Не по сценарию

— Она отказала мне, сказала, что любит тебя, думая, что любит тебя! Оторвавшись от экрана, я подхватила из миски пригоршню чипсов. — Да она не может любить меня. Из моего рта раздался неприлично громкий хруст. — Да я люблю тебя!!! Я икнула, пробормотав извинения. — Ты уймёшься сегодня или нет? –возмутилась Демет, пнув меня локтем в бок. — Дем, что за ерунду мы смотрим? – невинно поинтересовалась я, вглядываясь в напряженное лицо подруги, выхваченное из темноты лившимся с экрана телевизора светом. — Это не ерунда, а фильм о любви! Где твой девичий романтизм? Я снова задумчиво захрустела чипсами и Демет со стоном откинулась на подушки. — Кажется, ты его съела… — Уж прости, что я не нахожу особо романтичными странные действия героев, – ответила я. – Она отвергает ухаживания правильного, рассудительного парня, потому что внезапно ощутила любовь к человеку, который весь фильм относился к ней, как к кучке мусора. Но, оказывается, она ему тоже небезразлична! — В этом же весь смысл! Ненависть, перетекающая в любовь. Это же классика! Как с таким отношением к киношным поворотам сюжета ты успешно снимаешься в турецких сериалах? Я снова сунула в рот хрустящий снэк, обдумывая свой ответ, но в это время у Дем зазвонил телефон и она вся вспыхнула, как весенняя роза. Я вопросительно подняла бровь, медленно пережёвывая. — Это Альп, – смущаясь и краснея, объяснила Демет. – Я… я выйду, если ты не против. Я хищно воззрилась на миску чипсов и скорчила благородное выражение лица, мол, конечно не против. Было немного непривычно видеть, как она торопится, выуживая домашнюю обувь из-под дивана, как быстро идёт по коридору, отвечая на звонок, и трепетно произносит в трубку: «Алло» каким-то изменившимся, нежным голосом. Интересно, заметно ли со стороны, что я становлюсь другой, разговаривая с Чагларом? Мысли быстро унесли меня от тягучего романтического фильма, непривычных взаимоотношений Демет и Альпа к притихшему в этот вечер Чаглару. Интересно, что там поделывает мой возлюбленный? Он больше ни разу мне не позвонил и даже не написал ни одной непристойной смски. Я скучала. Устроившись поудобнее на диване, я постаралась как можно отчётливее представить его в этот вечер. Возможно, он в своей любимой толстовке и джинсах стоит сейчас где-нибудь на склоне холма, любуясь пейзажем. Его руки поглубже засунуты в карманы, а изо рта вырывается тонкая струйка пара, как реакция на прохладный загородный воздух. Наверняка, в этом отеле, или клубе, или что оно там такое, полно обслуживающего персонала, девушек-администраторов, переполошенных приездом Чаглара «Душки» Эртугрула. Возможно, стоит заглянуть в Инстаграм, чтобы изучить десятки новых селфи, где всякого рода особы покрепче прижимаются к нему и улыбаются в камеру. Я почувствовала, как во мне опять нарастает чёрное и жгучее чувство, с которым я пыталась бороться с попеременным успехом, теша себя иллюзией, что победа всё же на моей стороне. «Ревнуешь? – ухмыльнулся в моём воображении Чаглар. – Напрасно. Я только твой». Вряд ли я потеряю много очков, если напишу ему сейчас, верно? Я потянулась к телефону и напечатала единственное, но, как мне показалось, наиболее полно отражающее моё состояние слово: «Скучаю». Ответа не было. Теперь я злилась на себя за то, что первая начала диалог, и благодаря этому сейчас находилась в режиме ожидания его реакции. Я в целом ненавидела ждать, а уж ответа, да ещё и от Чаглара – тем более. В голову опять полезли всякие нехорошие мысли. А воображение услужливо подкидывало красочные образы тех дел, которые могут отвлекать его от написания одной-единственной несчастной смски своей девушке. Мне лениво пришло на ум, что это чуть ли не впервые я подумала о себе, как о девушке Чаглара Эртугрула, но мои размышления были прерваны возвращающейся из спальни Демет. Она проворковала в трубку: — До встречи, целую, – и нажала на отбой. — До чего же вы милые, – кисло сказала я, доедая последние крохи из миски. — А вот и да, – Демет покрутила в руках пульт, раздумывая, продолжать ли дальше просмотр застывшего на экране шедевра кинематографа. – Ты просто злишься, потому что Чаглар тебе уже давно не звонил. — В точку. И даже не отвечает на моё сообщение. Кстати, чем таким занят Альп, что ты уже два дня в моём полном распоряжении? — Съёмки в какой-то рекламе… Я не вникала. Демет зевнула так широко, будто собиралась поглотить полмира. — Ладно, я спать. Мне вставать в шесть утра. Разместишься сама? — Конечно, и посуду помою, раз уж съела все твои запасы. — Было бы неплохо. Может, останешься у меня жить насовсем? Всего-то за пачку чипсов получить мойщицу посуды… — Так и знала, что у тебя ко мне чисто меркантильный интерес, – мгновенно надулась я, – и подкармливаешь ты меня исключительно из корыстных побуждений. — Кажется, меня раскрыли, – удручилась Дем и вновь попыталась свернуть себе челюсть в зевке. – Спокойной ночи. — Спокойной. Я собрала всю посуду со столика и поплелась на кухню, недовольно поглядывая на молчащий телефон. Может быть, Чаглар решил пораньше лечь спать? Может быть, батарейка его телефона всё же разрядилась или он просто угробил свой аппарат в подсознательном стремлении быть похожим на меня, кто знает? Я драила миски до блеска на автомате, раздумывая над тем, что бы я сделала с господином Эртугрулом за его молчание, окажись он прямо сейчас передо мной. В моих глазах уже вспыхнул нехороший огонёк, но тут ожил телефон, издавший демоническое гудение. Я бросила миску в раковину и схватила трубку руками прямо в мыльной пене. — Алло! – вышло громко и нетерпеливо и я отругала себя за несдержанность. — Прости, любимая, я не видел твоё сообщение. Был занят. В моей груди мгновенно потеплело. Он назвал меня «любимой»… и он оправдывался! По крайней мере пытался. — Чем занят? – кокетливо поинтересовалась я. — Ну, здесь есть чем заняться, Дениз. То да сё… – он сделал театральную паузу в надежде, что я отстану. Но я не отстала. — Ты что-то скрываешь от меня, Чаглар? Он рассмеялся, а потом заговорил с исключительной серьёзностью в голосе: — На самом деле, да. Но предупреждаю сразу, я не сознаюсь ни за что в жизни, ни под пытками, ни под дулом пистолета. Кроме шуток. И я очень надеюсь, что в своё время ты оценишь мой… так сказать сюрприз. Во всяком случае, я на это очень, очень, ОЧЕНЬ надеюсь. — Ну и напустили вы туману, господин Эртугрул, – разочарованно протянула я, поняв, что ничего путного из него вытащить не удасться. — Да, именно так, госпожа Байсал. Но туману свойственно рассеиваться… Он хохотнул и я тоже рассмеялась, настолько заразительным было его веселье. — Я тоже безумно соскучился, – вдруг признался он, переходя на волнующий мои душевные струны хриплый полушёпот. – По твоей улыбке, твоему смеху, твоим… твоим… глазам, Дениз, твоим выразительным глазам, я именно это и хотел сказать, честное слово! — Ваше хулиганское поведение, господин Эртугрул, заслуживает самого строгого порицания, – грозно произнесла я. — Из ваших нежных рук, госпожа Байсал, я приму любое наказание, – тихо произнёс Чаглар и вся грозность вмиг слетела с меня. — Кстати, ты готова к завтрашнему девичнику? – он быстро сменил тему, выводя меня из ступора. — Вполне, – соврала я. — Надеюсь ты блефовала насчёт того платья, Дениз? – я услышала почти мольбу в его голосе и не сдержала улыбки. — Чаглар, ты предпочитаешь, чтобы я шла без платья? – как можно более серьёзно спросила я. — И ты мне будешь говорить о каком-то там порицании, женщина?! – Чаглар шумно выдохнул. – Я доберусь до тебя! Я знаю, что слишком часто повторяю это в последнее время, но я рано или поздно доберусь до тебя, Дениз! Ты хоть осознаёшь это, когда дразнишь меня? Я просто хочу уточнить, чтобы между нами потом не было недопонимания. — Осознаю с полной отчётливостью, – зачем-то кивнула я, хоть он и не мог меня сейчас видеть. — Отлично, – с облегчением выдохнул Чаглар. – Прям от сердца отлегло, знаешь ли. Так значит, эти противоправные действия, госпожа Байсал, совершаются вами в трезвом уме и здравой памяти? — Тешу себя мыслью, что я вменяема, господин Эртугрул. Может мне стоит позвонить своему адвокату, чтобы он присоединился к нашей оживленной дискуссии? — В этом нет необходимости, Дениз, – его голос вмиг посерьёзнел. – Ещё не родился адвокат, способный спасти тебя из моих рук. Образ его сильных рук тут же угодливо всплыл перед моими глазами и я непроизвольно прочистила пересохшее горло. — Засыпай с мыслью об этом, Дениз… Следующее утро началось для меня непростительно поздно как раз из-за того, что ночью я долго ворочалась в постели, маясь то от жары, то от жажды, то просто не пойми от чего. Сон никак не хотел снизойти на меня, чтобы охладить мою буйную голову. И как можно было догадаться, разговор с Чагларом сыграл не последнюю роль в моём состоянии. Наспех позавтракав оставленным мне Демет йогуртом и тостами с непонятной банановой субстанцией сверху, я раздумывала, заехать ли домой за нарядом для девичника или поживиться содержимым местного шкафа. Вдруг мой взгляд остановился на вешалке с розовым облаком, висящим на кухонной двери. Тут я протёрла глаза и проснулась окончательно. При ближайшем рассмотрении розовое облако оказалось легкомысленным коктейльным платьем с пышной юбкой выше колен, корсажным лифом без бретелей и широкой атласной лентой на поясе. Я растерянно огляделась и заметила на барной стойке белый клочок записки. «Обязательно примерь, если любишь меня. Туфли в спальне, в шкафу, вторая дверца». Маленькая шантажистка! Платье мне показалось смутно знакомым, как будто я видела в нём Демет на экране. Вполне возможно, что наша капризная звезда попросту стянула его из костюмерной после завершения съёмок. — Богемная клептоманка! – выругалась я, снимая платье с дверей. В огромном зеркале прихожей отразилось странное зрелище. На меня смотрела Демет с чертами моего лица. Стиль платья настолько отвечал характеру подруги и не отвечал моему, что это выглядело странно, хоть и забавно. Я выудила из гардероба Дем серебристые босоножки, по моему скромному мнению подходившие к этому образу, и снова критически окинула себя взглядом. Ну девочка-припевочка, ей-Богу. Не хватало только задорной причёски и леденца в руках. А Чаглар бы, наверное, оценил леденец… Я вспыхнула и показала отражению язык. Отражение не обиделось, а кокетливо отставило ножку, премило её скосолапив, и стало смущённо теребить подол платья. — Ай, Дениз! Ну это же не ты! – замахнулась я на существо в розовом облаке. — Это всего на один вечер, злюка, – обзывая меня, существо наивно полагало, что так решит вопрос в свою пользу. — Ты выглядишь жалкой пародией на выпускницу школы, будучи при этом 25-летней тёткой! – привела я вполне разумные доводы. — Я не хочу снова твоих закрытых платьев-футляров и пиджаков. И мне нравится розовый! Ну… Где-то в глубине души… — Да я сейчас эту твою глубину души!.. – снова замахнулась я. Платье красиво качнулось, облегая мои ноги воздушным великолепием. Я опустила руку. Пожалуй, можно будет дать ему один шанс. Всего один. В конце концов, это же девичник, правда? А когда ещё можно будет удариться в безрассудство, как не на этом развесёлом мероприятии? Твёрдой рукой я взяла с тумбочки телефон и не колеблясь, привычным жестом сделала селфи. «Очуметь!» – тут же пришёл ответ от Дем. – «Это даже круче, чем я себе представляла!» Когда в семь вечера раздался звонок телефона, я была во всеоружии, поблёскивая свежим макияжем на лице, с уложенными в простую причёску волосами. Выглянув в окно, я заметила его – обещанный белоснежный лимузин с шофёром, затянутым в чёрный костюм. — Да чтоб мне всю жизнь рюшечки носить! Вот это зрелище… – прошептала я. Шофёр, проворно выскочивший из длинного сверкающего автомобиля, быстро, но с достоинством подбежал к дверце и отперев её, подал руку собирающейся выходить даме. Дама решительно вышагнула из лимузина, проигнорировав протянутую руку. Несмотря на объёмную венецианскую маску на пол её лица и внушительных размеров веер, закрывающий остальную половину, я сразу узнала в ней Пынар. Она величественно оглянулась по сторонам и, заметив меня в окне, начала яростно махать веером. Я помахала в ответ, прихватила со стола шуршащий пакет с подарком (да будут благословенны интернет-магазины с экспресс-доставкой!) и вышла из дома. На выходе из дверей парадного я попала в цветастый хоровод из перьев, оборок и прочего маскарадного шика. — Привет, дорогая! – воскликнула Пынар, обнимая меня. – Познакомьтесь, девочки, это Дениз, Дениз, это – девочки. Из-под масок раздался приветливый гул. — Наряд – прелесть! – выразила невеста свой восторг моим внешним видом. – Девочки, у нас есть розовая маска? Мне выдали по-видимому обязательный набор атрибутов участника вечеринки, состоявший из украшенной стразами и перьями маски, тонких сетчатых перчаток и пышного веера. Пока я натягивала увесистый элемент маскарада на лицо, Пынар представила мне всех своих подружек по именам и я усиленно кивала, надеясь на свою профессиональную актёрскую память. — По коням! – скомандовала сестра Чаглара, после того, как забрала у меня подарок и благодарно расцеловала в обе щеки. Шофёр открыл переднюю дверцу и я увидела на сиденье целый ворох цветных свёртков, коробок и упаковочных бантов. Скосив глаза на невесту, он небрежно бросил мой пакет поверх этой кучи и я еле сдержала смешок. Хорошо, хоть там не было ничего хрупкого. В салоне лимузина было тесно и душно от обилия разгорячённых девичьих тел. Я примостилась в самом конце с краю и тут же была прижата к окну полненькой девушкой с ярко-оранжевом боа на могучих плечах. — Мелис, – напомнила она своё имя и улыбнулась. — Дениз, – эхом отозвалась я. — Я знаю, – обрадовалась Мелис чему-то своему и уже развернулась ко мне, чтобы что-то сказать, но голос Пынар прервал нашу едва начавшуюся милую беседу. — Это была последняя остановка, девочки! Курс на клуб. Полный вперёд! Она высунулась в открытый люк на крыше лимузина и наше транспортное средство плавно тронулось с места. Под болтовню, периодический визг и непрекращающуюся громкую музыку мы, покружив в стамбульских пробках, подъехали наконец к огромному серому зданию. Его бетонные, как будто грязные, в чёрных разводах стены напоминали заброшенный завод или фабрику, и только горящая неоном вывеска с буквами S, D и A над небольшим пространством входа свидетельствовала о том, что это было увеселительное заведение. Огромное «О» в названии клуба почему-то периодически мигало и не светилось. — «Сода», – с благоговением выдохнула Мелис. — Ну вот и прибыли, – объявила Пынар, отвлекая девиц от оживленного обсуждения медового месяца каких-то звёзд. – Прошу всех на борт. Отметим последние деньки моей холостяцкой жизни.