Альбус Дамблдор и Зина с огорода

      Между Дамблдором и Волан-Де-Мортом завязался поединок. Статуя чародея оттеснила Гарри к стене, к телу Зинаиды Васильевны. Сверкнула яркая вспышка, обжегшая глазницы бабы Зины. Она открыла глаза и взглянула на Поттера.       –Гарри... – тихо позвала она хриплым голосом. – Гарри Поттер...       Тот тут же обернулся и взглянул на бабушку.       –Отдай... Альбусу... – она вытащила из кармана небольшой пузырёк с белой субстанцией воспоминаний и дрожащей рукой протянула его Поттеру.       Гарри взял его в ладонь, крепко сжав его в кулаке.       –Баба Зина, держитесь, Дамблдор поможет, – пытался подбодрить он, присев на корточки около неё.       –Нет, Гарри... Отдай Альбусу... Пусть поймёт... простит... – тихо сказала Зинаида Васильевна, положив свою руку поверх сжатой руки Гарри. Она чуть сжала руку Поттера и взглянула в его зелёные глаза. Голубые, цвета чистой речной воды глаза бабы Зины закрылись, как только потухли горевшие в них азартные огоньки. Рука ослабла и безвольно упала на пол. Чёрное пятнышко, появившееся на её груди, расползлось до размеров футбольного мяча. Сердце остановилось, просто не желая биться дальше, последний раз трепыхнувшись в старческой грудной клетке. Из горла вырвался последний полухрип-полусвист.       Гарри отшатнулся в сторону, чувствуя, как Волан-Де-Морт проник в его сознание. Дамблдор был поглощён происходящим с мальчиком, что даже не сразу понял, что случилось на самом деле.       –Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросил Дамблдор, когда Поттер пришёл в себя.       –Н-нормально, – ответил Гарри. – Профессор... Баба Зина... Надо отдать... – он вытащил дрожащей рукой из кармана пузырёк с воспоминаниями и протянул его Дамблдору. Тот тут же спрятал его за пазуху.       –Не волнуйся, с ней всё будет хорошо, – Дамблдор помог Гарри подняться.       Тот вцепился в его предплечья, пытаясь встряхнуть старого волшебника.       –Нет!.. Вы не понимаете!.. Она просила... Она сказала... Вы должны простить её... Она...       –Нет! Молчи, Гарри. Ты устал. Давай я тебя сначала в Хогвартс отправлю, а потом разберёмся, – сказал Дамблдор, отвлёкшись перед этим на пару реплик с Министром Магии.       –Вы должны забрать её... Нельзя оставлять её здесь...       –Я уверен, она сама прекрасно доберётся обратно. Зинаида Васильевна – большая девочка, она умеет трансгрессировать, – ответил Дамблдор, делая из головы чародея портал.       –Нет! Она не сможет! – вскричал Гарри. – Она погибла!       –Что? Что ты такое говоришь, Гарри? Ну-ка, берись за портал и не неси чушь, – ответил Дамблдор.       Гарри исчез, уносимый порталом, а Дамблдор на ватных ногах подошёл к распростёртому на полу телу любимой им старушки. Он приставил к её почерневшей груди волшебную палочку и приказал: «Оживи!», но баба Зина не пошевелилась, не взглянула на него пронзительным взглядом, заглядывая в его сокровенные мысли, не сказала что-нибудь смешное на русском языке. Не смогла она ему теперь предложить самогона, посетовать на свою дырявую память или вправить ноющую спину. Не придёт она больше к нему холодной ночью, не уложит его аккуратно в постель и не приляжет рядом, стараясь не разбудить. Не скажет она ему, как сильно любила его все эти годы, да и он больше не сможет услышать её любимую «Ой, цветёт калина в поле у ручья...» и «Катюшу». Не предложит она ему какую-нибудь безумную, но вместе с тем гениальную мысль. И не воспылает больше вода, оплетённая огнём. И жёлто-голубая роза чёрной станет навсегда. И не встанет уж, и не улыбнётся баба Зина ему никогда...