Снова Избранный.

      Довакин спустился обратно в монастырь Высокий Хротгар, чтобы забрать жену и отправиться обратно на поиски затерянного двемерского города. Надо поскорее разобраться с угрозой этериевой кузни. Тут ещё непонятно, что за хрень Седобородые вручили Алисе. Кел Кин — это сам по себе масштаб. Древний Свиток Природа. Если разобраться, то это жжж неспроста. Похоже их снова ожидает дорога приключений. Хоть реально на четыре части делись и бегай по всему Скайриму и окрестностям, купируя угрозы безопасности Отчизны.       Алису отыскать удалось в библиотеке за чтением древних текстов. Грубо говоря глиняные таблички с текстом на атморисе. И куча свитков, древних книг и просто непонятного барахла. — Ты где уже козла надыбал? Вроде к драконам ходил, а вернулся с козлом. — А это Дамби, молодой козёл. Я его на вершине Глотки Мира поймал. Будет мне на ферме служить, козочек моих топтать. Всё польза будет от производителя. Добби!       Домовик появляется с тихим хлопком. Перепоручив козла заботам верного домовика, Гарольд подходит к Алисе, чтобы попытаться понять, что происходит? — Лучше скажи мне, родная, что за очередной звездец на горизонте появился? — Самой бы разобраться. Ничего толком не понимаю. Вот полюбуйся, что по теме удалось добыть Кричеру и Добби.       По Алисе видно, что у неё ум за разум заходит. Это у корсак-кицунэ то! Гарольд тихо офигевает от таких внешних атрибутов и берёт в руки пару старых свитков. Попытка прочитать их заставляет его чуть ли не начать молитву Шеогорату с подношением в жертву вырванных глаз. — Мои глаза и мозг! — Я вот тоже третий день не могу сказать ничего другого.       Прочитанное напоминает инструкцию по сумасшествию. Описание непонятной структуры неясного назначения. Как будто читаешь мемуары двемерского гения, написанные им под воздействием галлюциногенов. — Ты древний свиток читала?       Неуверенный кивок Алисы, а задумчивости в её взгляде хватит на сотню философов. Точно надо посмотреть, решает Гарольд. — Слей в думосброс свои воспоминания. — Это будет очень непросто для тебя. Лучше обернись полудраконом…       Дельный совет. Взгляд на мир от ёкая наверное неописуем. Когда и до перерождения в корсак-кицунэ, Алиса обладала способностью видеть тонкие материи, понять её могли только трое: братец Билл, подружка Луна и Альбус Дамблдор. Но понять, не значит принять её мысли. Окклюменция для Джинни Уизли была лишней. Шанс словить синий экран смерти, то есть говоря понятными словами сенсорный шок и его неприятные последствия слишком велик. А повреждения ментала архикритичны для магов. Так что Гарольд не пренебрёг советом Алисы, заныривая в её воспоминание о чтении древнего свитка Природа. — Да ёбаный в рот!       Выскочив из омута памяти как ошпаренный, Гарольд принялся материться в голос, сотрясая воздух. — А если конкретно? — Ничего хорошего. Набор образов не связанных между собой. Но вот образ Посоха Магнуса и его же Ока в этом ряду заставляет меня нервничать. Это не считая того, что у нас с носферату ещё вопрос не закрыт. Волкихары по прежнему неизвестно где, а Серана бегает с древним свитком за спиной.       Получение профилактического куся за мочку уха способствует возвращению из дебрей высших сфер бытия. — Ауч! Будь хорошей девочкой, и я расскажу тебе, что мне удалось выяснить.       Гарольд нежно целует жену, но Алиса хоть и заставляет его взять себя на руки, но взгляд красноречиво говорит, что сейчас будущего конунга будут бить, возможно даже ногами. — С твоими талантами, Певерелл… Выяснил, какого цвета трусики Партурнакс? — Сизые в оливковую чешую, но это к делу прямо не относится.       Рычание у самой шеи - явный признак, что беседа не туда идёт. Впрочем небольшая диспозиция с поглаживанием пушистых хвостов меняет роли. — Ой, только не там, мои хвостики… — Надо гладить.       На любовные нежности дело не переходит. Всё же день ещё. Некоторые приличия надо соблюдать даже Исмиру. — Это тебе за то, что Скакмат научила всяким милым глупостям.       Усадить жену себе на колени и мягким голосом на ушко сказать пару фраз, которые заставляют корсак-кицунэ фыркать и мило смущаться. — Но что мы делать будем? Поиски кузни пришлось прервать… — Сириус обещал через неделю прибыть в Айварстед. Но неделя огромный срок, а у нас ещё на Бликроке дел много. Мы же сорвались в путь весьма внезапно. Сперва из-за вестей о причудах Истребовании. Теперь вот этериевая кузница почти нашлась. И блядский Талмор о себе напоминает.       Стук в дверь прерывает рассуждения будущего конунга Скайрима. Алиса направляется к двери, чтобы впустить гостя. Это оказывается Ульфрик с усталостью во взгляде и движениях. — Разговор есть.       Едва слышно шёпот ученика Седобородых, но Гарольд и Алиса на слух не жалуются. Только Ульфрик мнётся на месте. — Проходи, присаживайся, давай поговорим. Тем паче есть что обсудить.       Бывший ярл Виндхельма принимает приглашение, усаживаясь за стол. Алиса тут же соображает вина, хлеба и сыра на угощение. Гарольд внимательным взглядом впивается в лицо собеседника, ожидая его объяснений. И по поводу оставления своего поста ярла, и по поводу возврата на Высокий Хротгар, многие вещи должен пояснить бывший ярл. — Слухи до меня дошли, что к тебе на Бликрок официальное посольство из Клаглорна едет. — Как раз размышления меня посетили вернуться обратно в свой холд. Дела для всего Скайрима важные отвлекают от дел управления собственным холдом. Вот, до самой Глотки Мира подняться пришлось.       Намёк прозрачнее некуда: «Что так интересует Ульфрика в этом вопросе?» Буревестник с любопытством взирает на парящий ментальной энергией думосброс, на полудраконье обличье Гарольда, но надо что-нибудь сказать для начала. — Так вот, эмир Эленхира мнение соседа своего узнать забыл. А сосед тот не абы кто, а город Драгонстар. Ещё Орсиниум по счёту четвёртый в тех местах стоит. Тоже сосед того, кто послов к тебе направил. И надо осторожным быть, свои дела блюдя, соседей уважать.       О да, Гарольд о ситуации в Клаглорне наслышан. Драгонстар и Орсиниум сами по себе головная боль та ещё. Драгонстар город разделённый стеной на две части. В восточной живут норды, в западной раньше жили редгарды верные Султанату. Слово за слово, хреном по столу, сто лет назад в городе опять вспыхнула война между народами. Война, перешедшая в откровенную резню. Силы венценосцев в одну из ночей поубивали нордских детей и женщин, и норды начали ответный геноцид. Ветераны имперского легиона против султанских мечников. Результат весьма предсказуем, да только норды начали резню не просто так, а собрав в округе недовольных притеснениями от венценосцев среди бретонов, имперцев, кепту, орков и даже других редгардов. Эмир Эленхира и король Бангкорая опять поддержали нордов, так что кого не убили из султанских редгардов, те сбежали в Сентинель, оставляя город на откуп нордам.       С тех пор в Драгонстаре правит ярл, подчиняющийся формально эмиру Эленхира. На деле же получился автономный анклав нордов в Хаммерфелле, где до конца Великой Войны Красного Алмаза располагалась вспомогательная база имперского легиона. А ещё это караван-сарай для кратчайшего сухопутного пути из Хайрока в Сиродил. По бумагам все войска имперского легиона из Хаммерфелла были выведены. А по факту проследить за этим процессом весьма тяжело. Пойди проверь все эти бескрайние дюны и каменные пустоши, что имперцы выполнили свою часть договора. Задача очень сложная. У альтмеров банально нет необходимых навыков. Их расовые особенности на магию направлены. А пустыни Хаммерфелла не то место, где магия решает всё.       Гарольд впрочем быстро одёрнул себя. Негоже забывать о том, что у Талмора хватило наглости действовать в Скайриме после изгнания. Однако, на то они и враги, чтобы всякие интриги затевать, едва ты сам чуть-чуть расслабишь булки. — У тебя есть какие-то конкретные предложения? — Ярл Драгонстара с оказией передаёт тебе своё доброе слово и топор.       Серьёзные намерения как ни посмотри. И Ульфрик выступил гонцом, смирив свой гордый нрав. Само по себе обстоятельство для вдумчивого размышления. — Желание братьев и сестёр нордов из далёкого анклава мне понятно. Тебя же как гонца представить сложно.       Не заметить интерес Ульфрика к омуту памяти может только слепой или тупой. Тем более, что Буревестник двумя перстами делает выразительный жест вытягивания воспоминаний. Похоже один из омутов был сделан на заказ для Седобородых. — Чего же проще может быть? Дела и слава Довакина, Седобородыми Исмиром наречённого гремит по всей земле. И знает каждый норд, будь сын то или дочь Отчизны, что мимо Белой Башни не пройти тебе, покуда Бич Монархов правит небом.       Довакин улыбается, вспомнив строки предания и столкновение с суровой реальностью: то какую такую на самом деле «погибель» он теперь несёт драконам своей не знающей разбора елдой. — Покуда время терпит, наш брат через меня послал весть сию.       Ульфрик указывает на топор. Гарольд же поднялся, вынужденный действовать. Не обратить внимания на такое невозможно. А потому топор взяв в руки, едва шёпотом говорит. — Ульфрик, сконцентрируйся на том, что хочешь мне поведать.       Воздушный кивок, едва видный в ответ. Коготь на пальце полудракона цепляет воспоминания, что бывший ярл Виндхельма предоставляет. А потом белёсая нить словно клубок нанизывается на палец. — Как много обстоятельств дела вдруг всплывает.       Заменить в омуте памяти воспоминания не слишком долгая процедура. Остаётся лишь отдать Алисе её воспоминание и нырнуть в откровения Ульфрика. И он это делает в одиночку, глазами дав понять Алисе, чтобы приглядела здесь, покуда будет он смотреть воспоминания. Нырок в омут головой. — Как хорошо, что теперь есть эти штуки. Гарольд невероятно облегчил многие вещи своим изобретением. — И что там?       Алисе, как и любой женщине любопытно. Но Ульфрик грустно улыбается, ощущая пустоту в памяти, касающейся его мотивов. — Моя исповедь, госпожа. Омут памяти имеет один неприятный недостаток: воспоминания, посещаемые в него из тебя уходят, создавая неприятную пустоту. Жуткое ощущение.       Бывшего ярла передёргивает от сосущей пустоты в груди. Алиса же только усмехается, потому что не просто так были созданы думосбросы. Певереллы создали в своё время дементоров. Ну а их наследники Поттеры взяли за основу процесс и создали омуты памяти. Абрахам Поттер, который и создал первый думосброс и способы извлечения воспоминаний, специально оставил жуткие ощущения от процессов, напоминая всем играющим с огнём об участи, что хуже смерти. — Посмотришь свою память в омуте и вернёшь её. Что до того, что ты пришёл с нами поговорить, то явно не только исповедь твоя является основной темой нашей беседы.       Волнение Ульфрик даже не пытается скрыть. И корсак-кицунэ понимает, что задала ученику Седобородых неудобный вопрос. Тот самый на который не получится найти прямой ответ. — Не буду тебя мучить. На тебе прямо лица нет, но это явно связанно с древним свитком.       Обманчивослабая рука женщины легко поднимает со стола древний свиток, который можно использовать как дубину из-за его неразрушимости. Ульфрик морщится так, словно само присутствие в одной комнате с келле ему неприятно. Да уж, здесь явно скрыто больше, чем просто желание хранить проклятую вещь. — Госпожа, не мучайте меня. Всё касающееся святотатственной вещи, что мы могли, мы вам уже отдали. Наш аспект служения Кин — мирное созерцание. Мы миротворцы и дипломаты, а не воины. Я уже был вынужден нарушить один раз свои обеты и теперь за это расплачиваюсь. Вам безусловно надо поискать ответы у других служителей богини.       Алиса кидает взгляд на Гарольда, что продолжает впитывать откровения Ульфрика в думосбросе. Бывший ярл Виндхельма глубоко задумывается о чём-то. — Другие? И с чего мне лучше начать свои поиски? — Есть у меня пара идей, госпожа. Могу я попросить принадлежности для письма и карту?       Получив требуемое Ульфрик начинает строчить список мест и разумных, способных указать возможные ответы для корсак-кицунэ. Что касается самой Алисы, то по её ощущениям Ульфрик чего-то не договаривает. Сомневается? Не уверен в правдивости информации? Или же вынужден молчать? Но почему она не чувствует угрозы? Какое-то испытание Седобородых или же интриги этих старцев? — Всё готово. Здесь список тех, кто может помочь и тех мест, где можно искать ответы. — Спасибо. Легче не стало, но хоть какие-то зацепки появились.       Ульфрик вручает ей список и карту Скайрима с пометками. И вдруг Алису пронзает мысль озарения. Если нельзя понять в здравом уме то, что написано в источниках, то может быть сможет прочитать тот, кто не совсем в себе? Это всё точно стоит показать Луне. Подруга детства по словам мужа точно не утратила своего взгляда на мир. — О чём беседуете?       Гарольд закончил просмотр и теперь с сочувствием взирает на Ульфрика. Алиса любопытным взглядом смотрит на мужа. Тот в ответ даёт знак нырять в омут. Он определённо получил ответы на все свои вопросы. И эти ответы его устроили, в противном случае он бы с Ульфриком не церемонился. — Советуюсь с Ульфриком откуда поиски начинать. Думаю показать эти записи нашей боевой подруге. Вдруг она поймёт тот бред, что здесь написан. — Поганка точно сможет что-нибудь понять в этом всём. Если лишний раз проверить, то с нас ничего не убудет. Ладно, иди смотри увлекательную драму. Информация такого рода точно тебе будет нужна.       Убедившись, что жена нырнула в омут, Гарольд принялся ходить туда-сюда по комнате. Ульфрик вызывает у него множество эмоций. — Дать бы тебе по морде за твою глупость! Да ты даже пока не помнишь за что. Ничего, посмотришь, восстановишь память и я тебе скажу всё, что про это думаю! Одного не пойму, зачем было этого молодого балбеса убивать? Он же у тебя чуть ли не с рук ел?       Ульфрик зажмуривает глаза от громкого голоса Гарольда. На его лице после этого ни единого движения, застывшая маска созерцающего мир философа. Ответ надо держать за свои дела, но в такой момент все мысленные заготовки куда-то пропадают, язык становится неповоротливым. — Хоть я само воспоминание тебе отдал, но я прекрасно помню, что наворотил дел. Стал бы я тайным советником конунга Торуга, так талморцы бы на меня компромат открыли. Весь. Империя бы тоже мне припомнила многое, да даже эти чёрные таны бы житья не дали. Сам знаешь, что я для них был удобным способом делать свои грязные дела, пользуясь смутой.       Да уж, компромат на Ульфрика у Гарольда такой, что кол самая лёгкая для него казнь. А бывший ярл Виндхельма сам понимает, что он смертник и в политике «тонущая утка». С одной стороны Талмор, который ещё молодого Ульфрика за яйца взял во время Великой Войны. С другой стороны Империя, чужими руками уничтожившая на корню возможный рассадник Талмора в Скайриме. С третьей стороны заговор танов внутри Скайрима, желавших в мутной воде гражданской войны рыбу половить.       Впрочем, сам Гарольд, что-ли лучше? Теневые гильдии под себя подмял, конкурентов одного за другим уничтожил, ярлов под себя выстроил, с императором чуть ли не лучший друг, враги трясутся от одного его имени, а подчинённые боготворят. Исмир переделывает мир под себя. Как бы скоро ему не стало в Нирне тесно. — И ты, зная, что все карты теперь у меня на руках, решил судьбу не искушать и уйти по-тихому?       Ульфрик только руками разводит. Но наглости в глазах не скрыть. Одиозный предводитель Братства Бури тот ещё матёрый медведь. И он прекрасно понимает, что Гарольду тоже нужен. Причём нужен живой и свободный. — Смысл мне дальше оставаться какой был? Раздражать всех на свете своим лицом на троне Виндхельма? Я развязал гражданскую войну, а ты её закончил. Чёрных танов больше не стало. Чтобы за мной пришли из гильдии убийц? Или чтобы ты мне вызов бросил? Жаль старина Галмар не понял, что времена меняются. Моё время закончилось, Гарольд.       Ульфрик с грустной улыбкой человека, оставшегося в прошлом, поднимает свой кубок с вином. Как ни парадоксально, но он понимает, что останется в живых. Новому конунгу нужен свой человек на Высоком Хротгаре. — Да здравствует будущий конунг Скайрима Харальд III Довакин!       Пришлось поддержать тост бывшего ярла. Но Гарольд всё равно закатывает глаза, потому что пророком не надо быть, чтобы понять, что в саги он войдёт под прозвищем Драконий Хер. — А Гертруде зачем корону ярла передал? — Слишком лихая она была. Нам конечно на роду написано гибнуть без страха, но детей после себя тоже надо оставить. Да и никто кроме тебя мою кузину бы не обуздал. Опять же за Виндхельмом пригляд нужен. Кто ещё к порядку призовёт твой тамошний цветник?       Ехидства Ульфрику не занимать. Хьёрим надо будет посетить, «курочек» потоптать, заодно Алиса хоть кого-то из его баб пометит татуировками по полной программе. У него скоро и так потомков будет два десятка, включая приёмышей. И это с противозачаточными зельями. Страшно подумать… Так, не будем об этом.       И ведь каков негодяй, грамотно всё рассчитал: Гертруду на трон, явно зная, что та станет «трофеем» будущего конунга, который в благодарность за предоставленную помощь и наложницу оставит его в живых. Теперь между ними и вовсе не осталось никаких вопросов. Драгонстар готов признать Гарольда своим конунгом. А в случае необходимости даже выступить против Эленхира, если переговоры с эмиром сорвутся. — Ладно, Ульфрик, ныряй в омут за своей исповедью. А нам пора собираться. По всему Скайриму куча дел, а времени в обрез.       Гарольд отметил для себя, что Алиса выныривает из омута. До вечера ещё много времени, так что сегодня их ждёт ночь в Виндхельме. А значит необходимо собрать вещи и отдать Кричеру пару распоряжений.

* * *

      Три раза йокумеры ходили на штурм каструма Бальдургольм, и всякий раз умывались кипящими говнами. Константин Титул не даром стал легатом в холде Белый Берег. Знание местности и сцепка с вольными магами сейчас приковали силы целой армии вторжения левшей к каструму, обороняемому одной кагортой. Старики и дети были эвакуированы. Сыновья и дочери Скайрима остались. Ярость защитников повергала раз за разом бешеный натиск эльфов, заставляя овощей умываться кровью. Три тарана, две осадных башни и десяток лестниц остались вокруг каструма, погребённые в толщах говн.       Только эльфов обильными говнами оказалось не пронять. Хотя баллисты, стреляющие «гусями» причиняют изрядный урон, остроухие ублюдки тоже не так просты, как хотелось бы. Помимо необычайной ловкости, мастерству в обращении с одноручным оружием и лёгкой бронёй, йокумеры показывают высокие знания в магии школ мистицизма и восстановления. Впрочем не удивительно, так как Йокуда имеет свою специфику.       Естественно, что угроза антисанитарии вызвала ответную реакцию командования эльфов. День на переработку говн с помощью магии, и вот каструм завален вокруг перегноем. Титанический труд, который эльфами был проделан, в первую очередь, чтобы от всякой заразы позорно не подохнуть. Взять каструм штурмом для них теперь дело чести. К даэдра Талмор! Легионеры этого каструма должны быть перебиты все до единого! Клеймо позора должно быть смыто кровью низших рас!       Вновь и вновь рассматривая планы осады, командующий армией генерал йокумеров требует от своих подчинённых выполнения задачи. — Заставьте умолкнуть хотя бы одну баллисту! Отправьте партии добытчиков на юг. Срубите пару десятков нормальных деревьев. Постройте требушет! Пусть ищут камень. Потребуется сотни снарядов, чтобы разбить хотя бы одну башню.       Командующий йокумеров выводы сделал после первого раза говняных атак. Штаб на удалении от стен каструма прикрыт рощицей мелких деревьев. Всё по науке. Леворукие эльфы не поленились соорудить мантилеты, чтобы прикрыть хоть как-нибудь свои позиции.       Раздавшийся внезапно звук боевого рога отвлёк весь штаб армии от карты осады каструма. — Что на этот раз эти ублюдки сделали?!       Левый глаз генерала задёргался, ожидая плохих новостей. Вбежавший в шатёр дежурный офицер выглядит обеспокоенным. Прямо скажем на нём лица нет. — Господин генерал, с восхода сплошной стеной движется снежная буря. Не далее как через час она накроет наши позиции.       Новости этого дня уже несут беспокойство. И это только позавтракали, на совещание собрались, а погода решает поддержать осаждённых. Но времени остаётся мало, а меры надо сейчас принять, чтобы армия под его началом не пострадала. — Даэдра побери эту погоду! Передайте всем подразделениям готовится к пурге. Боевой готовности не отменять.       Какое-то беспокойство в глубине души не даёт генералу расслабиться. Мерзкая погода, отсутствие поддержки с моря, недавний позор с говняным обстрелом, проклятый людской каструм не позволяет уйти вглубь страны и разорять провинцию. — Надо было идти на Данстар по морю. Едва ли бы у них хватило сил отбить наш десант.       Генералу хочется проклятие послать в адмирала, который не повёл десантную флотилию на столицу владения Белый Берег. Уже давно бы по тёплым домам были бы и при рабынях, а не здесь позорно сидели. Если дела продолжат идти также отвратительно, как и сейчас, то придётся задействовать тайный козырь в борьбе с людишками. А этого хотелось бы избежать.       Генерал йокумеров судорожно сглотнул вязкую слюну, вспоминая разговор, который у него состоялся перед отправкой в Скайрим с эмиссарами Талмора. Златолицые кузены умеют жути нагнать. Но отдать надо им должное, щедрость их предложений стоит любой цены. А риск в любом деле есть. Тем более в таком как война.       Рука генерала сама собой отыскивает под плащём амулеты и безошибочно на ощупь находит тот самый. Для дальней связи. Просто на всякий случай. — Война идёт совсем не так, как я рассчитывал.       Когда Талмор прислал своих представителей на Йокуду сто лет назад, то молодой вождь племени не мог представить себе даже, что однажды он поведёт в бой целую армию. Никто из йокумерских вождей такого себе не мог представить.       В Хайроке им сопутствовал сокрушительный успех. Горные короли были уничтожены один за другим в течении месяца. Даже султан Сентинеля погиб, а сама столица взята штурмом. — Почему же здесь не получается так удачно?       Ноги сами несут генерала на выход из шатра. Стоять в привходном пространстве шатра и думать, глядя в белую пелену пурги, что треплет внешний полог входа, что лучше ярость открытой битвы, пускай и есть риск погибнуть, как его коллеги под Гленумброй, чем трудоёмкая осада, где есть большая вероятность утонуть в кипящем дерьме.       Сейчас генералу приходит в голову умная мысль, что не стоило ему вызываться быть первым для атаки на Скайрим. С другой стороны у него есть козырь, который может сыграть так, как проклятым людям и не снилось. — Будь проклят всеми богами этот Скайрим! Жуткая погода, трудная местность, бесчестные люди. — Вы забыли добавить, что ещё и даэдра на болотах живут.       В раздражении генерал оборачивается, чтобы увидеть капитана разведки. Хитрец выжил во время первого обстрела говнами, так как повёл часть армии несколькими отрядами на болота к востоку. Сходил на разведку боем, но и там провал. Из одиннадцати отрядов вернулось семь потрёпанных. Причём это результат не только штурмов с набега пары фортов и одной портовой деревни, но также деятельности партизан и болотных чудовищ. — И их тоже. Лучше бы мы рискнули напасть на Данстар или Винтерхолд. Их оборона оставляет желать лучшего. — Возможно вы правы, генерал, но вот только на месте ярлов, я бы при одной вести о нашем появлении в местных водах, отогнал бы население в горные крепости. Нам везёт, что пока их чудовищные корабли не отрезали нас от моря и мы можем пополнять наши обильные, но не бескрайние припасы свежей рыбой и водорослями.       Генерал йокумеров выводы капитана разведки понимает даже больше, чем он сам. Помимо еды, есть возможность для походных целителей добывать ингредиенты для зелий среди морского улова. Да и на суше тоже хватает добычи для алхимиков. — Жуткая пурга. Никогда такого снегопада не видел за свою жизнь. Как будто жуткий вой слышится.       Капитан разведки, своими словами привлекает внимание генерала, которому чудятся просветы во вьюге, но он понимает, что странные завывания это не от обжигающей кожу метели. Это звуки боевого рога и далёкие взрывы. — Общая тревога! Это не буря, а нападение! Так и знал, что что-то случится!       Снежная буря утихает на глазах, обнажая в вихрях снега разрушения и пожары в основном лагере. С востока на них движется пешее войско Данстара. Капитан разведки прикладывает к глазу подзорную трубу, чтобы с высоты холма ставки рассмотреть врага получше. — Аэдра милосердные! С ними великаны! — Что? Срочно седлайте эорзов. Пусть завалят великанов стрелами, дротиками и снарядами. В ближний бой не вступать.       Генерал йокумеров быстро просчитывает варианты. У него не так много эоредов всадников для встречной атаки. В Скайриме предполагалось много осад и штурмов. Только треть армии на эорзах. Птиц надо беречь. Лучше положить половину войска и прорываться с остатками во внутренние области провинции, чем лишиться эорзов. — Ну давайте поиграем, людишки. Я ждал, что вы явитесь.       Генерал йокумеров от азарта нервно облизывает правый уголок губ. Во взгляде предвкушение кровавой битвы. Битвы за Бальдургольм. И она началась, но люди зря думают, что всё пойдёт по их задумкам. Впрочем, наверняка и у недов будет парочка сюрпризов.