На выброс

Неизвестность охватывает меня каждую ночь. Какой-то животный, непонятный страх на кончиках пальцев и ресниц. Он словно тонкой леской припаивает меня к одеялу и матрасу так, что даже мысль о любом движении отзывается в голове пульсирующей болью. Этот страх совершенно противоположный тому чувству эйфории, что будто охватывает мои запястья широкой лентой призывая улететь в воздух. Покрываясь неизвестностью, я чувствую лишь давящую тяжесть, призванную убить меня медленно и мучительно, словно я тот несчастный, которому суждено утонуть во время прилива, потому что его ноги теперь огромный кусок бетона с начинкой. Но отличие меня от того несчастного в том, что я не могу умереть раньше своего срока. Пытаясь утопиться, я натыкаюсь на железные пруты, слишком длинные для того, чтобы проткнуть сердце, но слишком короткие для того, чтобы пробить горло, к тому же тупые. Неизведанное пробирает меня с головы до ног, пробирается под одежду, под кожу, под разум, диктуя свои правила, отнимая способность осознанно чувствовать и вообще жить. Порой приходится напоминать себе о том, как и зачем нудно дышать. А порой хочется сдаться. Сдаться хочется чаще, но я просто не успеваю. Страх проходит так же незаметно, как наступает, чтобы потом вернуться и ударить по расслабленным чувствам раскаленной в домне кувалдой, а потом облить "царской водкой" для закрепления результата. Только после этого мне удаётся провалиться в забытие или даже в сон, а эйфория уже давно не посещает это тело.