cigarette

      первое, что замечает минхён, открыв дверь квартиры, - валяющиеся посреди коридора чёрные лаковые туфли. он смотрит на них долгим, раздражённым взглядом, словно надеясь, что за это время они успеют вернуться на своё законное место (третья полочка этажерки, между двумя парами кед) или хотя бы испариться.       увы, чуда не происходит.       минхён закрывает за собой дверь, два раза поворачивает верхний замок и один - нижний (чтобы шансов сбежать у обладателя данной обуви не было вообще), нарочито медленно разувается, ставит свои бежевые на пресловутую этажерку, затем почти брезгливо, двумя пальцами, подхватывает чужие чёрные туфли и водружает на полку ниже. аккуратно поправляет, чтобы стояли ровно в ряд, носок к носку, выпрямляется, потирая уставшую от неудобного положения поясницу, и громко кричит:       - он сону!!!       (сону, не будь дураком, должен был бы уже собрать свои нескромные пожитки, купить билет на самолёт и улететь куда-нибудь в гваделупу)       (но сону - дурак, который даже не догадался закрыться в ванной и забаррикадировать дверь стиральной машинкой)       - я на кухне!       хван пару раз глубоко вздыхает, считает каких-то овец (баранов, одного конкретного), силясь вспомнить хоть какую-нибудь из успокаивающих методик, которые ему постоянно советует джонхён перед парой с первым курсом.       (потому что, что двадцатитрёхлетний сону, что семнадцатилетний молодняк, в интеллекте разницы никакой)       на кухню минхён заходит с опаской. от царящего там бардака, беспорядка, хаоса (и что там ещё из синонимов?) у него почти начинается дёргаться правый глаз. он даже не пытается скрыть раздражение, которое тут же проявляется сжатыми кулаками и морщинкой на лбу.       (вдох-выдох, вдох-выдох. ты ещё слишком молод, чтобы сесть за убийство в состоянии аффекта)       - привет, солнце, - сону быстро чмокает его испачканными в соевом соусе губами, тут же падая обратно на стул, - как пары? все студенты выжили?       минхён медленно кивает (и ей-богу, сону, самое время закрыться в ванной), чувствуя, как капля от соуса катится по его щеке и капает на воротник светло-голубой рубашки. вдох-выдох. хван опускает взгляд, разглядывая уродливый, расплывшийся в какую-то бесформенную фигуру след, поднимает глаза на излучающего счастье сону и взрывается:       - ты последние мозги на своём боксе отбил? - голос спокойный-спокойный, словно все в порядке, но студенты, едва его заслышав, сразу торопятся хвататься за сердце и просить пересдачу.       сону же беспечно ведёт плечом и отвечает:       - неа, сегодня вообще лайтово было. даниэлю только пару раз достать удалось. что-то случилось?       вопрос, как спусковой механизм, срабатывает резко и словно врезается в минхёнову черепную коробку.       - а ты считаешь, что все в порядке? - минхён закипает всегда медленно, до последнего силится сдержать рвущуюся наружу злость, но если выпустит хоть чуть-чуть, то всё, можно звать медиков, пожарных, полицию (кого там при взрывах обычно зовут?) и заказывать место на кладбище.       сону кладёт палочки, которыми до этого поглощал суши, на стол и делает серьёзное лицо.       - ты хочешь об этом поговорить?       минхён хватает первый попавшийся предмет (кажется, им оказывается чайная ложка) и со всей дури швыряет в своего парня, целясь в лоб. но сону, наученный пятью годами отношений и тремя - бокса, ловко уворачивается.       минхён досадливо кусает нижнюю губу.       - мимо, - гордо декламирует сону и снова уворачивается, на этот раз от вилки, - если ты продолжишь в том же духе, мы останемся без посуды.       - главное, чтобы без тебя!! - минхён почти не кричит, но кровь приливает к щекам и руки начинают дрожать от гнева.       - да что ты истеришь-то?! - сону выгибает бровь, возмущённо разглядывая тарелку в цветочек, появившуюся в руках хвана, - все ж нормально!       - нормально? нормально? - минхён пыхтит аки чайник, разве что пар из ушей не идёт, - что по-твоему нормально? обувь посреди коридора? крышки от суши, все в васаби, лежащие на плите? заляпанный соусом пол? гора немытой посуды в раковине, которую я просил тебя помыть ещё в десять утра? сейчас, между прочим, семь вечера!! у меня было четыре пары, я еле стою на ногах и очень хочу отдохнуть, а ты...       - ну так иди ляг на кровать, в чем проблема-то? - сону недовольно вертит в руках палочки, не замечая, как с них во все стороны летит кунжут.       зато замечает минхён.       - как же я тебя иногда ненавижу!!! - бьёт кулаком по столешнице и выходит из кухни. сону молчаливо смотрит ему вслед, только пальцем у виска не крутит. оглядывает помещение злым, но всё ещё непонимающим взглядом и... торопливо встаёт, хватая лежащую возле раковины мокрую тряпку. не то чтобы ему что-то не нравилось, на ленивый оновский взгляд, никакого бардака тут вообще нет, так, лёгкий беспорядок.       но когда ты живешь с чистоплотным маньяком приходится расставлять приоритеты: чистоплотный маньяк или состояние пожизненного ленивца.       минхён хлопает дверью балкона так, что стекло звенит, грозясь вылететь. распахивает окно и глубоко вздыхает свежий весенний воздух, холодным потоком врывающийся в маленькое помещение, приносящий с собой тонкий аромат цветущий вишни. поправляет спутавшиеся волосы и привычным движением выуживает спрятанную под цветочным горшком пачку сигарет. зажигалка находится в самом горшке.       он неумело чиркает, пытаясь выудить хоть слабенький огонёк, но это, наверное, вторая попытка за всю его жизнь (предыдущая была после первой проведённой пары года два назад). затянуться тоже получается не сразу, едкий дым жжёт неприученные к такому лёгкие, оседает внутри серой бесплотной массой, заставляя закашляться.       спроси минхёна сейчас - зачем он вообще пытается, он не сможет ответить. обида выжигает изнутри не хуже никотина, но раздражение уже отступает. надо будет извиниться потом. в конце концов сону же не виноват, что минхён такой... маньяк. хван делает ещё одну затяжку, но снова заходится в кашле.       - ну и что ты тут творишь вообще, а? - сону не слышно прикрывает за собой дверь, чтобы запах табака не проник в квартиру, - кто из нас ещё последних мозгов лишился?       сону фыркает, вырывает сигарету из тонких белых пальцев и тут же тушит о несчастный цветочный горшок (орхидея им явно спасибо не скажет). смотрит на минхёна тем самым взглядом, от которого у последнего мороз по коже и колени подгибаются. сону недовольно щурится и как маленького ребёнка отчитывает:       - чтоб больше я тебя с этой гадостью не видел. пусть твои первокурсники себе лёгкие портят, а тебе поздновато уже.       а потом делает шаг вперёд, притягивает к себе за талию и хищно улыбается. минхён даже возмутиться не успевает.       (целует сону как обычно дико, до крови кусая тонкие губы и со всей силы сжимая худые бока)       (но минхёну нравится)       (очень)