Идущая по грани или Сказки Зелёного Леса

      Долина утопала в расплавленном золоте заката. Прощальные лучи Анар отражались от снеговых шапок гор, задерживались на колышущейся, едва тронутой первыми красками осени листве, играли бликами в водах Бруинена, окрашивали золото-жёлто-розовым оттенком висящую на горизонте дымку и водопады. Только у скал и в тиши дальних рощ, куда уже не доставал свет, начала скапливаться вечерняя синева. В песне воды слышалась печаль о минувших днях. Последняя осень Имладриса — таким, каким он был. Эльфы оставляют эту благословенную землю, и никогда не бывать прежним Дому Владыки Элронда. Лориен, окончательно покинутый галадрим, уже опустел, теперь настал черёд Последнего Приюта.       Не было радости в сердце. Победа над Врагом имела для него и его семьи привкус неизгладимой горечи — слишком высока заплаченная цена! Весы. Во всём их проявление! Вечная разлука с любимой дочерью надламывала душу. Уравновесит ли её предстоящая встреча с супругой? Не прельщало больше ни дивное цветение садов, ни пение птиц; без Арвен, некогда бесконечно любимый край, в который столько было вложено, увядал для него ещё быстрее, чем мог. Вечерняя Звезда эльфийского народа сделала свой выбор, и теперь, он желал лишь одного — поскорей покинуть эти берега! Он был так опустошён, измотан, что даже новые тревоги не пробуждали должного беспокойства. Ему виделись впереди мирные годы и процветание под рукой Короля Людей, а глубже заглядывать не хотелось, да и просто не было сил. И слова Белой Леди не находили должного отклика в его сердце, может, впервые он не разделял её опасений.       Внизу раздался цокот копыт о каменные плиты двора и конское ржание — вернулись очередные разведчики. Едва различимые упругие шаги, тихое бряцанье брони и оружия. Эльфинит оторвался от созерцания своих владений и далёкого Перевала. Печать тяжких дум застыла на его лице, отражалась во взгляде, залегла глубокой, скорбной складкой меж бровей, круто надломанных над проницательными серыми, несколько потускневшими глазами.       Вошедший эльф поклонился, приложив руку к сердцу.       — Нашли что-нибудь?       — Того, что искали, нет, Владыка.       — Хорошо ли вы искали, командир? — глубокий, чуть низковатый голос бывшей Владычицы Лориена заставил обоих обернуться.       Элронд немного наклонил голову, а воин вторично почтительно поклонился, приветствуя Белую Леди, неслышно, словно призрак, появившуюся на террасе из глубины комнат.       — У меня нет оснований не доверять своим разведчикам, — Лорд Имладриса казался слегка раздражённым. — Вернулись последние. Все отряды, и следопытов в том числе, принесли одну и ту же весть. Даже те, что возглавляли Элладан и Элрохир. Ни следа, кроме отдельных орочьих и людских передвижений, но они столь жалки, что подозрений не вызывают.       — Так и есть, моя госпожа, — подтвердил эльф-разведчик, — мы достаточно углубились в горы — и ничего. Никаких, даже слабейших веяний магии, каковые требовалось искать.       — Если они и были, то ушли, не желая быть замеченными. Так что, думаю, Глорфиндейл преувеличивает опасность нападения. На границах спокойно, — подытожил Элронд.       Три с лишним недели назад восточный патруль вступил в схватку с неизвестным отрядом, пришедшим с гор. Один дозорный оказался тяжело ранен, двое убиты. Нападавшие скрылись, будто их и не бывало. Происшествие отнесли к простой стычке, что случались время от времени, с одной из мелких шаек разбойников, среди которых попадались и орки, совершавших нападения на малочисленный дозор от бессильной злобы и ненависти. А потом приехал Белый Лорд и рассказал о событиях в Эрин Гален и бое возле сожжённой деревни беорнингов. Буквально следом прибыли со своими галадрим Владыки Лориена. Рассказ Лорда вселил во всех сильную тревогу. Элронд разослал разведывательные отряды на поиски пресловутых, так называемых Тёмных под предводительством сильного мага, о коих не слышали уже многие века, и сообщение о них было подобно грому среди ясного неба. Как и появление эльфийки с далёкого востока. Простое ли то совпадение? Мудрые сломали голову, пытаясь понять, кто такая Тень. И это перед самым Уходом!       Синие глаза Артанис, смотревшие куда-то вдаль, переместились на зятя.       — Я понимаю, к чему ты клонишь. Как только вернётся Митрандир, мы решим.       Частые звёзды высыпали на потемневший небосклон. Ярко горели Реммират, Звёздная Сеть, Валакирка и Менельмакар, через всё небо протянулась усыпанная мелкой звёздной пылью Тропа Эарендила. Не слышно прощальных и печальных песен эльдар. Только лёгкий рокот тугоструйных водопадов да бурление реки нарушали тишину. Долина затихла в непонятном ожидании. Белый Совет собрался в последний раз.       … — Я тоже чувствовал магические отголоски того боя, — упрямо твердил своё Элронд. — Однако ваша и Глорфиндейла дорога до Имладриса прошла спокойно, и нет никаких доказательств, что нападение на наш дозор — дело рук тех самых Тёмных.       — Тёмные, — заговорил Гэндальф, оглаживая длинную белую бороду, — осколок, — это слово он подчеркнул особо и с горечью, — эльфийского народа, попавший под влияние Саурона! Вот к чему привело неповиновение Валар! — Все обернулись на него, но маг не стал развивать эту тему дальше, а перешел к более конкретному: — Мы знаем, что магия Горной Девы была враждебна нам. Вход в обиталище был завален и заперт чарами. Теперь оно пусто! Но кое-что мы с Радагастом всё же нашли. След оказался слабым, однако я узнал его — то же я ощущал возле вскрытой гробницы Ангмарца в холмах Рудаура!       — И какое значение это имеет теперь? — недовольно спросил Элронд.       — А такое… Может, та, кого называли Горной Девой и есть та самая Тень? По рассказу Глорфиндейла, существо, напавшее на владения Трандуила — майа. А вскрыть могилу Короля-Призрака было под силу только обладающему подобной мощью.       — Даже если и так, — не унимался Владыка Имладриса, — даже если это сделал не сам Саурон, а его приспешница, что нам с того? — Он вперил жесткий и пристальный взор в мага: — Гэндальф!       — Я стараюсь помочь и говорю то, что узнал, — словно оправдываясь, произнёс тот. Однако за видимой мягкостью скрывались твёрдость и непреклонность.       — Ты стараешься оттянуть неизбежный момент, и не говоришь главного! — последовало прямое возражение.       — Довольно! — Раздался исполненный силы голос Белой Леди.       Галадриэль давно поняла: чтобы она ни сказала, и Элронд, и Митрандир для себя уже решили. Эльфинит хотел лишь одного — покоя. Потому как ничего уже не ждало его здесь, кроме смерти единственной дочери, и Галадриэль как никто разделяла его боль! Гэндальф… О-о! Он остался бы, ибо возлюбил Средиземье всем сердцем, но не осмелится ослушаться веления Валар, зная, чем это обернётся. Глаза мага поблёскивали яркой молодой синевой и силой из-под кустистых седых бровей. Элронд упрямо и скорбно уставился перед собой, рядом в напряжении сидели его сыновья. Глорфиндейл, свесив голову на грудь, вообще был настолько погружён в себя, что, казалось, происходящее вовсе его не волнует. Но так только казалось! Впервые за долгие века жизни в Средиземье Артанис чувствовала, что её слово не имеет решающего значения. Она знала: остаться невозможно! Но отсрочить отъезд… насколько получится помочь аварэ! Надо было убедить остальных! И она долго взвешивала: стоит ли приоткрыть завесу тайны приезда Лаихенэлен, раз даже появление Твари и Тёмных не способно застопорить их?       И она решилась:       — Сморите же!       Видения, словно нарочно, были нечёткими и размытыми, но что означают — поняли все: Чёрная Тень вновь встанет над Эндорэ, кровавый ураган пронесётся по всему Средиземью, без пощады слизывая древние королевства и старый мир, стараясь уничтожить следы пребывания в нём эльфов… «Вздрогнет Запад и Вздрогнет Восток…» — так сказала ей аварэ! И не только это…       Долго царило тягостное молчание. Чувство неизбежной обречённости, от которого никуда не деться — вот что оставило после себя видение! Потрясённые. Подавленные. Они все пропустили боль от увиденного через себя. Равнодушным не остался никто! Келеборн встретился взглядом с женой. Глорфиндейл, побледнев, закрыл глаза и впился в поручни своего кресла так, что побелели костяшки пальцев. Больше всего оказались потрясены Элладан и Элрохир. Близнецы застыли, горько сдвинув брови, ужас и боль в них сменились нарастающей яростью. Отец же их сидел, потирая виски. Владычица Лориена уловила его колебание. Элронд любил Средиземье, сострадание и участие к смертным всегда были присущи ему, и он в полной мере воспринял страшное видение, но скорбь и усталость брали в нём верх. Галадриэль, обведя всех внимательным взглядом, остановила его на Гэндальфе. Лицо мага стало более суровым, глаза сверкали, как никогда сейчас проявлялась его истинная природа. Он увидел и понимал гораздо больше и глубже остальных.       — «Ты понимаешь, во что ввязываешься, Галадриэль?! Гнев Элентари настигнет тебя! С аварэ Сила Востока, враждебная Валар!»       — «Не только судьба Эндорэ волнует меня. Именно потому, что сам Валинор может оказаться в опасности, заставляет нас что-то предпринять, а не просто уйти!»       — «Ты настолько доверяешь ей?»       — «Да!»       Уверенность нолдиэ, казалось, озадачила мага.       — Почему вы молчите? — взор Артанис снова заскользил по присутствующим. — Если это не остановить, великой болью обернётся для западных земель Средиземья то, что грядёт. Долгое время эльфийские владения были отдельными островами в море людей. Но речь не только о Смертных. Настала пора квенди вспомнить о своих корнях и быть готовыми объединиться перед возможной угрозой. Несколько эпох Средиземье было нам домом. Неужели борьба со Злом, продолжавшаяся не одно тысячелетие, добытая великим трудом и жертвами Победа, будет оспорена Смертным, и мы позволим этому случиться?! Неужели ничего не сделаем, оставив наших собратьев, пусть их колено и считалось утерянным во тьме веков, сражаться одних? Их посланница…       — Даже не предстала перед нами! — весьма неучтиво перебил Галадриэль Элронд. — Начало ли это того, о чём говорит аварэ? Пророчество туманно. Ясности нет!       Глаза Артанис блеснули:       — Если и нет, хватит и Смертного! Ты разве не понял, что начнётся с того, что действия будут направленны именно против эльфов?       — А кто мешает Трандуилу и его подданным уйти вместе с нами? — Эльфинит прекрасно уловил скрытое за её словами, в его голосе промелькнула тень иронии и неприязни. — Понятно, из-за кого и из-за чего он остаётся, дело не только в его привязанности к Лесу и Средиземью, — из-за своего непомерного упрямства и аварэ! — Глорфиндейл вскинул на него больные горящие глаза, но промолчал. С немым укором посмотрел и Келеборн. — Что касается авари… Где гарантия, что аварэ пришла с добром, а не с умыслом смутить и использовать нас в своих, непонятных нам целях? Глорфиндейл сам сказал: некоторые лесные эльфы подозревают, что Тень связана с восточной эльфийкой! Восток тёмен для нас. Они сами не пожелали последовать за Оромэ! Они — Отступники, не внявшие Зову! Предыдущие эпохи их не интересовала судьба Запада! Мы одни противостояли Саурону!       — Это вовсе не так! — строго возразила Галадриэль. — Восток тоже столкнулся с ним.       — Не так, как мы! Мы боролись с Врагом долгие века! — Нолдиэ понимала почему зять говорил подобное — эти слова мало что значили, но он видел в них пусть и слабый, но лишний довод в свою пользу. А Элронд продолжал: — Теперь же они хотят помешать уйти НАМ! И если Трандуил желает остаться и заключить с авари союз, то это ЕГО выбор!       — Я всегда подозревал, что Лесной Король знает больше, чем показывает, — невесело усмехнулся Гэндальф. — Мы недооценивали его.       — Может, и недооценивали. Да только он горд без меры, даже больше, чем был Орофер, и всегда обособлялся, — правитель Имладриса никогда не любил Владыку бывшего Лихолесья, и причина того уходила корнями во времена разногласий Гил-Галада и Орофера. Имели место и личные мотивы. — У нас всегда было недопонимание с лесными эльфами.       — Не будем об этом! Мы все совершили немало ошибок, — в свой черёд оборвала зятя Артанис, не желая продолжать тему, будившую у всех присутствующих не самые приятные воспоминания о былых распрях и промахах. — Зло не уничтожено окончательно. Оно рассеяно, но соберётся вновь! Оно уже собирается — Тень тому подтверждение! Мы не знаем, то ли это существо, облачённое Тьмой, неведомым способом обретшее небывалое могущество, что мы узрели в видении или что-то иное. Вы видели Человека и чёрную силу, которую обретёт он! И не известно, что за сила это будет! Может, он получит её именно от Твари и станет действовать от её имени, подчиняя себе народы.       — Вот именно, человека! — с нажимом произнёс Эльфинит. — Я слышу в твоих устах чужие речи! Пусть даже ты сама готова в них поверить. Но ты преувеличиваешь и не убедила меня! Что мы имеем: туманное видение и происки, последние всплески активности приспешников Саурона! Даже если так называемая «Тень» связана с тем, что ты показала нам, тема исчерпала себя с её развоплощением, — на последней фразе Элронд сделал особое ударение. — Тварь напала на Эрин Гален — сведение старых счётов! Тёмные? Хм… Пусть малое зло и осталось в Средиземье, но всему нужно время, и в одночасье оно не восстанет. То, что ты явила нам — прискорбно и страшно! Но! Валинор недосягаем! Остальное… Насколько я понял, всё ещё можно предотвратить. Только теперь это забота Короля Людей! — В его горьком взгляде читалось без труда: «я воспитывал и готовил его к сей миссии; на благо Средиземья и людского рода пожертвовал единственной дочерью! Разве этого мало?!»       — А то, что тот человек умоет Средиземье кровью и поднимет знамёна против эльфов, ни о чём не говорит тебе? — не утерпел и напомнил молчавший до этого Келеборн.       Элронд нахмурился. Между ним и тестем не существовало особо тёплых и доверительных отношений. Эльфинит не мог забыть, что когда-то Келеборн желал видеть дочь замужем за Трандуилом, своим другом и подопечным. Благо, дело решил выбор самой Келебриан, да и Трандуил, похоже, не стремился к этому браку. Что ж, теперь понятно, почему.       — Какое это будет иметь значение, если мы уйдём? — продолжал свою речь Эльфинит. — Насчёт Трандуила я уже высказался. Кстати, я тоже, как всем известно, обладаю даром Предвидения, и ничего подобного не узрел! Наоборот! Я вижу мирные века благоденствия и процветания. А как люди распорядятся оставленным нами наследием — во благо себе или во вред — это их дело! Внушавшая опасения Тварь развоплощена, — повторил он. — С остальным, сдаётся мне, Элессар справится и без нашей помощи. Тем более, ему будет, кому помочь. Видение не твоё, Галадриэль! Запад достаточно противостоял злу. Пусть теперь Восток проявит себя, если его так тревожит положение дел.       — Верно. Видение не моё. Но факт сей не умаляет его достоверности!       — Возможности! — упрямо поправил Владычицу правитель Имладриса. — Не факт, что случится именно так, как явлено. Пришло время людей, и от их решений отныне зависит будущее. Тебе ли не знать! И, наконец, если опасность столь реальна, разве Великие Валар не озаботились бы этим и стали призывали нас столь настойчиво, коль нам предстоит решать нынешние проблемы?!       — «Ты сам себе не веришь! И просто не желаешь услышать!» — Галадриэль устремила взор в зятя, а вслух произнесла на удивление спокойно и мягко: — Я давно поняла и приняла твою позицию, Элронд. Я веду речь лишь об отсрочке отплытия, а не о его отмене.       — В любом случае решайте без меня, — надломлено вздохнул Эльфинит. — Я устал! Средиземье отныне тягостно мне. Хотя бы во встрече с женой найти утешение.       — Не нужно спорить, — Гендальф стукнул посохом. — Показанное в видении ужасно, но я согласен с Элрондом: ясности нет! Нас всех волнует сложившаяся ситуация. Но ты сама знаешь, в чём дело: Весы! Такое не нам решать, тем более, если дева с Востока права! Мы не можем остаться, даже задержаться без Позволения. Попробовать воззвать к Ним? — Маг сделал короткую, но многозначительную паузу. — Мы все знаем, каков будет ответ! И ты слышишь его в себе! Зов ведь не просто настойчивый, м? Великая Владычица ждёт тебя, Галадриэль, — Белая Леди, конечно же, поняла, что маг намекает на приказанное ей Элентари относительно Лаихенэлен и Глорфиндейла. — Да, несмотря на то, что это существо развоплощенно, опасность остаётся. И будет оставаться всегда! — Прозвучал глубокий скорбный вздох. — Но наше время ушло. Народам Средиземья пора жить своим уразумением и самим справляться с бедами. Мы больше не пастыри им. Элронд прав: пусть этим занимается Элессар, таково его предназначение!       — И тех, кто остаётся! — добавил Владыка Имладриса, поведя бровями. — Если она имела столь важную цель, скажи, почему аварэ не приехала к нам сама?       Артанис невесело усмехнулась:       — Лаихенэлен — Видящая и предвидела ваше отношение. Вы же не желаете прислушаться даже ко мне.       На какое-то время молчание повисло в зале. Слова истари выразили главное, проведя некую черту, и от того не менее тяжко легли на сердца. Время эльфов ушло, настало время людей! С гибелью Саурона Весы пришли в равновесие, и Мудрым должно уйти. А оставшись, они не только нарушат волю Валар, но ничего существенного не добьются, а если и добьются, могут качнуть чаши Весов!       Но, похоже, с таким мнением были согласны не все.       — Что ж, больше решать не о чем! — подвёл итог Элронд. — Сроки назначены. Кирдан ждёт! — Он слегка хлопнул ладонями по подлокотникам своего кресла, намереваясь подняться.       — Вы боитесь ослушаться! Что ж, мчитесь на Зов! — холодным лезвием вспарывая воцарившуюся было тишину, вдруг раздался громкий, чуть хриплый голос Белого Лорда. Все враз обернулись на него. Взор его яростно пылал синим огнём. — Если вам мало увиденного в видении и всего случившегося, то мне — более чем достаточно. Ни один корабль не увезёт меня отсюда! — Он поднялся рывком и быстро направился к выходу.       Эта внезапная вспышка потрясла остальных.       — Глорфиндейл! — окликнул его в сильном волнении Элронд, глубоко переживающий за ближайшего советника, соратника и, главное, друга.       Тот обернулся:       — Если у тебя, мой друг, больше нет дел в Эндоре, то уплывай! А у меня здесь осталась дочь, и я не покину её! — ответил нолдо и стремительно вышел.       С болью и сочувствием смотрели ему вслед. Маг сокрушённо покачал головой. Галадриэль застыла молчаливой мраморной статуей. Но это было ещё не всё.       — Мы тоже остаёмся!       Мало было злого, жестоко напомнившего о самом больном и горьком, укора Глорфиндейла! Клинком, поразившим в самое сердце, прозвучали для Элронда голоса сыновей. Он медленно поднял на них глаза и сдавленно прошептал:       — НЕТ!!!       — Смирись с нашим решением, отец. Мы не покинем Эндоре, пока жива Арвен. Кто-то должен стать поддержкой для неё.       Гордые, прямые и решительные, как один, они стояли перед ним. И, как понимали участники совета, тут не обошлось без влияния человеческой составляющей в их крови, пускай доля её была и не столь велика.       И Элронд понял: ничто на свете не переубедит их. Не в силах совладать со столь тяжёлым ударом, внезапно обрушившимся на него и добившим, Владыка Имладриса рухнул обратно в кресло и закрыл лицо рукой.       Гададриэль тем временем смотрела на мужа, и Келеборн тоже смотрел на жену, они-то давно уже всё решили между собой.       Небо посветлело, предвещая скорый рассвет. На этой самой площадке, открывавшей вид на изумительную панораму Имладриса, Владычица Лориэна стояла много лет назад во время Белого Совета, на котором обсуждался поход гномов к Эребору, и было принято решение о нападении на Дол Гулдур.       Маг встал рядом.       — Когда-то ты мне сказала: «ты не одинок, Митрандир. Если я понадоблюсь, то приду». Был у нас Враг — Саурон Великий. Он повержен и мой труд завершён! Ведаю, что в Валиноре ожидает тебя. Я не смею ослушаться. И ты тоже, — Белая Леди кивнула: да, Элентари настойчиво призывала её. — Но я с тобой! И буду молить о милости иметь возможность поддерживать время от времени связь со Средиземьем.       — «Или же найдёшь эту возможность сам…» Благодарю, Митрандир! — Артанис грустно и тепло улыбнулась ему, ибо знала: истари переживает всем сердцем! Но и промолчать о другом не могла: — Я слышу речи Митрандира-Гэндальфа, но что скажет Олорин, когда мы окажемся в Валиноре перед лицом Великих?       Пару мгновений маг безмолвствовал, сжимая посох.       — Не так уж далёк Олорин от Гэндальфа. А после пребывания в Средиземье, как бы один ни затмил другого. — Галадриэль снова улыбнулась. Маг, сам того не желая, несколько слукавил. Гэндальф же продолжил:        — Приход этой девы — поступь Рока. Само её рождение обусловлено им… Элронд не принимает то, что видим мы. Его можно понять… Восток и вправду далёк от нас. Когда-то я обращался к так называем Чёрным Гномам за помощью и не нашёл у них понимания. И в чём-то Эльфинит прав. Нам неведомы помыслы Великих. И надлежит отступить. Довольно тех, кто остаётся. Элронд озвучил по-своему, я же скажу прямо: чувствую в аварэ не только Свет, но и Тьму! И какую из сторон она выберет? В том вижу великую опасность! И потому я удивлён, что ты доверилась ей.       — Разве ты не понял? Свет и Тьма заключены в ней от рождения, что скорее присуще человеку, а не эльфу, и никогда она не предпочтёт одно другому. В том сила её и… боль. И потому ОН стоит за ней!       — Равновесие… — пробормотал Гэндальф кивая. На время вновь повисло молчание. Маг обдумывал слова Белой Леди. И вдруг спросил: — Кстати, тебе не известно, где Радагаст? Я хотел, чтобы он присутствовал на Совете, а этот чудак исчез неведомо куда.       — Наверное, у него нашлись дела, — снова не удержалась от короткой, не совсем весёлой улыбки Галадриэль.       — Да уж! Знаешь, а ведь он не верит, что Саруман сгинул.       — Тебя это беспокоит?       — При нынешней ситуации, признаться, да!       — Поздно, Миртандир.       — Как сказать… Трандуил, ну с ним всё понятно! Глорфиндейл… тоже…       — Есть ещё причина, — вставила Артанис, имея в виду Белого Лорда. — Его истинные корни… Кровь пробуждается в нём вопреки всему!       — Не надо развивать эту тему! — торопливо, с неким страхом, остановил её маг. — Келеборн, даже Элладан с Элрохиром… и их выбор очевиден. Жаль, что у нас с тобой его нет! Недавно были мне вести: мы поплывём на судне, построенном не на верфях Корабела, в Гаванях ждёт корабль, прибывший из Амана специально за нами.       Корабль, приплывший из Валинора! Галадриэль прекрасно понимала, что это значит! Вот она — воля Валар! Не просто Зов…       — А Кирдан?       — Кирдан… если ты покажешь ему то, что увидели мы, останется! Впрочем, решать ему. — Они помолчали. Потом Гэндальф произнёс: — А ведь силы Нарья не хватило, чтобы проникнуть в обиталище Горной Девы… Сила Колец неумолимо иссякает! — Маг вздохнул. — Пойду, проведаю Бильбо.       — Митрандир! — вдруг окликнула его Белая Леди.       — Да?       — Я хочу показать только тебе…       Видение было коротким: столь трепетно любимый магом маленький народ, время спустя, вновь окажется замешан в дела Большого Мира.       — Это опять из видений аварэ? — Галадриэль кивнула. Гэндальф снова тяжело вздохнул и, опираясь на посох, покачал головой: — Ох уж мне эти хоббиты! Что ж, кровь проявляет себя рано или поздно… — и, уловив в глазах собеседницы лукавые искры, ворчливо добавил: — И не надо так смотреть, Госпожа, не я разбудил в них это! — Конечно, имелось в виду одно прекрасное утро, в которое перед хоббичьей норой появился загадочный старик в серой шляпе и посохом. — Пойду к Бильбо, — повторил Гэндальф. — И куда же, в конце концов, запропал Радагаст?       Из-за исполинского гребня Мглистых Гор, вспыхнув ослепительным золотом на волосах Владычицы и белой мантии мага, навстречу взглядам Мудрых вставало рассветное светило. И так будет продолжаться эоны лет, даже когда они уйдут на иные, Белые Берега.       Если только…