***
Начало апреля наконец-то было солнечным. Хогвартс и так не был светлым местом, а пасмурная погода с непрекращающимися дождями делала это место еще более печальным, сырым и холодным. Так что, радуясь долгожданному солнцу, третьекурсники решили устроить пикник возле Черного озера. И хорошо, что подальше от Запретного леса, Дэмиан и так туда постоянно с Гарфилдом наведывался в поисках следов Теней. Свинки, сэндвичи, мягкий плед на уже появившейся зеленой траве — все включено. И, конечно, не обошлось без фирменных закатываний глазок, это тоже обязательная часть. — Колючка не такой, как свинки, мы уже выяснили, что он будет тебя кусать. Он только Колина признает из всех людей, чего ты тогда к нему лезешь? — Я хочу подружиться! И я же осторожно. — Три склянки зелья из-за укусов за две недели — это осторожно? — Он ко мне скоро привыкнет. — Ага, когда на тебе живого места не останется. — Он просто пока еще видит во мне опасность, но скоро он поймет, что я его очень люблю, даже с его острыми зубками и щупальцами. — Посмотрим, останутся ли к этому времени на твоей руке пальцы. — Ты в меня не веришь, что ли? — Муртлапы не такие ручные, а если и привыкают к людям, то к кому-то одному, выбирая в качестве хозяина. Это же не домашние питомцы вроде кошек и собак. Джон просто пожал плечами: — Всего лишь еще одна неприступная крепость на моем пути. Колин так тяжело и устало вздохнул, что его стало просто жаль. Он перевел свое внимание на маленькие кустарнички возле себя. Видимо, даже полу-зеленые растения были интереснее. Дэмиан же подумал, что они снова с Джоном устроили бы догонялки — потому что какого черта вообще, но рядом было много свинок, которые могли испугаться резких движений, так что Дэмиан остался на месте, но смотрел на своего гриффиндурка очень выразительно. И сдались ему эти крепости, ну серьезно. Драконы — понятное дело, они классные, но крепости? Что это метафора значила вообще? — Барт в последние месяцы только о покорении крепостей и говорит, знаете? Даже я так много о них не болтаю, — Джон явно ощущал себя бессмертным. — Твое счастье, что у меня в руках Вафлик, иначе бы в них оказалось твое еще бьющееся сердце. Дэмиан рассчитывал звучать угрожающе — вырывание органов всегда хорошо звучало, в лучших традициях его матери, но Джон почему-то застыл с каким-то нечитаемым выражением лица. Это точно не было страхом, отвращением или удивлением, но Дэмиан не мог понять, что же тогда. Кажется, у него было такое же выражение, когда он готовил амортенцию, вот только… — А говорят, что ловцы хорошо ловят, — усмехнулся Колин. Он вообще непонятно что делал с листьями, веточками и травой, лишь бы не порчу наводил. На непонятливый взгляд друзей он лишь солнечно улыбнулся. — Ну, вратари тоже, — невпопад сказал Джон, не улавливая главного. А потом резко перевел тему, как часто делал Коннер, совершено неумело: — Тай после матча сказал мне, что, будь он волшебником, был бы вратарем. Смена темы заставила Дэмиана поморщиться. Тай буквально на днях был втянут в конфликт с другими учениками из-за того, что он слишком активно защищал своих друзей-магглов в разговоре. Дэмиан подробностей не знал, но, хоть и понимал, что и сам бы так поступил, не был доволен ситуацией — был риск отмены программы обучения сквибов. Джон тут же понял, что ляпнул, потому что уже успел выслушать от друга все про Министерство и их закоренелую нелюбовь к изменениям в учебной программе: — Ты ведь знаешь, что он не нарочно? Еще бы Дэмиан не знал, он и сам мог вспылить, когда дело касалось друзей, но в случае с Таем… — Это же не значит, что всем трудам придет конец, Тай вполне может совершать ошибки, как и все другие люди, — продолжил Джон. — Он же человек, а не проект, — поддакнул Колин. — И еще он так виновато на тебя смотрит каждый раз, вам бы поговорить как-нибудь. Дэмиан только кивнул. Пожалуй, правда стоит. Колин вдруг шутливо-официально водрузил на голову Дэмиану венок из травы и листьев: — Я имею честь короновать вас, повелитель лесной чащи. Дэмиан закатывает глаза, но венок принимает и даже слегка склоняется в поклоне. Джон, уловив настрой, протягивает слизеринцу только что подобранную палку: — Скипетр, ваше лесничество. Дэмиан его этой самой палкой и стукнул, вызывая смех.***
Урок заклинаний, который у Слизерина проходил с Когтевраном, был самым обычным: немного теории, оттачивание движения, практика, все как всегда. Третьекурсники разучивали глациус — несложное, но довольно полезное заклинание, что вызывает подобный взрыву выброс морозного воздуха из волшебной палочки, позволяя замораживать воду. Во время практики Дэмиану даже повезло с парой в виде Джейн, Олив вот даже при ледяном заклинании умудрялась создавать огненные искры. Зато вот потом весь третий курс решил заморозить Хогвартс, который только-только начал нагреваться от весеннего солнца. Старшекурсники поговаривали, что и они такое по молодости вытворяли, но лично Дэмиан уже сбился со счета замороженным напиткам, самодельному мороженому и заледенелым ступенькам. В Хогвартсе никто не умел вовремя останавливаться. Джон и Колин тренировали новое заклинание в Выручай-комнате, Дэмиан же решил отправиться в совятню, чтобы передать через свою сипуху очередное письмо отцу. Спускаясь по лестнице, он вдруг замер, опираясь о каменные перилла и смотря вслед Эльпису, что летел через темную зелень Запретного леса. Вид из башни открывался откровенно унылый: еще не озеленившаяся земля, небо в тучах и Черное озеро, которое и в солнечные деньки не могло похвастаться особой привлекательностью. И как такое вообще можно считать красивым?.. Дэмиан опустил взгляд на свою палочку, которую неосознанно крутил в руках. Он помнил хаос в мыслях Тоуна, что ему удалось почувствовать и теперь не удавалось выкинуть из головы, и мог понять это. Все это должен-должен-должен, которое в тебя вбивают. Магия времени. Тени. Талия. Дэмиан крепче сжимает в руке палочку. Как вообще он думал, что сможет создать Патронус, если в голове только все те разы, когда он и его близкие подвергались опасности. Как вообще можно думать о чем-то счастливом, чем-то, что сможет перекрыть все это? И то, что Тоун не мог справиться с этим, вполне объяснимо. Дэмиан не испытывал к нему теплых чувств, но он не такой монстр, чтобы не понимать, как это ощущается. Он, возможно, и сам бесконечно тонул бы в голосах— должен-должен-должен —если бы его не заземляли. Не давали вторые шансы, не цеплялись так цепко, не принимали таким, какой он есть, со всем, что в нем взрастили в Лиге. И Дэмиан думает, что Альфред был прав. Воспоминания для Патронуса стоит искать не в далеком прошлом, а во всех тех глупостях, что он делал со своими друзьями, как бы стыдно ни было об этом думать. Это было так сентиментально и глупо, но почему-то казалось правильным. Дэмиан поднимает палочку, прикрывает глаза, сосредотачиваясь на самых светлых воспоминаниях. — Что бы я без тебя делал? — Упал бы с лестницы еще по пути сюда. — Начал я чисто из делового интереса. Но ты, кажется, просто прелесть, так что теперь я готов податься тебе в старшие братья. — Да ни за что! — Кузены? — Ты отвратителен! — Я бы заавадил сразу. — С таким рыцарем нашим девчонкам уж точно никто не страшен. — Скорее уж дракон, чем рыцарь. — Мне кажется, Тимбо теперь поселится у тебя в поместье. — А Брюс не может меня усыновить? — О боже, это же лучшая рок-группа на свете! Я вас обожаю! Пожалуйста, можно мне ваш автограф? — Я просто сказал, что это красивый динозавр. Это был комплимент. — Но это была собачка! — Заканчиваем трепаться. Я пожму руку капитану, и скоро начнется наш последний матч. И да, конечно же Дэмиан его размажет. — Если вы все семь лет планируете пялиться на эту рухлядь так, будто видите в последний раз, мы будем возвращаться домой отдельно. — Лучшая школа волшебства — и «рухлядь»! — Слезные прощания — наше все. И ты, Дэм, тоже будешь скучать. — Я уверен, что у нас у всех родительский комплекс, потому что мы все с вами тусуемся с этими прелестными детишками. И не смейте отрицать. Даже ты, Тимми. И налейте кто-нибудь Колину еще сока. — Ты гораздо лучше, чем ты сам о себе думаешь. А теперь, пожалуйста, можешь перерисовать в эту тетрадь жабросли? — Видишь? Все то же самое, обычное отражение. Наверняка просто старинное зеркало, не все же они какие-нибудь зачарованные или проклятые. Когда Дэмиан открыл глаза, вокруг него уже парила голубоватая дымка.***
Дэмиану не нужна была похвала или еще какие там положительные эмоции, которые так любят эти жалкие смертные. Он, конечно, был немного взволнован, даже дверь в Выручай-комнату чуть не снес, открывая ее перед собой заклинанием. Джон от его неожиданного появления сам палочку выронил, Колин запнулся обо что-то и чуть не упал — дела обычные. В общем, он ожидал любой реакции, когда демонстрировал друзьям свой Патронус — очень красивый Патронус, кстати, но вот смеха он точно не ожидал. Джон вцепился ему в руку, поздравляя, а вот у Колина чуть ли не истерика случилась. Дэмиан все же скептически приподнял брови: — Что в этом смешного-то? Джон тоже смотрел на пуффендуйца в растерянности, Колин же наконец выдохнул, успокаиваясь. — Ничего, ничего, очень красивый Патронус, просто… ох, нет, я сейчас снова начну… Возможно, сказались растения профессора Айсли, которым Колин уделял много внимания, или же сомнительный чай, что они распивали на занятиях по прорицанию. В любом случае, Дэмиан решил, что не хочет знать, что в этом такого смешного. Он перевел взгляд на свой Патронус: лисица грациозно порхала по комнате, оставляя за собой серебристые следы лап. Колин, отведя взгляд от Патронуса, хитро улыбнулся: — Так что говорит лиса?***
Тим протянул ему плитку шоколада, а сам отпил кофе из термоса. — С каждым разом твоя преграда все стабильнее, а иллюзии убедительнее. Ты супер быстро прокачиваешься. Дэмиан покивал и принялся за шоколад. Легилименция все еще давалась ему лучше, чем окклюменция, но, видимо, в его случае атаковать всегда проще, чем защищаться. Сразу кольнула мысль о том, что этим он явно пошел в Талию, потому что отец был буквально повернут на щитах. Дэмиан постарался сосредоточиться на вкусе шоколада и запахе кофе, а не на дурацких мыслях, а потом решился: — У меня все же получилось создать Патронус. Лиса. Тим издал какой-то нечленораздельный звук, а потом у него из носа полился кофе. Он быстро прикрыл лицо рукой, а затем как-то непонятно фыркнул. — Ты в порядке вообще? Вместо ответа Тим ему слегка улыбнулся, больше не спеша прикладываться к термосу: — Поздравляю. — Да, но это уже вторая странная реакция, которую я вижу. — Забавно просто. — Цепочка ассоциацией или что? — Да нет, забей, лиса — классное животное. Я был бы уже согласен и на какого-нибудь жука, честно говоря, лишь бы уже получилось накастовать это дурацкое заклинание. — Насчет этого. У нас же похожая проблема. — Ты вспомнил что-то невероятное, что было достаточно сильным? Или воспоминания все же поддаются логике, и можно найти паттерн? — Нет, я просто думал не о чем-то, что я считаю подходящим и приемлемом, — Тим приподнял брови, и Дэмиан, поморщившись от собственных слов, продолжил: — Просто выбирай самые постыдные моменты из своей жизни, когда твои идиоты заставляли тебя почувствовать себя в безопасности. Те моменты, о которых неловко говорить, да и вспоминать тоже. — А, как позитивный кринж? — Не знаю, что это такое, но наверное. Тим посидел в задумчивости, рассматривая стену напротив — в этот раз Выручай-комната была похожа одновременно на гостиную Когтеврана и лавку «Горбин и Бэркес», что находится в Лютном переулке. — Думаю, это может сработать. Я тоже пытался выбирать что-то менее постыдное и более нейтральное для моей психики. — После такого придется съесть очень много шоколада. — И выпить много кофе…***
Джон был из тех, кто всегда за любой движ. Прогулка по Запретному лесу? Звучит отлично! Проникновение в запретную секцию библиотеку? Ну, мы вещи и похуже проворачивали. Перемещения во времени? Запросто! Но это был один из тех редких дней, когда он просто хотел посидеть в своей комнате в тишине, готовясь к экзаменам, которые будут уже так скоро. Он обложился учебниками, конспектами, сделал карточки для лучшего запоминания, поедал конфеты, чтобы меньше стрессовать. Но, конечно, Ривьера не мог позволить ему вот так просто наслаждаться жизнью. Вместо этого он решил устроить вечеринку в их комнате, позвав друзей. Джон не был против Колина и Олив, но вот Мапс выглядела какой-то одержимой и невероятно пугала. Она так маниакально зазывала его поиграть в какую-то настольную игру, что Джон подумывал сбежать, но в названии были драконы, так что, ну. Он все-таки остался. Правила Джон не понимал от слова совсем. Мапс, сидя в мантии с капюшоном на голове, только все усложняла, а Колин и Олив, хоть и пытались объяснить ему хоть что-то, не могли донести до друга всю информацию. Колтон вообще подливал масла в огонь и желал смерти персонажу Джона. Кости тоже не были на его стороне, так что бедный эльф Джона все время находился в шаге от смерти. В какой-то момент ситуация стала совсем запущенной и накалилась до предела. Джон не был уверен, выдержит ли давление, ему, вообще-то, к экзаменам нужно готовиться. Так что он, пока Мапс и Колтон спорили из-за какой-то ерунды, незаметно взмахнул палочкой и прошептал заклинание, посылая своего Патронуса Дэмиану. Тот был его последней надеждой, так что Джон очень надеялся, что он поймет смысл послания и придет за ним. Так и свершилось. Пока Мапс лютовала, Дэмиан ворвался в комнату и схватил Джона за руку, таща за собой. На возмущения мастера подземелий Дэмиан лишь сказал, что ему все равно на глупые игры, у них дела. Когда они вдвоем оказались вне гостиной львят, Джон выдохнул с облегчением — и легким разочарованием, когда Дэмиан отпустил его руку. — Я твой должник. — Я тебе это припомню, уж поверь. Джон насмешливо фыркнул и постарался не показывать свое беспокойство уж слишком явно, смотря на то, каким нервным выглядел Дэмиан даже сейчас. После их перемещения он выглядел ужасно уставшим и постоянно с кем-то переписывался, используя не только Эльписа, но и других сов. — Может, хочешь полетать по полю на метлах? — У меня нет на это времени, ты и так отвлек меня своими глупостями, — поняв, видимо, что прозвучал слишком резко, Дэмиан отвел взгляд и прочистил горло. — И тебе нужно готовиться к экзаменам, если не хочешь завалить зельеварение. Джон не собирался сдаваться: — Иногда бывает полезно проветрить голову. — Только если у тебя не ветер в голове на постоянной основе. — Не будь так строг к себе. — Кент… — Дэм, серьезно, Касс сказала, ты прогулял последние тренировки. Такими темпами ты вообще забудешь, как летать. Дэмиан закатил глаза в излюбленной манере, но все же схватил Джона за руку и потащил по направлению к полю. Джон же мог гордиться своим умением уговаривать.***
Олив обычно не пропускала матчи своего факультета. Мапс всегда говорила, что нельзя упускать такое веселье, да и, надо признать, Олив нравилось болеть за Кайла. Так ведь друзья и поступают. Но буквально на днях она сожгла свой учебник по транфигурации, что было… не слишком приятно. Она понимала, что ее силы и правда не под ее контролем, скорее, наоборот, но что ей с этим было делать? Олив прошла мимо книжного стеллажа, пытаясь найти дополнительные материалы по экзаменам. Если она снова вместо ледяного заклинания что-то подожжет, она вполне может провалить экзамен, что только сильнее ее расстроит и может вызвать еще больше огня. Завернув за один из стеллажей, Олив вовсе не ожидала увидеть перед собой Уэйна. От неожиданности она вздрогнула и выронила книгу, что держала в руках. Слизеринец успел поймать ее до падения и протянул однокурснице. Вместо грубого «какого черта» Олив просто вскинула бровь. Настроения ругаться у нее не было, особенно после их последней стычки, когда она лишь в очередной раз показала себя несдержанным чудовищем. Странно было то, что Уэйн, такой ярый фанат квиддича, не был на матче, тем более, что сегодня играет Джон. Но, с другой стороны, даже Олив могла заметить, что он в последнее время сам не свой, только вместо привычной агрессии он закрылся в себе и даже на взорванный Мапс котел, когда их поставили в пару, ничего не сказал. — Ты все равно не найдешь здесь ничего, что поможет. Олив в ответ поджала губы. Она же не идиотка. О контроле над ее силами не было ни единой книги, а в запретную секцию декан не дал ей разрешение. Даже когда Олив в тайне туда пробралась, она лишь наткнулась на орущую книгу и сбежала, так ничего полезного и не найдя. — Скажи мне что-то, чего я не знаю. И тогда Уэйн протянул ей книгу, которую держал в руках. Небольшую, но на вид очень старую. Серебряные буквы на обложке гласили: «Стихийная магия: проклятье или дар?». Олив была уверена, что первое, но вот чего она не знала, так откуда такая книга у Уэйна. И почему он дает ее ей. Взяв книгу в руки и осмотрев ее, Олив перевела взгляд на своего собеседника, надеясь получить ответы. — Это из семейной библиотеки. Я подумал, что тебе может пригодиться. — Спасибо, конечно, но с чего вдруг? Олив все еще не была уверена, что доверять Уэйну безопасно. Книга может запечатать ее силы или вообще оказаться проклятой. О библиотеке поместья Уэйн ходило столько слухов, что одна догадка была страшнее другой. — Скажем так: мне напомнили, каково быть частью проблемной семьи. Олив бы не назвала свою семью проблемной. То есть, конечно, ее мать устроила пожар, ее психика слегка пострадала из-за этого и… И Олив даже увидеть ее не может, потому что Брюс запер ее в психушке и делает вид, что для Олив там место вовсе не забронировано. Но книга правда могла оказаться полезной. Олив так нужны были ответы — хотя бы хлебные крошки, что она готова была довериться. — Тогда спасибо. Правда. Уэйн только кивнул и направился на выход. Не похоже, чтобы он собирался пойти смотреть матч, но мало ли, чем он занимается. Олив же выбросила его из головы и наконец-то открыла книгу.***
Разношерстные ученики расположились на берегу Черного озера, окружили себя учебниками, тетрадями и платочками для слез. Старшекурсники были особенно нервными из-за выпуска, Коннер зубрил зельеварение так, будто от этого зависит судьба целого мира, Кэсси вцепилась в учебник по заклинаниям мертвой хваткой и скрипя зубами проговаривала теорию, Хайме шуршал пергаментом так, будто старался учить все предметы одновременно. Паника ощущалась почти физически. Гарфилд, наслаждаясь тем, что это не его последний год, рисовал что-то в тетради и временами устраивал опрос по материалу тому, кто его об этом просил. Дэмиан параллельно помогал с учебой Таю и Кэт, сам же опять писал кому-то письмо, а не зубрил, но не то чтобы ему это правда было нужно с его-то знаниями. Джон, привалившись к плечу брата, старался не заразиться этим волнением, учил руны и иногда подавал Стефани платочки, если той становилось совсем плохо. И потому, что он не поддавался панике, он первым заметил, что Барт вдруг переместился слишком близко к Дэмиану. Предотвратить апокалипсис, впрочем, он не успел. Барт все это время старался выглядеть беззаботно, делая вид, что у него нет огромных синяков под глазами, но сейчас это достигло точки невозврата, когда он вдруг начал петь прямо под ухо слизеринцу: — Маленькие лапки бегут на холм, и вдруг ты замираешь. Твой рыжий мех так прекрасен, будто ангел во плоти… — Клянусь, еще раз услышу эту дурацкую песню о лисе, я сделаю так, чтобы твоя песенка навсегда была спета, — проворчал Дэмиан. — Прости, Дэми, но мне скучно зубрить, а это единственная песня о лисе, которую я знаю. — Ничто не мешает тебе придумать новую, — подал голос Тай, за что тут же получил локтем в ребра от Дэмиана. — Но ведь мне интересно, что говорит лиса. Дэмиан явно устал от затянувшейся шутки, судя по тому, как он сжал кулаки: — Моя лиса говорит: «Еще одно тупое слово и эти пушистые лапки будут рыть могилу». — Вот ты вроде пытаешься быть угрожающим, но слово «лапки» в твоем исполнении… Тим потянул Барта на себя и вручил ему в руки учебник по травологии: — Давай ты все-таки не будешь испытывать судьбу с такой регулярностью. С одной стороны, Джон был абсолютно согласен с Тимом, если Дэмиан взорвется, им всем мало не покажется — ему в первую очередь, но, с другой стороны, Барт поднял очень важный вопрос, и Джон был еще сильнее озадачен. Ну, то есть, тот же Колин очень странно среагировал на Патронус Дэмиана, и не он один, и теперь это была такая же загадка, как непреступная крепость. Однако, смотря, как Дэмиан яростно зачеркивает ответы Тая в тесте по зельям, Джон понял, что вряд ли получит ответы в ближайшую вечность.***
Экзамены оказались не такими страшными, как могли бы. Возможно, Джону так казалось по сравнению с другим опытом, что он получил во время учебы. В конце концов, продемонстрировать веселительные чары гораздо проще, чем пережить эффект Империо. Единственной сложностью стала резкая жара, к которой Хогвартс не был готов. Да, его стены всегда были ледяными, но от солнца они так нагревались, что помещения вмиг становились душными. Практическая часть экзамена по травологии, что проходила в теплице, вообще была пытке подобна. Профессора и старшие курсы массово создавали ледяные сферы вокруг. Про популярность ледяных чар вообще не стоит упоминать, потому что все ученики делали мороженое из своего сока. Некоторые особо отчаянные (как Барт, например) после экзаменов ныряли в воды Черного озера, чтобы освежиться, а заодно мило проводили время с гигантским кальмаром, который не был против компании. Троица обычно занималась в гостиной Слизерина, потому что в подземельях было прохладно. Дэмиан и другие слизеринцы не были в восторге от посетителей с других факультетов, но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Джон вообще был доволен своими результатами, профессор Лэнс особенно его хвалила, когда он одним из самых первых справился с боггартом во время экзамена по ЗОТИ. Первым, конечно, был Дэмиан, он с помощью легилименции просто отправил боггарта обратно в шкаф, чтобы никто не знал, какой же его величайший страх. Экзамен по уходу за магическими существами был самым легким, даже дополнительный сложный вопрос про муртлапа не вызвал проблем благодаря личному опыту. Превратить чайник в морскую черепаху тоже было легко, сложнее было продолжать экзамен, а не гладить созданное животное. Со смутительным настоем были небольшие проблемы, Джон слишком сильно нервничал под взглядом профессора, но все обошлось, котел остался целым, зелье получилось «сносным», так что, может, это и не высший балл, но и не полный провал. Джон был уверен, что сможет с гордостью показать табель успеваемости родителям. За брата он тоже не переживал. Коннер сам ужасно нервничал, ведь его финальные экзамены повлияют на поступление, но Джон в него верил. И не он один. Коннер перед экзаменами получил посылку с вкусняшками от родителей, даже поделился кексами с братом. Еще Коннеру прилетели конфетти от Уолли, который написал очень мощную речь — как и ожидалось от такого профессионального оратора. Даже Лютер написал, правда, Джон не знал, что именно, но, судя по реакции Кона, что-то хорошее. Когда же флаги в Большом зале во время последнего пира окрасились синим цветом, Джон не мог не почуствовать легкое разочарование. Он до последнего надеялся, что Коннер сможет испытать победу в свой последний год, но третье место тоже хорошо. Когда Джон бросил взгляд за слизеринский стол, то думал, что увидит недовольство на лице Дэмиана, но тому, похоже, вообще все равно. Джон примерно понимает, чем именно заняты его мысли, и не может не испытывать беспокойство на этот счет, ведь до этого Дэмиан так стремился получить первое место. Ковыряясь в своей тарелке, Джон думает, может ли он хоть как-то помочь.***
— Поверить не могу, что мы не опоздали на поезд из-за ваших слезных прощаний с грудой камней. Дэмиан захлопнул дверь и присел у окна, закидывая ногу на ногу. Колин сел напротив и погладил Колючку, который не согласился ехать в клетке. — Мы уже говорили, что так каждый год будет, — просто ответил Джон, присаживаясь рядом с Дэмианом. — И это ты еще не испытывал полную мощь прощания с выпускниками. — У нас было прощание для Касс, — пожал плечами Дэмиан, говоря чуть тише, чем обычно. И так понятно было, что по ней он будет особенно скучать. — Да, но это не как когда Уолли устроил вечеринку в свою честь, — напомнил Колин. — Это все равно не хуже, чем когда они устроили концерт. Когда поезд тронулся, Дэмиан облегченно выдохнул, словно ему натерпелось уже вернуться домой. Колючка же устроился поудобнее на Колине с явным намерением задремать, пока его гладят. А Джон, смотря, как позади них удаляются башни Хогвартса, понимал, что после этого года ничто уже не будет как прежде.***
Памела отложила один экзаменационный лист и принялась за следующий. К ее радости, результаты были довольно неплохими у всех студентов, средний балл был даже выше, чем в прошлом году. Дина взмахом палочки разлила чай по кружкам. — Перемещения во времени слишком сложная концепция, чтобы в нее вмешиваться. Айсли посмотрела на коллегу поверх листа: — Мы и не вмешиваемся. — Но позволяем делать это детям. — Одно дело, если бы это зависело от нас. Но оно не зависит. Мы не можем контролировать обладателей знания о магии времени. Особенно тех, которые пришли из будущего. Дина поморщилась и помешала чай, рассматривая кружащиеся в темной жидкости чаинки: — Мы не можем позволять детям решать взрослые проблемы. И то, что Орден не хочет отгородить их от этого… — Пока мы не знаем, что на уме у Лиги, мы сами не можем вмешиваться, помня о последствиях, — Памела нежно провела рукой по листьям растения, что тянулось к ней. — Хотя мне это тоже не нравится. Они практически становятся разведчиками поневоле. Полагаю, есть большая разница между тем, чтобы растить ребенка и воспитывать наследника. — Если наша главная задача — остановить грядущую войну, то логичнее было бы сконцентрироваться на причине, а не только на играх со временем и Тенях. Айсли откинулась на кресле и прикрыла глаза, по ее лицу скользнула недобрая улыбка: — Только этой причине тринадцать лет. И что-то мне подсказывает, что подростки и апокалипсис плохое, но неизбежное сочетание в нашей ситуации. И мы вроде как тут, чтобы присматривать за катастрофой. Дина не была так уверена, помня обо всем, что они не смогли предотвратить. Тени, Империо, перемещение, побег учеников… Попивая чай, она думала лишь о том, возможно ли изменить тот хаос в будущем, о котором им рассказали в Ордене. И как им оградить Дэмиана от того, кем он может стать, потому что план Брюса звучал так, будто при плохом исходе им придется пожертвовать всем.