У богатых свои проблемы - 2

- О боже, Рури, - прошептал Дейдара, прикрывая рукой рот. Учиха стояла на пороге потрепанная, как дворовая собака. Красные глаза готовы были расплакаться. – Проходи скорее, - Тсукури притянул ее к себе. Стоило девушке пересечь порог дома и оказаться в теплых руках друга, как слезы хлынули из глаз. Она вцепилась кулачками в потянутую грязную футболку друга, боясь отпустить, будто это ее последний шанс на спасение. - Милая, - прошептал он ей в висок, не находясь, как успокоить. Рури казалась ему в тот момент такой трепетной и беззащитной, точно птица с поломанным крылом. - Я.. Дейд… Дейдара, - голос трещал и срывался, - можно я… можно я останусь у тебя? – выпалила она ему в ключицу и тут же вновь прижалась к теплому телу. - Что за глупости ты спрашиваешь? – фыркнул художник. – Ты можешь остаться у меня всегда. Рури оторвалась от мужчины. Она вытерла влажные щеки рукавом кашемирового свитера и посмотрела в глаза друга. У Дейдары сжалось в груди. Ее влажные стеклянные глаза молили о помощи. Рури жила в доме Дейдары уже неделю. Спать в гостевой спальне она отказалась, поэтому большую часть времени проводила в объятиях огромной кровати Тсукури. О том, что с ней произошло, девушка не говорила. Дейдара и не спрашивал, решив, что расскажет тогда, когда посчитает нужным. Звонок Хидану тоже ничего не прояснил. Поэтому на второй день художник просто смирился с тем, что женщина обитает у него дома. Дискомфорта она ему не доставляла. Большую часть времени брюнетка проводила в кровати. Иногда спускалась попить воды или чего-нибудь перекусить, потом молча проскальзывала в мастерскую друга и, закутавшись в одеяло, наблюдала, как он творит. Тсукури выгонял привычных нежданных гостей прямо на пороге, отменял встречи с натурщиками и натурщицами (рисовать людей ему очень нравилось в последнее время), лишь бы никто не тревожил подругу лишний раз. По вечерам Рури сидела в гостиной с книгой, но чаще смотрела не на страницы, а куда-то перед собой. Потом она поднималась в спальню. Дейдара знал, что там она лежит в его постели и беззвучно плачет. Об этом говорили влажные наволочки, которых касалась его голова поздно ночью. Стоило Тсукури подняться из мастерской и лечь в постель, как Рури тут же прижималась к нему, накрывала большим, но легким одеялом и погружалась в тревожный сон. Ей будто было все равно, что от Дейдары ужасно пахнет растворителем, а сам он до конца не отмылся от краски. Она все равно сжимала его своими худыми ручонками и не отпускала до самого утра. - Что ты пишешь? – тихо спросила Рури, неслышно подкрадываясь сзади. Дейдара вздрогнул. Из открытой двери повеяло легким сквозняком. - Не знаю, - обреченно выдал мужчина. – Совершенно не клеится с этим в последнюю пару дней. - Я тебе мешаю? – в сердцах спросила девушка, чувствуя острую вину за то, что мешает человеку спокойно жить. - Не говори ерунды, - бросил Тсукури, не отрываясь от работы. Смотреть на Рури не было нужды. Он знал, как она выглядит: растрепанные отросшие волосы, помятая мордашка с синяками под глазами, тело тонет в воздушном одеяле. - Прости, - прошептала она. Глаза были на мокром месте. Дейдара слышал, как дрогнул ее голос. Он устало выдохнул. Кисть опустилась в банку, стоявшую среди тюбиков с краской на небольшом высоком трехногом столике. Дейдара запустил обе руки в волосы и собрал их в высокий хвост. Рури засмотрелась. Золотистые локоны текли волнами между его длинных и изящных пальцев. Несколько непослушных прядей спали на спину и плечи. Дейдара был самым настоящим произведением искусства. Тсукури подался чуть вперед и замер. Объятия подруги со спины оказались такими неожиданными и крепкими, что он раскрыл глаза от удивления. Руки обнимали его поперек груди. Голова прижималась к спине где-то между лопаток. Он чувствовал кожей ее горячее дыхание. Блондин осторожно убрал ее руки и, повернувшись на стуле, посмотрел на подругу, не отпуская ее ладоней. Одеяло облаком валялось у нее в ногах. На ней была старая футболка Дейдары, сплошь покрытая хаотичным разбросом цветных пятен. Руки девушки выбрались из слабой хватки друга и оказались у его лица. Прохладная ладонь коснулась гладкой щеки с опаской, но, не встретив сопротивления, опустилась более уверенно. Дейдара подался навстречу этой безобидной ласке. На него давно никто так не смотрел и давно никто не касался его лица с такой нежностью, заботой, любовью и тоской. Рури смотрела на него так, как жены смотрят на мужей, вернувшихся спустя много лет после контрактной службы в армии. Как будто не совсем узнавала, но смотрела с топившей все вокруг надеждой. Тсукури прикрыл глаза. Рури мягко коснулась большим пальцем скулы, чуть двинула ладонь, касаясь уха и шеи. Указательный пальчик прошелся по раковине. Взгляд ясных голубых глаз встретился с зелеными. Аои приподнялась на носочках. Дейдара задержал дыхание. Ее лицо приближалось, а это неизменно вело к одному. Их губы сомкнулись. Теплое, солнечное прикосновение, наполненное нежностью, надеждой и тоской. Рука Дейдары сама оказалась на талии девушки. Тсукури чувствовал весь коктейль эмоций, что она пытается ему передать. Там была и боль, и разочарование, и обида, но не на него. Смешивалось это все с лаской, заботой и любовью. И он надеялся, что это – для него. Рури оторвалась от его губ и опустилась на стопы. Дейдара буквально заставил веки подняться. Такого милого румянца на ее щеках он не видел никогда. В глазах стояли слезы. И этот ее вид вызвал в нем столько эмоций, что Тсукури не придумал ничего умнее, кроме как обнять ее за шею и прижать к себе. - Рури, - прошептал он ей в волосы со всей нежностью, на которую только был способен. - Давай посмотрим вечером кино? – неожиданно для мужчины предложила она, продолжая утыкаться подмышку. - Конечно, - улыбка сама расплылась на лице. - Рур-с, слушай, тебе не обязательно уезжать, - блондин смотрел на подругу, не выпуская ее руку из своей. - Я знаю. Но и ты знаешь, что мне нужно вернуться к делам, - отвечала та. Водитель, ожидавший девушку, нервно отбивал пальцами по рулю, что жутко раздражало Дейдару, который это видел. - Ты не поняла, Рури. Я имею в виду, что… - он тяжело вздохнул и тут же нахмурился, - ты можешь просто оставить все это позади и быть со мной, - Тсукури почти с отчаянием в глазах смотрел на нее. Он видел ее боль и очень хотел помочь. - Дейдара, - с придыханием обратилась она, заглядывая ему в глаза. Аои освободила руку из его ладони и трепетно коснулась лица. Вид у Дейдары был виноватый. – Я не могу бросить наследие своей семьи. Я благодарна тебе за поддержку и помощь. И я бы отдала все на свете, чтобы никогда не вылезать из твоего одеяла, но… мой долг за меня никто не выполнит. Она виновато посмотрела на него. Зеленые глаза были полны слез. Дейдара был с ней все это время. Он не лез с глупыми расспросами, а был просто рядом. И предложение его было таким бесконечно соблазнительным и заманчивым. Рури и впрямь могла избавиться от всех обязательств фирмы, свалить все на Какаши, на мать, хоть на папу римского, продать свою недвижимость и всю оставшуюся жизнь провести в доме Тсукури, ради развлечения организовывая какие-нибудь мероприятия или занимаясь чем-нибудь для души. И не было бы больше никаких терзаний, сомнений, безумных теорий, предположений и бессмысленных переживаний. Но кто она такая, чтобы взять и опустить руки. Ведь совсем недавно она говорила отцу, что больше не будет слабой. Она бы не смогла жить с тем, что так отвратительно предала отца сразу после его смерти. Аои заключила друга в объятия. Девушка села в машину и поехала прямиком в офис компании.