***
Следующим утром, я проснулась с трудом. Я достаточно долго общалась по телефону с Валентини. И так с телефоном в руках, я заснула на своей кровати. Поднявшись, я направилась в ванную и приняла душ, а затем переоделась в теплые домашние вещи, поскольку дома было холодно, несмотря на то, что у нас было отопление. Я остановилась около двери в комнату Джозефа. Не решалась к нему зайти, я решила пойти на кухню и молча сделать ему завтрак. Но спустившись на кухню, я увидела Джозефа, который сам завтракал и сидел что-то читал одновременно. — Доброе, Джозеф… Брат даже не взглянул на меня. — Доброе… — сухо мне ответил брат, без всяких эмоций. Я осторожно присела за стол напротив него и не знала с чего начать разговор… Неужели он так злится из-за того, что я кого-то еще полюбила кроме него? — Ты сегодня дома? — Задаёшь глупый вопрос, — ответив мне, смотря в свою книгу и выпивая свой чай. Я знаю, что сегодня выходной, обычно он выезжал в выходные на работу, а сегодня, значит он дома. Судя по его тону, не получится у меня с ним поговорить… Если я дальше начну кидать ему вопросы, я боюсь, что он больше разозлится, и тем самым подолью масла в огонь, что мне и не хотелось делать. Джозеф поев свой завтрак и помыл за собой посуду, брат направился снова к себе наверх и сидел в своей комнате. Но я не стала его останавливать, а сама тоже сделала себе легкий завтрак из оставшийся продуктов. Хоть мне и обидно, что он со мной не посидел и не позавтракал со мной. Джозеф никогда не отказывался лишний раз со мной посидеть рядом и побыть вместе… После вчерашнего случая, я не узнаю его. Как-будто это не мой брат… Откинув свои мысли, я с трудом ела свой завтрак, что пришлось мне даже выкинуть, потому что не могла есть, когда настроение было не то и помыла за собой посуду. Потом, я оторвала с блокнота лист, и сидела на кухне писала, какие продукты нужно было прикупить… Ведь вчера я не смогла приобрести, так как я боялась что Джозеф, меня увидит со Стефано, около нашего дома. Может быть мне приготовить любимый торт Джозефа, тот самый, который я сделала в первый раз ему в жизни? Может хоть как-то он возможно простит меня, но с другой стороны я ни в чем же не виновата. И не виновата в том, что в моей жизни появился ещё один мужчина, которого я полюбила и который мне сам признался после месяца… Хоть если честно, мне не верится, что со мной такое происходит, когда я испытывала что-то подобное. Неужели Джозеф так против, чтобы я кого-то ещё полюбила и была только с ним? Словно я его собственность… Порой мне кажется, что мой брат эгоистично себя ведёт, может оно так и есть? Закончив со списком, я решила прибраться пока в своей комнате, а потом как раз пойду в универмаг сама. Но пока нужно было поменять свою постель. Убрав постель, я нашла свои рисунки под одеялом, и тут я вспомнила, что я действительно туда их положила, и забыла положить обратно в свой альбом. Я рассматривала каждый рисунок, который я изображала. Почему у меня были такие рисунки? Лес, горящий дом, силуеты… и сам художник — Валентини. В моих глазах что-то сильно кольнуло. — Ребекка, я тебя найду! — мужской голос весело меня отзыва. — Нет не найдешь! — весело кому-то прокричала и куда-то я убегала. И тут резко в моем сознании прорвались жуткие душераздирающие крики. — Уводи ее отсюда! Затем как вспышка, я оказалась в каком-то темном помещении, где было много каких-то маленьких незнакомых мне детей. Мгновенье каких-то обломков быстро прошло, и резко прилегла на минуту на кровать, чтобы отогнать все это. Правда я не понимаю, что это было только что?.. У меня давно не было таких «вспышек» и внутренних голосов внутри меня. Может я начинаю сходить с ума? Но от чего? Почему со мной случается такое, уже как месяц… ничего такого не происходило со мной.***
Тем временем… Где-то за пределами города… Катакомбы — Какая интересная картина, — разговаривает сам собой проповедник Теодор, наблюдая за Ребеккой в своем зеркале, через который он видит практически все, — Неужели ты вспоминаешь свое прошлое… — злобно хмыкнул он. В зал ворвался его «предвестник». — Отец Теодор… Проповедник развернулся не сразу к своему покорному слуге, не отрывая взгляд от девушки в зеркале, словно боялся, что-то упустить из виду. — Что такое… — спросив своего подопечного с каким-то безразличным тоном, не спуская глаз от девушки. — Валентини теперь постоянно будет дома у Оды. Теодор закрыл зеркальный портал рукой, просто махнув ладонью. — Да… Я знаю об этом, он все же предал меня, Валентини… — сжав с силой свою трость в руке, он обернулся к слуге и уставился куда-то вдаль, явно о чем-то размышляя, — Да… Ведь Джозеф ненавидит Стефано, а Стефано… — злобно хихикнув про себя, — Тут пока я вмешиваться не буду… Мне кажется они сами… убьют друг друга, — оскалив свои зубы. — Что вы имеете в виду? Вы же хотели… Теодор остановил его разговор своей рукой, намекая на то, чтобы он не перебивал. — Да хотел, чтобы вы убили их… — Теодор взмахнул рукой и перед ним и слугой, появились силуеты туманных двух мужчин и девушки, — Видишь ли… оба мужчины влюблены в нее. Один пожизненно будет любить ее, а другой… не хочет отпускать ее от себя. И ты думаешь, что они не убьют друг друга, ммм? — хмыкнул он слуге. — Нам тогда подождать, пока они… — Да… — сжал он кулак, — Я пока понаблюдаю за ними, — Теодор стал ходить медленно вокруг слуги, — Особенно за Валентини, как он будет быть с ней, скрывая то, что он является убийцей, да и ко всему этому… называемый «брат» девушки все уже знает, — сказав последнее с таким наслаждением, как-будто он хотел, чтобы было именно так. Туманные силуеты убрались с поле зрения среди зала, и Теодор попросил пока покинуть своего «предвестника» из зала, а сам направился к своему излюбленному трону, и сжав трость в руке, он немного наклонился вперед и сосредоточиться мысленно за наблюдением девушки. — Ничего… Я тебе все равно дам о тебе знать, Ребекка… А пока я понаблюдаю, за твоими мужчинами… — усмехнулся он и прикрыл глаза, — А ты Стефано… поплатишься за предательство, я тебе это обещаю.***
Что-то неприятно кольнуло снова мне в голову, что отдало аж в мой правый глаз, когда я задумывалась о каких-то обрывков в моем сознании. Может быть, из-за того, что возможно я не о том думаю?.. Убрав все свои рисунки обратно в альбом, я решила заниматься домашними делами по дому, чтобы как-то отвлечься. Закончив заниматься уборкой ближе к обеду, раздался звонок в дверь, я уже знала, кто к нам пожаловал. Я пошла внизу открывать двери, а Джозеф до звонка Стефано, устроился на диване в гостиной, тупо уставившись в свою очередную книгу. За порогом стоял сам художник — Валентини, да и не с пустыми руками. — Здравствуй, Ребекка, — произнес мне с улыбкой художник. — Здравствуй… — не могла также улыбнуться ему, как он мне. Художник поцеловал нежно меня в щеку, на что Джозеф увидев это, сразу забушевал, отбросив книгу куда-то и подбежал к входной двери. — Не смей ее целовать при мне и вообще не смей к ней прикасаться! — прокричал Джозеф, хлопнув с треском перед ним нашей дверью, я честно сказать была ошарашена его поведением. Я резко обернулась к своему брату, не понимая, что он хочет этим добиться. — Джозеф, ты совсем что ли?! — Не смей с ним флиртовать при мне! — закричал на меня брат, несмотря на то, что Стефано стоял за нашей дверью и все слышал. — Ты думаешь, что говоришь, Джозеф?! — прокричала ему вслед, когда он поднимался по лестнице. Мой брат опрокинул через плечо меня своим недовольством и ничего не сказав, он направился к себе в комнату. Джозеф поморщился, когда увидел Стефано за нашим порогом. Мне стало стыдно за него. Зачем он так явно выражает свою глупую неприязнь? Мне надоело то, что Джозеф строит из себя строгого отца! Я все понимаю, но он перегибает палку! И он никак не может понять, что я уже взрослая и что я не могу жить вечно в «затворничестве», ограниченная от своих сверстников. Я благодарна ему за нежную братскую любовь. Я люблю своего старшего брата. Но он не должен вести себя так… Отгонять от меня художника. Прогонять прочь того, кого я полюбила в первый раз в своей жизни… Меня напугала реакция брата, когда Стефано поцеловал меня в щеку. Джозеф сразу покраснел и состроил такую гримасу, будто он готов был задушить, а хуже… убить Стефано на месте. — Я так полагаю… он не рад видеть? — прискорбно сказал мне за дверью фотограф, — Я могу уйти… Я неуверенно открыла дверь, мне было так жутко стыдно перед своим мужчиной. — Прости за моего брата… — я даже не могла смотреть ему в глаза, мне ужасно было стыдно за Джозефа. Ничего больше не сказав и обернувшись к лестнице и убедившись, что Джозеф в своей комнате, я пустила Стефано в наш дом. Тем более, мой брат сам сказал, что наши встречи будут только здесь, так почему он бесится от этого? — Ты раздевайся, а я занесу покупки… — мне было так стыдно до сих пор смотреть ему в глаза, никогда мне в жизни не было так неловко за брата. Взяв пакеты Стефано с его рук, я направилась на кухню, чтобы разложить все на столе. Художник столько купил продуктов, что я столько бы не утащила с универмага… Такое чувство, что художник знал, что я сегодня планировала идти в магазин, мне от этого стало еще неудобнее. Позже фотограф оказался на кухне. — Ты столько накупил продуктов, а я вчера… — подбирая слова, заправляя свои торчащийся темные кудри за ухо. Валентини тоже стал помогать мне выкладывать из своих пакетов продукты, и открыв холодильник, он начал складывать все туда. — Ничего, Ребекка… я же помню, что ты не смогла пойти из-за меня в универмаг. — Сколько я тебе должна Стефано? — я уже хотела пойти за своим кошельком, как мужчина остановил меня. — Ребекка, ты что? — успел взять меня за мое запястье руки, — Какие деньги? Ты меня обижаешь… — слегка нахмурившись в лице. — Прости, — помотала я головой, — Но я как бы планировала сегодня пойти, а тут… — мне стало снова неловко, на что мужчина дотронулся слегка до моей головы, — Стефано, только при брате не надо… — А что такого? — убрал свою руку от меня, — Он меня убьет на месте за то, что я тебя приобниму даже немного? — Я прошу, пока Джозеф дома, не надо… — сложила свои ладони перед ним и умоляющее на него взглянула. Валентини тяжело вздохнул и помотал головой, его челка покачалась, и я увидела его правый болезненный глаз. Вернее, только то, что осталось на месте глаза. Он только хотел развернуться от меня, но я осмелилась поцеловать его сама легонько в губы и осторожно поправила его челку, на что он мне слегка улыбнулся и даже немного покраснел, но его вид не показывал, что ему неловко. — Может ты… раскроешь немного челку от глаза, Стефано? Он убрал мою руку от своего лица. — Нет, чтобы твой брат вообще начал тебя подкалывать, что ты любишь урода… — приуныл он, прикрывая свой глаз челкой. — Какой урод, о чем ты говоришь, Стефано?! — прокричав это, я забыла что мой брат дома, на что Валентини пальцем прикрыл мои губы и взглянул в мои глаза. — Все же, твоего брата, шокировать не хочу, он и так не осознает до сих пор, что я тебя полюбил… Я кивнула головой и он убрал свой палец от моих губ. — Да… — тихо сказала я и опустила свой взгляд. — Хорошо… — отойдя от меня, он развернулся к столу, где лежали пакеты и продолжал доставать продукты, которые он начал выкладывать отдельно на край стола. Я встала рядом с ним и начала изучать все содержимое на столе. — Стефано, а что за продукты? — начала рассматривать красный лук, какой-то рис «арбарио»… и даже было сухое красное вино. — Я буду сегодня готовить мясное ризотто. Готовить? Валентини уже во второй раз будет готовить в нашем доме… — Стефано, — дотронувшись до его руки, — Давай если ты будешь готовить, я тоже, я и так в прошлый раз практически ничего не делала, да и тем более ты был в гостях… Развернувшись к тумбочке, где лежали кухонные приборы, я хотела дотянуться до ножа, как мужчина тут же остановил меня резко. — Что с твоим пальцем, Ребекка? Художник взял мою руку и рассматривал мой палец, который обрабатывал вчера Джозеф, когда я порезалась при нарезке овощей. — Ты когда успела порезаться? — нахмурился он в лице, и в его взгляде читалось явное недоумение. Я помотала головой. — Случайно, это вышло. Опусти руку, Стефано… — как я жутко покраснела перед ним, что у меня начали гореть уши, — Я же говорила тебе вчера в парке! Валентини легко коснулся своими теплыми губами до моих пальцев. — Забыл прости… — на минуту прикрыв единственный глаз, — Ребекка, резать буду я, хорошо? — открыв глаз, оградил рукой ножи от меня, словно боялся, что я поранюсь, — Я не хочу, чтобы ты ранила свои тонкие красивые пальцы… Кажется, я никогда не привыкну к таким комплиментам от Валентини… Мужчина увидел, что я была снова в смущении и он опустил руку. На кухню вошел Джозеф, если бы он зашел на минуту раньше, то художнику было конец. Мой брат был пустым стаканом в руке и с пачкой таблеток, которые прописала Хоффман. Подойдя к раковине, он начал наливать себе воды, а я стояла как вкопанная, боясь, что-либо ему сказать. На что Валентини увидев моего брата, не мог не замолчать! — Не хочешь нам помочь приготовить, а, Джозеф? — оперевшись спиной об тумбочку, и раскинул руки на тумбочке, по обе стороны от себя. Брат мельком посмотрел на стол, на котором были различные продукты и даже увидел, открытый холодильник, который был не пустой. — Не надо ко мне подлизываться, Валентини, — со злобой открыл коробку препарата, — То что, ты купил продукты, мне что теперь кланяться перед тобой?! — Джозеф! — отозвала я брата, загородив Стефано, — Мог бы спасибо сказать хотя бы ему! — Могла бы сама пойти в универмаг или лучше меня попросить об этом вчера, а не… — сжав стакан в руке, — Гулять со своим называемым «художником», скрывая это от меня! Джозеф закинул таблетку в рот и залпом лекарство и ушел от нас, снова к себе наверх, что даже на кухне было слышно, как он хлопнул сильно дверью сверху. — Твой брат, себя ведет как ребенок, Ребекка, — хмыкнул он, — Даже не надо из-за этого расстраиваться… — он как ни в чем не бывало начал продолжать своим делом, — Тем более, если у него было такое хилое здоровье, как тогда ты мне говорила, он бы не кричал был и не психовал, что я с тобой. — Стефано, теперь ты начинаешь?! В последний раз мы с Джозефом вообще не ссорились, неужели он теперь меня вообще будет отвергать от себя? Я этого не хотела, я не хочу, чтобы мой любимый брат был против моего мужчины! — Пожалуйста, хоть ты не начинай… — прижавшись спиной к стене и прикрыла ладонями лицо, — Что делать мне с ним… — Ребекка… — Стефано убрал мои руки с лица, — Твой брат несколько дней поворчит, просверлит меня своим взглядом и успокоится, поверь… — приблизился к моему лицу, — Просто он привык, что ты должна быть только с ним понимаешь? Да, Стефано был прав, а я уже начинаю из-за этого на себя накладывать руки. — Да ты прав, прости, — шмыгнула слегка носом, — Давай тогда готовить? — Да, — отошел от меня, — Ну только указания даю я, — легко кончиком пальцем стукнул по моему носу, что я от этого он слегка хихикнул, а я улыбнулась. — Да… И мы с фотографом приступили к приготовлению мясного ризотто.***
Стефано мелко нарезал на деревянной досточке красный лук, стебель сельдерея и морковь. Он справился с этим на удивление быстро. Потом он добавил лук в сковородку и пока всё это жарилось, он нарезал и остальные овощи. А я пока ждала его указаний, наблюдая за ним, как всегда сидя за столом. Затем он попросил меня хотя бы поставить тушить мясной фарш. — О, перец чили… Наверно, он очень острый, — предположила я. — Нет, для этого блюда не нужен острый перец. И этот сорт отнюдь не острый, — он, как заправской повар, быстро смешал овощную смесь с фаршем. В конце он добавил рис и приправы. По кухне разнёсся пряный аромат. Вышло так, что я почти не помогала Стефано готовить. Я просто стояла, удивленно и с восторгом глядя на него, пока он «колдовал» над ризотто с мясом. — Так вкусно пахнет, — добавила я, — Но ты мне толком не давал указания! Мне снова неудобно… Валентини молча улыбнулся и оставив блюдо на плите, он обернулся ко мне и приобнял за плечи. — Ты и так постоянно следишь за своим домом, да и еще… — слегка скривился в лице, — О своем строгом брате заботишься, который вечно недоволен чем-то. Я ничего не ответила ему, а просто грустно взглянула ему в глаза. — Лучше я позову Джозефа, чтобы мы пообедали все вместе… Что теперь, сидеть ему голодным целый день? — Не думаю, что он согласится, Ребекка. Ведь я тут нахожусь, а он… — Стефано! — убрала его руки со своих плеч, — Мы вместе пообедаем, ладно? Валентини просто пожал плечами. — Ладно… Я пока тогда все подготовлю, ты иди за ним… Я молча направилась в комнату к Джозефу, и дверь была закрыта, но хорошо, что он не закрылся изнутри. Честно сказать, я боялась к нему входить без стука, но все же, я сама открыла дверь и вошла. Брат задремал на своей кровати, а рядом лежала книга. Подойдя к нему, я присела на край кровати и начала слегка его дергать за плечо. — Джозеф… В обед не надо спать. Пока он никак не отреагировал на мой голос, я смотрела на его лицо, как он мирно спит. Вот таким он спокойным мне нравился… Я не удержалась, гладила по его черным волосам, убрав их со лба. Они были такими мягкими, шелковистыми… Он хмурился. Я думала, что для меня он самый-самый родной человек и что никого никогда не будет лучше него. Я люблю моего брата, но я не хочу, чтобы он сердился на меня из-за моей любви к Стефано. Брат что-то промычал. — Ребекка… — не открыв даже глаза, — Ты что тут делаешь? Я удивилась его вопросу. — Джозеф, уже сейчас время обеда и… — Я ничего есть не буду, — и он отвернулся от меня на другой бок. — Ты специально да капризничаешь?! — встав с кровати, обойдя кровать, — Ты как хочешь, но обедать ты будешь с нами! — С этим одноглазым итальянцем, я сидеть за одним столом не буду, Ребекка! — Если ты хотя бы меня любишь, хоть каплю, спустись пожалуйста ради меня! Джозеф тут же распахнул глаза и резко подскочил с кровати. — Каплю?! — подойдя ко мне вплотную, — Ребекка думай что говоришь! — А что не так?! — сжала я кулаки, топнув ногой, — При Стефано даже ты на меня вообще не смотришь, ты теперь мной брезгуешь получается, потому что я с ним?! — Ладно, — не извинившись даже, он взял с тумбочки очки, надев их, он вышел из комнаты и спустился вниз. Я ничего не понимала, что с ним происходит. Неужели так фотограф ему в чем-то переехал дорогу, что и мой брат не разговаривает почти со мной? Откинув все мысли, и тяжело вздохнув, я направилась за ним вниз, надеясь на то, что хотя бы за столом, они как-то найдут общий разговор с художником и не будут сверлить друг друга.***
За обедом была настоящая мертвая тишина, Джозеф с брезгливостью поглядывал на приготовленное блюдо Валентини. А я надеялась, что в течении этого времени, хоть какой-то будет у нас разговор… Да и еще к тому же, я сидела между ними. — Джозеф, почему ты не ешь?.. — посмотрев на своего брата с недоумением, который просто тыкал в еду вилкой, — Мясное ризотто это, Джозеф… Итальянское блюдо. — Вдруг он мне туда отравы насыпал, — грубо буркнул Джозеф, еще при этом «подарил» свой сверливший холодной взгляд Стефано. Джозеф потом просто ковырялся вилкой в тарелке, презрительно морща нос, хотя блюдо, приготовленное Валентини, пахло очень вкусно и аппетитно, но мой брат будто специально надевал на своё лицо маски, выражающие отвращение. Зачем он так делал? В тот момент мне было очень стыдно за него, и я сидела как на иголках. — Ода, ты очень угрюмый, — заметил фотограф, — Или у вас в департаменте полиции все такие безэмоциональные или ты один такой, сама серьзность? Я нахмурилась на художника, глянув на него сердито. — Стефано, не начинай… Я находилась будто между двух огней — одно неловкое слово могло вывести их из терпения и спровоцировать огромный скандал, если не драку… Стефано обратился к Джозефу просто по фамилии, даже не прибавив «мистер», — это выглядело несколько оскорбительно. Получается, Валентини тоже недолюбливает моего брата, но пока не мере он старается наладить как-то отношения с моим братом, а вот мой брат не хочет этого. — Да, — он отложил вилку на край тарелки, и скрестив руки на груди, он опрокинулся назад на спинку стула, — Мне совсем невесело находиться рядом с такими навязчивыми непрошеными гостями, — проскрипел Джозеф, сверля Стефано из-под своих очков убийственный холодный взгляд. — Почему? — не отступал Стефано, — Не ты сам хотел, чтобы я с Ребеккой делал встречи здесь? — Да говорил. Но однако… — расслабив руки, он сжал кулаки над столом, — Я ненавижу ублюдков-обманщиков, — ответил тут же ему брат, немного наклонившись к столу, — Особенно, когда ты себя выдаешь не за того, кем тебя уже привыкли видеть… Я заметила, что Валентини это как-то задело, судя по его напряженному выражению лица, но он держался. Но я не понимала, что Джозеф имел в виду? Может он просто его оговаривает или хочет окончательно его добить своим поведением, чтобы мужчина сам ушел? — Кто бы говорил… — фыркнул Стефано, — Про тебя можно тоже самое сказать, Ода. Я опустила глаза и оставила еду. Кусок мясного ризотто вообще не лез в мое горло. Я уставилась на брата — тот покраснел от переполнявшего его гнева, что кажется даже очки лопнут. У Джозефа не хватило терпения, чтобы сдержаться и не ответить грубостью на грубость. Он взглянул исподлобья на Стефано, из-под своих черных очков. — Валентини, — подозрительно тихо сказал он и взял блестящую вилку в руку. — Если ты продолжишь распускать дальше свой мерзкий язык… то я выколю тебе и второй глаз! Стефано никак не отреагировал на его угрозы. Я приготовилась к самому худшему. — Если я бы хотел тебя отравить Ода, я бы давно это сделал… — прошипел Стефано, взяв тоже вилку, чтобы быть на готове. — Ну давай, если такой смелый! — сжав в руке еще больше вилку мой брат. Не выдержав этого, я вскочила со стола. — Так, стоп! Хватит! — остановила двоих мужчин, — Не надо ссориться за столом! Я прошу вас! — схватилась за голову, — Хватит! — Значит, я тут лишний, — прокричал Джозеф. — Просто не надо так себя вести, Джозеф! — я указала на художника, — Неужели ты не видишь, что Стефано старается наладить с тобой отношения! Брат снова взглянул на меня и бросил вилку на стол. — Спасибо, я сыт по горло! Наелся! — Джозеф встал со стола и направивился к входной двери. — Ты куда? — догоняя его. — Я лучше китайской кухни поем, чем его не пойми что! — надев куртку, он снова демонстративно вышел из дома. Я была в таком ступоре, и прикрыв лицо своими ладонями, чтобы не зареветь, Валентини подошел ко мне сзади, дотронувшись до моего плеча. — Пусть он выпустит пар, ты не видишь, что он до сих в бешенстве, что я с тобой встречаюсь… — сказав мне это над моим ухом. Я развернулась к нему с раздражением, убрав его руку с моего плеча. — А тебе это нормально наблюдать, как он начинает на тебя так смотреть, будто хочет тебя удушить?! — указала я на входную дверь. Мужчина равнодушно хмыкнул. — Я не боюсь Джозефа, ты сама должна понимать, что он ведет себя как ребенок. — Кстати, что имел в виду? — Ты о чем Ребекка? — склонил голову вбок. — О том, что ты не такой, и ты сказал… Валентини помотал головой, и просто промолчал. — Ну как говорится, что я буду с дураками общаться… — Мой брат не дурак! Он просто… — мое горло сжимается, и я вот-вот не выдержу буду плакать от отчаяния. Я думала, может Стефано как-то подскажет мне что делать, и я не хотела снова показывать свои слезы и тем более срывать свою злость на мужчину. Я просто ушла к себе в комнату, оставив в гостиной Валентини одного.***
Тем временем… Джозеф Джозеф направился в соседний квартал, где и находился китайский ресторанчик, там он как назло случайно увидел Себастьяна, который курил около заведения. Он хотел побыть вообще один, несмотря на то, что Джозеф и так был у него вчера, когда его «сестра» оповестила новость, а точнее Валентини. — Джозеф? — потушил он сигарету об урну, — Ты что тут делаешь? Напарник ничего не сказал и просто кивнул головой на заведение и они оба зашли туда, и заказали по лапше с курицей терияки. — Решил по второму кругу выпивать со мной, а? — он наливал себе спиртное в стаканчик, — Мог бы набрать мне, что идешь сюда пообедать. Джозеф взял стакан Себастьяна и тут же залпом выпил его. — А что ты пришел сюда, Ребекка ничего не приготовила? Или… Судя по выражению взгляда Джозефа, он понял, что лучше не поднимать тему, но все же… — Слушай, из-за Валентини не надо так убиваться, — выпил стаканчик спиртного, — Что теперь ты поделаешь, запретишь Ребекке его любить? — Я просто сожалею теперь, что я… послушал вас! — прокричал на Кастелланоса, на что посетители обернулись к их столику. — Джозеф, потише, — усадил своего друга за плечо обратно, — Не надо пугать тут народ. Ода слегка покраснел и молчал почти, что до конца обеда. Но Себастьяну надоело это молчание, и все же начал поднимать разговор. — Во-впервых, ты сам хотел, чтобы между вами была «родственная» связь, а второе ты обещал, что не будешь запрещать Ребекке жить самостоятельно и… — И к чему это привело, Себастьян?! — Джозеф взялся за голову, — Она поставила отношения свои отношения с ним выше с моими! — То что ты сказал, это неправда, — помотав головой, — Ребекка не думаю, что на тебя забила, она не такая. Ода выпил еще стаканчик спиртного. — Джозеф, ну скажи хоть слово, на меня то сердиться не надо, тем более уж на своего начальника… Ода отложил недоеденную миску с лапшой. — Я не могу смотреть на то, что Стефано находится в моем доме! — Ты сам хотел, чтобы их встречи были в твоем доме… — от откинулся на стул и сжимал свои глаза пальцами, ему явно этот разговор уже начинает раздражать… — Да хотел. Я не знаю, что он будет с ней вытворять за пределами моего дома! — А сейчас тогда, какая гарантия, что Валентини не трогает ее? — вздернул бровь Себастьян. — Он прекрасно знает, у кого он находится в доме, и он тут же получит от меня, я даже не посмотрю, что Ребекка с ним! — Может тебе стоит как-то наладить с ним отношения? — Ни за что! — махнул он рукой, — Буду я еще иметь связь с больным художником на голову! — Кстати, Джозеф… Ода просто взглянул на напарника. — Я тебе простил ту выходку, когда ты не явился обратно на работу, а мне пришлось самому делать снимки с места преступления! — Давай ты не будешь снова тему поднимать, мне и так не по себе… — Если бы тебе не по себе, ты не начинал поднимать скандал! Забыл, что у тебя здоровье может ухудшится, если будешь так продолжать себя вести! Думаешь, Ребекка тебе простит этого?! И тут младшего детектива, как будто ком в горле застрял и ничего не мог сказать ему в ответ. Потому что Себастьян, был прав. Ребекка не простит никогда, если он подпортит свое здоровье, а значит надо действительно как-то «сдружиться» с ним. Но вот только с убийцей он не желает иметь никакие связи. — Джозеф, постарайся с ним наладить отношения… — Да… — на самом деле «нет» ответил своему другу, зная, кто является возлюбленный Ребекки. Ведь его напарник не знает, что Ода скрывает и можно сказать, покрывает серийного убийцу — Стефано Валентини! Как может Ода сказать такую весть своим в департаменте? Пока он решил сам обговорить с ним лично, а потом уже увести за решетку. — Прости, Джозеф, — встав с столика, — Я поеду домой, а то Лили ждет меня. — Да, конечно иди, Себастьян… — просто помахав ему рукой вслед, он уставился на соседний пустой стул, на котором сидел его начальник. Но как тут быть, если твоя «сестра» полюбила его и ее чувства все же важнее тебе? Ведь Джозеф не хочет, чтобы она навсегда потеряла веру в мужчинах и жила в страхе. Однако у Джозефа был достаточно сложное решение и нужно было находить к нему подход. Но пока и как, он не находил ответа на свой вопрос. Он не мог спокойно смотреть на Валентини. Когда он дотрагивался до Ребекки, внутри него будто все разрывалось. Он казался разбойником, который почти что украл у него сокровище — Ребекку. Его невозможная любовь к Ребекке, сплетенная с ревностью, а также ненавистью к Валентини, этому гадкому человеку, рождала в него тяжелые чувства, а эмоции от них он был должен скрывать. Джозеф боялся за «сестру». Она, как маленький глупый мотылёк, угодила в паутину, в хитрую ловушку злодея, сама того желая. Ее милая Ребекка ни о чем не догадывалась… Однако, он не мог ничего поделать. Он был бессилен. Но он желал спасти свою Ребекку. Его начала преследовать одна мысль: ему казалось, что тогда давно он совершил большую ошибку… И теперь через много лет после того, как он нашел Ребекку и назвала его братом, а её сестрой, он жалеет. Ода теперь очень жалеет об этом… Джозеф решил еще какое-то время провести время в одиночестве в заведении и просто все обдумать и побыть один.***
Вечер, 17.45 Было уже почти шесть часов вечера, а Джозефа еще не было дома. Весь день я была напряжена и не находила себе места, не успел Стефано тут побыть в гостях один день, как Джозеф начинал свои колкости в его адрес, да еще и за обедом отвратительно себя повел. И что они имели в виду? Почему Джозеф и Стефано, задали один и тот же вопрос, что они не такие какими привыкли видеть все… Что-то мне не нравится это… Или может быть я снова преувеличиваю, и думаю не о том? Но, однако, я немного расслабилась сегодня, что его не было дома на данный момент, поскольку не хотела выслушать его недовольства и смотреть на его сверлящий брезгливый взгляд ко Стефано. Но мои слезы выдавали саму себя, я не могла сдерживать свои эмоции и обиды. Ко мне в комнату постучал возлюбленный. — Ребекка, ты здесь? Я тяжело вздыхаю. — Да… Стефано… — Могу войти? Ничего не ответив ему, он сам осторожно открыл дверь, думая входить или нет, но все же он вошел и присел на край кровати рядом со мной. — Ребекка… — он положил мне руку на мое плечо, — Ты… до сих пор расстроенная? Я уткнулась головой в свои зажатые колени, не хочу, чтобы Стефано видел меня в таком состоянии. — Что за глупый вопрос? — и слезы вновь нахлынули меня, — А мне, думаешь приятно смотреть, как мой брат с тобой ругается?! Валентини просто помотал головой. — Ребекка… — вздохнул он, — Ты не понимаешь, он просто напросто ревнует тебя ко мне! Он никак не смириться с тем, что я с тобой. Я помотала головой. — Зачем он тогда позволил, чтобы ты встречался здесь со мной?! — взялась за свою голову, — Он таким способом, хочет мне показать свою неприязнь к тебе, чтобы я сама же тебя выставила за дверь?! — сжав кулак и ударила им об кровать. Стефано взял мои руки и нежно коснулся своими губами. — Ребекка… — прижался слегка носом к моим рукам, — Посмотри на меня, пожалуйста… Я медленно отрываю свою голову от колен и смотрю на него своими покрасневшими мокрыми глазами. — Успокойся, моя родная, — пальцами вытирал осторожно мои слезы, — Джозеф рано или поздно, должен свыкаться с мыслью, что ты можешь иметь кого-то и… любить в своей жизни. Его тепло и тихий спокойный голос всегда меня успокаивал, и я немного расслабилась от его прикосновений. — Да… — я вытерла свои слезы рукавом кофты, — Ты прав, Стефано… У моего любимого, был такой теплый и нежный взгляд, я так хотела в него уткнуться. Свою голову на минуту я положила к нему на плечо и выдохнувшись, я убрала свою голову от него. — Ладно… — шмыгнула слегка носом, — Скоро ужин, пойдем на кухню… Я проголодалась. Валентини нежно приобнял меня, а я почувствовала, как по спине у меня пробежали мурашки. Он почти что невесомо коснулся губами моей щеки и взял мою руку в свою. Я хотела встать с кровати, чтобы как-то скрыть свое смущение, но мужчина повалил меня на кровать и навис надо мной. Я почувствовала тяжесть всего его тела. — Сначала… Нужно сделать кое-что… — он рукой провел по моей щеке. Что он задумал? Мое сердце бешено бьется от его действия. — Стефано… — мое дыхание остановилось, — Ты чего? Он так странно улыбнулся, что мне стало не по себе и страшно в какой-то степени. Валентини носом уткнулся в мою шею и вдохнул мой запах тела, чувствуя его тепло от дыханья. — Ты чего, Стефано? — взволнованно спросила его, слегка дрожа. Ничего не ответив мне, он легко языком повелся по моей шее и затем своими губами прильнул к шее, начав оставлять свои теплые обжигающие поцелуи. Затем он слегка покусывал те места, где целовал. От каждого его укуса, поцелуя и дыханья, я вздрагивала. Что я даже руками сжала его плечи. — Стефано… Он так увлекся, что, кажется, не слышал меня. Но в душе я хотела, ощущать его и коснуться его тела. Брат не давал нам этой возможности, когда Валентини находился со мной. И, кажется… мой возлюбленный решил воспользоваться случаем, что моего брата не было дома на данный момент. Мужчина отстранился от моей шеи и посмотрел прямо мне в глаза. Я не выдержала, спросила. — Что ты задумал?.. Он слегка усмехнулся и большим пальцем проводил по моим губам. — Твой брат, не давал мне возможности в течении этого дня прикоснуться к тебе, — его губы уже были в миллиметре от моих, — Думаешь, я не воспользуюсь этим случаем, Ребекка? Стефано наклонился к моим губам, и у меня словно перехватило дыхание. Я боялась даже дышать, не зная почему. Рядом с ним было хорошо, но… Это было так непривычно, приятно и страшно одновременно. Совсем рядом. Я боялась сделать что-то не так, ошибиться. Вдруг станется так, что он совсем не любит меня и ждёт именно этого момента, когда мы останемся наедине? Джозеф ушел, я понимаю, ему нужно немного отвлечься, проветриться, с одной стороны это хорошо, потому что не будет скандала, но с другой… Посмотрев еще мне в глаза и затем его губы, коснулись моих. Я не сразу поддалась его поцелую, и все же… приняла его губы. Я так хотела его поцелуев… Его умелый язык снова проникал в мой рот, что я даже не могла отдышаться. Стефано дал этой мне возможности только на минуту. — Только не говори мне… — он легко гладил указательным пальцем по щеке, — Что ты не хочешь, чтобы я не целовал тебя. Он явно читает мои мысли, но как я могла ему сказать об этом прямо? Я даже покраснела перед ним и отвернула свой взгляд, но он не дал этой возможности и развернул снова мое лицо, проникшись вновь в свой желанный поцелуй. Почему я не могу оторваться от его поцелуя? Эти губы для меня были до того желанные, что я боюсь, что я сама не сдержусь и накинусь на него тут же. Затем губы Валентини переместились к ямочке между моими ключицами, и тут я издала протяжный стон, от которого мне сразу стало самой стыдно. Никогда со мной такого не было! Мой возлюбленный заметил, что я прибывала в неловкости и в смущении. — Ребекка? Я смущенно качаю головой. — Прости… мне почему так… стыдно, — я закрыла глаза ладонями, на что он взял за мои запястья и раскинул их в стороны. — Расслабься, Ребекка… Я начинаю перед ним слегка дрожать. И почему именно сейчас я побоялась даже его поцелуев? Даже во время прогулок с ним, я так не была напряженна с ним, как сейчас. Может это от того… что он был на моей кровати и что мы были одни в доме? Большим пальцем он снова проводит по моим губам. — Ты… дрожишь, — с его губ срывается вздох, и он медленно встал с меня и отвернулся от меня, — Если ты… боишься, я не буду этого делать. И… я сам понимаю, что мы недавно начали встречаться, прости меня, Ребекка. Но все же я сама понимала, что пока не могу отдаться ему полностью. Но мое желание было намного сильнее, чем все мои сомнения. Но я не могла ему отдать себя полностью, потому что, я не готова еще к такому серьезному шагу. Пока между нами, поцелуи и объятия, не более. Стефано взглянул на меня через плечо. — Пока ты… сама этого не захочешь, я не трону тебя. Не переживай, — и он уставился тупо в пол. Значит… он знает мой страх? Значит, он боится в какой-то степени причинить мне боль? Я действительно боялась первого раза с кем-либо, особенно с художником. Но позволить себя ему, я не могла, конечно же сразу. Но его поцелуи и объятия я хотела всегда. Хотя бы… Я легко приобняла его со спины. — Поцелуй меня еще раз… Он медленно развернулся ко мне и теперь уже сама впиваюсь в его губы. Он взял меня на руки и посадил к себе на колени, не отрывая нашего поцелуя, а я обняла его за шею. Валентини крепко меня держит за талию и притягивает еще ближе к себе. — Ребекка! Я дома! — послышался внизу громкий голос Джозефа. Я оторвалась от поцелуя и посмотрела на свою дверь. — Брат вернулся… — обреченно я посмотрела на Валентини. Как бы сильно ни хотелось продолжить, я хотела отстраниться тут же от мужчины, но Стефано только больше меня к себе прижал и явно не хотел меня выпускать из своих крепких объятий. Я, умоляющее посмотрела на него, и он со своих колен, усадил меня обратно на кровать. Он встал, и поправил свой джемпер. — Иди к Джозефу, хорошо? Я подойду. — Да… — смущенно опускаю свои глаза. Валентини легко поцеловал в мою макушку и вышел из моей комнаты. Мои шея начала гореть от его поцелуев и ямочка между ключицами обжигает тоже. — Ребекка! — звал меня брат. Направившись к брату, в зеркале на стене, я увидела красные следы на своей шее. И на ямочке тоже. Это что, были… засосы? Я тут же прикрыла руками засосы своего возлюбленного. Мне нужно лучше одеть другую кофту поверх, а желательно, что скрывало мою шею, иначе Джозеф его закопает тут же, да и мне не поздоровится. — Ребекка? — зовет меня брат, — Где ты?! — Да иду, Джозеф! Я сейчас! — второпях говоря ему, и забегаю обратно в свою комнату, быстро ищу нужную кофту, надеваю и быстро спускаюсь вниз к нему по лестнице.***
— Что ты наверху делала? — доносился голос Джозефа из кухни, который скрестил свои руки на груди. — Я что не могу быть в своей комнате? — я встала около входа на кухню. Брат заметил, что на мне другая кофта. — А почему у тебя поверх другая вещь? Ты же недавно была в другой кофте, когда я уходил, — он всматривался в меня, — Холодно стало? Нужно соглашаться. — Да, холодно, — и специально я потирала свою руку, показывая, что мне действительно холодно. — Твои прогулки осенью, доведут до того, что заболеешь! — Знаю… Брат изогнул брови, оглядывая первый этаж. — А где твой «циклоп»? — кивнул в сторону гостиной. Я поджала губы от его комментариев в адрес художника. — Ты снова, Джозеф?! — Ничего… ничего… — он виновато поднял руки и помотал головой, на самом деле он себя виноватым не чувствовал, а просто старался меня вывести своим поведением по отношению к Валентини. В этот момент, услышала скрипучие шаги по лестнице. К нам вальяжно подходил Стефано. — Что такое? От Валентини несло лёгким запахом одеколона, что Джозеф поморщил нос от его вкуса. Мне наоборот нравился его запах. А мой брат любыми способами до сих пор хочет показывать неприязнь к нему. — Занимайся своими делами, а между нами с Ребеккой не лезь, — указал на него грозно пальцем. Валентини слегка хмыкнул. — Ничего так, что я в гостях у Ребекки? — развел руки в стороны, — Учитывая тот факт, что я почти целый день нахожусь здесь с вами. — С нами? — Джозеф хмыкнул, — В любой момент я тебя могу выставить, не забывай об этом! — указал ему на входную дверь. Я отряхнула руку Джозефа от своего мужчины. — Джозеф! Прекрати! Вечером, неужели не можем посидеть спокойно?! — я начала махать руками, — Хотя бы вечером?! Стефано и Джозеф яростно смотрели друг друга, я встала между ними. — Давайте сейчас поужинаем, ладно?! — посмотрев на своего брата, а потом на возлюбленного, — Я голодная! — Согласен… — одобрил Стефано, который все еще испеляет его своим единственным глазом. — Ладно, — буркнул Джозеф.***
За ужином было снова напряженно, как и на обеде. И в течении уже пятнадцати минут мы снова молчали. Сначала я посмотрела на брата, а потом на своего возлюбленного. Каждый был при своих мыслях. Надеюсь, они не думают, как поубивать лучше друг друга? Я сидела между ними, так как они сами так сели. Боялась лишний раз что-то сказать и нарушить мертвую тишину, только тиканье часов я слышала и дыханье мужчин. — Что вы хотите, чтобы я завтра приготовила? — я решила заговорить первой, может у мужчин так будет интерес к еде, и как-то будут вместе поддерживать разговор… Валентини сразу мне ответил. — Все что ты приготовишь, я все съем. И если нужно я помогу тебе, — слегка дотронулся до моей руки и на вилку накручивал макароны. — Я тоже, — ответил Джозеф, — Надо отвезу тебя в магазин. Это не то, чего я ожидала совсем. Что-то мне не нравилось, как мне они отвечали мне. Они похоже сдерживаются при мне, чтобы не устроить при мне бои без правил прямо на кухне. Тишину нарушил позывной мобильника Джозефа в джинсах, взглянув, кто звонит, он мне извинился, встал из-за стола и направился в другую часть дома. Используя такой случай, Валентини сопроводил взглядом моего брата. Посмотрев на меня с хитрой улыбкой, он быстро чмокнул меня в щеку. — Стефано… — прикладываю свою руку к щеке и вхожу в краску, — Зачем ты? — начинаю я говорить ему шепотом, чтобы Джозеф не услышал, — Я же просила тебя. — А что? — вскинул он бровь, — Мне теперь придется втайне тебя целовать, — с улыбкой сказал мне. Я вздохнула и даже не стала доедать еду, приготовленную Валентини. И прижала голову руками, стараясь собраться со своими мыслями. — Ребекка… — он посмотрел на мою тарелку, — Ты почти и не поела мое ризотто… — расстроено сказал он. — Нет… что ты… Просто… Снова настроение пропало, — я положила руки перед собой, — Если я бы знала… — Что? Я взглянула на него уныло. — Что… Джозеф такой, да и вообще… — я помотала головой, — Ладно, я пока ваши тарелки уберу, а я сама доем потом, — и взяла тарелку Джозефа и Стефано со стола и подошла к мойке. Открыв кран с теплой водой, я намылила уже губку, налив на него специальное средство и взяла грязную тарелку, как руки фотографа оказались на моем животе, и прижал меня к своей груди. — Ребекка… Нет, нет Стефано. Только не сейчас… Но я не могла ему сказать «нет», хоть и знала что мой брат дома. Мужчина рукой опустил мой воротник кофты, и вдохнувшись, коснулся губами в изгиб шеи. — Стефано… — судорожный вздох вырвался из моих губ, что посуда аж упала в воду с моей руки. — Ребекка… — свою руку он положил на грудь, слегка поглаживая мою ямочку между ключицами. Мы даже не заметили… Как Джозеф был уже на кухне. — Ты что творишь с ней?! — Стефано развернулся и Джозеф грубо взял его за воротник джемпера и оттолкнул от меня его в угол, — Ты решил за моей спиной ее совращать?! — Джозеф, что ты несешь?! — уже не выдерживаю я. — Ты лучше помолчи Ребекка! — огрызнулся мне брат, и подойдя ко мне, он резко и грубо опустил мой воротник кофты, и увидел засосы на моей шее, — Так и знал! — Знаешь что, Джозеф, ты сильно перегибаешь палку, — сказал Валентини. — Я что тебе сказал, чтобы ты не смел до нее касаться! — указал на него угрожающее мой брат, — Так и знал, что ты сделаешь с ней такое! — Джозеф, он ничего не делал! — уверяла я своего брата, на что снова меня заткнул и стояла зажатая на месте от страха и обратился к Валентини. — Я попросил бы без оскорблений, Джозеф! — угрожающее сказал моему брату итальянец. — Ты мне не указ, сволочь ты одноглазый! — крикнул мой брат на художника. — Думай что хочешь, но я не делал того, о чем ты думаешь там, Ода! — Итальянский урод, — сквозь зубы произнес брат, а от его слов просто закрыла рот от шока, никогда брат никого не оскорблял. Художник был невозмутим, но я знала, что в тайне он очень эмоциональный, а потом его лицо наполнилось гневом и покраснел от ярости, и он резко нанес удар по лицу моего брата, что у того отлетели очки куда-то, как Джозеф сам дал удар в ответ ему в челюсть. — Ааа! — вскрикнула от услышанного хрусткого звука удара. Джозеф и Стефано жестоко начали избивать, то душить друг друга. — Ода! Прекращай уже свои угрозы! — сквозь зубы кричал на моего брата Стефано. — Я не собираюсь этого терпеть! Чтобы ты извращенец, трогал Ребекку! Я пыталась оторвать их от друг друга, но ничего не выходило. Джозеф прямо сидел на Стефано, не давая ему встать. — Джозеф, прекрати немедленно! — умоляла я своего брата, что почти я начала плакать от происходящего ужаса на кухне. Меня собственный брат не слушал! Не слушал, как и мой возлюбленный! Они так и продолжали свою драку на полу на кухне. Затем Стефано с силой поднял моего брата за горло, и его пальцы так были зажаты на его горле, он посмотрел с такой злобой, что тот выкинул его как ненужного уличного щенка в гостиную, что Джозеф с треском приземлимся на журнальный столик. Джозеф не собирался сдаваться, как взял обломок стекла от стола и нанес по его лицу, что Стефано сразу взялся за свою щеку, увидев на своей ладони кровь. — Ты за это заплатишь, Ода! Я выбежала в гостиную. Они сейчас все здесь снесут и поубивают друг друга! — Прекратите, вы оба! — я из-за всех сил закричала и начала еще больше реветь от ужаса всего происходящего, как никогда раньше и только я им хотела сказать, все что я думаю об этом, как острая боль пронзила в мое сердце. — Ааа! — прижалась я к своей груди и упала на пол. — Ребекка! Убегай отсюда! — кто кричал мне внутри моего сознания. — Ребекка!!! — кричал женский голос. Моя голова разрывалась от резкой невыносимой боли, а я не могла произнести ни слова. Джозеф и Стефано вдруг исчезли, и я увидела темноту вокруг себя и мое тело словно все горело. Я находилась совершенно одна, а боль не отступала. В мое сознание ворвался совершенно незнакомый посторонний голос. — Джозефа и Стефано убьют из-за… Это все ты виновата, Ребекка… Вокруг меня возник огненный круг, который окружил меня. — Из-за тебя могут погибнуть другие люди, которых ты любишь… Как мне было ужасно больно в тот момент! Я кричала, пыталась встать, но мое тело будто сковало, а боль всё усиливалась и усиливалась в моей груди… У меня все горело внутри, открыв с трудом свои глаза, я увидела, что Джозеф и Стефано стали пожеными и они стали какими-то огненными монстрами. Не выдержав этой невыносимой боли в своей груди и страшной картины, я сильно закричала и окончательно потеряла сознание.