Чудеса, не более

Многие знали о самой большой страсти Мегатрона, это даже не выпивка или хорошие сигареты, а совершенно обычные на первый взгляд апельсины. Только в Никеле они были восхитительные. Большие и сочные они продавались на каждом углу, горами наложенные, что прилавки трещали. В Никеле редко бывало солнечно, но сегодня день был отменным. Яркое солнце слепило глаза, отчего прохожим приходилось жмуриться, и белоснежный снег искрился и хрустел под ногами. — Лорд Мегатрон, скоро прибудем в Никель, — сообщил по внутренней связи Старскрим. Он выглядел бодрым, а в голосе не было той хрипоты, какая обычно возникает от недосыпа. Мег просто дал отгул всем командующим,  который они  решили жёстко проспать. — Замечательно, — прохрипел сонный лорд. Он до сих пор валялся в кровати, не смея пошевелиться. Под боком мирно сопела Мико, закинув на него ногу. Часы показывали десять, и пора уже вставать, однако девочка решила проспать до обеда, если не дольше. Кое-как, кряхтя и пытаясь выпутаться  из одеяла, чтобы не разбудить Накадаи, Мег сполз с кровати. Накинув белую рубашку, он отправился в ванную. Самым сложным оказалось расчесать запутанные волосы и собрать их в подобие хвоста. Войдя в спальню и увидев Мико в обнимку с подушкой, Мег только улыбнулся, вставил в ухо серьгу, сунул помятую пачку дорогих сигарет в карман штанов и вышел в коридор. Солдат на корабле было много; кто-то спал на ходу, кто-то недавно проснулся и был занят работой. Мегатрону тоже неплохо было бы заняться работой. — Сэр, доброе утро! — из мед. отсека вышел Нокаут. — И тебе не хворать, — все ещё хрипя, лорд прикрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. — Не выспались, сэр? — учтиво поинтересовался доктор, давясь от смеха: — или не дали? — Иди ты, — небрежно бросил «сэр». Он вообще-то ещё в начале войны на всех командиров махнул рукой. Сейчас главное — не словить где безнадежно-слепую скуку. А то и настроение на весь день ни к черту будет, и работа не заладится. — Итак, каторжники, чего сегодня делаем? — входя в главный отсек и зевая, перед солдатами предстал сам Лорд Всея Десептиконов. — Активность автоботов на нуле, пока отдыхаем, сэр, — на панели управления развалился Саер, пальцем тыкая на неведомые  кнопки. — Оптимус решил выспаться? Что ж признателен, — хмыкнул Мег, доставая из помятого плаща деньги: — У меня шоппинг, не скучать! — Да как можно, — хмыкнул вслед лидеру Саундвейв, допивая уже третью кружку кофе за утро. *** — Ты уверен, что мы идём в том направлении? — хватает Мегатрона за руку Мико. Они брели по узким улочкам Никеля. Изредка пробегали крысы, больше похожие на маленьких собак, чем на грызунов. Летали какие-то помятые газеты. Девочка подобрала одну, вчерашняя; на грязно-коричневых листах красовался громкий заголовок. Но Мико не могла прочесть и строчки, буквы путались. — Солнышко, уж я-то знаю, где мы, — из прострации её выводит хриплый голос лидера. Накадаи поднимает глаза, чтобы рассмотреть его лицо. Мегатрон был бледен, может даже чересчур, на щеках были видны тонкие нити вен, мужчина чем-то смахивал на мертвеца. Яркие глаза в полутьме светились, или Мико просто так казалось, бесцветные губы с мелкими шрамами (невозможно представить, как они вообще там появились), одна, единственная серёжка из белого золота с ярким рубином и шрам на левой части лица. И что за привычка звать её «солнышком»? Они вышли на оживленную улицу и, протискиваясь мимо прохожих, подошли к самому дальнему прилавку с фруктами. — Доброе утро, сэр, — мужчина, на вид лет тридцати — тридцати пяти, протянул лорду небольшой пакет с ярко-оранжевыми апельсинами. — Доброе, — Мег даже не взглянул в сторону продавца, выхватывая пакет и бросая несколько медных монет, он хватает Мико под руку и ведёт к скамейке. Мико присела на край, наблюдая, как мужчина поедает излюбленный фрукт. Было как-то обидно (и дело, увы, не в апельсинах). За все то время, что они с Арси провели в этом мире, Накадаи успела натворить много странных и глупых вещей. Например: переспать с лордом десептиконов. Три раза. Но Мег никогда напрямую не говорил, что любит её. — Солнышко, ты что? Апельсинку? — он протянул дольку. — Нет, спасибо, — натянуто улыбнулась девочка, а обида внутри просто сжирает. — Накадаи, я не глупец, что случилось? — Мегатрон посерьёзнел, откладывая фрукты. — Ты меня любишь? — глядя ему прямо в глаза, она с надеждой ждала ответа. «Конечно, почему она спрашивает?» Мег стушевался от внезапного вопроса. До мужчины не сразу дошло, что он, если так посмотреть, никогда и не говорил ей этого. А надо бы. Может он ей этого не говорил, потому что сам никогда не слышал. Так почему бы не попробовать. — Конечно люблю. — Мег, ты врешь? — Солнышко, я не знаю. Да, вот так обидно до слез, но она сильная, она держится, она плачет, уже. Мегатрон привязывается, но чтобы любить — никогда. Потом они вернуться на корабль, все будет как раньше, только в душе оборвется что-то важное. А потом он пьяный и под наркотой просто ворвется к ней в отсек. — Знаешь, — пройдёт вглубь нетвёрдой походкой, лунный свет осветит лицо, делая его уж совсем белесым, плюхнется в старое кресло, каких на корабле миллион: — я до безумия тебя люблю, и это, блять, отвратительно. Бутылка с бренди вдребезги, и слышен тихий девичий смех.