Время всё изменит

Как только я вспоминаю о том что меня ждёт, меня бросает сначала в жар то в холод. Я понимаю что мне будет сложно, смотреть в глаза близким людям, которые стали чужими за эти пять лет. Где были мои родители, когда я нуждалась в них? Где были они когда я каждую ночь плакала в подушку, желая обнять маму. Где был отец, когда мне была нужна его отцовская поддержка и наставления? Я ждала их долбанного звонка каждый день, пока не поняла что им хорошо без меня. Но каждый долбанный день был хуже предыдущего, пока я в конце до концов не выросла. И тогда лет в тринадцать, я все поняла и перестала мечтать. Что это всё сказки, и в моей жизни не будет такого. С того момента я перестала плакать, и просто удалила номера родных из своего телефона. На этом я не остановилась, я попросила тетю, не отправлять свои фотографии родителям, и что самое интересное, она меня послушала. Она ни разу не о правила ни одну мою фотографию родителям. И вот сейчас, я вижу их лица перед собой, и у меня пусто на душе. Я не кинулась к ним, как только они переступили порог тетиного дома. Моя мать со слезами смотрит на меня, а отец сжимает её руку. Для них я наверное что-то удивительное. Увидеть своего ребенка спустя пять лет, вот и сидят изучают меня своими пристальными взглядами. Тетя напрягается, и я вместе с ней. Они приехали сюда с целью забрать меня, и закончить мою ссылку. Вот только черта с два, я уеду отсюда с ними тем более. Этот город мой дом, самое любимое место на земле. У меня были сложные времена, но я их пережила. Но сейчас, я спокойна. Я даже не улыбнулась, с момента как они вошли в дом. Они не смотрели мне в глаза, и я понимаю что им стыдно. Отец судорожно пьёт воду из своего стакана, и я уверена, что ему требуется что покрепче чем вода. Уж простите мистер Пирс, мы не пьём. Мама разговаривает с тетей, а мне уже захотелось свалить отсюда, что в принципе я и собиралась сделать. Но я не могу, я дала тете обещание. Они приехали одни без Кэтрин, и я даже обрадовалась. Мне не хотелось видеть её надменного лица, а оно у неё было таким. В этом я точно уверена. Кэтрин всегда была такой, первокласчной стервой манипуляторшей. Сейчас я уже в состоянии заткнуть свою старшую сестру, за пару секунд. Я больше не худая девочка со спичками вместо ног, а уже сильная и уверенная в своих силах девушка. — Роза уже рассказала тебе, зачем мы приехали сюда? — мать спрашивает прямо в лицо, даже не интересуясь мной. Как к примеру я? Как мои дела? Вопрос прямо в нос, она никогда не любила лишних слов. — Знаю. Меня уже просвятили. Спасибо за беспокойство, мама, — шиплю, натягивая ухмылку. Согласна, вышло грубо, но вот только мать не обратила на это внимания. Но вот тетя еле заметно улыбнулась. — Вы решили вдруг вспомнить о существовании второй дочери? — Мы всегда помнили о тебе. Это ты решила забыть нас, сколько мы не звонили ты не отвечала на наши звонки. — отец пристально смотрит на меня ожидая моего ответа. Но как только я смотрю ему в глаза, он отводит свлй взгляд. Неужели Кристиану Пирсу стыдно? — Мы хотим вернуть тебя домой, — твердит мама думая что я подчинюсь. Мне почему-то хочется сейчас рассмеяться. Она серьёзно думает что её твердый тон и суровый взгляд подействуют на меня? — Многого хотите. Я никуда с вами не поеду. Здесь мой дом, здесь мое место. — Я вскакиваю со своего места и начинаю размахивать руками. — Нет, вы серьёзно думаете, что придете сюда спустя пять лет, и сможете меня забрать? - тетя вступает в этот бесполезный диалог. Слушать весь этот бред я не собиралась. Видеть родителей не было сил. — Вы серьёзно думаете, что я вернусь с вами? Я вас ненавижу, вас просто не существует для меня. Где вы были когда были нужны мне? Можете возвращаться в свой Нью-Йорк, и продолжать играть в свою семью, забыв обо мне. У вас ведь это хорошо получается. Вы не звонили мне, не писали, я прошла через ад, пока вы были втроём. — я взрываюсь, и моя выдержка терпит крах. — Плевать мне на вас, ясно? Плевать. Плевать на всё что связано с вами. Делайте что хотите, но оставьте меня в покое. Во-первых, вы не без успеха игнорировали меня в течении пяти лет. Во-вторых, вы были слишком заняты своей Кэтрин. В третьих, я слишком устала от вас. В четвертых, вы отправили меня в ссылку, вместо того чтобы всё обсудить как нормальная семья. В пятых, отстаньте от меня. Видите? У меня есть пять причин чтобы ненавидеть вас и держаться подальше. — я показала свою раскрытую ладонь. Высказав им всё что было у меня на душе, я разворачиваюсь и выбегаю из дома. Подальше от этих людей, которые называют себя родителями. Им нет места в моем сердце, жизни, как и мне в их. Цепляю на уши наушники и сажусь на коротко стриженный газон. Мне хочется кричать во весь голос, и музыка в наушниках нее прибавляет мне уверенности. Мне хочется плакать и смеяться, от абсурдности этой ситуации. На мое плечо ложится чья-то тяжелая ладонь, и повернув голову я встречаюсь с грустным взгядом отца. Его зелено-голубые глаза, которые я унаследовала, горят болью и отчаянием. Он всегда лучше всех знал меня. Если Кэтрин всегда была с матерью, я всё свое время проводила с отцом. Он всегда после работы копался в гараже над семейным Фордом. — Знаешь, за эти пять гребанных лет, я представлял себе этот разговор, — отец отпускает моё плечо и садится рядом со мной. Ему плевать на то что, его костюм купленный на бешенные деньги испортится или испачкается. Он снимает с себя галстук, а если быть точнее сдирает. — Но я никогда не мог подобрать нужных слов. После того дня моя жизнь изменилась. Эти пять лет были самыми ужасными для меня. После твоего изгнания, я несколько недель не возвращался домой. Я не хотел видеть не Элоизу, не Кэтрин. Не хотел видеть дом, без тебя, — отец поворачивается ко мне. — Я лучше каждый день слушал бы ваши скандалы и крики, чем эту противную тишину. Твоя мать поставила меня перед фактом, когда ты уже уехала. И потом, мне пришлось выживать в обществе двух стерв истеричек, — отец усмехается, а мне хочется плакать. Я конечно всегда знала что мать меня ненавидит, но чтобы настолько? Она всегда искала способ избавится от меня, и вот ей подвернулся удобный случай, отправить меня восвоясие. — Я всё пропустил. Пропустил столько моментов твоего взросления Лиззи, — его отцовское Лиззи, звучит так тепло. — Меня не было рядом, когда я был нужен тебе. Я понимаю твою ненависть. Я всё понимаю. — Пап, — на мои глаза наворачиваются слёзы. Папа просто без слов обнимает меня. — Вернись к нам, вернись ко мне. Пожалуйста, — он шепчет мне на ухо. — Дай мне шанс. Я обещаю не разочаровать тебя. Если я вдруг, сделаю что-то не так, ты можешь уехать. Я пойму, а сейчас, я прошу тебя вернутся домой. — Хорошо, — киваю, хлюпая носом. Соплячка. ****** Буду плыть по течению. Пристанет, дам сдачи. Мне повезло, что компанию мне составит Кайли. Моя лучшая подруга. Я даже не замечаю как машина останавливается у ворот. — Вот мы и дома, — оповещает меня отец, а мать всё так же продолжает молчать. Хотя, я и не жалуюсь. Мой взгляд привлекает несколько припаркованных машин. Один черный Range Rover, черный Гелендваген, красная Ferrari и ещё один джип BMW X5 M, это я точно знаю. Работала в автоцентре. Чьи все эти машины? Неужели Кэтрин? Видимо отец видит мой ошеломленный взгляд, и поспевает объяснить. — У Кэтрин гости. Её друзья. Вы подружитесь, - он едва заметно улыбается. Не хочется тебя расстраивать папочка, я не собираюсь не с кем дружить. Ни с Кэтрин, ни с её друзьями. — Пока я не забыл, у тебя ведь есть права? — я медленно киваю, полагая что он просто интересуется. — Хорошо. — Стоп, ты хочешь мне машину купить? — до меня только дошёл смысл его слов. — Да, — он кивнул. — С Кэтрин ездить ты не станешь, но тебе нужна машина. Мать проходит рядом, и я слышу её тихое фыркание. Она бросает на отца предупреждающий взгляд, и входит в дом. Это даже домом назвать нельзя. Это огромный дворец. Дом семьи Пирс, которым непонятно каким образом я являюсь членом этой семьи. Двухэтажный особняк раскинулся на такое огромное расстояние, что туда поместилась бы наша школа и соседний университет. — Это.- я замолкаю, стараясь подобрать правильные слова. — Это ваш дом? — Это наш дом, — он поправляет меня. — Это и твой дом тоже. Нет, это место не может быть моим домом. Моим домом явяется место в Лос-Анджелесе, а не этот дом. Внутри это здание оказывается еще шикарнее чем снаружи. Просторный холл, украшенный дорогой мебелью, лестница выложенная белой плиткой, которая стоит целое состояние. Две лестницы соединенные в один балкон, где дальше следует коридор и спальни. Надо мной висит люстра, высотой наверное как джипы во дворе. В ней так много хрусталя и блеска, что она кричит о состоятельности её хозяина. Где наш старый дом? Где наш старый особняк? — Где моя комната? — я медленно выдыхаю весь воздух из своих легких. Мама заметив мой посиневший вид, неловко улыбается. Но нас отвлекают голоса и женский смех. — А вот и гости, — папа оборачивается на источник шума. На лестнице появляются ребята. Черноволосый высокий парень стоит первым, скрестив руки на груди, одаривая меня хмурым взглядом, рядом с ним стоит шатен что одного роста с ним, его дерзкая ухмылка меня слегка напрягает. Закинув руку на плечо шатена появляется блондин и с высокомерным взглядом смотрит на меня. Рядом с блондином стоит брюнетка, которая очень похожа на первого парня. Эта девушка достаточно вызывающе одета. И самая последняя девушка меня напрягает. Воспоминания прошлого окутывают меня и мой мозг. Кэтрин. Я уверена это Кэтрин. Это мать её Кэтрин Пирс. — Кэтрин, — повелительный строгий голос отца, эхом отражается в этом дворце. — Это Алек, Кол, Джейс, Изабель, — он начал поочередно указывать на компанию. Никто из ребят не двигается. Я замечаю как Изабель кидает короткий взгляд в сторону Алека. Повернув голову я встречаюсь с вызывающим взглядом Кэтрин. Я с вызовом отвечаю на него. Давай Кэтрин, ну же. Спускайся, покажись. Ее глаза прищюриваются, она чувствует мое противостояние. Она замечает мою непокорность, и ей это не нравится. Она разворачивается и уходит громко стуча каблуками. На её действия, я лишь вздергиваю бровь, и легкая ухмылка появяется на моём лице. Ребята словно по команде уходят, но черноволосый задерживает свой взгляд на мне, а потом с надменным видом уходит. Мама смеется, а папа ухмыляется. — Лиззи, прости за эту сцену, — мама виновно опускает взгляд. Но меня это совершенно не волнует. Как только я увидела Кэтрин, я поняла. Наша война ещё не закончена, она ещё продолжается, и ставки сейчас куда выше и серьёзнее. Мы уже не дети, и игры уже будут куда жестче, и жертв будет не мало. — Уверена, утром вы с ней сможете поговорить, — мама пытается меня немного подбодрить, вот только у неё это плохо получается. Она даже сама в это не верит. Ну что Кэтрин, поиграем?