Фрагменты чувств

      Пир по случаю внезапного приезда очередных «нам нужна их преданность, Артур» растянулся непозволительно для еще не оправившегося тела надолго. Город только приходил в себя после нападения очередной магической твари, которую одолеть они смогли снова каким-то чудом, действительно снова и действительно непонятно как. Принц скрипнул зубами, неудачно повернувшись и потревожив перебинтованную рваную рану на спине, что не укрылось от внимания сидящего рядом отца. Да, очередные гости, очередные твари и такие же раны — обыденность первого рыцаря и наследника престола Камелота. Интересно, у всех принцев так? Артур криво усмехнулся своим мыслям и опустошил очередной кубок с вином.       Пил он сегодня больше и быстрее, то ли глуша пульсирующую боль, то ли пытаясь ускорить ход пиршества, что безрезультатно, то ли для более частого созерцания бледной длинной шеи, подливающего ему вино Мерлина. Который почему-то молчал, как подобает слуге. Внимательно следил и не проронил ни слова, ни едкого комментария. Что за чушь? Молчаливый Мерлин и с заботой поглядывающий на него Утер. Головой он, конечно, тоже приложился о мощеные улицы, и не раз, но не настолько же. Поток его внутренних возмущений о неправильности происходящего перебил барон какой-то там, его имя он знал, точно знал, но не в данный момент:       — Мой король, позвольте представить Вам прекрасных менестрелей, что я привез с собой, их музыка поистине чарующа!       Утер благосклонно кивнул, тогда как сам Артур едва заметно, как он надеялся, скривился в предвкушении головной боли, способной довести его до ручки. Как по волшебству, неуместное сравнение в Камелоте, принц сам себе хмыкнул, ранее не замечаемые тени обрели черты и резкость, став музыкантами, что дожидались своего времени и мановения хозяйской руки. Труппа из пяти человек, одетых во всё черное, что странно для тех, кто призван развлекать публику, они одновременно склонились в почтении и взялись за инструменты.       С первыми аккордами мир расплавился, растекся на оттенки и звуки, их создающие. Мягчайшие переливы успокаивали и тянули оказаться дальше от душного от людей и свечей зала. Тянули и звали куда-то туда, к лесу, в самую его глубь, к хрустальным водам небольшого озера, к отражающемуся в нем небу, к мерцающим звездам, к контрасту светлого и темного. Вспышки звонких нот не звучали в диссонанс, становясь акцентами, и казались золотыми всполохами на синем, что было смутно знакомым, виденным краем глаз ускользающим сознанием. Он чувствовал, как его ведет, утягивает назад к стоящему за спинкой его стула человеку, склонившемуся как раз к нему что-то сказать или спросить, Артур не знал, не понимал и не слышал. Просто смотрел на контраст светлой кожи и темных волос, на отражение золота огней в синих глазах и просто кивал.       Мелодия закончилась внезапно, а он так и не услышал, что спросил Мерлин, уловив лишь в конце настороженное «Сир?» и невесомое, никому незаметное прикосновение к плечу.       — Отец, прошу меня простить, но мне еще необходимо проверить работу по восстановлению стены и состояние рыцарей, — выговаривая последние слова, принц поразился собственной уверенности в голосе при шатающемся мире в голове.       — Конечно, сын. Утром жду твой отчет, — Утер снисходительно кивнул.       — Ваше Высочество, — поднялся и склонился барон.       Он удалился прежде, чем заиграла новая мелодия, способная отправить его сознание в мир грез. Нет, он хотел этого, но не там, не в зале, полном лишних людей, глаз и слов, где он не мог схватить отсвечивающую в темноте бледную ладонь, где не мог смотреть прямо в синеву, ловя золотые отражения. Где от ран он мог бы забыться не в вине, а в теплом дыхании и смущённом румянце, что предшествовал самой заразительной улыбке. Как, например, в этом темном и пустом коридоре, где всё же ещё хорошо слышна та чарующая музыка…       — Артур, ты в порядке? — Мерлин почему-то не улыбался, а испуганно вглядывался.       — Что? О чем ты…       — Я пытался узнать, как ты себя чувствуешь! Тебя серьезно ранили, а ты какого-то черта потащился на этот пир, да еще и не отвечал мне, и вообще вел себя странно, — Артур просто поражался очередной раз, как можно так тараторить, в то время как его слуга и не думал умолкать, — смотрел в никуда и как-то глупо кивал, вот как сейчас, и меня это…       — Потанцуй со мной, — поток слов, льющийся на него, внезапно прервался, а глаза напротив расширились, вмещая отражения звезд из окна, рядом с которым они остановились.       — Что? — теперь глупо себя вел явно не Артур, притягивающий Мерлина ближе и, наконец, сжимающий длинные пальцы в своей ладони.       — Танец, Мерлин. Слышишь музыку?       — Да…       — Вот и танцуй.       Замешательство, удивление, румянец, улыбка — дождался. Они мерно покачивались в такт хрустальным звукам, доносившимся с первого этажа, в свете луны, звезд и взаимных улыбок. Он чувствовал, как осторожно его обнимают, точно зная, где кончается след от когтей той доставшей его странной твари, как масло, вспоровшей его кольчугу и плоть. Они уже почти не двигались, когда мир в его голове перестал плавиться, он начал вращаться.       — Мы выглядим глупо, — усмехнулся Мерлин, силуэт которого становился всё менее четким.       — Принцы никогда не выглядят глупо, — вяло хмыкнул Артур, — просто…       — …потанцуй со мной, Мерлин.       — Что? Ты очнулся!       Артур непонимающе заморгал, осматриваясь. Светило солнце, заливая ярким светом его покои. Да, он определенно был в собственных покоях, определенно была уже не ночь и даже не раннее утро. И кошмарно болела спина, да не только она. У кровати сидел Мерлин с широченной улыбкой, но без румянца, без звезд в глазах, но внимательно смотрящий на него.       — …что произошло? — всё, что вышло выдавить хриплым голосом.       — На Камелот было совершено нападение, и в схватке с монстром ты был серьезно ранен, — начал было Мерлин, но стоило Артуру вопросительно выгнуть бровь, поспешно добавил, — естественно, ты его одолел, но из-за кровотечения потерял сознание к моменту, как я тебя нашел. Трое рыцарей погибло, семеро ранено, частично разрушена северная стена, — более размеренно перечислял тот, — и ты только что пригласил меня на танец.       — …я что? — опешил принц, вырываясь из собственных воспоминаний, полных волшебных звуков, оттенков и ощущений.       — Танец, Ваше Высочество, — лукаво повторили ему.       — Танец. Точно, — а вот и румянец, — и не вздумай мне потом отказать, Мерлин!