Не по сценарию

Сквозь сон я почувствовала возле себя какое-то движение. «Завтра, завтра…» – вертелось у меня в голове. Почему завтра? Почему не сейчас? Через неплотно сомкнутые веки до моего сознания начал доходить дневной свет. Значит, завтра уже наступило? Ухом я уловила еле слышный шорох. Рядом кто-то есть или мне это снится? Почему всё таки завтра? — Почему завтра… – попробовала я сказать вслух, но пересохшее горло дало сбой. — Что? – услышала я женский голос совсем близко. — Почему завтра? – повторила я немного увереннее и попыталась открыть глаза. Получилось плохо. Я стала водить головой из стороны в сторону в надежде обрести резкость во взгляде. Наконец, правый глаз поддался на мои уловки и стал различать очертания комнаты, в которой я находилась. Окружающая обстановка не оставляла никаких сомнений, комната эта являлась номером Чаглара. Я лежала на его огромной двуспальной кровати, а у меня в ногах сидела и приветливо улыбалась голубоглазая блондинка – таинственная гостья господина Эртугрула. — Привет! – помахала она мне. — Доброе утро… – я нервно заморгала левым глазом, намекая ему, что хозяйку надо иногда всё-таки слушаться. Глаз чуть приоткрылся и я осмотрелась. Чаглара нигде не было видно. Я разочарованно зажмурилась и ощутила ноющую головную боль, сдавившую мои виски. — Доброе утро! – радостно подхватила блондинка. – Наконец-то мы с вами… с тобой познакомимся, Дениз. Ох, да. Действительно, наконец-то. Я постаралась держать себя в руках и стереть ироничное выражение со своего лица. Таинственная гостья подсела ещё ближе. — Как вы… ты себя чувствуешь? Может, воды? — Было бы неплохо, – прохрипела я. Блондинка встала, взяла со столика пустой стакан и растерянно оглянулась. — Чаглар! – вдруг закричала она в сторону выхода на террасу. – Чаглар, брат! Дениз проснулась. Где у тебя здесь вода? Брат??? У меня возникло жжение где-то в районе затылка. Как-то сама собой вспомнилась огромная чугунная сковородка, висевшая на кухне моей бабушки в Измире. Вот бы кто-нибудь огрел меня такой посудиной прямо сейчас. Немедленно. Как возмездие за прошлое и в назидание на будущее. Как можно быть такой идиоткой, а, Дениз? Этот риторический вопрос вызвал у меня новый приступ мигрени. Я тихонько застонала. Гостья, переставшая впрочем уже быть таинственной, встрепенулась и закричала с новой силой: — Чаглар же! Спит, что ли… – она вышла на террасу, а я принялась лупить себя ладонью по лбу, дабы хоть как-то исправить невосполнимую ошибку природы и поставить свои мозги на причитающееся им место. — Что ты делаешь? – услышала я настолько прекрасный, насколько и удивлённый голос. Чаглар стоял в проёме балконной двери, его тёмную фигуру обволакивал рассеянный солнечный свет, и я уставилась на это великолепие, как дикарь на ассортимент ювелирного магазина. Моё сказочное голубоглазое видение усмехнулось и, с бутылкой воды под мышкой, проследовало ко мне. Я замерла и, не в силах отвести влюблённый кошачий взгляд, молча наблюдала за ним. С террасы вбежала сестра Чаглара и протянула нам стакан. — Знакомьтесь, – произнёс он, вливая шипучую жидкость в прозрачную ёмкость. – Пынар, моя сестра. А это Дениз. — Очень приятно! – просияла блондинка, протягивая мне ладонь. Я ответила на рукопожатие и глухо произнесла: — Взаимно. — Брат столько о вас.. О тебе рассказывал! Столько рассказывал! Мне не терпелось, наконец, тебя увидеть. Чаглар скосил глаза на сестру, призывая не болтать лишнего. — А вот мне брат ничего о тебе не рассказывал, - свредничала я и потянулась за стаканом. Теперь у меня ныли виски, затылок и, вдобавок, я почувствовала неприятную боль в ногах. — Как ты себя чувствуешь? – спросил Чаглар, положив руку на моё одеяло. — Голова раскалывается, – я сделала большой глоток. – И ещё ступни ноют… Я как будто Эверест покорила на каблуках. Резким движением он откинул одеяло с моих ног и провёл по одной из них ладонью. Мои глаза с трудом удержались, чтобы не покатиться по полу. Пынар кашлянула: — Ну я пойду посмотрю, как там мой… номер. С трудом сдерживая улыбку закушенными губами, она вышла за дверь. Мы с Чагларом остались наедине. При этом я лежала в его постели и на мне было то же вызывающее одеяние, в котором я развлекалась вчера в клубе, а мои босоножки валялись под кроватью, неумолимо сверкая серебристыми двенадцатисантиметровыми каблуками. — Кто снял с меня обувь? – хрипло поинтересовалась я. Чаглар поднял и продемонстрировал мне обе свои огромные ладони, повернул их туда-сюда и опять положил на мои ноги. — Что.. Что ты делаешь, можно спросить? Он кивнул и стал производить поглаживающие движения по моим ступням вверх и вниз. — Чаглар! – крикнула я, всё больше нервничая. — Это называется массаж, Дениз, – спокойно произнёс он. – Ты же жаловалась на боль в ногах. И не удивительно, столько танцевать в такой обуви… Ты же помнишь вчерашние танцы? Помнила я всё прекрасно. Мои щёки стали потихоньку окрашиваться в цвет спелых томатов. Чаглар продолжал свои манипуляции с лодыжками, ступнями и прочими частями моих конечностей, чем лишал меня возможности вести осмысленный диалог. Пару раз я попыталась вырвать свои ноги из этого плена, но он крепкими пальцами возвращал беглянок на место. — Ты можешь просто расслабиться и ничего не делать? Не мешай, – проворчал Чаглар. Легко сказать, невозможно выполнить. Я закрыла глаза и откинулась на подушки. Чувствуя его ладони на своих икрах, я постаралась «просто расслабиться», в то время, как его пальцы скользили по моей коже, чуть надавливая на ноющие места. — Ты спал на террасе? – спросила я, чтобы как-то отвлечься от этих ощущений. — Мм… Да, – ответил Чаглар подозрительно лаконично. — Ночью спал? – уточнила я. — Ммм… Нет, – хмыкнул он, проводя ладонью по моей щиколотке. Я дёрнула ногой. Он поднял смеющиеся глаза. — Ночью я не спал, Дениз. — А что делал? — Сидел тут… Смотрел на тебя, – он пожал плечами. – Я боялся того, как на тебя может подействовать эта дрянь. Но, кажется, всё обошлось. Во сне, кстати, ты так мило сопишь. Он снова улыбнулся и оставил, наконец, мои ноги в покое. — Соплю?! – возмутилась я. — Уж поверь мне, – в голос расхохотался Чаглар. Раздался стук в дверь и в номер просунулась светлая голова Пынар. — Простите, что отвлекаю, – не смогла удержаться она от колкости. Ох, уж эти гены! – Дениз, там тебя подруга ищет. — Демет, – прошептала я, стуча себя кулаком по лбу. Как я могла забыть о ней? Чаглар нахмурился и отвёл мою руку от головы. — Не надо так. Я попыталась встать, и не без помощи брата и сестры, мне это всё же удалось. Чуть покачиваясь и опираясь на Пынар, я направилась к выходу, шлёпая босиком по полу, а Чаглар шёл сзади, неся в руках мои босоножки. — Спасибо, спасибо… – лепетала я, когда они довели меня до номера. Пынар поставила меня и удалилась. Чаглар протянул мне обувь. — Спасибо, – ещё раз, как заведённая, повторила я и, краснея, добавила. – За массаж тоже… Он усмехнулся. Потом наклонился и, глядя в глаза, произнёс: — Не прощаемся. У нас ведь на сегодня были планы, если ты помнишь… Внутри у меня всё похолодело, я всем телом навалилась на двери своего номера и, о чудо, они открылись. Последнее, что я увидела, проскальзывая в спасительное убежище, был его многообещающий, насмешливый взгляд. В номере на меня набросилась Демет, заключая в крепкие объятия. Когда мне стало уже трудно дышать, я просипела: — Ты как? Дем выпустила меня и взяла за руки, виновато заглядывая в глаза. — Я дура, ладно? — Офф… Кому ты это говоришь? – я погладила её по щеке. — Нет, правда. Даже не знаю, что ещё сказать. Добавила бы, что это было временное помутнение разума, но ведь тут обязательное условие должно быть. Я вопросительно подняла бровь. — Наличие этого самого разума, – развела руками Дем. Я улыбнулась. Кажется, подруга будет в порядке. Вид у неё, правда, был несчастный и потрёпанный. Бледное лицо с глубокими тенями под глазами выдавали бессонную ночь, полную горьких раздумий. Выходит, одна только я нормально выспалась. — Познакомилась с Пынар? – спросила Демет. Я обернулась к ней, всем своим видом прося не добивать человека, и без того уже порядочно потерявшего лицо. — Ну кто мог знать, что это его сестра? – развела руками подруга. Я вздохнула и подошла к зеркалу. Матерь Божья! Ну и лихой же видок был у меня. Волосы растрепались и мой некогда тугой пучок стал напоминать голову медузы Горгоны. Макияж превратился в не пойми что, хотя отдалённо всё ещё смахивал на «смоки». Но самое главное, выражение моего лица стало весьма залихватским. Давно я так дерзко сама на себя не смотрела. — Да уж… – обречённо протянула я. — Быстро в душ, переодеваться, завтракать, – скомандовала Дем. – Потом долюбуешься. Ещё спускаясь по лестнице в ресторан отеля, я заметила машущего нам Чаглара. Они с Пынар заняли столик на четверых в углу зала. Дем подтолкнула меня локтем и кивнула в их сторону. — Вижу, – шепнула я. Мы дошли поближе. Чаглар встал. — Позавтракаем вместе, если никто не против? Демет кивнула и Чаглар отодвинул для неё стул напротив себя, а меня усадил рядом. Пынар довольно рассмеялась: — О, Боже! Я в окружении звёзд! Брат покосился на неё, но, кажется, подкалывать друг друга было для них в порядке вещей. Дем тоже улыбнулась. — Вот! – продолжала Пынар. – Такая атмосфера мне гораздо больше по душе. — А какая атмосфера не по душе? – поинтересовалась Демет. — Та, что была прежде, – ответила госпожа Эртугрул, принимаясь за содержимое своей тарелки. – Этот хмурый товарищ… Она кивнула в сторону брата. — Пынар… – предостерегающе произнёс Чаглар и покачал головой. — А что, Пынар? – невозмутимо посмотрела на него сестра. – Вчера чуть весь номер не развалил… — Пынар! — Крушил всё вокруг… — Официант, нам нужен кляп! – крикнул Чаглар, подняв руку. Демет расхохоталась. Я попыталась спрятать улыбку в салфетку. Мой сосед по столику заметно смутился, явно не ожидая, что родная сестра сдаст его, не поколебавшись. Мне тоже стало неловко. Я доставила ему столько неприятностей, которые он стойко и безмолвно переносил без всякого ропота. Чтобы как-то подбодрить Чаглара, я положила ладонь ему на руку. Он опустил взгляд, а потом посмотрел на меня. Прости, произнесла я одними глазами и сжала его пальцы. Мне очень стыдно перед тобой за все свои поступки, за то как эгоистично я вела себя по отношению к тебе. Прости, Чаглар. Мы молча смотрели друг на друга, не замечая никого вокруг. Наши руки соприкасались, а я мысленно просила прощения у человека, дороже которого у меня не было.