Не по сценарию

Стакан, который я держала в руках, вдруг показался мне неимоверно тяжёлым, я почувствовала, как дрожат мои вспотевшие ладони. И только ценой неимоверных усилий мне удалось не уронить стеклянную ёмкость на землю. — Добро пожаловать! – раздался возглас сзади и из-за моей спины вынырнул господин Шевкат. – Мы все очень ждали вас, господин Эртугрул. С протянутой рукой он поспешил навстречу Чаглару и тот вяло ответил на крепкое директорское рукопожатие. — Чаглар, пожалуйста, зовите меня Чаглар. Он вскользь оглядел меня и отвернулся, чтобы послушать оживлённую болтовню господина Шевката. Я же не могла отвести взгляд от его лица, ища в этом похудевшем, осунувшемся мужчине прежнего е г о. Я пыталась уловить и запомнить как можно больше деталей, касающихся его внешности. Новая стрижка, пиджак и джинсы сидят как влитые, значит куплены недавно, создавалось впечатление, что он вместе с килограммами скинул лет 5. Только глаза, эти огромные глаза цвета моря были прекрасны почти так же, как и всегда, и лишь придирчивый наблюдатель мог разглядеть в них оттенки печали. Единожды окунувшись в его глаза, я стала тонуть и всё остальное в мире перестало для меня существовать. Господин Шевкат сграбастал Чаглара в охапку и подвёл ко мне. — Что вы, как неродные? Дениз, где хоть один фотограф? Нам нужно фото, эй! – крикнул он входной двери. – Не доставать же мне селфи-палку. Чаглар растянул губы в подобии улыбки. К нам подскочил парень, размахивая «зеркалкой» со здоровенным объективом. Креативный директор обнял Чаглара правой рукой, а меня левой и, развернув нас к фотографу, крикнул: — Улыбочку! Блеснула вспышка и поймала себя на мысли, что уставилась на стакан с остатками кофейного коктейля на дне и внимательно его разглядываю. — Супер! – прокомментировал господин Шевкат, заглядывая через плечо парня в экран фотоаппарата. Серьёзно? Я изучаю стакан! Чаглар стоял под навесом, сложив свой зонт и оперевшись на него, как на трость. — Прошу внутрь, там гораздо интереснее, – по-хозяйски распорядился директор и они с нашим новым гостем удалились. Мне захотелось швырнуть этот проклятущий стакан оземь. По какому праву за моей спиной господин Шевкат проворачивает подобные фокусы? А Чаглар? При встрече я не заметила совсем никаких эмоций с его стороны, у сложенного зонтика и то было больше экспрессии. Неужели всё так и будет дальше? Холодное, бесчувственное, словно погружённое в формалин, наше существование бок-о-бок? А что ты хотела, глупая Дениз? Будет больно. Будет ещё больнее. Всё только начинается. На ватных ногах я зашла в кофейню и увидела спину Чаглара, со всех сторон окружённую яркими девичьими нарядами. — Можно фото! Фото! Чаглар! – в помещении стоял непрекращающийся гул, от которого невозможно было укрыться. Я обрушила свой стакан на ближайший столик и, шатаясь, метнулась в коридор, ведущий к служебным помещениям и туалетам. Залетев в уборную, я разрыдалась прямо над белоснежными фаянсовыми раковинами. Дёрнув вверх кран, я вторила струе воды, с такой же силой порождая поток слёз из своих глаз. Не помню, сколько прошло минут, прежде чем я смогла хоть немного успокоиться. Я закрыла воду и промокнула красное лицо салфеткой. Эта неожиданная встреча подорвала моё душевное спокойствие и пошатнула успокоившиеся было нервы. Я думала, что справлюсь лучше, что буду сильнее. Да, строить иллюзии в голове, а потом холить их и лелеять – твоё любимое занятие, Дениз. Я попыталась привести свой внешний вид в порядок, промакивая разводы туши под глазами и прикладывая холодные, мокрые руки к лицу. Когда я уже почти закончила и смогла смотреть на собственное отражение в зеркале без содрогания, входная дверь отворилась и на пороге туалета замер Чаглар. Я резко повернулась, убирая за спину комок перепорченных бумажных полотенец. Голубые глаза настороженно изучали меня, скользя взглядом по моему лицу. Я нервно комкала салфетки спрятанной рукой, пока Чаглар не увидел их в зеркале, висевшем позади меня. «Идиотка», – наградила я себя лестным комплиментом. Он нахмурился точно так же, как и всегда, когда хотел что-то сказать. Губы его приоткрылись. Его первые слова после отъезда готовы были сорваться с уст. Я застыла в предвкушении. Что же это будет, что он скажет мне? Какие слова произнесёт? Я молча ждала, решившись положиться на высшие силы, что вершат мою судьбу… — Вообще-то, это мужской. Я растерянно заморгала. Что? О чём он? Чаглар обернулся и посмотрел на дверь. Затем снова на меня. — Это мужской туалет, – он ткнул пальцем в деревянную табличку на двери, схематично изображавшего человечка в цилиндре. Я закрыла глаза, пытаясь собрать мысли и чувства в кучу. Или я сейчас снова разревусь, как последняя истеричка, или повалюсь на кафельный пол мужского сортира без чувств. Оба варианта меня мало устраивали. Я до боли сжала кулак с салфеткой и, швырнув бумагу в урну, выбежала из туалета, задев Чаглара плечом. Хватаясь за стены, я пробиралась к свету, лившемуся из окон кофейни. Перед глазами плыли разноцветные круги, плечо горело, а в моей голове всплывали самые едкие замечания о работе собственного мозга. В таком состоянии я вышла в зал, где меня перехватили чьи-то руки и потащили к кухне. — Что за вид? – чёрная фигура заслонила меня от посторонних глаз. — Господин Шевкат… — Не надоело ещё? «Господин, господин», – передразнил меня директор. – Что за вид, я спрашиваю, на тебе лица нет. Вот мы, кажется, и перешли на «ты». Я попыталась отпихнуть его и уйти, но он лёгким толчком вернул меня на место. — Дениз! Я отвела взгляд и вдруг выхватила взглядом столик с сидящей за ним парочкой. Они склонили головы над какой-то бумажкой, разглядывая её и весело хохоча. Демет и Альп? — Что это там происходит? – прошептала я. — Обычный флирт там происходит, – пожал плечами господин Шевкат. – Ты ревнуешь, что ли? И он тихонько засмеялся своей тонкой шутке. Я мрачно посмотрела на него, но это ничуть не смутило остряка. — Не того ты ревнуешь, Дениз, не того. Это не герой твоего романа. А герой твоего… Кстати, где он? Директор обернулся, ища глазами Чаглара, я воспользовалась этим и, отлепившись от стены, прошмыгнула на кухню. Ямур, моя управляющая, застыла от ужаса, глядя мне в область лба, словно боясь опустить взгляд. Я обернулась, чтобы убедиться, что именно я вызвала у человека столь бурные чувства, и не обнаружив сзади двухголового пришельца, вздохнула. — Что, всё так плохо? Та покивала. — Пудра есть? Ямур бросилась к своей сумочке, хотя лицо её явно говорило, что одной пудрой тут не отделаться и нам нужен профессиональный опереточный гримёр. Взяв протянутую мне коробочку, я устало опустилась на стул в дальнем углу. — Спасибо. Куплю тебе новую. Ямур пожала плечами, налила мне стакан воды и убежала в неизвестном направлении. Из маленького, мутного зеркальца пудреницы на меня смотрели заплаканные красные, как будто чужие, глаза. Я пару раз прошлась пуховкой по щекам, любуясь чёрными разводами под глазами. На кухню влетела Демет. — Господи, что случилось? Что с тобой? Она присела рядом со мной на корточки и обняла за плечи. Я дёрнула головой. — Всё то же, дорогая. Что же ещё? — Не поняла. — Чаглар приехал… Она нахмурила брови. — Приехал? Чаглар? Он в Турции, в смысле? Нет, это уже слишком! Я гневно вскочила с места, с трудом сдерживаясь, чтобы не запустить пудреницей в стену. — Он в кофейне, в смысле! Он вот под этой крышей, в смысле! Он прямо здесь и сейчас, в смысле! Демет сглотнула и недоверчиво покосилась на кухонную дверь. — Во-первых, ты орёшь, как пьяный боцман в девятибалльный шторм. Я заткнулась и уселась обратно на стул. — Во-вторых, что ты такое говоришь? Я имею в виду, ты уверена? Он точно здесь и ты видела его собственными глазами? Я поджала губы, пытаясь затолкать всё своё негодование в узкие рамки словесной оболочки. — Знаешь, что я точно видела собственными глазами? Какую милую компанию ты себе нашла! Демет выдала беспроигрышный аргумент в виде закатывания глаз. — Да-да, дорогая! И что же такого умопомрачительного вы обсуждали, что не заметили ажиотаж, вызванный приездом Чаглара? — Ладно… – Дем растерянно оглянулась и опять неодобрительно посмотрела на моё лицо. – Он приехал, я поняла. И? Он что-то сказал? Я закрыла глаза и перед моим внутренним взором предстал человечек в цилиндре, насмешливо тыкающий в меня пальцем с дверей мужского туалета. — Ничего, – прошептала я. — Тебе нельзя появляться в таком виде перед гостями. И особенно перед Чагларом. Я усмехнулась. — Вызову такси и поедешь домой, а мы… Мы с Борой закончим тут без тебя. Придумаем что-нибудь. — Не ты ли говорила мне, что нам с Чагларом нужно сесть друг напротив друга и всё рассказать? — Да, конечно... – протянула Дем. – Конечно, нужно сесть. Но не тогда, когда у тебя сизый нос и глаза, как у кролика. А что, если он… Заметив на пороге кухни хищный профиль господина Шевката, я сделала Демет знак рукой, чтобы та замолчала, и это не могло укрыться от господина директора. Полминуты он переводил свой мрачный взгляд с моего зарёванного обличья на хитрую физиономию подруги и обратно, а потом резко дёрнул головой в сторону выхода. Жест относился к Дем. К моему изумлению, та покорно вышла в зал, стараясь не смотреть в глаза деспоту. Меня даже подбросило на стуле: — Да что вы себе позволяете, господин Шевкат?! Я сильно задрала голову, чтобы грозно заглянуть в его бесстыжие глаза, потому что ростом едва доходила ему до груди. Креативный директор грубо взял меня за локоть. — Слушай сюда, Дениз. Сейчас мы покидаем это уютное заведение через пожарный выход, садимся в мою машину, я отвожу тебя куда скажешь, к дому, к парку, к текстильной фабрике, всё равно… А по дороге ты мне рассказываешь об этом всём без утайки. Правдиво и честно. — Откуда вам знать о правдивости и честности, господин Шевкат? Зачем вы начали действовать без моего ведома? Обещали, что вначале мы обсудим все детали, и только потом… — Так, стоп, – он, наконец, ослабил хватку и я попыталась выдернуть свою руку. Снаружи послышались громкие голоса и господин Шевкат потащил меня через всю кухню к чёрному входу. Тяжёлая железная дверь с трудом поддалась усилиям директора, навалившись всем телом, он сдвинул её с места и мы оказались на залитой солнцем улице. Я зажмурилась от ударившего в глаза яркого света. — Дождь закончился, – констатировал мой попутчик. Он подвёл меня к своему жутко дорогущему ретро-авто и втолкнул на пассажирское сидение. — Я передумал, – изрёк господин Шевкат, заводя машину. – Поедем, куда я скажу. Я равнодушно уставилась в боковое зеркало, наблюдая, как постепенно растворяется в пространстве здание кофейни и какой-то человек, выбежав на улицу и ослеплённо щурясь, смотрит нам в след.