Я выдержу, Женя...

Белые стены. Позвякивающие от легкого ветерка жалюзи на окне слабо колеблются, шаркая об подоконник. К этому невнятному шороху добавляется лишь пронзительный противный писк аппаратов жизнеобеспечения. Пульс сбивчивый. Давление скачет. Этот писк ужасно сильно режет по ушам, но он сейчас важен как ничто иное. Будто эта скачущая полоска не только отмеряет пульс черноволосого паренька, но и удерживает на плаву самого Беркута. Тот сидит рядом на стуле, в черной кожаной куртке с серым капюшоном, темно- синих джинсах и черных кроссовках. Сидит и смотрит. - Женя...- тихо произносит он будто говоря не вслух, а мысленно. Ответа нет. Брюнет лежит на железной койке с проведенными к рукам трубками капельниц. -Женя.. Мы справимся- Беркут смотрит на свои руки. Да в нем самом жизнь будто сейчас оборвется! Возможно, даже быстрее, чем жизнь Грёзина. А Женя все молчит и лишь слабо двигает бледными пальцами по белоснежному одеялу. В горле Сергея застревает ком. Но он не может плакать. Не при Жене, нет. Да, они оба понимают, что Грёзину не выкарабкаться из этой пучины- его давно ждет блестящая как снег с Альп ряса и пушистые белые крылья.. Но Беркут все еще не верит в это. Он не верит в то, что человек спасший его из ада этой чертовой лаборатории может так просто уйти. Покинуть его, оставив одного во всем этом чертовом мире. Он не может произнести и слова. Дыхание перехватывает. В душе теплится забитая надежда.. Но и она уйдет. Возможно, сразу вслед за ним. - Кэп... - Сергей тихо произнес эту прекрасную "кличку". В голове сразу завертелась куча воспоминаний- первый контакт по передатчику, буквально невозможное спасение из всевозможных ситуаций, знакомство с Соболевым, спасение мира.. И такой человек умрет просто так? Мысли словно сдавили голову железным обручем. Сергей по- военному резко взял с прикроватной тумбочки полулитровую бутылку воды и с трудом сделал пару глотков. Пить не хочется, спать не хочется, есть не хочется.. Хочется только видеть этот живой и задорный блеск в ярко- голубых глазах, слышать смех или это жаждущее сбивчивое дыхание, чувствовать губами чужие губы. Пару раз рядом прошла виляющая задом черноволосая медсестра, что- то глянула на экране, что- то записала и ушла обратно, вздернув нос и косясь на Сергея. Да, гениально было уверить их в том, что Беркут- двоюродный брат Грёзина. Но сейчас это все не имело смысла и отходило на второй план. Сердца бьются в такт. Хочется всего и сразу, но нет. Остаются только воспоминания. Теплые, живые, счастливые.. - Кэп, а помнишь.. - Сергей отчаянно пытается скрыть дрожь в голосе, кусает внутреннюю стороны своей щеки, но продолжает говорить, борясь с желанием заплакать. - Помнишь... Развилки? Да... Ты тогда меня.. Меня столько раз в тупики.. Загонял. А я ругался, а ты извинялся... И вывел же меня, паршивец... - он поднял голову, уставившись в потолок. Будто каждым словом попадает прямо себе по сердцу и рвет его все больше. - Или.. Или помнишь.. Когда мы с тобой смотрели.. "Вий"? Ты.. Ты так испугался.. Прямо как маленький, ей- богу..- он выдавил из себя смех, все еще отчаянно отгоняя от себя мысли о худшем. -А я тебя завернул в плед.. Ну как шаурму прям! И обнял.. А ты пригрелся и уснул. Помнишь? - Фальшивая нотка в голосе. Он больше не может сдержать себя. Сердце сжимает дикая тоска, вязкая, как смола, и утягивает глубже в пучину. - Я... Я выдержу, Женя... Я выдержу, слышишь меня? Ты меня слышишь?- Беркут двигается ближе к кровати и берет холодную бледную руку с тонкими пальцами в свои ладони, пытаясь согреть, отдать хоть немного тепла. Женя поворачивает голову к Беркуту. В ярко- голубых глазах блеснула искра. Парень улыбнулся уголками губ. -Я люблю тебя- на лице Сергея тоже появляется улыбка. Заразительно же улыбается, гад. Хотя, какой он гад? Для Беркута он лишь Гаденыш двадцатилетний, да и то слишком громко сказано! -И я тебя..- на его глазах собираются маленькие капельки, норовящие сбежать по щекам на подушку. Беркут быстро стирает их ладонью, безотрывно вглядываясь в эти глаза. Они для этого "бесстрашного" наемника как огромное тихое море.. А где- то там он. Вглядывается пристально, стараясь запомнить все, даже самые мелкие детали, все очертания, будто хочет сфотографировать их взглядом. - Беркут Сергей Данилович, время вышло. Прошу пройти из палаты. Ему будто выдернули все провода аппаратов жизнеобеспечения сразу, вместе с легкими и сердцем. Беркут не отпускает руку Жени, поворачивается к двери. Все та же медсестра с заплетенными в длинный хвост на затылке черными волосами, вульгарным макияжем и огромными каблуками жует жвачку, выжидающе глядя на наемника. Ну как шлюха выглядит, правда! Благо, хоть Кэп так не красился- максимум ресницы тушью, и все.. А это что? Тьфу, срам! - Да- да, сейчас... - Беркут отворачивается, снова уставившись на Женю. Вот что такое красота! Не мох этот, как говорил Соболев, не эта чувырла наштукатуренная - даже хуже зомби выглядит, а для этого нужно постараться! - да и не Ваня Соболев, как утверждал, черт его дери, Егор, который выводил этого очкарика к "победе".. А вот она- настоящая красота. На больничной койке, под капельницами.. Затухает. - Завтра я приду, не волнуйся - заметив, что медсестра отвернулась, чтобы выбросить жвачку в урну, Беркут воспользовался моментом и коротко поцеловал Женю в висок, нехотя отпуская руку. Поправив куртку и взяв с собой бутылочку из- под воды, Сережа улыбнулся, бросив от двери взгляд на Женю, и зашагал вслед за этой мадам. Женя лишь по возможности проводил его взглядом и закрыл глаза, все еще ощущая на своем виске след от поцелуя, а на своей руке быстро испаряющееся тепло. Больным ведь нужен сон, верно?

***

К сожалению, на следующее утро Беркуту приходить в палату к любимому не пришлось. Женя ушел тихо, во сне. Наемнику сообщили об этом в три часа ночи, бесцеремонно позвонив на мобильный. Услышав это Беркут лишь спокойно поблагодарил лечащего врача и принял соболезнования. После этого разговора он два часа не смыкая глаз просидел на кровати, смотря в стену. Затем, с пустым взглядом, мужчина двинулся к кухне и достал из шкафчика бутылку вина. Красное, прямо как Грёзин и любит... любил. Раньше. После двух бокалов слезы он был сдерживать уже не в силах и лишь будто в бреду повторял -Я выдержу, Женя, ты слышишь? Я выдержу, Женя, я выдержу..