Не все то золото...

Асырк поставила перед ним стакан воды и горестно вздохнула, поскольку Нушрок ничего ей не ответил, лишь махнул рукой. Ему сейчас ни с кем не хотелось разговаривать, хотя он понимал, что Асырк переживает, и следовало, наверное, сказать ей хотя бы несколько слов, дабы хоть немного подбодрить бедную женщину. Нушрок видел, что она, как и все во дворце, безумно переживает, и это более чем понятно: она воспитывала Анидаг с рождения, никогда не разлучалась с ней, любит ее, как свою родную дочь. — Господин, — Асырк, коротко вздохнув, села рядом и, осмелев, осторожно дотронулась до его руки, — прошу, не надо так переживать, ведь… простите меня, но сердце кровью обливается, когда я вижу, как вы убиваетесь! Поверьте, с нашей госпожой все будет хорошо, она скоро придет в себя, и все вернется на круги своя. — Твоими бы устами, Асырк! — тихо проговорил Нушрок. — Что слышно о том человеке, который якобы может сказать, правда ли, что на мою дочь наложили проклятье? Честно говоря, когда вчера поздним вечером к нему явился Гурд в компании своей приемной матери и королевской кухарки с сообщением, что они де знают, как помочь Анидаг, он решил, что Орбод вспомнила о старой своей привычке заложить за воротник. Он прямо спросил воспитательницу юной принцессы Азокертс, не пила ли она сегодня, и не вздумалось ли ей за компанию напоить еще Гурда вместе с кухаркой. Орбод покраснела и пролепетала, опустив глаза, что давно уже избавилась от сей пагубной привычки, а Гурд тут же поддакнул, дескать, его матушка трезва, как стеклышко, и говорит чистую правду. Кухарка Аксал тут же поддержала их и сказала, что ей известно, отчего заболела ее величество. Нушрок махнул рукой, поняв, что так просто от них не отделаться, да и понять их можно, они тоже переживают, и велел Аксал продолжать. Чем больше она говорила, тем больше он изумлялся, все казалось логичным и правильным. «Сами поймите, господин министр, все ведь сходится! — сказала Аксал. — Ее величество, как видно, много грустила, потом почувствовала упадок сил… Очень может быть, что зачарованное зеркало забрало все ее силы, и теперь госпожа Анидаг у него в плену. Она видит ужасные кошмары, ей снятся тяжкие беды и несчастья. Вы же знаете, господин Нушрок, что зеркала могут обладать такой силой! Все дело в мастере, что их изготавливает…» Нушрок задумался: да, стоило признать, в словах Аксал был определенный смысл. Ему прекрасно были известны все предания о силе зеркал, но с другой стороны, кто мог решиться на такое злодейство по отношению к Анидаг? Впрочем, сейчас самое главное — это определить природу болезни дочери, потом — найти надежный способ вылечить ее, а уж потом можно будет о том, как наказать виновных. Аксал между тем высказала предложение привести во дворец старого мастера, который якобы был весьма сведущ в волшебных зеркалах. «Он наверняка скажет, есть ли на королеве заклятье, и как его можно снять». Нотирт, конечно, лишь фыркнул, когда ему доложили об этом, сказал, что Нушрок, кажется, давно уже вырос, чтобы верить в сказки. «Я распорядился пригласить лучших лекарей, на них больше надежды», — отмахнулся он от Нушрока, но тот не обратил на слова зятя внимания и приказал Аксал не медлить и привести мастера. Плевать ему на Нотирта, пока он добился только одного: Анидаг не встает с постели и не приходит в себя. Нушрок сжал кулаки: иногда ему хотелось придушить этого самодовольного юнца, слишком быстро позабывшего о том, что он стал королем лишь его, Нушрока, стараниями, и позволяющего себе теперь разговаривать свысока. А сверх того, Асырк ему пожаловалась, что он еще и изводил Анидаг своими мерзкими выходками, у него даже хватило наглости изменить ей, своей законной жене! Хуже всего то, что Нушрок, если разобраться, сам виноват, ведь именно он согласился на брак дочери с этим человеком. Но Нотирт тогда был так трогательно влюблен в Анидаг, он спас ей жизнь, да и она отвечала ему взаимностью. Кто бы мог подумать, что Нотирт окажется способен так серьезно обидеть и оскорбить Анидаг! Нушрок вздохнул: если только это правда, если он из уст дочери услышит подтверждение этих слов, Нотирт может считать себя покойником. Он никому не позволит смеяться над своей дочерью и мучить ее, тем более — этому неблагодарному юнцу, которому вздумалось вдруг развлечься. Весь в своего приемного папашу! Ну конечно, его пример ведь всю жизнь был у мальчишки перед глазами. Всем известно, что Абаж не брезговал ни замужними дамами (еще в юности он завел интрижку с женой старшего конюшего, скандал тогда разразился жуткий, еле-еле удалось замять, да и то лишь только благодаря личному вмешательству Цертиха), ни девицами. Причем, Абаж не ограничивался лишь знатными дамами, посудомойками да горничными он также не пренебрегал. А если уж вспомнить еще и об Акшугял, то и вовсе не приходится сомневаться в том, от кого Нотирт унаследовал бесстыдство и бесцеремонность. — Аксал говорит, что этот человек уже сегодня будет во дворце, господин Нушрок, — Асырк еще раз осторожно тронула его за плечо, и Нушрок, чуть вздрогнув, чтобы отогнать нахлынувшие на него воспоминания и размышления, посмотрел на свою верную служанку. — Пусть его сразу же приведут ко мне, Асырк, — кивнул он. — Разумеется, как прикажете, хозяин! Нушрок улыбнулся: эта женщина пришла в его дом вместе с Азокертс, она прислуживала его жене буквально с детских лет и, если разобраться, давно уже стала членом семьи. — Ты не оставляй мою дочь одну, Асырк, — произнес Нушрок. — Тебе я доверяю с закрытыми глазами, поэтому будь рядом с ней, и если что-нибудь… сразу сообщи мне. — Не волнуйтесь, я все сделаю, — Асырк поклонилась и торопливо вышла. Не успела за ней закрыться дверь, как вошел Нотирт. Нушрок снова вздохнул: ему не очень-то хотелось сейчас видеть зятя и говорить с ним, но, видимо, ничего не поделаешь. — Господин Нушрок, — с порога начал Нотирт, — я к вам по делу. Нушрок устало прикрыл глаза: — Что еще случилось? — Вам нехорошо? — с Нотирта моментально слетела его самоуверенность, он участливо взял Нушрока за руку и заглянул ему в глаза. — Мне не будет хорошо, пока моя дочь не придет в себя, ты это знаешь. — Да, — протянул Нотирт, — вы правы… Я тоже места себе не нахожу в последние дни. Это правда! — вскричал Нотирт в ответ на негодующий взгляд Нушрока. — Вы же знаете, как я люблю вашу дочь! — Ты пришел, чтобы сообщить мне эту потрясающую новость? — Нет, — передернул плечами Нотирт, — просто я не понимаю, что с вами происходит, господин Нушрок. Вы будто злитесь на меня за что-то; я, конечно, понимаю, вы расстроены, но поймите, я тоже страдаю! Мне бы хотелось, — Нотирт отвел глаза в сторону, — чтобы вы, как и раньше, относились ко мне по-отечески. Помогли мне… поддержали, мне же так тяжело сейчас, хоть вы этого и не замечаете. — Простите, ваше величество, если невольно выказал вам непочтение, — сухо проговорил Нушрок, — больше этого не повторится. Нотирт сжал ладони Нушрока в своих: — Я не знаю, что вам наговорили, и что вы могли услышать, но я не предавал ее! Я готов умереть за свою жену, если бы я знал, как ей помочь, я все сделал бы для этого. Вы не должны считать меня своим врагом! — Сейчас самое главное, чтобы она поправилась, — отозвался Нушрок. — А все остальное, думаю, мы обсудим позже, и уж тогда решим, как нам быть. — Вы правы! — кивнул Нотирт. После чего он помолчал некоторое время, размышляя, и продолжил: — Прежде всего это касается господина Ргита. — Что вы хотите сказать, ваше величество? — мгновенно вскинулся Нушрок. — Только то, что он почему-то пренебрег моим приказом. Я велел ему ехать в имение, а он остался здесь. — Он остался, — перебил его Нушрок, — только потому, что это я велел ему. Я просто уверен, если бы вы хорошенько подумали, ваше величество, то поняли бы, что, скажем так, поспешили. Ргит верой и правдой служил нам много лет и ничем не заслужил опалу! Более того, — Нушрок вскинул руку, заметив, что Нотирт собирается возразить, и призывая его выслушать до конца, — если бы не он, вы не стали бы королем. Простите, что вынужден напомнить вам об этом, но… — Я помню его заслуги, — гордо вскинул голову Нотирт, — но у господина маршала, судя по всему, случилось головокружение от успехов, и он слишком уж забылся! — Что за вздор?! — поморщился Нушрок. — Вздор? — вспылил Нотирт. — То, что он на моих глазах флиртовал с моей женой, вашей дочерью, это по-вашему ерунда? — Нотирт, — вздохнул Нушрок, — ради бога, избавь меня от этих глупостей! Право слово, ты преувеличиваешь. — Я все видел и слышал, господин Нушрок! Он признавался ей в любви, смотрел на нее так, словно мечтал разделить с ней ложе прямо там, у нее в покоях! — Ты спятил, что ли, Нотирт? — скривился Нушрок. — Сам не понимаешь, что несешь! Ргит Анидаг в отцы годится, он же ее знает с младенчества, кроме того, он — мой лучший друг! — Вот именно, — кивнул Нотирт, — и все это его не смутило, раз он повел себя, точно похотливый сатир! — Я не желаю больше выслушивать эти бредни, Нотирт! Нушрок чувствовал, что еще немного, и он попросту надает глупому мальчишке пощечин. Право слово, нашел время для глупой ревности, не говоря уж о том, что придумать такую чушь мог разве что умалишенный. Сам, по слухам, изменял жене и ее же обвиняет, да куда это годится?! Он собирался было сделать зятю строгое внушение, предупредить о том, что его поведение просто-напросто смешно. Однако, Нушрок и рта раскрыть не успел, потому что к нему в покои, даже не постучав, вбежал запыхавшийся Гурд. — Госпожа Асырк и матушка попросили позвать вас, — закричал он с порога, — они говорят, тот мастер пришел! Нушрок и Нотирт переглянулись и, не говоря больше ни слова, бросились в покои королевы. Когда они с Нотиртом пришли к Анидаг, Асырк сидела у изголовья, две горничные бесшумно сновали туда-сюда, одна стирала пыль, вторая раскладывала в шкафу выглаженные вещи (им было приказано каждый день наводить порядок точно так же, как это было в те дни, когда Анидаг была здорова). Орбод тем временем вполголоса переговаривалась о чем-то с высоким, чрезвычайно худым седобородым стариком, которого под руку поддерживала кухарка Аксал. Опираясь на палку, он стоял рядом с Орбод, время от времени окидывая комнату взглядом внимательных серых глаз. Нушрок удивленно приподнял брови: он сразу же узнал старого мастера Алакса. Он был одним из лучших и талантливых зеркальщиков и начинал в самой первой мастерской, созданной когда-то по приказу Топседа Шестого. Потом, когда Нушрок получил все зеркальные мастерские в свое владение, он, приглядевшись к работникам, назначил Алакса старшим мастером. Он надеялся, что тот будет помогать ему держать в повиновении остальных, особенно, когда среди рабочих стало нарастать недовольство. Алакс, помнится, тогда заявил ему прямо, глядя в глаза, что ни за что и никогда не пойдет против своих и не предаст товарищей. За такую дерзость Нушрок хотел было отправить наглеца в Башню смерти, но потом подумал и, решив не разбрасываться хорошими мастерами, ограничился штрафом и неделей ареста, чтоб Алакс не забывался. Увидев короля и Нушрока, старый мастер почтительно склонил голову. — Ваше величество, господин Нушрок, — проговорила Орбод, — вот этот человек. — Ну, здравствуй, Алакс! — усмехнулся Нушрок. — Мое почтение, ваша светлость! — отозвался тот. — Разумеется, вы его помните, — улыбнулся Гурд. — Вы и в самом деле сможете помочь моей супруге? — спросил Нотирт и, присев на край постели Анидаг, взял ее за руку и поцеловал. — Я, право слово, не знаю пока, что и сказать, ваше величество, — задумчиво протянул Алакс. Он огляделся, затем медленно обошел комнату, задержался на несколько минут у каждого зеркала. Их в покоях королевы было три: большое, в полный рост, стояло в углу у окна, второе, в роскошной раме, украшенной драгоценным камнями, стояло на туалетном столике, ну, а третье — миниатюрное, с ручкой из слоновой кости лежало там же рядом со шкатулкой с украшениями и шпильками для волос. — Что ж, — откашлялся Алакс, — могу вам сообщить, господа, что вот это, — он указал на зеркало, которое стояло на туалетном столике, — явно делали мастера своего дела. — И вы можете сказать, кто именно? — заинтересованно взглянул на него Нушрок. — Судя по этому рисунку, — Алакс очертил пальцем сложенный из драгоценных камней узор, который украшал раму: цветок и свернувшаяся у его корней змея, — почерк мастера Куапа. Он и его мастерская славились такими… игрушками. — Что-то не припомню такого, — пожал плечами Нушрок. — Так они не были наемными работниками, ваша светлость. Это почтенное семейство свои мастерские держало еще до того, как покойный Топсед Шестой распорядился одни кривые зеркала делать. Мастер Куап тогда свою мастерскую сжег, чтобы, как он говорил, дурням… Извините меня, ваша светлость, но из песни слов не выкинешь! — дурням, вроде вас, не досталась. — Тогда многие проделывали нечто подобное, — усмехнулся Нушрок. — Те, кто считал себя настоящими мастерами… Так чем же был знаменит этот Куап? — Кажется, его зеркала могли показывать владельцу самые заветные желания и самые потаенные страхи, — тихо проговорила Аксал. — Мой брат ведь много лет проработал в зеркальных мастерских, разумеется, ему известна эта легенда, — чуть улыбнувшись, прибавила она. — А еще, — задумчиво, будто припоминая, протянул Нушрок, — такие зеркала могли, скажем так, обмануть своего владельца. Преувеличить его страхи, довести их до абсурда, но владелец при этом верил, что все это — произойдет на самом деле! — А потом, — подхватил Алакс, — чем больше владелец смотрел в такое зеркало, тем явственней оживали его самые худшие страхи. И зеркало таким образом высасывало, если так можно выразиться, из него сначала все хорошее настроение, его уже ничего не радовало, а только огорчало. А затем окончательно уходили силы, и душа несчастного окончательно переселялась в мир тех кошмаров, которых он так боялся. — Какой ужас! — воскликнули Гурд и Орбод. — Такие зеркала в былые времена пользовались большим успехом: человек просто сгорал от неизвестной болезни. И никому в голову не приходило, — мрачно проговорил Алакс, — что это… -… убийство! — закончил на него Нушрок. — Те, у кого не хватало сил и терпения дождаться (ведь человек может очень долго пребывать в этаком подобии сна), — усмехнулся Алакс, — просто разбивали зеркало. Это, кстати сказать, самое страшное, потому что в таком случае жертву уже ничто не спасет. — Но тем не менее, спасти ее можно? — с надеждой спросил Нотирт. — Можно, — отозвался Алакс. — Правда… это дело не из легких. Нужно отправиться по ту сторону зачарованного зеркала, найти там «похищенного» и вернуть его домой. А для этого следует помочь ему победить свои кошмары. — Так чего же мы ждем?! — моментально вскочил на ноги Нотирт. — Видите ли, ваше величество, — тут же остудил его пыл старый Алакс, — просто так, одни, вы сквозь зеркало не пройдете. Вам это удастся только в сопровождении Хранителей. — Хранители зеркал! — прошептал Гурд и вдруг, осененный догадкой, он резко вскинул голову и посмотрел по очереди на Нушрока и Нотирта. Все трое еще раз переглянулись друг с другом и одновременно улыбнулись: — Можем считать, что Анидаг спасена! — радостно вскричал Нотирт, и Нушрок, вздохнув с облегчением, утвердительно кивнул.