POV Цай Сюйкунь
«Я бежал со всех ног в этот чёртов клуб, когда узнал об этом. Мне было наплевать, что от Исина двадцать пропущенных, мне было не до него, так как новость повергла меня в шок. Было трудно и невыносимо слышать то, чего я совсем не ожидал. Теперь кислород мне казался тяжёлым, а мир будто пошёл против меня. Все эти лживые люди, которые вечно ходили с улыбающимися масками, вызывали отвращение. Блять, да я даже чуть ли не накинулся на одного омегу, так как он засмеялся. На моих плечах было столько ответственности, столько боли и отчаяния, что я мысленно молился Богу. Вторил ему, чтобы всё это было шуткой персонала клуба, что это очередная ловушка Исина. Уж лучше он, чем смерть родного брата. – Здравствуйте. Мы нашли вашего брата мёртвым в номере нашего клуба. Полиция уже едет, так что не могли бы и вы подойти на место трагедии. Трагедии? Да, блять, тут глобальная проблема! Я не поверил, но потом подумал, что такое возможно. Мой брат в последние дни странно себя вёл, а ещё эта записка… Так тяжело осознавать, что в этом мире ты остался один. Совершенно один. Бежать до клуба «Night» было проблематично. Я осилил лишь четыре квартала, потом вызвал такси и доехал до места трагедии. Там уже были копы, повсюду. Они что-то фотографировали на улице, что-то несли в клуб. Я бросил пару купюр водителю и побежал внутрь, но это было не вовремя, так как тело уже выносили. Сука, оно было накрыто белой простынёй. Прям как в фильмах… Оказывается, я слишком долго бежал те четыре квартала, полиция уже разобралась с этим делом. – Нет! – крикнул я и побежал к носилкам с телом. Вокруг стояли альфы, омеги, беты… Они что-то говорили по поводу этого случая, некоторые даже фотографировали. Меня сначала не пустили к брату, если честно я не хотел в это верить, но потом, объяснив, что я родственник, мне разрешили взглянуть на тело. Мои руки дрожали, когда нужно было поднять простыню, когда нужно было узнать мой брат это или нет. Мгновенно у меня закончился кислород, захотелось кричать и молить, чтобы кто-нибудь сделал это за меня, но никого из знакомых поблизости не было, поэтому… Я нехотя открыл лицо этого несчастного человека. Им являлся мой брат всю свою жизнь, только сейчас я это понял. Он был несчастным. Его хладнокровное лицо и синеватая кожа напугали меня до такой степени, что вместо боли и слёз началась истерика. Я дрожащими ладонями схватил Сехуна за лицо и стал просить его проснуться. Нервы играли свою симфонию, а я будто сошёл с ума. Какой-то странный и порой психический смех начал проявляться из моих уст. Что это такое? – Сехун, – простонал я, – Сехун, очнись! Зачем ты играешь со мной? Я ведь уже не маленький! Чёрт тебя дери, Цай Сехун! – начал кричать я. Окружающие ещё больше зашептались, а полицейские и врачи начинали понимать, что со мной уже не всё в порядке. – Господин, вы сможете с ним увидеться попозже. Не мешайте органам полиции увезти тело, прошу, – говорит здоровый альфа с усами и кивает головой, чтобы меня отодрали от тела. Да, именно отодрали, ведь я приклеился к своему брату настолько, что готов был ложиться вместе с ним в могилу. – Пустите! – кричал я и истерически плакал. Теперь слёзы потекли градом из моих глаз. – Пустите! Дайте попрощаться с братом! Я имею на это право! – всё так же просил я и пытался вырваться из рук охранников. На парковку заехал Porsche RUF CTR вместе с Brabus SV12 R Biturbo. Но я с самого первого момента и не заметил машины, так как всё внимание было приковано к тому, как специалисты в белых перчатках накрывают лицо моего брата белой тканью. Я вырывался из сильных оков как мог, но в конечно итоге силы меня стали покидать. – Отпустите моего омегу и сейчас же дайте ему тело брата! – грозно рявкнул знакомый голос. Я замер от того, что Исин здесь, он здесь. Обернувшись, я увидел строгое и недовольное лицо альфы. Он странно на меня смотрел, но после того, как Сехуна оставили мне на несколько минут, Исин кивнул мне в сторону тела. – Спасибо, – тихо произнёс я. Не знаю, слышал ли мои слова благодарности Исин, но я был одновременно счастлив и опечален. Сехун оставил меня в этом грязном и извращённом мире. Здесь нет добра, нет счастья и любви. Только секс, алкоголь и наркотики. Я прильнул к брату и стал повторять ранее сказанные мною слова. Я пытался вернуть своего брата наиглупейшим образом»***
Он стоял около свежей могилы брата. Гости отправились в ресторан, поминать погибшего, а Сюйкунь всё никак не мог принять тот факт, что его брат покончил жизнь самоубийством. «Судмедэксперт подтвердил информацию. Цай Сехун в ночь с 3 по 4 июля покончил жизнь самоубийством. Примите мои соболезнования» – говорил старик в белом халате Сюйкуню, который просто стоял и ревел, в то время как Исин молча стоял сзади и ждал момента, когда младший успокоится. Омега и сейчас рыдает. Это чёрное надгробие только и умеет твердить о том, что здесь похоронен Цай Сехун. Погода держалась изо всех сил, чтобы не расстроить младшего. Серые тучи уже давно закрыли солнце, но дождь ещё не собирался лить, так как даже там, наверху, желают лишь счастью Куню. – Ты оставил меня, мелкий засранец. Оставил меня! – начал кричать блондин. – Сюйкунь, успокойся, – попросил альфа, который стоял сзади и наблюдал за всей ситуацией. – Замолчи! – повышает тон блондин, не поворачиваясь к Исину. – Я остался один в этом мире, – вновь обращается к надгробию и пытается вымолвить оттуда хоть словечко. – Ты оставил меня! Суицид?! Да как ты решился на это?! – омега задыхается в собственных чувствах, падает на колени и начинает рыдать уже в полную силу. Он прикрывает рукой лицо, пытается успокоиться, но всё, что у него получается, то это размазывать свой макияж. – Сюйкунь, тебе сейчас нужно держаться, – Исин подходит к младшему и кладёт руку на его плечо. – Сехун неожиданно ушёл из нашей жизни, но она-то продолжается у тебя. – Как нахуй она может продолжаться?! Я остался один… – рыдает Кунь, держась за голову. – Ты не один, – альфа приземляется рядом с омегой и обнимает его, заставляя парня уткнуться носом в его грудь и выплакаться, как следует. – Я с тобой. Обещаю, что больше ты страдать не будешь. Отныне, я буду холить и лелеять тебя. Я буду всегда находиться рядом и помогать тебе в трудные минуты жизни, а если ты решишь остаться один, то я учту твою просьбу, но со своим условием. Ты не один, Цай Сюйкунь. Твой альфа с тобой и ты больше не будешь страдать, – последние слова альфа шепчет омеге, а тот начинает успокаиваться, так как весь монолог Исина внушал доверие. После того, как эти двое ушли с могилы, полил сильный дождь. Удивительно, но погода не смогла долго продержаться. Всё-таки, она пролила свои слёзы по поводу смерти одного из замечательных омег Цай Сехуна. Он будет долго жить в наших воспоминаниях.***
С квартирой Сюйкуня произошли некоторые проблемы. Оказывается, на эту квартиру метил владелец здания. Он давно уже продумал свой план до мелочей, чтобы получить желанный кусочек квадратного метра и продать его по весьма весомой цене. После смерти Сехуна квартира стала принадлежать Сюйкуню, но омега из-за шокового состояния не смог даже нормально думать об этом. Он и вовсе забыл, что у него есть дом, ибо Сехун был для него тем самым местом, куда хотелось вечно возвращаться. Исин сейчас разбирается с этим нахальным ублюдком, решившим забрать квартиру омегу, а так же он помогает с похоронами. Людей всё-таки нужно накормить за то, что выстояли возле могилы и простились с умершим. В пентхаусе Исина, а именно на его родном этаже, всё было по-прежнему. Альфа оставил омегу у себя, обещая, что вернётся вечером и выслушает все просьбы младшего. Сейчас Кунь сидит в зале и смотрит в окно, вспоминая могилу брата. Воспоминая режут, доставляют боль и разочарование, ведь такого никто не ожидал. Вот бы кто-нибудь увидел лицо Лухана, когда он узнал, что суицид произошёл в одном из его любимых клубов. Подушечки пальцев скользят по стеклу, вырисовывают имя «Сехун» и опускаются на колени. Омега устал за сегодняшний день, а ещё эта погода за окном… Дождь всё никак не может успокоиться. Блондин даже успел заметить там вдалеке, за парой высоток, сверкающую молнию. Кажется, будет ливень с грозой. Дождик за окном моросит от души, а Сюйкунь сидит на полу и всё никак не может принять тот факт, что его брат выбрал свой путь. В комнате холодно, всё пропитано Исином, но даже это не так сильно въедается в голову, как сама мысль о том, что Сехуна больше нет в живых. Но этот душераздирающий покой нарушает омега, который зашёл в комнату, позволяя свету из коридора просочиться внутрь тёмного зала. Кунь не обращает внимание на гостя, так как пол часа назад приходила горничная и приносила ужин, до которого он ещё не притронулся. Но на этот раз гость был другим. Скорее всего, он был тем самым виновником торжества, в честь которого сегодня собрались друзья Сехуна. – Не сиди на полу, слишком холодно, – слышится Куню, но он лишь враждебно принимает заботу. – Не твоего ума дело, – грубостью отвечает Сюйкунь и продолжает смотреть в окно. – Я пришёл со своими соболезнованиями, – на этот раз голос кажется знакомым и поэтому блондин всё-таки поворачивает голову, чтобы узнать гостя. Перед омегой стоял Бэкхён с разносом. На нём прекрасно разместились дорогие горячие блюда для Сюйкуня. Бэкхён улыбнулся, а Кунь на минуту перевёл мысли на кого-то другого. – Ты должен поесть. Не думаю, что мой брат будет рад слышать, что его омега до сих пор не притронулся к еде, – Бэкхён ставит разнос на стол, а Сюйкунь вяло поднимается на ноги. – Ему не нужно всё знать досконально. Я не его собачка, – говорит блондин и присаживается на диван. Еда выглядела шикарно, а вот желудок не требовал пищи. Скорее всего, это из-за стресса, который перенёс омега в ближайшие дни. Руки омеги потянулись до аппетитного самгётана. – Мой брат сейчас рулит всей ситуацией. Не беспокойся, ты не останешься один, – Бэкхён попирает рукой подбородок и продолжает наблюдать за тем, как кушает Кунь. – Перестань так пялиться, – бормочет блондин с набитым ртом. Видимо, из-за компании у него появился аппетит. Куриный суп с женьшенем хорошо подействовал на омегу, в его теле появилось больше тепла, чем раньше. – Слава богу, что я включил здесь свет, – говорит Бэк и набирает номер горничной. – Принесите остальную еду. У него появился аппетит, – как какой-то альфа говорит брюнет в телефон и кладет трубку. – Я не съем кучу всякой херни. Мне супа достаточно было, – Сюйкунь успевает доесть куриный суп, как дверь открывается, и заходят три горничных с разносами, на которых виднелась совсем другая еда. – Меня кормить больше не надо. – А вот мой брат решил иначе. Ставьте на стол, а это заберите,– приказывает Бэкхён персоналу. Ещё много всего было на столе перед лицом Сюйкуня, но он решил, что лучше поговорить с Бэкхёном, выяснить его мотивы и распрощаться с ним, чем сидеть и всё это впихивать в себя. «Как же ты раздражаешь. Свали нахуй к своему альфе и оставь меня в покое» – думает блондин, пока смотрит на Бэкхёна. – Нет, – будто слышит мысли омеги Бэк. – Я останусь здесь и прослежу за тем, как ты всё это съешь. – У тебя ведь уже есть альфа? – резко спрашивает Сюйкунь, пытаясь сменить обстановку. Бэкхён зажался. Если честно, то Лухан и Исин сейчас заняты, а омегу оставлять одного в известном ему пентхаусе не выгодно. Поэтому старшие браться решили, что эти двое пока побудут в пентхаусе Исина и посидят, пока все поминки не пройдут удачно. Бэкхён сразу вспомнил лицо Чанёля. Они давно не виделись, даже ходил слух по пентхаусу «Temptation», что Чанёль лично упрашивал двух братьев, чтобы они отдали Бэкхёна, но всё, чего смог добиться альфа, то это войны между семьями. Губы омеги дрогнули, но он не перестал вести себя так, будто всё в порядке. – Да, – сухо отвечает брюнет и решает налить воды, которую принесла горничная, ведь в горле внезапно пересохло. – Почему ты не с ним? – продолжает давить Сюйкунь, а Бэкхён начинает разваливаться. – Я… – не может придумать отмазку омега, – я… Я поругался с ним. Он не послушал меня, поэтому я обиделся. Видеть его не хочу! – продолжает играть Бэк, но Кунь понял, что что-то идёт не так. – Ты мне врёшь, – опять же резко говорит Сюйкунь, и тогда Бэкхён начинает ужасаться, ведь сейчас ему кажется, что вместо Куня перед ним сидит Исин. Они нереально похожи в данный момент, даже слишком. «Что, блять, вообще происходит?! Он что, дьявол?» – мелькает в голове Бэкхёна, когда Кунь решается всё-таки попробовать следующее блюдо – сундэ. Брюнет сначала пьет воду маленькими глотками, а когда Сюйкунь вновь обращает свой взгляд на омегу, то вовсе выпивает её залпом, так как этот взгляд носит не совсем дружественный характер. Мысли в голове Бэкхёна перемешались. Появились голоса, которые твердили самые разные реплики, говорили и советовали ужасное. Под этим напором парнишка не смог выдержать, он психанул и ляпнул не то. – Да этот чёртов Пак Чанёль всё время в чём-то виноват! – психанул омега и налили себе ещё воды. «Что? Пак Чанёль? Тот самый, из-за которого всё это случилось? В Сеуле все знают кто такой Пак Чанёль. Неужели?...» – рвутся сомнения Сюйкуня. – Пак Чанёль? Тот, о ком я сейчас думаю? Красные волосы, куча бабла, хуёвое воспитание, эгоистический характер. Это же он? – блондин поднялся с дивана, чтобы переварить эту информацию, а Бэкхён закрыл глаза, так как два первых показателя были верными. – Ну, если честно, у него с воспитанием всё хорошо, да и характер многообещающий. Поэтому… – тут Бэкхён уже не успел договорить, так как Кунь обошёл стол и подошёл в сидящему на другом диване Бэку. Он силой взял парня за шиворот дорогой рубашки и со всей силы ударил его по лицу. – Многообещающий?! – спрашивает Сюйкунь, пока Бэкхён пытается подняться на ноги. Удар пришёл прямо по щеке, отчего там появилась ссадина. – Да это из-за тебя Сехун решился на суицид! Он бы никогда не задумывался об этом, он бы никогда не страдал, но, чёрт возьми, существуют же такие ебливые омеги, которые вертят своей задницей перед богатыми альфами, – блондин сорвался. Полчаса назад он тихо сидел возле окна, но этот грёбаный Чжан Бэкхён… – Я же пришёл с соболезнованиями… – бормочет омега и поднимается на ноги, поправляя свой внешний вид. – Сука, – твердит Сюйкунь. – Сука! Думаешь, этого достаточно. Почему я должен теперь страдать, а ты радоваться, что у тебя появился альфа?! Какого хуя, Чжан Бэкхён?! – омега вновь взял парнишку за воротник рубашки. В глазах Сюйкуня виднелась боль. Слёзы сами напрашивались, а подбитое состояние парня ещё хуже сыграло на нём. Из глаз потекли слёзы, а руки произвольно начали опускаться, но потом, внутренний маленький Сюйкунь сказал, что нельзя оставить это просто так. Нужно бороться за справедливость. – И что мне сделать?! Я не могу вернуть его к жизни, – поднимает тон Бэкхён. – Да если бы ты не вертел своей жопой перед альфой моего брата, то этого и не было! – зубы блондина сжимаются, он хочет убить Бэкхёна, но сдерживается изо всех сил. – Ты должен извиниться! Ты должен стоять на коленях перед могилой, перед теми людьми, которые сейчас провожают Сехуна в последний путь, которые его поминают, ты должен сидеть и молиться, что тебя не забьют насмерть! – у Сюйкуня нервы сдают, он не может себя сдерживать. Кажется, что их ссору слышит весь пентхаус. Тут же в комнату врывается Доён с несколькими альфами. Они успокаивают омег, Бэкхёна выпроваживают из обители Исина. – Проси прощения, Чжан Бэкхён! – кричит вслед омеге Сюйкунь, а тот лишь успевает бросить взгляд в его сторону.***
После похорон Сехуна прошло две недели. Сюйкунь согласился жить у Исина, пока не придёт в адекватное состояние. Альфа водит рядом с ним охранников и следит за каждым его шагом. Лишь бы этот малыш не наделал глупостей. Доён сообщил Исину, что Бэкхён и Кунь что-то не поделили, вот только что так никто узнать и смог. Мужчина сейчас зажигает сигарету и затягивается никотином. Сюйкунь почти каждый день проводит около могилы брата. В университете ему грустно, в пентхаусе ему грустно и только на могиле брата у него появляется настроение и та улыбка, которую очень сильно любит Исин. Альфа стоит около своего автомобиля и долго-долго курит, так как ближайшие новости его не совсем порадовали. Лухан и Доён остались живыми после перестрелки на морском порту. Туда заявились неизвестные люди, устроив там глобальный кровавый дождь. Убиты все сотрудники Исина, кроме Лухана и Доёна, которые успели выжить и то с многочисленными ушибами и несколькими пулями в теле. Сейчас они в больнице. У Исина есть предположения, что это тот самый Чхве Дживон, который хочет забрать весь бизнес альфы. Третья сигарета летит к хуям, старший вот хочет взять ещё одну, но останавливается и томно вздыхает. «Всё идёт по пизде, а я ничего сделать не могу. Люди убиты, нападавших я и толком не знаю. Блять, что же творится!» – думает про себя альфа и всё-таки решает пойти к себе домой. – Кажется, вновь пойдёт дождь, – говорит альфа вслух, подняв голову и посмотрев на небо, усеянное серыми, синими и тёмно-фиолетовыми тучами. И он был прав. Только его нога перешла порог пентхауса «Truth», как полил сильный дождь. Альфа обернулся, чтобы убедиться в своей правоте. У него плохое предчувствие. «Назревают плохие времена. Нужно держать Сюйкуня подальше от этого всего» – думает про себя Исин, находясь в лифте, который тем временем едет в его обитель. Чёрный строгий костюм, белая рубашка, идеально подобранный парфюм – это тот самый Исин. У него на лбу написано, что его сердце принадлежит маленькому Сюйкуню, лежащему на кровати альфы. Он мирно спал, впервые Исин лицезрел это собственными глазами, так как почти каждый день он уезжает в 6 утра по делам. Мужчина подходит поближе, снимает пиджак, расстёгивает рубашку, чтобы можно было свободнее дышать, забирается на вторую половину кровати и ложится рядом с омегой. Его лицо сейчас так близко, так глубоко дышит, что у альфы всё внутри переворачивается. «Такой милый» – промелькает у Исина и он тянется рукой до младшего. Подушечками пальцев проходится по молочному лицу, по чёрным, как смоль волосам. Да, чёрным. Омега через три дня после потасовки с Бэкхёном решил, что жизнь его уже не будет такой светлой, как раньше. Поэтому купив в магазине чёрную краску, он покрасился. Но даже с таким цветом волос альфа считает омегу очень привлекательным. Исину сейчас на душе спокойно и хорошо. Он всего лишь увидел младшего, а счастья полные штаны. – Ты никогда не будешь один, – шепчет старший Куню. – Твоя жизнь, это моя жизнь. Твои проблемы, это мои проблемы. Мы справимся вместе. Я буду поддерживать тебя, целовать тебя, находиться рядом и помогать в самые тяжёлые времена, только, пожалуйста… – альфа прерывается, так как младший, почувствовав чужие касания, прижался к Исину и вновь засопел. Сейчас ему нужен был кто-то рядом. Исин лежит с Сюйкунем, который держится за рубашку и спит. Он не знает что делать. Мать вашу, да это вообще происходит впервые. Но из-за помешанности и сильных чувств альфа всё-таки ломает себя и обнимает брюнета. Гладит по голове и продолжает говорить. – Только пожалуйста не покидай меня, – говорит альфа и целует младшего в лоб так. Чтобы он не проснулся.