Не все то золото...

Нотирт, нервно хрустя костяшками пальцев, стоял у окна, время от времени оборачиваясь, дабы посмотреть, как врачи и служанки суетились около постели жены. Тем временем Нушрок ходил из угла в угол, даже не глядя в сторону зятя, а Асырк, поминутно всхлипывая, старалась помочь докторам, приносила нюхательные соли, притирания, ледяной компресс. Главный королевский врач серьезно и сосредоточенно осматривал Анидаг, проверял пульс, прикладывал компресс ко лбу и горестно качал головой при этом. — Что случилось, доктор? — подошел к нему Нушрок, не выдержав этого тягостного ожидания. — Я не знаю, ваша светлость, — вздохнув, развел руками врач. — Ее величество в глубоком обмороке — это все, что я пока могу сказать. — Почему? — подал голос Нотирт, и Нушрок при этом метнул в него такой мрачный и тяжелый взгляд, что его величество передернуло. — Я не могу знать, ваше величество, — пожал плечами врач. — Очевидно, ее величество стала жертвой какой-то болезни. — Так определите эту болезнь и вылечите мою дочь! — воскликнул Нушрок. — Именно это я пытаюсь сделать, ваша светлость, — почтительно поклонился врач. Нотирт подошел ближе, склонился над женой, осторожно провел руками по ее волосам, поцеловал ее. — Что с тобой, любимая? — прошептал он. — Неужели это все из-за меня? Честно признаться, Нотирт поначалу даже не поверил Асырк, когда та прибежала к нему с сообщением, что ее госпоже стало плохо. Он решил было, что это очередные уловки, дабы продолжить пренеприятный разговор, не сказать проще — скандал. Нотирт не понимал, что творится последнее время с Анидаг. Она была такой милой, ласковой и нежной в первые, как их называют, медовые годы их брака. Нотирт же восхищался своей женой, боготворил ее и буквально носил на руках. Они с Анидаг были счастливы, но, увы, ничто не может длится вечно, как оказалось, даже безоблачная семейная жизнь. Нотирт не понимал, что произошло, но со временем Анидаг будто подменили. Дело в том, что она вдруг стала болезненно ревнивой, стоило Нотирту только посмотреть в сторону какой-нибудь молодой женщины, у Анидаг мгновенно портилось настроение, и она начинала придираться к мужу по любому поводу. То он недостаточно любезен с ней, то посмел при ней сделать комплимент другой женщине. А как иначе? Нотирт вовсе не желал прослыть бесчувственным и невежественным мужланом, да и что такого, скажите на милость, если он сделал приятное то или иной даме, заметив, что она прекрасно выглядит, или поцеловал ей руку, ну или в отдельных случаях игриво чмокнул в щеку? Что в этом ужасного, Нотирт решительно не понимал. Однако, жене это категорически не нравилось, она вбила себе в голову, что надоела мужу, дескать, он ее больше не любит, и потому его интересуют другие женщины. Нотирт начал раздражаться и огрызаться в ответ, говоря, что не может, при всем желании, выколоть глаза и приковать себя цепями к жене, дабы не никого больше не видеть и не разлучаться с Анидаг. Она в ответ злилась еще больше, плакала, повторяя, что он ее ни во что не ставит, забыв все былое. Нотирту поначалу становилось стыдно, казалось, будто он и в самом деле не прав, и ведет себя недостойно, но потом ему попросту надоели бессмысленные упреки супруги; больше того, они стали его откровенно раздражать. Он все чаще срывался и кричал на Анидаг, ему хотелось припугнуть ее. Однажды, когда она заметила, как на прогулке верхом Нотирт сначала помог забраться в седло, а после — спешиться первой статс-даме, госпоже Акшок, и высказала ему вечером свое недовольство, Нотирт прямо заявил, что если жена не прекратит изводить его бессмысленной ревностью, то он за себя не отвечает. Сколько можно придираться к нему по пустякам, он просто хотел быть любезным кавалером, в конце концов, так велят правила приличия. Ну, да, стоит признать, что он слишком уж тесно прижался к госпоже Акшок, а рука его просто помимо воли скользнула чуть ниже талии первой статс-дамы. Что поделать, если она, к чему скрывать, родилась столь эффектной женщиной, и обладает столь манящими прелестями. Но это же вовсе не означает, что он перестал любить свою жену. — Ты мне попросту не оставляешь выбора, Анидаг, кроме как стать и в самом деле тем, кем ты меня воображаешь! — А ты, наверное, ждешь не дождешься, верно? — презрительно скривила губы Анидаг. — Нет, я просто не хочу, чтобы ты ревновала без всякого повода, поскольку я уже устал тебе доказывать, что честен с тобой. Неужели ты не понимаешь, что попросту смешна? — Выходит, я кажусь тебе смешной? — недобро прищурилась она. — Да, — повысил голос Нотирт, — и глупой. Ты бы меня еще к Асырк приревновала! — Асырк — это одно, а дочери церемониймейстеров и садовников — совсем другое. — Мне надоел этот разговор! — махнул рукой Нотирт и ушел, хлопнув дверью. Правда, уже через полчаса он остыл и отправился мириться, все-таки, обижать Анидаг он не хотел, ему нужно было только, чтобы она поняла: он всегда будет рядом и никуда не денется. Но в то же время, жена обязана уважать его и считаться с ним. — Все женщины мира рядом с тобой — ничтожны, дорогая, — улыбнулся он. — Ты для меня все! Прости, я же люблю тебя! — Тогда больше не делай мне больно, Нотирт, хорошо? — вздохнула Анидаг. — Я никогда тебя не обижу, поверь мне, родная! Такие ссоры и примирения случались между ними очень часто, и они оба при этом клялись, что подобное больше не повторится. Но однажды Нотирт после очередной размолвки, обозлившись и обидевшись на Анидаг, решил, что больше не будет идти на поводу у вздорной супруги, и уже специально принялся флиртовать с госпожой Акшок на балу. Анидаг вышла из себя и спешно покинула зал, но Нотирту хотелось проучить ее еще больше. Пусть знает, что он не комнатная собачка, и не намерен потакать всем капризам. Он даже обрадовался, что Анидаг покинула прием, и весь вечер не отходил от госпожи Акшок. Закончился вечер, разумеется, так, как он и должен был окончиться, его величество пригласил статс-даму к себе, она приняла приглашение, и они остались наедине. Утром Нотирт чувствовал себя хуже некуда. От злорадного удовлетворения, которое он испытывал, целуя и обнимая госпожу Акшок, не осталось и следа, теперь его мучили стыд и раскаяние. Госпожа Акшок же сделалась ему противна, а еще… как ни стыдно признаваться, но Нотирт испытывал страх. Если Анидаг узнает, что он и в самом деле изменил ей, она придет в ярость, а уж если это известие дойдет до ушей ее батюшки, то Нотирту впору начать опасаться на свою жизнь. Господин Нушрок способен в порошок его стереть за свою дочь. Оставалось одно, признаться и умолять Анидаг о прощении. Он отправился к супруге, и у него сжалось сердце, когда он увидел, как она печальна. Как он мог вести себя столько подло, обидеть ее, заставить плакать, разве не обещал он некогда уничтожить любого, кто причинит ей хотя бы малейшую боль. Нотирт просил Анидаг простить его, уверял (и это была правда!), что никто не сравнится с нею, и никто больше не сможет стать ему дороже нее. Она обняла его, крепко поцеловала в губы, и Нотирт, вздохнув с облегчением, понял, что прощен. С того дня, казалось, все наладилось, мир и покой вернулись в их семью, и они с Анидаг забыли обо всех разногласиях. Госпожа Акшок была забыта навсегда, Нотирт с радостью принял предложение жены отослать ее подальше от двора, поскольку ему тяжело и неприятно было видеть эту женщину. Вскоре родилась маленькая Азокертс, и они и женой совершенно перестали вспоминать о прошлых ссорах и невзгодах. Но тут, как на грех, Нотирт вновь, образно выражаясь, наступил на те же грабли. Азор была такой молоденькой, необычайно хорошенькой хохотушкой, ею просто невозможно было не залюбоваться! И Нотирт не устоял. Разумеется, он не собирался флиртовать с ней в открытую, просто помог ей, когда она оступилась на прогулке, а он случайно оказался рядом. А потом уже, не в силах сдержаться, приобнял ее, прикоснулся губами к нежной, точно бутон розы, щечке. Он, возможно, позабыл бы об этом уже через несколько часов, но на беду Анидаг все видела. Она вновь принялась скандалить, обвинила его во всех грехах, припомнила тот позорный случай с госпожой Акшок, и Нотирт разозлился. Они же договорились никогда больше не вспоминать о прошлом, жена пообещала, что отныне будет доверять ему, и вдруг она из-за сущего пустяка вновь набросилась на него, забросала упреками. Нотирту следовало, конечно, успокоить ее, но он не сдержался, наговорил ей дерзостей и ушел к себе, решив, что на сей раз он первым мириться не пойдет. Пусть жена поймет, наконец, что была неправа! Теперь Нотирт корил себя за то, что не остался с ней, но он не мог предвидеть, чем все обернется. Немного остыв, он все же решил вернуться к Анидаг и помириться с ней, и каково же было его удивление, когда он понял, что жена была не одна. Подумать только, ревновала его даже к мухе, севшей на плечо, а сама между прочим любезничала с маршалом Ргитом. Это не укладывалось ни в какие рамки: Нотирт хотел было, как обычно, уступить жене, заверить ее, что случай с Азор — это просто недоразумение. Он отправился к Анидаг и застал у нее в покоях этого… старого развратника. Ему хватило наглости говорить ей всякие непристойности, вроде того, что он «никогда не забудет о ней», или же что она «всегда может на него рассчитывать». Нотирта передернуло: отвратительный старик, да он же ей в отцы годится, а смеет посягать на молодую женщину, на свою королеву! Нотирт разозлился и ушел, решив, что если войдет, то непременно устроит скандал. Он распорядился позвать маршала и без колебаний велел ему убираться на все четыре стороны, да, безусловно, заслуги Ргита перед королевством велики, но тем не менее король здесь — Нотирт! И он никому не позволит посягать на честь своей жены! Когда Асырк прибежала к нему с сообщением, что госпоже плохо, она упала в обморок и до сих пор не пришла в себя, то поначалу Нотирт подумал, будто это всего лишь очередная уловка. Анидаг просто хочет заставить его вернуться и продолжить неприятный разговор. Но верная камеристка жены была так напугана, что Нотирт почувствовал, как по спине побежали мурашки, и он опрометью бросился в покои супруги. Уже в дверях Нотирт столкнулся с Нушроком и Ргитом. Интересно, промелькнуло у него в голове, господин маршал уже нажаловался своему лучшему другу на якобы несправедливую обиду, что нанес ему король? Однако, все это уже не имело никакого значения, теперь важно было одно: здоровье Анидаг. Она была без сознания, когда Нотирт в сопровождении господина Нушрока и не отстававшего от них маршала, вошли в покои. Служанки уже успели перенести ее на постель, вскоре пришел главный королевский лекарь, он принялся хлопотать около Анидаг, потом, покачав головой, распорядился позвать своих помощников, что-то тихо сказал служанкам. Все это ужасно перепугало Нотирта, неужели с Анидаг и впрямь случилось страшное несчастье? Врач же лишь развел руками, дескать, он не знает, что происходит, это обморок, а почему она не приходит в себя — неизвестно. — Прости меня, дорогая! — тихо проговорил Нотирт и нежно погладил ее по щеке. — Если я был виноват перед тобой, то… умоляю, прости! Нушрок тоже приблизился к постели дочери, присел на стул у ее изголовья, взял за руку. — Что с тобой, Анидаг? — тихо проговорил он. — Бедная моя девочка! — В конце концов, — взглянул он на врача, — что это может быть? Почему ей стало плохо? — Я могу лишь предположить, — вздохнул врач, — что госпожа, возможно, очень много нервничала и переживала… Это могло стать причиной… — Немудрено! — пробормотала Асырк, неприязненно взглянув на Нотирта. — Но почему она не приходит в себя? — одновременно с ней проговорил он, повернувшись к врачу. — Что ты хочешь сказать, Асырк? — по-прежнему не выпуская руку дочери, спросил Нушрок. — Это не мое дело, господин мой, вы же знаете, — поклонилась Асырк. — Моя обязанность — это быть всегда при госпоже, и поэтому, волей-неволей, я оказывалась свидетелем… Словом, в последнее время у госпожи с его величеством часто случались ссоры. Ведь это же правда! — подняла на Нотирта глаза Асырк. — Я не лгу, господин, — вновь повернулась она к Нушроку. — Помолчи, пожалуйста! — прикрикнул Нотирт. — А еще лучше — выйди отсюда, Асырк! Нушрок резко поднялся на ноги, в упор посмотрел на зятя, отчего Нотирт поневоле вздрогнул и отвел глаза в сторону. — Если это все из-за тебя, — по-прежнему сверля Нотирта взглядом, полным гнева и презрения, проговорил Нушрок, — если ты на самом деле виноват в том, что с моей дочерью случилось несчастье, я тебя уничтожу, ты понял?! Может быть, это будет последнее, что сделаю в жизни, но ты дорого заплатишь за страдания моей дочери! — Я не стану сердиться и обижаться на вас, господин Нушрок, — вздохнул Нотирт, — поскольку понимаю, как вы расстроены. — Не строй из себя святую невинность! — Господа, — подал голос стоявший до сих пор в дверях Ргит, — ведь и вправду не время сейчас ссориться! Нужно думать о том, как помочь ее величеству. — Я распоряжусь пригласить остальных всех самых известных лекарей, какие только есть в городе, — вынес вердикт врач. — Думаю, мне необходимо посоветоваться с ними. — Делайте все, что требуется! — хором произнесли Нушрок и Нотирт. В эту же самую минуту Анидаг глубоко вздохнула и, по-прежнему не открывая глаз, застонала, словно ей было очень больно или же приснилось что-то очень нехорошее. Нушрок и Нотирт, мигом позабыв обо всем на свете, включая недавнюю свою ссору, тотчас же бросились к постели Анидаг и склонились над ней.