Непростительная зависимость

      Комнатка наполнена дымом от самодельных косяков соседей. Чертовски душно. Хочется встать, открыть окно и впустить свежий воздух. Но потом приходит осознание того, что оно заколочено.       Лера лежит на спине и туманным взглядом шарит по сырой, грязной комнатушке. Зрачки расширены, на губах непонятная, глупая улыбка, пульс учащён, и из-за этого тело пронизывает приятная дрожь. Вены очень часто навещает игла. Руки покрыты синяками — свежими и не очень. Ей нравится это ощущение. Всем здесь это нравится.       С девушкой в комнате ещё несколько таких же полуживых людей. Морально они умерли, физически — нет. Но это ненадолго. Скоро все они будут ходячими мертвецами, а после — горсткой пепла, прахом. Напротив Леры лежит парень. Сколько он уже тут?.. Кажется, с прошлой недели… Вокруг него летают мушки, глаза застыли в мёртвом счастье. Когда он умирал, ему было хорошо.       «Какой сегодня день?..» Без понятия. «Сколько я тут уже?..» Ответ тот же. «Хочется лечь на мягкий диван в гостиной моего хорошего знакомого…»       Евгений Дмитриевич, её сосед, часто разрешает Лере остаться после очередной ссоры с родителями. Он похож на любящую маму, которой у неё, по её собственному мнению, никогда не было, и поэтому притягивает.       Они познакомились уже на момент конкретной зависимости Валерии. Он предложил ей зайти, когда она в сотый раз повздорила с предками и сидела на лестничной клетке, выкуривая не первую сигарету. Он тогда сказал: «Девушки не должны столько курить…» — Евгений окропил девушку своей обворожительной улыбкой, улыбкой ангела. Та, смутившись, ответила невнятно: «Не ваше дело…» Он очаровал ещё детское сердце сразу же. И продолжал очаровывать.       Мужчина до последнего не подозревал о её зависимости, а когда узнал, то был очень расстроен, зол и одновременно спокоен. Он старался уломать Леру пойти к наркологу, но каждый раз, когда сосед заводил эту тему, девушка уходила и долго не возвращалась. Евгений перестал напоминать об этом.       С противным скрипом, похожим на писк, отворяется дверь. Полуживая девушка видит смутные очертания знакомой фигуры. Перешагивая через живых покойников, мужчина направляется к соседке. Его лицо спокойно, хотя видно, что ему до одури противно. Он такой чистый во всех смыслах, поэтому на фоне захудалого притона смотрится ещё чище, будто ангел. И те немногие, что ещё способны различать цвета, тихо лепечут: «За ней пришел Бог». Наркоманы, верующие в Бога. Не комично ли? Даже если он и существует, таких отбросов общества он давно покинул. Бог нечеловечный.       Евгений Дмитриевич подхватывает её на руки и выносит из этого земного ада. Он садит податливую девушку в машину, хлопая дверью. Лера видит, как он сжимает кулаки до побеления. Он раздражён.       — Сколько ещё это будет продолжаться? Когда ты поборешь эту зависимость, высасывающую из тебя жизнь? — он пытается скрыть злость, но выходит не очень. Он весь, как на ладони. Мужчина заводит машину, та трогается с места, ловя лобовым стеклом свет ночных фонарей. — Я же перестал давать тебе деньги, а твои родители — подавно.       — Есть множество других способов их достать, — опьянённо отвечает она, прикладывая голову к стеклу. Прохлада. Приятно.       — Ты пошла на кражу? — мужчина искренне удивляется, сразу же стараясь свести эмоцию на нет. Как на ладони. Он напряжённо глядит на мигающий жёлтым светофор, но не рискует давить на газ сильнее.       — Конечно, нет. Нужно знать, с кем водить дружбу, — уверяет его. Хотя стремительно привирает.       Сосед проводит ладонью по лицу, вздыхая, переваривая информацию, пока через дорогу переходят какие-то люди. Девушка нервно хихикает.       — Ты же понимаешь, что это всё добром не кончится. Ты будешь жалеть о содеянном. Неужели, тебе хочется умереть в самом начале жизни? — он искренне недоумевает и не понимает, чем мыслит Валерия. Он сжимает руль обеими руками. Вот-вот сломает.       — Не хочу я помирать, но если бы вы знали, как мне самой трудно… — язык хочет танцевать сальсу, а девушка всё пытается говорить нормально. Дорога будто не дает ей выговориться и покрывается многочисленными неровностями. — Я каждый день обещаю себе больше не прикасаться к этому дерьму. Как видите, ломка рушит мои планы. Если бы я знала, что так будет, никогда бы к этому не прикоснулась. Дурацкий подростковый максимализм… Это просто ошибка, неверный шаг! Если бы я просто слушала маму и папу, и… Вас. Так больно… Не хочу, чтобы вы видели меня такой… — она отворачивается, старается вжаться в дверь машины и слиться с ней.       Евгений едет более медленно, плавно. Руль перестаёт трещать по швам.       — Почему не попросила помощи у меня? — сдавленно спрашивает мужчина. Его голос обладает успокаивающим эффектом. Такой приятный голос.       — Я не хотела вас обременять. Вы и так много сделали для меня, — отвечает она, робко кладя руку на его. Он передвигает рычаг коробки передач с девичьей рукой.       — Тогда я великодушно подставлю тебе своё плечо и проведу тебя через все тернии реабилитации, — как-то пафосно говорит он.       — Тогда я с радостью принимаю вашу помощь и отказываюсь от своей непростительной зависимости, — более серьезно отвечает Лера и добавляет: — Только от одной зависимости я всё же не смогу отказаться, но она не очень уж и вредная.       — И что же это? — спрашивает Евгений, на секунду переведя взгляд на рядом сидящую Леру.       А девушка с легкой улыбкой на губах уже провалилась в царство снов. На это мужчина лишь тепло улыбается и давит на газ, исчезая в темноте ночной дороги.