Сборник без названия

      Лук и колчан с немалой силой влетели в стену — стрелы рассыпались по полу. Фелисити инстинктивно поджала ноги, сидя на кожаном черном компьютерном кресле. Она тут же перевела взгляд с несчастного оружия на тяжело дышащего Стрелу, держащего руки на бедрах. Он выглядел так, будто совершенно точно набросится на любого, кто только осмелится подойти к нему в этот самый момент.       Фелисити подумала про себя, что, наверное, именно такие ощущения испытывали камикадзе, когда она медленно поднялась со стула и осторожно направилась к своему «огнедышащему дракону». Возможно, в какой-то степени ей было страшно, но она понимала, что если не сделает то, что должна, никто больше не сможет это сделать — никто кроме нее не приведет в порядок вновь растерзанные мысли и восприятие Оливера. Поэтому, в виду отсутствия иных путей, Фелисити плавно подняла руку и приложила ее к широкой тяжело вздымающейся груди Куина.       Оливер все это время стоял молча, даже не удосужившись снять капюшон, прятавший большую часть лица. Его губы от явно переполнявших эмоций слегка дергались. Челюсть была крепко сжата, что давало понять о нежелании разговаривать с кем-либо в принципе.       Фелисити не требовалось произносить ни слова. Она всего лишь слегка прижалась к напряженному телу Оливера, заставив тем самым его словно выйти из своего мира и вернуться в реальность. Он переступил с ноги на ногу, затем открыл и закрыл рот, подбирая слова. Смоук смотрела, словно сквозь капюшон, ища глаза Оливера. Она молчала, но ее такие простые действия, как оказалось, имели эффект.       — Я… — вырвалось у Куина и он отвернулся. — Они считают меня тупым убийцей, поправшим все возможные и существующие законы, — выплюнул он. Фелисити заметила, как напряглись мышцы его шеи, а губы сжались в тонкую линию. Она слышала в его голосе и чувствовала надрыв. Казалось, что одно неудачное слово или действие с ее стороны — и последняя ниточка, связывающая Оливера с адекватностью, порвется. И даже сам Савитар не смог бы скрыться от беспощадного гнева Зеленой Стрелы — Оливер Куина.       — Но ты ведь не такой, — полным уверенности голосом ответила Фелисити, нежно и медленно прикасаясь к его щеке.       — Я уже не уверен, — более спокойно, но все же с неким волнением, произнес Оливер на выдохе. — Уже начинаю верить и сам в это. То, что я сегодня делал… это… это именно то, за что они называют меня монстром. За что меня боятся. — Фелисити вместо ответа заключила лицо Оливера в ладони и, осторожно скользя ими вверх, сняла капюшон и посмотрела наконец в синие полные боли и тоски, но такие родные глаза. Он не смог долго выдерживать ее взгляд и отвернул голову, выдохнув: — Ты… Фелисити, тебе стоит держаться от меня подальше. Я и вправду убийца. Ты ведь видела то, что я сегодня сделал, — положил всех на складе. И даже, признаюсь, не задумывался ни о чем. Фелисити, я даже не хотел спасти их или передать правосудию. Я просто убил их всех. Без разбора. Я…       Теплые пальцы легко дотронулись до губ Оливера, прервав чистосердечное признание. Он тут же вернул их зрительный контакт. В его глазах читалось непонимание.       — Я не хочу больше слышать об этом, Оливер. Я видела все, что ты делал, и знаю: в сегодняшней ситуации с теми торговцами нелегальным оружием могло быть всего два исхода — их смерть или твоя. Считай меня кем угодно, но я никогда не выбрала бы второй вариант. И поэтому не позволю тебе сомневаться в самом себе. — Она привстала на цыпочки, пытаясь быть как можно ближе к Оливеру, прижимаясь тем самым всем телом к нему еще сильнее. Куин машинально устроил свою ладонь на ее талии, помогая удерживать равновесие.       — Фелисити, — почти прошептал он, — почему ты так веришь в меня? — Оливер нахмурился, всматриваясь в голубые широко распахнутые глаза своей айти-девушки. На это она лишь пожала плечами с грустной улыбкой на лице. — Ты веришь в меня даже тогда, когда все настроены против меня. Ты никогда не соглашаешься с их рассуждениями и домыслами. Даже готова спорить со мной. Когда я сам начинаю верить в их слова.       — Просто я уверена, и я знаю, какой ты на самом деле. А они — нет. — Фелисити переместила руки на его плечи, слегка сжав их своими небольшими ручками в сравнении с теми же его бицепсами. — И иногда мне начинает казаться, что я знаю Зеленую Стрелу лучше некоего Оливера Куина, — она усмехнулась, изогнув бровь.       — Это уж точно! И я не устану поражаться, насколько же мне повезло, что ты находишься рядом со мной, Фелисити. Ты — мой лучик света среди всей этой тьмы. Лишь благодаря тебе я все еще в состоянии не поддаться ей полностью. Я держусь только благодаря тебе. — Оливер подался вперед и, прижав свою сильную мозолистую ладонь к ее нежной коже лица, припал к губам Смоук. Сперва осторожно, словно боясь напугать, но, ощутив ответную реакцию, он углубил поцелуй, перемещая руки обратно на талию и начиная исследовать ими спину, спускаясь ниже.       Фелисити отвечала на такой внезапный, но долгожданный поцелуй со всей своей любовью, скрываемой все это время с огромным трудом. Как же она была счастлива узнать, что ее чувства все же не безответны.       Теперь эмоции переполняли их двоих, но это уже были совершенно иные чувства. Они оба испытывали в тот момент самую настоящую любовь и вместе с ней счастье. Фелисити действительно помогла Оливера отыскать в себе светлую искру в душе и разжечь ее, показав, насколько все же неправы те, кто называл его монстром и бесчувственным убийцей. Сейчас она видела перед собой лишь заботливого, ранимого и любящего мужчину, которого она никогда и никому не даст в обиду, также, как и он — ее.