«Прости, Сюйкунь, но так будет лучше. Мы пытались быть с тобой рядом на протяжении целого месяца, а ты так и не пробуждался. Знаю, ты меня не слышишь, но я хотел бы сказать, что ты лучшее, что случалось с моим братом. Исин полный мудак. Он никогда не думал о желании других, когда те в свою очередь думали совсем наоборот. Когда появился ты, мой брат перестал быть таким заносчивым ублюдком, которым был до тех пор. Исин внезапно стал добрым, щедрым и заботливым. Я никогда не видел такого. Это та самая самоотверженная любовь, да, она между вами. Альфа за омегу, омега за альфу. Я понял это позже, то, что та встреча в клубе была судьбоносной для вас. А то, как вы смотрели друг на друга в тот момент, когда впервые встретились в «Night», боже. Видел бы ты ваши лица. Я рад, что именно ты случился в жизни моего брата, а не кто-нибудь другой. И прости за то, что я собираюсь сделать. Так лучше»
Двери лифта открываются, и Лу пробуждается от своих мыслей. Неприятное чувство наcтигло его, когда пришло время идти до знакомой палаты и встречать гостей. Легкие набрали побольше кислороду, лицо и тело настроилось на все выходки Исина, который совсем скоро обо всем узнает и приедет. Мужчина идет до палаты. На пути встречаются разные люди: омеги, беты, альфы. Все они живут нормальной жизнью, не смотря на то, что их Тагила судьба. В прямом смысле. Все, кто здесь находится, были как-то задеты разными происшествиями. Вон бета сидит с гипсом правой руки, а вон омега с перебинтованной шеей. У них все есть какие-то раны, но они продолжают жить. К сожалению, наверно, единственный, кто сегодня умрёт и нарушит эту идиллию, будет Кунь – черноволосый мальчик, который всего-навсего хотел разобраться в своей жизни и защитить любимого альфу. Лухан бросает последний раз взгляд на парочку, которая была растерзана судьбой, и идет к палате. А там его уже встречают гости: Пак Чанёль и Чжан Бэкхён. – Брати-ик! – тянет омега и бежит к Лухану. – Ох, – Бэк обнимает альфу. – Что-то случилось? – мужчина смотрит на красноволосого. – Да нет, он просто долго тебя не видел, – чешет затылок Чанёль и криво улыбается. – Зачем нас звал? Тем более в больнице… – Ты же знаешь, что в той перестрелке с Дживоном было много жертв, – Лухан подходит с Бэкхёном ближе к Чанёлю. – Одной из них является Сюйкунь – омега моего брата. Парень уже как месяц лежит в коме. Толку нет, поэтому я принял решение отключить его пока не стало хуже, – данные слова шокировали гостей. – То есть, как отключить Сюйкуня? – поражается красноволосый. – Ты в луну въебался? Такие решения нужно обсуждать с альфой омеги, никак иначе. Ты хоть понимаешь, что устроит Исин здесь, когда узнает, что ты убиваешь его собственного омегу? – Да, будет тяжело, но мы сильные, – Лу ожидал, что Чанёль будет не в восторге от встречи. – Но ведь так нельзя, – Бэк встает рядом с Чанёлем. – Не ты должен это решать, Лухан. – Ох боже! – срывается альфа. – Да поймите вы наконец! Если сейчас это не сделать, то потом будет еще сложнее, а когда омега сдохнет от нагрузки от лекарств, то винить во всем себя будет Исин. Вы плохо его знаете. Пиздец будет всем и вся, когда Кунь умрёт от собственной боли. – Что за шум, а драки нет? – спрашивает врач за спиной Лухана. Альфа опускает плечи и успокаивается, ибо за его спиной стоит тот, кто на его стороне. Субин поправляет очки и подходит ближе к гостям омеги. – А вы кто еще такой? – недоумённо спросил Бэк, забывая про приличия. Чанёль дергает его за рукав так, что тот тут же извиняется. – Ах, ты еще слишком юн. Не утруждайся, – говорит Субин Чанёлю, – молодежь никогда не понимала старшее поколение. – Но ты ведь не старик, – вновь подает голос Бэкхён. – Спасибо, что напомнил, – улыбается бета. – Ну что, все попрощались? – мужчина оглядывает коридор, в котором стояли гости. – Я-то да, а вот они нет. Уперлись и говорят, что Сюйкуня нужно оставить, – хмурится Лухан, запуская руку в волосы. – Совсем ёбу дали! – зашипел альфа. – Чжан Лухан, не может быть такого! – удивляется Субин. – Как так! Неужели кто-то против? Ведь это одна единственная умная идея за весь месяц. – Убийство – это не умная идея, – поправляет Чанёль. Субин обращает на него свой взгляд и ухмыляется. – Взор ваших глаз не переубедит меня и моего омегу. Цай Сюйкунь омега Чжан Исина. Пусть он и решает, что делать с омегой, который уже как месяц в коме. – Позволь мне напомнить, что они, как уверяют меня источники, – бета покосился в сторону Лу, – не встречаются и не встречались, а это значит, что омегу на добровольном опекунстве вправе отключить Лухан. То есть он вправе дать согласие и нам его хватит на то, чтобы сделать то, что давно нужно было. Цай Сюйкунь - живой труп. Ему нечего ловить в этой жизни, так как он уже частично мертв. – Что ж вы за врач такой, раз говорите о пациенте так… Сюйкунь надежда всего мира! Он невинней, чем ваша поганая рожа! – срывается на крик Чанёль. – Убийство не выход. Очнитесь же вы уже. Исин сам волен решать, умереть парню или нет. Почему все решаете только вы вдвоем?! – альфа смотрит на Лухана и Субина. Мужчины хлопают глазами. Они не понимают на что идут. Убийство это не выход и в данной ситуации прав только один. Вот только кто? Исина нет, но он бы уже давно разбил лица этих двух напыщенных пидорасов и плевать, что один из них его брат. Поступать так с его омегой, при этом ничего ему не сказав… Да это нож в спину, предательство, обман! Больница кишит людьми, а эти четверо всё никак не могут уняться, ибо им очень жалко омегу, который в данный момент ничего не может ответить. Парень спит глубоким сном, а этот сон напоминает ему родные места, близких и дорогих ему людей. Сехун был последним родным человеком на этом свете для него. Он остался один, да к тому же понял то, чего никогда не хотел, в чем постоянно путался и просил Исина подождать. А сейчас что? Он в коме из-за своей глупости и тупой мании развести какого-нибудь альфу. Вот к чему приводят все наши увлечения, все наши необдуманные действия. В конце концов, мы будем сражаться за свою жизнь любыми силами, любой ценой. – Пора, Лухан, – Субин игнорирует все попытки Чанёля переубедить его. Альфа бросает взгляд на бету, несколько секунд обдумывает все свои «за» и «против». «Блять, я знаю, это не правильно, но так будет лучше. Сюйкунь, если даже погибнув, ты не сможешь меня простить, то я не обижусь. А вся хуйня, которая будет твориться, твой рок. Прощай, Кунь» – Лу проговаривает все это про себя, закрывает глаза и потом, вновь их открыв, идет за врачом, который тем временем открывает дверь в палату. Чанёля и Бэкхёна просто отодвинули, про них забыли. – Милый, так зачем нас звали? Чтобы потом отодвинуть, чтобы просто хмыкнуть нам в лицо? Что за хуйня творится? – начал поднимать голос Бэк. – Не выражайся, прошу тебя, – красноволосый подходит к двери в палату и пытается открыть, но никак не получается. – Они закрылись. Лухан стоял около Сюйкуня и наблюдал, как аппарат медленно пикает, а дыхание омеги постепенно сбавлялось. – Чжан Лухан! – пронеслось на весь коридор. Это даже, возможно, слышал сам виновник торжества. – Я блять тебя вскрою, кишки вытащу и повешу на твоем пентхаусе, чтобы все знали, что ты за ублюдок! Все, абсолютно все понимают чей это голос. Грозный, дикий, ужасающий… Его походка, как у хищника. Он не готов просто так потерять все, ради чего так сильно старался. Чудовище вскармливало свою любовь еще с момента похищения, оно старалось вырастить то, чего оно так давно желало, но в итоге что? Его брат так лицемерно себя повел, сказал ему одно, хотя на самом деле сделал по другому. Исин вместе со своими охранниками идет сквозь толпу больных и врачей, главное – добраться до палаты Сюйкуня и предотвратить то, что задумал его брат. Альфа боится того, что не успеет, но его голос уже успели услышать виновники торжества, а это значит, что все может отмениться. Чанёль держит под руку Бэкхёна. Альфа боится, что при встрече Исин пошлет его нахуй или даже заберет Бэкхёна. Исин в гневе ужасней, чем кто либо. Опасаться такого человека это нормально! Чанёль сжимает ладонь своего омеги, пытается тем самым скрыть волнение в его душе, но только стоит Чжану старшему появиться на горизонте, как ноги начинают предательски дрожать, а жилки на шее биться в конвульсиях. Бэкхён тоже волнуется, но не так сильно, как его альфа. – Б-братик, – спалился… Волнение выдало его. Исин идет со своими людьми. Кажется сегодня будет жаркий день. Альфа бросает взгляд на стоящую парочку и, ничего не сказав, идет к двери в палату Сюйкуня. Одна попытка, вторая, но дверь никак не поддается. Нервы начинают сдавать и старший переходит к крайним мерам. – Лухан, сукин сын! Если ты не откроешь эту чертову дверь, то я сначала выломаю её, а потом убью тебя и похуй, что это будет в палате моего омеги. Открывай сейчас же! – кричит альфа на весь коридор, а парочка только ёжится от взглядов охранников альфы. Лухан, стоящий по ту сторону стены, томно вздыхает, понимая, что игру, которую он сам затеял, выиграть не получится. Исин всегда получает то, чего он желает. Его брат всегда в выигрыше и сегодня не исключение. Сюйкуня еще не убили… А Субин хотел было уже начать отключать аппараты. – Лухан, что будем делать? – бета поправляет очки, убирая руки в карманы белого халата. – Будем ждать, – альфа подходит к двери. – Я выйду, но ты не предпринимай ничего без меня. Вдруг Исин передумает и согласится отключить своего омегу. – По его голосу понятно, что если ты выйдешь, то тебе конец, – Субин пытается переубедить альфу. Его достали эти игры семьи Чжан. Покончить нужно раз и навсегда. Почему они не могут просто отпустить этого парника?! – Умереть из-за омеги брата… Глупая смерть, но я пойду, чтобы хоть как-то переубедить его, – Лу останавливается около двери, томно дышит, набирается смелости, при этом что-то быстро печатая в телефоне. Что он задумал? Дверь открывается, и Исин уже готов разбить лицо тому, кто только что вышел. Лухан ни капельки не боится, это не в его крови. Страх лишь мешает перед смертью. Лучше достойно принять факт того, что ты труп, чем вечно бояться этого. Исин пока молчит, ждет что скажет его брат, какие оправдания придумает он. – Исин, – произносит Лу, – что-то хотел? – вытаскивает пачку сигарет и тянется за одной. – Здесь нельзя курить, – говорит какой-то мимо проходящий врач, но альфе похуй. Он только посмотрел на этого придурка, как тот сразу же замолчал. Лухан закуривает, а сигнализация пока не срабатывает. – Ты что, блять, творишь? – спрашивает Исин. Чуть видны его клыки, чуть виден его гнев, чуть видно, что перед Лу стоит не человек. – Я тебе говорил, что так будет лучше. Омега не дает надежды на то, что он очнется в ближайшие года два, – пламя зажигалки тянется к сигарете. – Все ради тебя, Исин, – пламя съело сигарету, а никотин поселился в легких. – Нет, Лухан. Это все не ради меня. Ты делаешь это, чтобы я тебя похвалил. На протяжении всей своей жизни ты добиваешься моего признания, но, блять, кажется ты его не получишь. Через все мы прошли вместе, даже та перестрелка, но ты, сука, мне уже надоел. Я не воспитывал тебя после смерти родителей и сожалею об этом. Но никогда не поздно начать, верно? – альфа ухмыляется, а Лухан теряется. Эта ухмылка наводит страх, в ней теряешься, не можешь вынырнуть. Одним ударом младший оказывается на полу, а сигарета, которая только что была у него во рту, оказалась у старшего. Исин затягивается, выдыхает дым и смотрит на брата, который пытается вытереть кровь, выступающую из губы. – Козёл, – шипит Лу, поднимаясь на ноги. Странно, но пожарная сигнализация все еще не запищала. – Скажи мне это еще раз, – Исин повторно затягивается. Но не тут-то было. Люди Лухана уже пришли, а это значит, что резня только впереди. – Мы будем драться за жизнь моего омеги? – спрашивает старший, а младший молчит. – Молчишь… Неужели ты такой же, как Дживон. Взял моего истинного в плен и пытаешься убить. Такая ублюдская схожесть, – вновь ухмыляется. – Убери своих людей и тогда мы поговорим с тобой нормально, – Лу слизывает кровь с губы, попутно считая своих людей. – Хм, хорошо. Проваливайте на парковку, если нужны будете, то позвоню, - махает своим людям рукой, и они, верно слушаясь его, удаляются. Остаются люди Лухана. – Своих псов не хочешь отогнать? – Не в этой жизни, Исин, – на этот раз ухмыляется Лухан. Он кивает головой в знак одобрения своим охранникам, и те быстро принялись выполнять приказ, который альфа напечатал совсем недавно. Исин не понимает почему его брат так спокоен, пока не ощущает жесткую хватку на себе. Охранники Лухана схватили старшего, да так, что он не может и шевельнуться. – Блять, Лухан! – рычит мужчина, а сигарета медленно падает на белоснежный кафель. – Сука, отпусти меня или я тебе пизды вставлю! – вся больница слышит, а стены впитывают слова Исина. – Один – ноль, – говорит счет Чжан младший, улыбается и отправляется в палату к Сюйкуню. – А-а-а-а-а, – кричит на всю больницу Исин. Его переполняют эмоции, альфа не может просто так без боя отдать Куня на верную смерть. Нет, это не в приоритетах альфы! Он не может допустить такого, поэтому придется потрудиться, чтобы спасти своего истинного. Мужчина одним резким рывком вырывается из лап охранников Лухана, пытаясь доделать до двери палаты, но не успевает, так как охранники успели его остановить. Исин со всей силы бьет одного альфу по лицу, второго он отталкивает с ноги, от третьего уворачивается и вновь бьет по лицу уже другого альфу. «Я не допущу такого! Нет, сука, жизнь… Тебе не удастся забрать у меня то, ради чего я так менялся, ради чего я отказывался от много. Блять, только бы успеть!» – проговаривает про себя Исин, сражаясь с охранниками своего брата. Чанёль и Бэкхён, стоящие и наблюдающие за всем этим, ничего не предпринимают. Они просто стоят в стороне и наблюдают за тем, как Исин рьяно пытается спасти свою любовь. В определенный момент мы все стараемся и идем на все, ради возлюбленного, но получаем ли тот результат, которого так давно жаждем? Исин пытался изо все сил удержать омегу, но в последний момент сдался. А сдаваться не нужно было. День или два ничего не решат, но если остаться и напоминать человеку о себе, то в определенный момент он запомнит, запомнит все. Ваши движения, вашу походку, вашу улыбку, смех. Человек настолько впитает в себя вас, что не сможет жить без вас, а если вы исчезнете, то он будет скучать. Иногда мы просто боимся надоесть человеку, но в определенный момент это и нужно. Нужно до такой степени навязаться к человеку, чтобы это тошнило от вас, но потом… Что же будет потом, когда вы внезапно уйдете? Именно, человек будет скучать, будет каждый день вспоминать ваши движения, походку, улыбку, смех… В определенный момент человек начнет ценить и любить вас. Омега тоже полюбил чудовище, какое оно бы ни было. Кунь тогда побежал, лишь бы увидеть альфу, лишь бы все это было не сном. И все оправдалось, только, конечно, внезапный выстрел в Исина, который на себя принял младший, чуть подкосил жизнь парня. Теперь черноволосый Сюйкунь лежит в палате, в которой суетятся Субин и Лухан, так как они приняли решение отключить его. – Уже можно начинать? – спрашивает Субин, чтобы услышать одобрение. На заднем фоне слышно, как орет Исин, как он пытается вломиться в палату, но ему мешают. – Да, приступай, – Лухан пытается не слушать крики своего старшего брата. Бета тянется к аппаратам, медленно нажимает на кнопки… – Сука, Чжан Луха-ан!!! – кричит на всю больницу альфа, уворачиваясь то от одного охранника, то от другого. – Мой Сюйкунь! Нет, не смейте!!! – вновь кричит, рвется, ибо смерть Сюйкуня совсем близко. Исина вновь схватывают, только на этот раз хорошо настолько, что он не может и шевельнуться. – Исин, может так будет лучше? – спрашивает Чанёль, стоящий с Бэкхёном под руку. – Помоги мне, – просит весь взъерошенный альфа. – Помоги мне и я дам тебе все, что ты хочешь! – вновь поднимает голос, пускает слёзы, ибо это единственное, что он может в данный момент делать. Его посадили на белый кафель, а на руки сзади одели наручники. – Соблазнительно звучит, но я не могу. Прости, Исин, – альфа сжимает ладонь омеги и уходит с ним, скрываясь за стенами больницы. Тихо, ужасно тихо. Неизвестно, что там произошло, что происходит. Да Исин даже знать не хочет, ибо у него нервы сдают, в груди болит, очень сильно. Слёзы сами скатываются. Он ничего не может сделать, ничего… Так бывает, когда все твои старания стираются одним лицемерным человеком. Пускай он будет не родным, но все же ты потерял то, к чему шел, к чему двигался. Руки альфы сзади дрожат, он начинает сдаваться, тихо-тихо так. Его плечи поднимались и опускались, а боль только увеличивалась. «Я делал все, все, чтобы заполучить его, так почему же, сука, эта ебаная жизнь меня так мучает?! Я его альфа, он мой омега и этим все сказано. Я умру, если они его отключат» – его сердце постепенно охватывают боли, удары… – Я все делал ради него! – поднимает голос Исин. – Я так любил, как он был мил со мной. А наша первая ночь… И ты все это сейчас перечёркиваешь! Ты убиваешь сразу двух зайцев, Лухан. Я тебя недооценил… Но прошу, оставь это прекрасное создание мне! – тишина в ответ. – Я же не смогу без него! Тишина. Это самый ужасный враг нашего времени. Когда нужно знать ответ, то приходит тишина. Она уничтожает и ломает самый сильных из нас. Никогда не предугадаешь, что такое явление может стереть тебя, задушить или даже убить. Из палаты выходит Лухан… – Ублюдок… – тихо говорит Исин. – Ублюдок! – резко поднимается с места и подбегает к брату. – Я убью тебя, заставлю тебя жрать свои кишки. Ты будешь гореть в аду! – поток ненависти сваливается на Лу, а он спокоен. – Не в этой жизни, Исин, – спокойное лицо пугает старшего. – Отпустите его, пусть зайдет в палату, - переводит взгляд на брата. – Никто не знал, что так произойдет, никто, мать вашу. Но, блять, факт того, что это произошло есть, поэтому наслаждайся. Можешь не благодарить, – идет к лифту, по пути доставая сигарету. Исин тут же срывается в палату, плевать на слова Лухана, он хочет видеть все собственными глазами. Субин не выходил из палаты, значит можно его убить, а потом уже расправиться со своим ублюдком братом. Руки альфы дрожат, когда он давит на ручку. Что же произойдет? Истинный уже мертв? Только стоит Исину войти, как он вздыхает и подбегает к Сюйкуню. Субин замечает реакцию альфы. – Удивительно, верно? Твои крики смогли его разбудить. Омега нашел дорогу домой и теперь он с нами, – бета наблюдает за аппаратом, который показывает жизнедеятельность омеги. Исин стоит около омеги и плачет. Сюйкунь разглядывает всё, что есть в палате. Он медленно добирается до старшего и начинает плакать. Плакать от того, что так было одиноко. «Там было так сыро, так темно! Почему тебя не было рядом, Исин?! Почему я услышал твой голос лишь в тот момент, когда хотел сдаться?! Ну почему?! Я так скучал, так боялся, что больше не увижу тебя» - слёзы заполняют его глаза, становится трудно дышать. – Мой малыш, – замечает Исин, как омега страдает и гладит его по щеке. – Ты справился… Молодец, я очень рад, – улыбается, он… улыбается. Тут же в палату заходят еще врачи. Они разговаривают с Субином, что-то повторяют. – Исин, – бета берет мужчину за плечо, – нам нужно осмотреть его. Можешь подождать в коридоре, пока мы все не закончим? – Да, конечно, – вновь обращает внимание на омегу. – Я приду, только не засыпай, – не хочет отпускать его руку, но приходится. Они совсем скоро поговорят.***
И только спустя несколько часов альфу впускают. Субин впервые видит такое, когда омега просыпается сам под влиянием кого-то постороннего. Крики Исина разбудили этого мальчишку и теперь он может продолжать жить своей жизнью как раньше. Альфа сидит на стуле, который находится около кровати Сюйкуня. Он не знает с чего начать, но все-таки собирается с мыслями и начинает. – Как ты себя чувствуешь? – не убирает взгляд, смотрит и наблюдает. Сюйкунь ёжится от такого взгляда. Он властный, он пожирающий и в нем можно утонуть. – Уже лучше, – пытается поднять взгляд, но не получается. – Сюйкунь, я должен многое тебе сказать и за многое извиниться. Иногда я поступал эгоистично, слушал только внутреннего зверя, когда же нужно было слушать и тебя тоже. Я путался в догадках, пытался взять силой. Блять, я же это делал. Мне много нужно извиняться и молить тебя простить меня, так я виновен во многом. В то время, когда ты просил меня остановиться, чтобы ты понял, что чувствуешь, я игнорировал тебя и брал силой. Это насилие и я это признаю. Никто не должен с тобой обращаться, пока ты сам этого не пожелаешь, но я такой мудак. Я совершал не совершаемое и это непростительно. Но все те дни, которые мы проводили вместе – это самое светлое, что есть и было в моей черной жизни. Твои губы такие сладкие, ты такой узкий… Мне нравится все в тебе, начиная с головы и заканчивая кончиками пальцев ног. Эти ребра – я готов целовать вечность, эти ключицы – боюсь в них утонуть, этот взгляд – и я околдован. Наша встреча была судьбоносной. Думаю, мы должны были встретиться с тобой, даже если не тогда, то чуть позже. Нас соединяет любовь и она в наших сердцах, Сюйкунь. Да, я ужасный человек, я монстр, но я стал нормальным благодаря тебе. Я люблю тебя, Цай Сюйкунь, – облизывает свои губы и улыбается. – Я-я тоже, – тихо произносит омега и прячет взгляд. – Что? – недоумевает старший и пытается узнать ответ по взгляду, но младший скрывается. Мужчина берет парня за подбородок и поднимает его голову. – Повтори, милый, то, что ты сказал. У Сюйкуня коленки дрожат, он волнуется, а слёзы сами напрашиваются. – Я тоже люблю тебя, Исин, – слёзы текут рекой из его глаз. – Я боялся… очень боялся той темноты, которая меня окружала. Там было так холодно без тебя. Сон никак не менялся и я уже хотел сдаться, но твой голос дал толчок и я пошел. Пошел на твой зов. Мне было страшно, – Исин обнимает истинного и тот начинает плакать. Сжимая руками белый больничный халат альфы, Кунь плакал. – Сюйкунь, мы через все пройдем вместе. Теперь я с тобой, я не уйду, – гладит клубничного омегу по голове и вдыхает его аромат. «Сладкий, как клубника» – думает про себя альфа. – Я так сильно люблю тебя, что не могу жить без тебя, – убегает от объятий старшего и целует его.