***
Так прошли месяцы. На Рождественские каникулы Спенсер и Мона договорились встретиться в Роузвуде. Туда же должны были приехать и другие девушки – ведь они не виделись целых четыре месяца! Спенсер приехала на день пораньше и занялась подготовкой дома к празднику. У Моны же сломалась машина, поэтому за ней должна была заехать мама и привезти её в родной город. Ожидая любимую, Спенс занималась украшением интерьера, развешивая гирлянды и носки у камина. На входную дверь она повесила венок, а на лужайке, покрытой снегом, разложила традиционный рождественский вертеп. «Я лечу к тебе на крыльях любви. – М», - получила она сообщение от Моны. «Это Рождество будет лучшим в нашей жизни. – С», - отправила Хастингс в ответ. Вечерело. Снегопад усиливался. Уже 6 часов вечера, а Мона с мамой ещё не приехали. Спенс сидела у камина с кружкой любимого кофе и представляла, как они вместе будут украшать рождественскую ель. Её родители уже не высказывали ничего против Моны, видя, как они счастливы вдвоём. Семь часов, без пяти восемь…Внезапно раздался звонок. Это был Тоби Кавано. -Спенсер, ты только успокойся…Мона попала в аварию, она в реанимации. Приезжай в больницу. Спенсер тотчас сорвалась с места и, не одеваясь, вскочила в машину. Вскоре она была уже в больнице. Там её встречали Тоби и Элисон. -Как она? -Множественные переломы и ушиб головного мозга. Но врачи говорят, что она поправится. Она очень сильная. -А миссис Вандервол? В воздухе повисла гробовая тишина. Девушке стало всё понятно. -Она была за рулём и похоже уснула. Их машина на полном ходу влетела в стоящую фуру. Основной удар пришелся на водителя. Миссис Ви умерла мгновенно. -А Мона знает? -Мы ей ещё не говорили… Ночь Спенсер и Эли провели в больнице. Спенс старалась крепиться и не плакать, а Эли выходила в уборную, чтобы дать волю эмоциям. За эти месяцы Мона стала для неё гораздо ближе и её трагедия не могла не отразиться на блондинке, какой бы чёрствой стервой та раньше не была.***
Под утро Хастингс уснула на руках подруги. Эли же потягивала один стакан кофе за следующим. Утром врач разрешил Спенсер ненадолго навестить Мону в реанимации. Даже будучи вся загипсованной и перебинтованной, подключённой к аппарату искусственного дыхания, Мона Вандервол была всё такой же таинственно привлекательной. Спенсер улыбнулась сквозь слёзы, тихо прошептав: -Привет, милая. Ты как? -Привет…Чувствую себя вывернутой наружу, - ответила Мона. - Как моя мама? Спенс ничего не могла ответить. К её глазам подступали слёзы, а дыханию мешал ком в горле. Брюнетке всё стало понятно без слов. Ей было слишком больно плакать. Она молчала, а из её больших карих глаз вытекали слёзы. Спенсер же рыдала, поэтому врачи поспешили вывести её в коридор.***
Все праздники она провела, ухаживая за любимой. Из-за тяжёлого состояния Мону не отпустили на похороны матери, из-за чего девушка окончательно впала в депрессию. У нее больше не было близких родственников: отца она не знала, братьев и сестёр не было. Была лишь тётка в Новом Орлеане, но та племянницу не любила и с сестрой не общалась. Чтобы ухаживать за своей девушкой, Спенс взяла академический отпуск. Каждый день она приходила в больницу, приносила фрукты и книги, также морально поддерживала подругу. Не забывала о ней и Элисон, регулярно навещавшая Мону. Спустя несколько недель её выписали. Она вернулась в родной дом, который вмиг перестал быть родным. Без маминого тепла он совсем опустел. Интерьер, отделанный в тёплых цветах, казался ей безжизненно холодным. Рождественская ель, стоявшая в зале, выглядела в глаза Моны жутким скелетом. Она не хотела здесь находиться. Спенсер хотела было переночевать вместе с ней, но Мона попросила оставить её одну. Ей нужно было побыть наедине со своими мыслями, пусть даже и мрачными и тяжёлыми. Всю жизнь мама для Моны была самым близким и до недавнего времени единственным другом. Воспитывая дочь в одиночку, Леона очень много работала и постоянно была в разъездах. Мона видела её не часто, проводя больше времени с няней. Но каждый приезд матери был для неё настоящим праздником. Леона сокрушалась, что упустила дочь, когда всплыла вся эта история с «Э», но нашла в себе силы заняться психологическим здоровьем Моны. Теперь её не стало, и девушка чувствовала себя опустошённой. Она не чувствовала головную боль и не хотела плакать. Мона ощущала гнетущую пустоту внутри себя, которую не могла заполнить Спенсер. Это было что-то другое, по-домашнему родное, которое вмиг испарилось, будто в доме зимой открыли все окна и в него теперь задувает снег. Девушка сидела в любимом кресле в гостиной с кружкой кофе и смотрела в окно. Стояла ночь на дворе и фонарь освещал беснующуюся стихию – очередной циклон пришёл в Роузвуд, заваливая его снегом как никогда прежде. В какой-то миг Моне показалось, что знакомая тень промелькнула в свете фонарей. Кто-то вставил ключ в дверной замок. Он провернулся и входная дверь распахнулась. Это была не Спенсер. И не Элисон. И даже не «Э». -Мама? -Привет, детка! Скучала? – спросила миссис Вандервол, снимая зимние сапоги. -Очень, - лицо брюнетки расплылось в улыбке. Неужели всё то, что с ней было последние недели – это жуткий сон? -Я так рада, что ты вернулась, - улыбаясь, ответила Леона. – С наступающим Рождеством. Смотри, что я тебе купила, малышка. Твои любимые маршмеллоу! Мама протянула дочери любимые конфеты. Внутри дома как будто всё преобразилось. Гирлянды на ели засверкали огоньками, по комнате стало разноситься тепло от камина. С приходом мамы стало как-то уютно и тепло на душе. Голова больше не болела. Мама уселась на диван и взяла в руки подушку. Красивая смуглая женщина лет 45-50 тепло улыбалась уголками губ и не моргая смотрела на дочь такими же большими карими глазами. Она ничего не говорила, просто улыбалась. Мона всё понимала без слов. -Береги Спенсер! Будьте счастливы всегда. Я вас благословляю! – тихо сказала Леона, потом встала и подошла к дочери, чтобы поцеловать в лоб… -Мона! С тобой всё хорошо? -Мама? – инстинктивно произнесла брюнетка. Перед ней стояла Спенс, отряхиваясь от снега. -Похоже, ты тут всю ночь проспала. Это хорошо: сон помогает восстанавливаться. Я тебе твои любимые маршмеллоу купила. -Спасибо… Значит, это был сон. Самый лучший сон в её жизни. Самый нужный сон в её жизни. Мама рядом и будет рядом всегда. Так же, как и Спенсер.