По колени

Помощница шерифа Грейс Бейли смотрела на протянутые руки Иосифа Сида и понимала — они вляпались как никогда. Шериф стоял весь в напряжении. Маршал — бледный конь, как метко его заклеймил Иосиф — господи, прости надругательство над святыми книгами, — брызгал слюной и требовал ареста. Кричал про суд, про то, что полетят головы, погоны… Джереми надел на Отца наручники. Чертов карьерист. Грейс никогда не верила во всю эту религиозную чушь, но назвать последовавшую резню иначе, чем Апокалипсисом, у нее не получалось. И если это только «первая печать», как говорил Иосиф, то что будет потом? Сколько крови, перемешанной с дурью, должно будет пролиться? Не головой, но чем-то вроде звериного чутья Грейс догадывается: не спастись. Вися головой вниз в вертолете, она слышала крики фанатиков, треск огня и думала одну идиотскую мысль: суждено ли ей умереть девственницой? И если ее возьмут перед смертью, то сколько раз? Выжить в этом аду казалось невозможно. По виску текла кровь, заливая брови, почти намертво склеивая ресницы. Когда ей чудом удалось смыться, Грейс лежала под кустом, потихонечку хрипела и вспоминала смешного парня из академии. Адам, кажется? Он был очень мил, носился с цветами, но ей не нравился, как и парни в общем. Был преподаватель-говнюк, предложивший отсосать. Грейс молча дала ему хук с правой, а потом долго блевала в туалете. Уже сейчас, едя в потрепанном пикапе неопределенного цвета, Грейс смеется над собой. Глупо думать перед смертью об отношениях, которых никогда не было. Да и, судя по всему, не будет. Пуля нагонит ее раньше. Ей не уйти из округа. Кажется, похожая мысль постигла старшего помощника шерифа. Да, он отрывается как в последний раз, пользуясь тем, что округ по сути отрезан от всего остального мира. Грейс очень хорошо помнит, как Джереми убил пленного парня. Да, он был фанатиком, но ему было на вид всего лет пятнадцать. Джереми сей факт нисколько не смутил. Он привязал парня к столбу, поставил на голову яблоко и сказал: «Кажется, вы, эдемщики, очень любите плоды. Что же, этот плод тебя и спасет. Не дергайся, одно яблоко — и ты свободен!». Парня била дрожь, он нервно сглатывал слюну, но он старался, чтобы яблоко не упало. Джереми отошел к своему пикапу, прицелился из своей вертикалки двенадцатого калибра. Ухнули два выстрела. Грейс не хочет подражать Джереми ни в чем. Она не спит каждую ночь с новым любовником или любовницей, как он; она почти не пьет — разве что глоток виски за компанию с пережившим этот ад пастором; она старается как можно меньше стрелять — снайперская винтовка всегда в пикапе. Она ждет, зная, что ее время придет. По трассе шагала девушка в белом платье, которое легонько развевалось по ветру. Засада? Вряд ли — у дороги не было даже приличных кустов чтобы спрятаться. Скорее всего кто-то из местных, кто не захотел или кому некуда сматываться. Девушка оглянулась и махнула рукой, призывая остановиться. Грейс притормозила. В окно заглянули. Голубые, с зеленым отливом, глаза — первое, что заметила помощник шерифа. — Подбросишь до ранчо? — девушка оперлась локтем об окно. — Тут прямо, до развилки. — Окей. Девушка уверенно села в пассажирское кресло. Хлопнула дверь: «Себе по мозгам хлопни!» — мысленно проворчала Грейс. От Джереми не было ни слуху ни духу почти два дня. Опять, наверное, карту с рацией потерял, пьяная макака с автоматом. Пару минут они ехали молча. На радио дребезжала задорная гитара. Солнце медленно садилось. Грейс опустила козырек, а спутница предпочла щуриться. — Кто ты? — спросила Грейс у пассажирки. Она лишь улыбнулась и пожала плечами. — Это экзистенциальный вопрос, не находишь? — она оправила шифон на коленях. Грейс случайно обратила внимание на это. — Может, перед тем, как спрашивать подобное, нам стоит познакомиться? — девушка протянула тонкую руку. — Я — Вера. Помощница приняла ее, не отвлекаясь от дороги. Пальцы были невероятно холодные. С некоторым удивлением, девушка задержала в руке ладонь дольше, чем это было нужно. — Грейс, — она кинула взгляд на Веру, которая безмятежно улыбалась. Наверное ей лучше не знать, что Грейс — помощник шерифа. Не все местные адекватно на это реагируют. — Приятно познакомиться. — Взаимно, — Вера не спешила забирать руку. — У тебя теплые ладони. В этих краях это редкость. Ты не местная? — Нет. — Жаль. Грейс нажала на газ. В машину вошел поток пахучего воздуха. Вера начала шевелиться, потягиваясь, как кошка. Грейс следила за ней краем глаза — по давней привычке она всегда обращала внимание на то, что двигалось в поле ее зрения. Казалось, Вера тянулась дотронуться до крыши пикапа, переплести ладони с потоком воздуха из окна. Легкое платье почти точно следовало движениям Веры, только рукав немного отошел от плеча, приоткрыв кожу. Грейс была готова поклясться хоть на груди Иосифа Сида, что она никогда не была сталкером. И уж тем более, она никогда не смущалась маленького оголенного участка кожи. — Почему тебе жаль, что я не местная? Грейс подставила полыхающие щеки ветру, пытаясь успокоиться. Это же нормально, носить платье без лифчика. Так чего же она смутилась? Вера все так же улыбалась. — Может потому, что нам бы стоило познакомиться раньше? Грейс пожала плечами. Пикап неумолимо приближался к развилке. Рация странно молчала. — И тебе не страшно ходить одной по дорогам? — машинально спросила Грейс. — Сектанты там… — Ни капли, — легкомысленно отмахнулась Вера. — Мой брат держит их тут в узде. Грейс нервно усмехнулась. — Не хотела бы я встретиться с твоим братом, раз ему удается держать их в узде. — Мудро. Пикап затормозил у поворота. — Приехали. — Спасибо, — девушка на мгновение погрустнела. — Бескорыстие редкость в наших краях. Вера вышла из машины. Следом — Грейс. Она сложила руки на крыше пикапа и смотрела на новую знакомую с любопытством. — Вера! — окликнула девушку Грейс. — Да? — неимоверно женственным движением Вера обернулась. — Я могу надеяться на еще одну встречу? — Всё возможно, — уклончиво ответила Вера, улыбнувшись уголками губ. — А через пару дней это «всё возможно» будет в силе? Затрещала рация. Великий Помощник, родственник Шварцнеггера и Стэтхема, пытался до нее докричаться. Вера широко улыбнулась. — Всё возможно, — она задорно подмигнула. — Хватит духу пробраться к озеру неподалеку? — Более чем, — самодовольно хмыкнула помощник шерифа. — Тогда до встречи, — Вера улыбнулась, — Грейс. — До встречи, Вера. Сколько раз она сказала эту фразу с тех пор? Уж точно больше пятидесяти. Грейс помнила все. Как Вера положила руки ей на плечи и сказала: — Верь и следуй мне. И Грейс следовала. Сначала сомневалась. Она тянулась к Вере, зажмурив глаза, ища в ней опору. Потом — верила. Открыв глаза, отдаваясь Вере. Под Блажью и нет они шли рука об руку навстречу. Чему — Грейс лишь могла смутно ощущать. Безусловно им стоило встретиться раньше. Шатаясь, Грейс шла к ручью. Вода разметала белое платье Веры, смешала взбаламученный мелкий песок и кровь. Джереми стоял, опустив винтовку к земле, сопел мясистым носом и смотрел на тело. Она прошагала мимо него и рухнула в воду. Она держала голову Веры над водой, чтобы та не захлебнулась пока жива. Она верила, что Вера сможет выжить. Мокрые пряди путались и липли на пальцы. Вера улыбалась. Грейс зажала рану. Бесполезно. Это же сердце. Вера умирала. Грейс трясло. — Нет-нет-нет… нет! — паническим движением она бросилась нащупывать пульс. Тонкая нитка ударилась о пальцы и замерла. — Вера, нет… Пожалуйста! Грейс шептала ее имя, призывала из небытия. Джереми вперился в них взглядом. — Все кончено. — Кончено?! Ты конченый! За что ты ее убил?! — Она виновна. — Виновна?! В чем? В том, что ты торчок? В том, что величина твоих яиц не позволила тебе просто уехать за подкреплением?.. — На себя посмотри, салага. Она задурила тебе голову. Тебя шатает от блажи. Ты бормочешь ее имя себе под нос. Она обманула тебя, Грейс. Я прервал порочный круг. Она больше никого не обдурит. — Да кто тебе дал право… — густая слюна с привкусом крови страшно мешалась, липла к небу, — сукиному сыну, судить? Джереми просто развернулся и пошел прочь. Вера смотрела остекленевшим взглядом в небо. Кровавая пелена опустилась на глаза. Грейс не слышала своего крика. Она не помнила как оружие оказалось в руке. Она только видела мушку револьвера на голове Джереми. Нажать! Осечка? Снова! Прокрутить барабан одеревенелыми пальцами, — вот только это не помогло. Осечка?! Осечка! Осечка. Бесполезно. Чертова железяка. Грейс швырнула револьвер в воду. Горло драло от нечеловеческого крика. Кривыми пальцами, которые не сомкнулись на горле Джереми, она потащила из воды тело Веры. Её белое платье было безнадежно испачкано кровью. Прежде легкая, как пушинка, Вера, теперь весила тяжелее заглохшего пикапа. Грейс упала в воду; занемел локоть от удара об гальку. Зубы стучали от ледяной воды. На всхлипывания, перемешанные с криком не хватало дыхания. Иосиф нашел ее. Обессилевшая, Грейс лежала на холмике вынутой земли. Всхлипывания уже давно перешли в судорожные сжатия легких. Сид посмотрел на нее. Покачал головой и куда-то ушел. Жалкое, наверняка, зрелище. Руки сбиты, могила не дорыта, Вера лежит на зеленом брезенте. Скрипнула лопата о почву. На Грейс посыпались комья отброшенной земли. — Сид, — просипела она. — Иосиф. Последнее желание. Иосиф сопел, углубляя могилу. Земля все сыпалась на Грейс. Ей не было страшно просить о чем-то своего врага. — Чего же ты можешь желать, Грешница? Ты уже получила свое утешение. Губы её были вином твоим. Тело её — хлебом твоим. — Похорони меня с ней. Грейс скатилась с холма. Земля посыпалась с неё. Сначала ползком. Потом — на четвереньках — до винтовки. Сектанты на краю поляны напряглись. Грейс нечеловеческим усилием встала. Её шатало. Вместо костыля у нее было оружие. Она огляделась. Иосиф смотрел на нее, держа лопату как античный Дорифор копьё. Грейс побрела к пикапу. — Горе вам, пресыщенные ныне! — воскликнул Сид, — ибо взалчете! Ты жаждешь крови! Так иди же! — Ничего я не жажду, — буркнула из тяги к противоречию Грейс. Сектанты нерешительно шагнули, преграждая путь, но Иосиф махнул — пусть идет. Красный в крапинку из ржавчины пикап стартовал. Иосиф вылез из недорытой могилы. — Куда это она, Отец? — спросили у Сида. — Умирать. — просто ответил Иосиф. Он долго смотрел вслед помощнице.— Приготовьте два гроба! Мы должны проводить их в последний путь достойно. «Дорогая, милая моя Вера! Ты была лучшей из всех сестер, что я мог пожелать…» Иосиф осматривал место бойни. Машина, на лобовом стекле которой красовались мозги шерифа и его первого помощника — парня с библейским именем, — стояла посередине перевала. Девушка сидела возле колеса. Пуля пробила ей живот. Магазин из глока в ее руке был вынут и отброшен подальше. Сид с уважением пощелкал языком — не у каждого хватит на такое духу. Иосиф прошептал: — Ты умеешь выбирать, Вера. Еще через год национальная гвардия обнаружила в ущелье ржавый джип шерифа с трупами. Через неделю местные показали камень рядом с ручьем. «Вера Сид, Грейс Бейли. Рождены вне веры, грешили, любили, были убиты Йеремией, погребены здесь и несомненно прощены». — Сэр, что сообщить в Центр? — Грейс Бейли погибла вместе с Джереми Кортнером в ущелье от рук неизвестного. Этого камня не было, лейтенант.