Не все то золото...

Нушрок внимательно посмотрел на Гурда и тяжело вздохнул: на мальчишке лица не было, того гляди расплачется. Что ж, нелегко разочаровываться в людях, особенно в тех, кого ты любил, и кому безгранично доверял. — Может быть, — жалобно взглянул на него Гурд, — все это ошибка? Она же… она просто не могла! — Это мы сейчас узнаем, — усмехнулся Нушрок. Он кивнул стоящим в дверях стражникам: — Приведите арестованную сюда. А затем позовите генерала Ргита; скажите, я хочу видеть его, как только закончу допрос. — Как прикажете, ваша светлость! — поклонился ему стражник. — Все-таки я не могу в это поверить! — вздохнул Гурд. Честно говоря, поверить и впрямь было трудно, будто мало им всем неприятностей. Нушрок потер виски: как же он устал за последние несколько дней! Он не отходил от постели дочери, ему не хотелось оставлять ее одну, хотя, разумеется, он понимал, что она спит и не очнется, пока не сгинет колдовство. — Хозяин, — увещевала его Асырк, — вам нужно отдохнуть хотя бы немного, я побуду с госпожой, вы не переживайте! — Она права, — кивнул Нотирт, — я тоже буду рядом с Анидаг, ни на шаг не отойду от нее. Нушрок посмотрел зятю в глаза, а потом нехотя согласился и отправился к себе. Правда, его хватало всего на несколько часов, чтобы поспать, разобраться с делами и навестить внуков. Затем он вновь отправился к дочери, сел у изголовья ее постели и взял Анидаг за руку. Нотирт, как обычно, сидел рядом и молча вздыхал. Нушрок время от времени бросал на него полные негодования взгляды, ему хотелось высказать зятю все начистоту. Если Анидаг заболела из-за их ссор и размолвок… Нушроку не хотелось думать плохо о Нотирте, но ведь все говорило о том, что он был виноват в случившемся несчастье! Слуги, в частности Асырк, все замечают, да и придворные кумушки время от времени шептались о том, что Нотирт оказывал знаки внимания другим женщинам. Конечно, это, как говорят, дело семейное, и касается оно лишь двоих: мужа и жены. Но ведь Анидаг Нушроку не посторонняя, она — его единственная и горячо любимая дочь. Нотирт, видимо, также чувствовал и переживал свою вину, именно поэтому он и решился на разговор. — Господин Нушрок, — осторожно начал он, — я… понимаю, вы сердитесь на меня. И поверьте, у вас есть на то причины, наверняка Анидаг вам все рассказала. — Она ничего не говорила мне и не жаловалась на тебя, если ты об этом, — отмахнулся Нушрок. — Но я же не слепой и не глухой, Нотирт, а все вокруг только и болтают о ваших с ней ссорах. — А заодно, — вздохнул зять, — и о моей якобы измене, так? — Нотирт, — устало прикрыл глаза Нушрок, — мне нет дела до всяких досужих сплетников, я хочу лишь одного: чтобы моя дочь была жива, здорова и счастлива! — Я сам хочу только этого, господин Нушрок! — воскликнул Нотирт. Он приблизился к нему, взял его ладони в свои. — Я люблю ее, господин Нушрок, поверьте, это — истинная правда! Все остальное… может быть, я был не прав, и я непременно попрошу у нее прощения, если… когда она проснется. И я хочу, чтобы все было так, как и прежде: мы были бы счастливы с Анидаг, рядом — наши дети. И вы. Вы будете, как раньше, моей правой рукой, моим… отцом! Потому что я на самом деле почитаю вас как своего отца. — Если ты говоришь правду, — тихо произнес Нушрок, — и в самом деле этого хочешь… — Именно! — Тогда непременно все так и будет. Главное, — немного помолчав, прибавил Нушрок, чтобы у девчонок все получилось. Разумеется, вычитанный в старинном фолианте план уничтожения чар волшебного зеркала был не слишком-то надежным. Более того, происходящее больше всего напоминало то, как утопающий готов хвататься за последнюю соломинку, лишь бы спастись. Но так или иначе, другого пути не было: Анидаг не становилось лучше, и нужно было испробовать любые способы, чтобы помочь ей. Гурд вызвался лично отыскать Олю и Яло, ввести их в курс дела и доставить в королевство. Хвала всем богам, ему удалось, видимо, чары этого зеркала и в самом деле оберегали их дом, как и повелось испокон веков, посему стоило Гурду только встать, взглянуть на свое отражение, сказать, что ему нужна помощь Хранителей, и зеркало тут же пропустило его в мир зазеркалья. Правда, радоваться в тот момент было рано: ведь девчонки, Оля и Яло, также должны были согласиться помочь, но они, как Нушрок успел заметить еще в первый раз, не терпят несправедливости. Они вернулись в королевство и согласились помочь Анидаг. — Если у вас все получится, — сказал Нушрок Оле, — считайте меня своим должником. — Мы всего лишь окажем помощь попавшему в беду, потому что друзьям следует помогать, — пожала плечами Оля. Гурд лично проводил Олю и Яло в зеркальный кабинет, и вскоре им удалось пройти сквозь заколдованное зеркало. Всем остальным же оставалось только ждать и молиться о благополучном завершении дела. Последние же несколько часов показались Нушроку самыми мучительными и поистине бесконечными… Нушрок неотлучно находился подле дочери, Нотирт тоже стремился как можно быстрее покончить со всеми делами и прийти проведать жену. Анидаг по-прежнему спала, и казалось, что страшные сны все так же мучают ее, поскольку время от времени она металась и тихо стонала. — Скоро уже все закончится, — как заклинание повторял Нотирт, — она проснется! Уже недолго осталось! — Если все сорвется, — вздохнул Нушрок, — или девчонки пострадают… не знаю, смогу ли я простить себе, что отправил их фактически на смерть. Нотирт сжал его плечо: — Не думайте о плохом, — тихо проговорил он, — ничего с ними не случится! — Да, ты, безусловно, прав, — согласился Нушрок. — По крайней мере, ничего другого нам попросту не остается. Как раз в эту минуту в комнату заглянул Гурд: — Ну, как? — шепотом спросил у него Нушрок. — Пока все без изменений, — вздохнул Гурд. — Я просто не могу уже сидеть там в одиночестве, поэтому решил навестить вас. — Наверное, тебе лучше вернуться в зеркальный кабинет, — вздохнув, произнес Нотирт. — Оля и Яло могут вернуться в любую минуту. — Вы правы, — согласился Гурд. — Но как только что-нибудь станет известно, дайте мне знать. Нушрок кивнул ему, и Гурд сразу же скрылся за дверью; в томительном ожидании прошло чуть более получаса... Нушрок в который раз осторожно провел ладонью по лбу дочери, затем погладил ее по волосам, и в то же самое мгновение Анидаг вдруг глубоко вздохнула и… открыла глаза. — Отец! — улыбнулась она, увидев склонившегося над ней Нушрока. — Господи! — он с трудом сумел сдержать слезы. — Анидаг… ты очнулась, дочь моя, дорогая моя девочка! — Анидаг, — Нотирт поцеловал жене руку, — какое счастье, что с вами все в порядке. — Нотирт, отец, — произнесла между тем Анидаг, — что произошло? Что со мной? — Тебе было очень плохо, — сказал Нотирт, по-прежнему не отпуская ее руку, — мы так перепугались. — Я сидела у себя в комнате, — проговорила Анидаг, переводя взгляд с мужа на отца, — потом я встала из-за стола и… больше ничего не помню. Мне… снились такие ужасные вещи, — вздохнула она, — и все как будто наяву было. Снилось, что… нет! — даже вспоминать не хочу! — И не надо, милая, — Нотирт склонился над ней и поцеловал. — Все уже позади. — Госпожа моя! — радостно воскликнула заглянувшая в комнату Асырк. — Вы очнулись, какая радость! — Да, — улыбнулся Нотирт, — как видишь, наша дорогая Анидаг снова с нами. — Как ты себя сейчас чувствуешь, дочка? — обеспокоенно взглянул на нее Нушрок. Анидаг выглядела бледной и уставшей. Она неопределенно пожала плечами в ответ. — Все хорошо, но только… слабость, будто я прошла много-много миль и смертельно устала. — Это понятно, — отозвался Нотирт, — после того, что тебе пришлось пережить, любимая. — Асырк, — повернулся Нушрок к верной служанке, — распорядись сейчас же позвать доктора, а заодно посмотри, как там Гурд и наши гостьи. Пусть им приготовят лучшие комнаты, а слуги пускай исполнят все, что они пожелают. — Как прикажете, господин, — поклонилась Асырк. — Но… есть еще кое-что, о чем я должна вам сообщить. Дело очень серьезное! — Что случилось? — Видите ли, я зашла в зеркальный кабинет, искала господина Гурда, Орбод просила его зайти. Ну и, когда я вошла в комнату, застала там одну девицу, ту самую, что принесла нам кривое зеркало. — Жена зеркальщика Алиса? — удивился Нушрок. Асырк кивнула: — Она пыталась разбить зеркало ее величества. — Как?! — вскричал встревоженный Нотирт, подходя к ним. — Что стряслось, Нотирт? — Анидаг тут же приподнялась на постели. — Все хорошо, дорогая, — Нотирт вернулся к постели жены и вновь сел подле Анидаг. — Да, — продолжала между тем Асырк, — эта женщина взяла кочергу, и если бы я ей не помешала… Страшно представить, что могло произойти! — Где она? — спросил Нушрок не предвещающим ничего хорошего тоном. — Я посадила ее под замок: заперла в кладовой, после чего сразу же поспешила к вам. — Вызвать стражу, — сверкнул глазами Нушрок, — сию же минуту. В тюрьму негодяйку. В подземелье! Позже я сам допрошу ее. Да! — спохватился он. — Асырк, позови ко мне Гурда, немедленно! — Все будет исполнено, господин! — почтительно поклонилась Асырк. Вызванный в покои королевы врач осмотрел ее величество и остался весьма доволен ее состоянием. Он сообщил обеспокоенным Нотирту и Нушроку, что с Анидаг все хорошо, она чувствует себя так, словно перенесла серьезную болезнь, а теперь идет на поправку. Поэтому ей нужно больше лежать, отдыхать и набираться сил. Нотирт распорядился приготовить бульон и сразу же принести его, а после, как он уверял жену, лично станет дежурить около ее постели, читать стихи, и развлекать разными веселыми историями. — Мне бы хотелось увидеть детей, — улыбнулась мужу Анидаг. — Непременно, но только после того, как ты отдохнешь. — С вашего позволения, — склонил голову Нушрок, — я пока покину вас. Мне нужно уладить кое-какие дела. Отдыхай, доченька! — улыбнулся он Анидаг, после чего нагнулся и поцеловал ее в лоб. — Господин Нушрок, — повернулся к нему Нотирт, — я надеюсь вы решите возникшую вдруг проблему. — Не переживайте, ваше величество, — кивнул Нушрок, — я займусь этим прямо сейчас. Нушрок прошел к себе в кабинет, где его уже ждал предупрежденный Асырк Гурд, и сразу же распорядился привести к нему узницу, застигнутую на месте преступления. Пока стражники исполняли его приказание, он тем временем обо всем рассказал своему племяннику. — Нет, это неправда! — со слезами на глазах вскричал Гурд. — Она не могла так поступить, господин Нушрок! Ведь Аглови… она такая нежная, чистая, добрая и отзывчивая женщина! Вспомните, она же помогла нам! — А потом, — хмуро взглянул на него Нушрок, — попыталась разбить зеркало. Ты ведь не хуже меня знаешь, что если бы оно разбилось, моя дочь уже никогда не очнулась бы! — Возможно, — Гурд, похоже, готов был цепляться за последнюю надежду, — Асырк что-то не так поняла. — Это мы сейчас и проверим, — кивнул Нушрок. В дверь постучали, и вошедший слуга доложил, что заключенную уже привели. Аглови была бледна и дрожала, точно осиновый лист, она жалобно всхлипывала, по очереди глядя то на Гурда, то на Нушрока. — На колени! — стражник, что привел ее, подтолкнул Аглови в спину, и она опустилась на пол. — Я… Гурд! — вскричала она, заламывая руки. — Я невиновна! Я ничего не делала! — А ну замолчи! — прикрикнул на нее стражник. — С тобой сейчас будет говорить господин главный министр. Аглови опустила голову и зажмурилась. Нушрок тем временем подошел к ней и, склонившись над ней, тихо произнес: — Что ты делала в зеркальном кабинете? Аглови еще раз всхлипнула, подняла на Нушрока глаза и тут же, вздрогнув, опустила взгляд: — Я не делала ничего плохого, господин министр. Я… я просто зашла… мне стало любопытно, о зеркальном кабинете так много говорят. — Ты думаешь, — усмехнулся Нушрок, — я поверю в этот бред? Асырк прекрасно видела, как ты взяла в руки кочергу, и собиралась разбить зеркало. Зачем тебе это понадобилось? — Неправда! — энергично замотала головой Аглови. — Эта женщина врет, я просто стояла и смотрела, а она вошла, накричала на меня, отвела в тюрьму! Да по какому праву?! — Аглови… — начал было Гурд, но Нушрок знаком заставил его замолчать. — К чему, объясни мне, Асырк врать? — он взял Аглови за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза. — Ты ведь знала, что это за зеркало. Не отпирайся, ты — жена Алиса, а кроме того, ты… так скажем, тесно общаешься с моим племянником. Выходит, ты попросту не могла не знать, что случилось с ее величеством. Ведь так? Аглови била крупная дрожь, не выдержав полный негодования и ярости взгляд Нушрока, она опустила глаза и, коротко вздохнув, кивнула. — Значит, — повысил голос Нушрок, — ты знала и о том, что будет, если зеркало разобьется, говори же! Аглови задрожала еще сильнее, слезы так и хлынули из ее глаз: — Нет, нет, я ничего не знаю, господин министр, поверьте, ничего! Отпустите меня, прошу вас! — жалобно взглянула она на него. — После того, как ты пыталась убить королеву? — сурово сдвинул брови Нушрок. — Может быть, тебе еще орден дать за это? Ты явно пытаешься казаться глупее, чем ты есть на самом деле, — мрачно усмехнулся он. — Это, конечно, твое дело, но вот только не нужно делать из меня идиота! Что ты пытаешься доказать? Будто случайно шла мимо, и случайно же взяла в руки кочергу?! Хватит! — досадливо махнул он рукой. — Я больше не желаю тратить свое драгоценное время, выслушивая подобный вздор. В подземелье ее! Заковать в кандалы. — повернулся он к стражникам. — А там уж господин Фирг, королевский палач, знает свое дело, думаю, плеть и каленое железо скорее развяжут тебе язык, — презрительно бросил он Аглови. Стражники подхватили ее под руки и потащили к выходу. — Господин Нушрок! — побледнел Гурд. — Она покушалась на жизнь ее величества! — отрезал он. — Разговор окончен! — Нет! Я прошу вас! — Аглови вырвалась из рук стражников, вновь рухнула на колени перед Нушроком. — Я все скажу, господин министр, только умоляю вас, пощадите! - закричала она, цепляясь за полы его плаща. — Я… я не знала, что это убьет королеву! Я не хотела никого убивать. Все из-за нее, это она мне приказала! Она… только и делала, что мучила меня, всячески издевалась, постоянно шантажировала! Она говорила, что ненавидит и вас, и ее величество, — всех! Угрожала, что выдаст меня, обставит все таким образом, что меня посадят в тюрьму! — Кто она? — спросил Нушрок, кивнув стражникам, и те сразу же оттащили от него Аглови. — Госпожа Акшок! — всхлипнула Аглови. — Она живет в особняке на окраине города. Я поначалу думала, она хочет взять меня в служанки, а она… заставила меня следить за… Гурдом. Прости меня! — повернулась она к Гурду. —  Госпожа Акшок угрожала мне, говорила, что если я не буду выполнять все ее приказы, моему мужу станет известно о моей измене, а ты узнаешь все о моем прошлом. О том, что я… с господином Абажем… Он… В свое он принудил меня! На самом деле я ненавидела его за то, что он делал со мной! — Но ты шпионила для него, ведь так? Следила за каждым шагом кухарки Аксал и докладывала этому негодяю! — У меня не было другого выхода, господин министр! Кто я, а кто он, подумайте сами, мне же надо было на что-то жить. — Господи, какой ужас! — Гурд, все еще не в силах поверить во все, что он услышал, прикрыл ладонью глаза. — Я не могу поверить, Аглови… как же ты могла?! — Вернемся лучше к госпоже Акшок, — продолжил тем временем Нушрок. — Так значит, это она подослала тебя, а сама предпочла оставаться в тени, надеялась выйти сухой из воды. Ну, а ты делала для нее всю грязную работу. — Я не нарочно! — прошептала Аглови. — Поверьте, я хотела обо всем рассказать, признаться мужу и тебе, Гурд. Но… — Что было дальше? — оборвал ее Нушрок. Аглови обреченно вздохнула: — Дальше госпожа Акшок заставила меня тайком проникнуть во дворец и разбить зеркало. Она сказала, что… так отомстит… Нотирту, то есть, простите, его величеству. А потом… «поймает в свои сети птицу покрупнее», — так она сказала. Но я не думала, что она хочет убить ее величество, я никогда не пошла бы на это! Помилуйте меня, господин министр! — Понятно, — помрачнел Нушрок. — Увести! — махнул он стражникам. Аглови тут же зашлась в душераздирающих рыданиях, но на нее уже никто не обращал внимания. — Какой ужас! — вновь воскликнул потрясенный Гурд. — Кто бы мог подумать… Стук в дверь помешал Нушроку ответить; генерал Ргит вошел в кабинет и, кивнув в знак приветствия, спросил у Нушрока: — Мне сказали, ты хотел видеть меня? Что-нибудь случилось? — Банально, — отозвался Нушрок, — но у нас две новости: хорошая и плохая. Хорошая: моя дочь пришла в себя. — Это чудесно! — просиял Ргит. — А плохая, — вздохнул Нушрок, — заключается в том, что одна коварная змея вознамерилась навредить нашей семье. Собственно, поэтому я тебя и позвал. — Я, как и всегда, к твоим услугам, ты знаешь! — Что ж, — вздохнул Нушрок, — тогда, для начала, пойдем к Нотирту. Нужно сообщить моему дорогому зятю о том, что одна из придворных дам, с кем он соизволил некогда завести интрижку, отрастила на него зуб и придумала план мести. Ну, а потом, — мрачно усмехнулся Нушрок, — думаю, самое время нанести визит и самой досточтимой госпоже Акшок.