ГЛАВА 36: «ВО БЛАГО БЛИЗКОГО»
— Ты — Истинная Форма Жизни! А ведь Шедоу был первым, кто назвал Соника таковым. Это случилось за несколько секунд перед великим «Хаос Контролем», после которого чёрно-алый ёж упал в стратосферу Мобиуса и исчез. Соник никогда не задумывался над словами своего аналога. Просто держал их в уме, будто без причины купленный в магазине аксессуар, применение которому пока не находилось. Мог ли Шедоу с самого начала знать, какая тьма живёт в сердце Соника? Ведь прообразом его создания послужил синий ёж, объятый золотым огнём, что был изображён на фреске в Скрытом Дворце на Острове Ангела. А может, его чёрный окрас с элементами красного — и есть интерпретация Дарка? Имя «Шедоу» он же, прежде всего, получил за свой облик. Этого Соник тоже не знал. Но понимал, что «Homing Attack», «Spin Dash», «Light Dash» и другие способности Шедоу скопировал у синего ежа. Да, разница в их возрасте равнялась пятидесяти годам, и формально чёрно-алый аналог ему в отцы больше годился, — но легенда есть легенда, а Джеральд был гением из гениев, способный сотворить чудо буквально из воздуха. Планировался ли Шедоу, как обличительный Дарк Соник, или его окрас никакого отношения не имел к тёмной сущности синего ежа? Мобианец не знал. На эти вопросы мог ответить только Джеральд, но его расстреляли на «Призон Айленд» солдаты «G.U.N.». — «Chaos Control»! Соник улыбнулся мысленно: он так часто слышал эти слова, что они прочно засели в его мозгу, как занозы. Их суть была проста: синхронизируешь своё тело с энергией хаоса — и либо пространство останавливаешь, либо себя переносишь в пространстве. Эта способность была дарована ему при рождении, так как Соник был единственным из всей семьи, кто в полной мере унаследовал идеальную совместимость с Изумрудами Хаоса. Ни Соне, ни Мэнику подобное было недоступно, тогда как он открывал в себе доселе невиданные таланты, способные ввергнуть в шок и поразить миллионы. Ведь он — дитя Хаоса, ребёнок из древнего пророчества. Прямо как Лайлак — дитя Гармонии. Соник почувствовал, как его тело снова обрело весомость, а шум воды претворился в стрекотание кузнечиков, смакуемый прохладой взявшегося из ниоткуда ветра. В солнечное сплетение упёрлось что-то твёрдое, однако тёплое, не холодное. А потом ёж почувствовал сильный удар чьей-то ладони по своей спине. Ощущение было сродни ковру, из которого хозяйка пыталась выбить пыль. Собственно, от истины происходящее ушло недалеко, потому что в следующую же секунду Соник захрипел, и из приоткрытого рта хлынула вода. Ноздри тотчас начали саднить, как и лёгкие, заново почувствовавшие кислород. Каждый вдох доставлял немало страданий мобианцу, уподобляясь тупому ножу, что елозил по его плоти, медленно, но настойчиво пытаясь её расшкарябать до первой крови. Ужасно болела голова, — видно, из-за временной потери кислорода. Болью горели мышцы в ногах, которым в последнее время пришлось слишком много бегать. Соник закашлял, избавляясь от остатков влаги в своих лёгких. Дышать становилось всё легче и легче, хоть и не исчезло жжение из горла, будто кто-то насильно заставил его съесть перец. — Знала бы она, при каких обстоятельствах я тебя нашёл — точно сошла бы с ума. Какой знакомый голос — мужской, низкий, мрачный. Соник уже слышал его однажды и не раз. Местами высокомерный, местами прохладный, словно все живые для него — просто био-мусор. Хотя от истины было недалеко, ведь однажды он едва не поставил точку на существовании целого мира… Соник почувствовал, как знакомец закинул его руку себе на плечи, подхватил ежа за талию и потащил в неизвестном направлении. Ноги пусть и немного, но всё же послушались мобианца, слабо заковыляв по земле. Наверное, стоило хотя бы немного удивиться, — но какой в этом смысл, если мир и так полон всяких причуд? Одного призрака Лайлак за глаза хватало, чтобы понять: удивляться чему-либо смысла больше нет. Происходящее стоит просто принять, как данность, и не пытаться в анализ. Всё равно ничего не выйдет путного, а голова и так забита всяким хламом. Поэтому Соник вздохнул и медленно приоткрыл глаза. Он не ошибся: тот, кто вытащил его из воды, был действительно ему знаком. — Не думал, что ты заделаешься в спасатели… Шедоу. Чёрно-алый ёж был мокрым не меньше синего, но, в отличие от последнего, держался бодро. Бело-красные бутсы перепачкались в грязи и выглядели убого, да и сам «СФЖ» не казался более грозным, каким его мобианец запомнил на «Яйце Смерти». Будто два разных ежа в одном обличие: один, пытавшийся его убить — и другой, спасший своего врага от утопления. — Тебе повезло, что я находился рядом, — промолвил Шедоу. — Не знаю, что стало твоей причиной покончить жизнь самоубийством. В следующий раз, если надумаешь подобное проворачивать — просто пусти себе пулю в лоб. Это быстро и безболезненно. Соник криво ухмыльнулся. Своего обаяния «СФЖ», однако, не растратил за время их разлуки. — Слышал, Эггмана убрали. — Да, я тоже об этом узнал недавно, — изрёк Шедоу. — Но я уже давно не служу доктору. Своей дорогой шёл. — Что это побудило тебя вдруг уйти от Эггмана? — поинтересовался Соник. Чёрно-алый ёж краем глаза посмотрел на синего. — Память вернулась. И… я искал тебя. Вместе с ней. — Меня? — удивился мобианец. — Но зачем? И с кем это — с ней? — Узнаешь, как доберёмся. Тут недалеко. Шедоу — и внезапно подобревший? Очень забавно, хотя и не лишено смысла. Такое ведь однажды уже происходило, когда они вместе сражались против Биолизарда и вдвоём спасали Мобиус. С вопросами Соник повременил. Просто впал в забытье и пробыл несколько минут в прострации, предоставив управление своим телом автопилоту. Мыслями он унёсся далеко отсюда. На Мобиус. В свой дом, пустующий с тех пор, как его хозяин отправился в космос. Там наверняка сейчас слоев пыли немерено, тараканы, поди, развелись. Купленные за день до отбытия сосиски наверняка пропали и пригодными в качестве пищи более не были. И такое происходит не только в доме Соника, но и Тейлза, и Эми. А Наклз! Неизвестно, что сейчас происходит на Острове Ангелов. Мастер Изумруд остался без защиты ехидны, и неудивительно, если Руж воспользовалась его отсутствием, прибрав к своим рукам реликвию павшего клана ехидн. Ёж загрустил: он искренне соскучился по Мобиусу, ведь там осталось всё, что было ему близко. Да, его друзья тоже оказались на Авалисе, но хотелось хотя бы на пять минут попасть домой. Развалиться на диване, включить телевизор и поесть чили-догов во время просмотра какого-нибудь аниме. Как мало нужно было для счастья, не правда ли? Соник вышел из прострации, когда Шедоу потряс его. Он не знал, сколько времени они шли: лес сменился на горы, а перед ними возникла маленькая хижина, в окне которой горел свет. В ней кто-то был. Скорее всего, та, о которой «СФЖ» говорил. Шедоу остановился напротив двери и постучал по ней костяшками. — Кто там? — откликнулась хозяйка. Сонику казалось, что уже ничто не сможет удивить его. Но до боли знакомый голос быстро вернул ежу эту способность, заставив его больное сердце стучать от волнения и одновременно радости, а зелёные глаза расшириться. Этот голос — такой же родной и любимый им, как Алины, как Мэника. И если бы Соник не был сейчас ослабшим — он бы точно ворвался в дом без приглашения, чтобы своими глазами увидеть ту, о которой давным-давно ничего не слышал. — Это я, открывай, — оповестил её Шедоу. «Так он… был с ней… всё это время?», — мысленно вопросил Соник. За дверью послышалось копошение, смакуемое недовольным ворчанием. Послышались не совсем лицеприятные слова, но судя по тому, как Шедоу устало закатил глаза, подобные вещи были в их общении нормой. — Ну? Чего тебе? — хмуро спросила Соня, открывая дверь. Нет, это не иллюзия! Она настоящая! Не оплот его больного воображения. Всё такая же сияющая блеском, как раньше: малиновый окрас, розовые иглы с источающей приятный аромат модной причёской, опрятная одежда, подчёркивающая её фигуру — и ярко-голубые глаза, в которых в одночасье недовольство сменилось на неописуемый шок. Соня не смотрела на Шедоу. Соня смотрела на него, и чувства, что нахлынули на ежиху тотчас, ёж мог прочувствовать интуитивно. Ведь то же самое ощущал и он, когда встретился с ней глазами. Соник даже сказать ничего не успел, как вмиг оказался в крепких объятиях Сони, вздрагивая от тёплых прикосновений. Как в прошлый раз, когда она вместе с Мэником приехала к нему в гости и без лишних прелюдий набросилась на него с объятиями. Парфюм отчасти вскружил ему голову, однако Соник не потерял устойчивость в ногах. Шедоу отпустил его и отошёл в сторону, и ёж сам обнял свою сестру. Так же крепко, как обнимала его она. — Братик… братишка… миленький мой…! Если бы ты только знал… как я рада тебя видеть! — Могу только предполагать, ахах. Я… — Соник унял дрожь в своём голосе и просто улыбнулся. — Тоже рад тебя видеть, сестрёнка! Хоть и выгляжу, мягко говоря, хреново. — Господи…! — Соня на секунду отстранилась от брата, чтобы оглядеть его с головы до ног. — Да ты продрог весь! Ну-ка быстро в дом! Лишь на секунду остановилась, чтобы бросить взгляд на Шедоу, полный искренней благодарности. — Спасибо! Чёрно-алый ёж фыркнул — собственно, другого от него и не стоило ожидать, — но Соня давно перестала зацикливаться на этом. Только сильнее приобняла Соника и повела его в дом, где было тепло и уютно. Шедоу зашёл последним, закрыв за собой дверь.***
Потрескивающие дрова в разожжённом камине, кружка с горячим сладким чаем в руках, накинутый на плечи тёплый плед — и, самое главное, заботливая старшая сестра, которая ни на секунду не отходила от своего младшего брата, порхая над ним, как бабочка над цветком. Постепенно Соник согревался, одеревеневшие мышцы расслаблялись, а зубы перестали стучать от холода. Этот момент был сравним с весом золота, потому что именно сейчас ёж чувствовал себя, как никогда, лучше. И хотя тревога из его сердца никуда не делась, раны на нём начали медленно затягиваться. Шедоу возле окна, подальше от Соника и Сони, и занимался чисткой бутсов от грязи, используя старый нож вкупе с влажной тряпкой. В горячие разговоры брата и сестры он не вмешивался, да и неинтересно ему это было. В одном Соник был ему благодарен: Шедоу не стал рассказывать, при каких обстоятельствах нашёл его. Соня бы точно переполошилась не на шутку, узнай, что её брат едва не утонул. Соня ожила — это точно. Шедоу ни разу не видел ежиху такой возбуждённой. Её глаза горели эмоциями, а той активности, с которой девушка перемещалась по дому, позавидовал бы кто угодно. И ведь неудивительно, поскольку все эти дни Соня только и думала о своих братьях. Она часто вспоминала их с тоской в глазах, а теперь один из них сидит рядом с ней и слабо улыбается, слушая эмоциональные рассказы девушки о том, как ей посчастливилось стать частью команды Шедоу. Хотя «посчастливилось» — скорее, метафора, чем истина: если бы не Соня — не было бы никакой команды «Dark». Но это мелочи, а в них ежиха не вдавалась. — Ты встречал Мэника? — воскликнула Соня, на что Соник кивнул. — И… как он? — Ну… — ёж поджал нижнюю губу и со вздохом ответил: — Отправился спасать одну девушку. Там… чуть позже расскажу. Просто знай, что наш брат жив.***
Я слишком долго держал в своём сердце тьму, и теперь она медленно, но верно пожирает меня, подпитываемая Изумрудами Хаоса. Я никогда и никому не рассказывал о том, что у меня на душе. Считал, что смогу с этим справиться сам. У меня это получалось… до тех пор, пока я не оказался здесь. Всё это напоминает мне какой-то фильм ужасов. Я встретил Оракула на этой планете, который просил меня найти ключи к некой Дельфии, являющейся частью моего пророчества. Я не хотел ему помогать. Я ненавидел… ненавижу его! Но… узнав правду о маме, я… просто сбился с верного пути. Одна девушка пыталась мне помочь справиться со тьмой в моём сердце, но результат был двояким: она помогла мне открыть моё сердце, но это и стало триггером, выпустившем на свободу тьму, влиянию которой я мог раньше сопротивляться. Я… я схожу с ума, сестрёнка! Я вижу призрака той девушки, вижу свою злую сущность. Я сам ею становлюсь день ото дня. Я не знаю… гр-р… не знаю, как с этим бороться. Выбросить Изумруды Хаоса? Они нужны мне, потому что без них я не смогу спасти этот мир. Но с каждым новым Изумрудом я всё больше и больше теряю связь с собой прежним. Я не могу сопротивляться их влиянию, как раньше. Слишком много тьмы в моём сердце скопилось за годы нашей разлуки. Мне нельзя разъединяться с Изумрудами. Не сейчас, когда их наличие важно, как никогда раньше. Но если бы кто только мог понять… как это сложно: контролировать Хаос, когда в душе нет Гармонии. Соник не хотел смотреть в глаза Соне. Знал, что она сейчас плачет — тихо, беззвучно, потрясённая не только смертью Алины, но и тем, что сейчас происходит с ним. Он не хотел ей ничего рассказывать, да только как тут отвяжешься, когда сам стал зачинщиком драки с тем, кто уже давно не является врагом? Как оправдать свой поступок? Солгать? Ёж и так долгие годы врал — и себе, и своим друзьям — и вот, что из этого вышло. Теперь тьма пожирает его душу, а он не знает, как с ней бороться. Знает: её надо подавлять во что бы то ни стало. А ведь это только четыре Изумруда. Потом их станет больше. Неужели Дарк прав, и Соник окончательно сломается? — Если бы я только знала, какое испытание выпадет на твою судьбу… — Соня подняла заплаканные глаза на Соника, а затем заключила его голову в объятия, крепко-крепко прижимая к своей груди. — Да если бы я только знала об этом, я бы никогда и ни за что не отпустила тебя в свободное плавание! Ёж чувствовал себя паршиво. Не хотел он, чтобы их долгожданная встреча пришла к такому исходу. Не хотел представать перед сестрой в таком обличие. Не хотел, чтобы она переживала за него. Но сестра на то и сестра, чтобы волноваться за своего брата. Каким бы крутым и сильным он ни был, ему тоже бывает больно и тяжело. Соня прекрасно это знала, но зная, как Соник относится к сантиментам, обличала свои переживания в порицания, когда ёж подвергал себя опасностям. Она была противницей его сольных приключений, зачастую даже навязывала ему свой взгляд на жизнь. Конечно, это неправильно и глупо, ведь у каждого своё видение мира. — Не волнуйся, братик. Ты не станешь Дарк Соником. — Откуда такая уверенность? — грустно спросил синий ёж. — Отсюда, — с этими словами Соня прикоснулась к медальону на своей груди. — Пока ты его носишь, твоя душа защищена. — Да, но… — Всё будет хорошо, братишка. Я не смогу излечить твою душу от тьмы… но я могу усилить защиту твоего медальона, отдав ему свою. Мне она всё равно ни к чему, а вот тебя убережёт от влияния Изумрудов. Ты больше не потеряешь над собой контроль. Как только тёмная энергия начнёт оказывать на твою душу влияние, медальон тотчас тебя защитит. — Соня… — Послушайся свою старшую сестру, — нежно улыбнулась ежиха. — Хотя бы разочек. Пурпурная энергия, вышедшая из тела Сони, разом охватила обоих, и Соник почувствовал нарастающее на груди тепло, от которого на душе начало становиться легче. Ёж закрыл на секунду глаза, а когда открыл их, то они снова вернулись в норму, став зелёными. Исчез тёмный окрас его игл, снова ставших светло-синими. — Соня… — Соник, я уже потеряла Мэника однажды, когда он с головой ушёл в маргинальный образ жизни, — изрекла старшая дочь Алины. — Больших трудов мне стоило вернуть его обратно на путь истинный. Именно поэтому я приложу максимум усилий, чтобы тебя защитить. — Соня, я… — Соник запутался в собственных словах и просто смиренно кивнул. — Спасибо! И прости меня за то, что я заставил тебя поволноваться. Ежиха улыбнулась и отстранилась на секунду, чтобы поцеловать его в лоб. — Всё хорошо, братик. Теперь ты защищён! Шедоу стоял на улице со скрещёнными на груди руками и всё слышал — от начала и до конца. И хотя внешне он остался неизменным, услышанное сильно его тронуло. Особенно те слова, которые говорила Соня. И эта девушка — та истеричная пессимистка, которую вечно всё не устраивает? Просто невообразимо. Конечно, ёж знал, что ежиха души не чает в своих братьях и постоянно отзывалась о них исключительно тепло. Но одно дело — знать это со слов, и другое — видеть воочию. Пожертвовала силой своего медальона ради защиты брата… Пожертвовала. Ради него! Совсем как Мария, которая вместо того, чтобы себя спасать, спасала Его. Шедоу скрипнул зубами. Невидимая рука коснулась его сердца снова, напоминая ежу о том, через что он однажды прошёл. Ёж помнил, чем закончилась история Той, которая жертвовала собой. Эти воспоминания резали по живому не хуже ножа, оставляя после себя кровоточащие раны. Соня защищала Соника — как Мария защищала Шедоу. А потом её убили.***
— СОНИК! СОНИ-И-И-И-К!!! — СОНИК, ГДЕ ЖЕ ТЫ? Отправляться на поиски лучшего друга ночью — не лучшая затея, но по-другому поступить Тейлз не мог. После того, что ёж рассказал ему, а Изумруд Хаоса пропал с тумбочки, стало ясно: Соник снова поддался негативному влиянию Изумрудов и, скорее всего, потерялся в лесу. Предположить, что ёж, скорее всего, снова увидел призрак Лайлак, было несложно. Образ сиреневой ежихи стал для него самым больным. Как бы Тейлз ни старался уговорить Миллу, та настойчиво увязалась за ним. Пришлось смиренно вздохнуть и вместе с ней исследовать ближайшие леса, освещая себе путь яркими фонариками. Да и что душой кривить: нюх у Бассет был отменным, и не взять её с собой было бы глупым решением. В конце концов, лис со своими благородными намерениями и сам мог заплутать. Запах Соника привёл ребят к лесному озеру, но на этом его след и оборвался. Напрасно ребята ныряли в воду, выискивая товарища среди водорослей: его здесь не было. — Прости, — виновато вздохнула Милла. — Тебе не за что извиняться, — покачал головой Тейлз. — Может, Соник не в озере, а где-то рядом находится без сознания? — Давай поищем. Они отправились на обход, проверяя под каждым листом, под кронами деревьев и в кустах. Запах Соника держался в районе озера — значит, дальше него ёж априори не мог уйти. Однако Милла засекла другой запах, но был он ей незнаком. Скорее всего, кого-то из местных рыбаков. — Смотри, Милла! — вдруг воскликнул Тейлз. Причиной его удивления было старое здание, которое лис выловил фонарём случайно. Расположено оно было в гуще деревьев, а потому найти его было бы трудно даже днём. Судя по виду, забросили его ещё давным-давно. — Давай его проверим? — предложила Милла. Тейлз кивнул. Так они оказались в холле, что был завален всяким мусором. Старые газеты, проржавевшие балки, изорванные некогда красивые шторы и изъеденная крысами валяющаяся обувь — здесь, как понял Тейлз, раньше склад был. Хотя Шрам ни словом не обмолвился о подобном месте, скорее всего, про него знали лишь самые приближённые короля Дао Линя. Ребята проверили первый этаж. Затем второй. Потом третий. Ничего, кроме хлама, они не нашли, и вернулись в холл с грустными минами. Оставался последний вариант — дыра в полу, где виднелся какой-то коридор. Парочка спрыгнула вниз и осторожно шагнула в темноту, освещая себе путь фонариком. Холодные бетонные стены были усеяны многочисленными проводами. Тейлз предположил, что, возможно, это место могло предназначаться как бомбоубежище, хотя и несильно был в этом уверен. Запах Соника ослабевал с каждым их шагом, однако возвращаться назад пока смысла не было. Хотелось получше изучить обстановку, чтобы наверняка уже знать, что здесь действительно нет никого. Так они вышли в просторную комнату, и луч фонаря поймал большие капсулы, в которых хранились… — Тейлз! — вскрикнула Милла, когда лис вздрогнул, случайно выронив фонарик. — Ты чего? Лис сглотнул. Нет, ему просто показалось. Точно показалось. … В этом он разубедился быстро, когда поднял фонарь и снова посветил в сторону своего испуга. Но в этот раз Тейлз не отшатывался. Ограничился мурашками вкупе с пересохшим языком во рту. — Смотри, — тихо вымолвил Тейлз. Милла округлила глаза. Теперь она поняла, что послужило причиной его испуга. Овальные капсулы, вживлённые в металлический обруч с единственным глазом; два щупальца, завершаемые острыми ножами — они уже видели такого, когда Пангу принимал свой истинный облик. Практически во всех капсулах хранились эти роботы — такие же синие, как и тот, который сопровождал Соника. Все без исключения, будто Пангу просто клонировали. — Если это склад, то… — Тейлз вздрогнул. — Получается, эти роботы — и есть технология Дао Линя? — Но Шрам ведь говорил, что они были кем-то украдены, разве нет? — напомнила Милла. — Да, гово… Тейлзу даже голову напрягать не пришлось: память сама услужливо воспроизвела сцену вербования Дейла. Но не это было главное. Ключевым являлось: «Подготовьте канифас!». — Я понял! Всё понял! — округлил глаза Тейлз, после чего посмотрел на Миллу. — Тем, кто разъединил тебя с Лайлак и присвоил себе технологии Дао Линя, был Бревон.