Ты не один

      Она нежно рассматривает его лицо. Кончиками пальцев касается его белых щёк, улыбается, наблюдая, как он шмыгает носом, издавая веселое улюлюкание. В груди что-то щемит, когда она целует его в лоб, что-то необузданное поднимается в груди, вызывая желание заплакать от переизбытка чувств.       Эми мечтательно рассматривает его лицо, у неё такое ощущение, что если она закроет глаза, то перед ней снова встанет это белое лицо, настолько сильно она изучает его, настолько до одури больно вжимается кончиками пальцев в это лицо, что собственная кожа, как губка, впитывает аромат чужой плоти.       Он тихонько сипит, обнимает своими руками её коленки. Эми счастлива, когда может позволить себе поцеловать его в спутанные и слипшиеся из-за пота кудри, когда может чмокнуть в этот крючковатый нос или же просто смотреть на него, запоминая каждую чёрточку и мазок. Пока можно.       Ей нравится ощущать, как в моменты страха Честер собственными пальцами впивается в её кожу, а на утро там остаются красные полосы, значит, не сон.       — Эми? — он открывает глаза. И она ощущает, как скручивается всё внизу, как пальцы начинают дрожать. Когда Честер убирает руки с её колен, отодвигается подальше, Эми чувствует холод и неимоверное желание исчезнуть.       — Чес, будешь кушать? Я сейчас принесу, — ласково произносит Эми, вскакивает с кровати и бежит в комнату, ощущая детскую радость, что может наконец-то накормить любимого человека.       Дрожащими руками она достаёт из холодильника приготовленный ещё вечером пирог. Ей так хочется, чтобы он поел, чтобы улыбнулся, чтобы почувствовал себя счастливым, потому что наблюдать, как он медленно себя уничтожает, у неё нет сил.       — Держи, — протягивает ему кусочек пирога, но он качает головой, разлепляет спёкшиеся губы и произносит: — Майк не звонил? — Эми качает головой; снисходительно улыбается и ставит на подоконник поднос с пирогом, а сама садится рядом и укладывает свою голову к нему на колени.       — Не звонил, — она чувствует, как Честер дрожит, чувствует как нервно ходит грудная клетка, — но отправил сообщение, что придёт вечером, — Эми слышит облегчённый вздох, знает, пускай и не видит, как Честер улыбается сейчас мечтательно и влюблённо, не замечая, как руки начинают поглаживать волосы нелюбимой им жены.       — Спасибо, — спустя некоторое время отвечает он и целует в щёку, оставляя на этом месте лёгкое дуновение ветра. Эми хочет плакать, но она лишь слабо кивает головой, отгоняя подступившую влагу и прикрывает глаза. ***       Честер судорожно теребит собственные волосы. Ему кажется, что время идёт бесконечно долго и, если это ожидание не прекратится, он свихнётся. Ему страшно становится, что если тот не придёт, Честер сможет что-нибудь с собой сделать, поэтому он поспешно отходит от окна. Затаив дыхание, Честер ожидает, что собственное сердце остановится, если Майк не явится, но когда в проёме появляется чёрная фигурка, Честер выдыхает и позволяет себе вольность: кидается к Майку на шею, целует порозовевшие щёки и препятствует выставить руки: сжимает его локти, не давая высвободиться.       — Чес… — выдыхает тот и обнимает любимого в ответ.       — Молчи, прошу тебя, — выдыхает Беннингтон и утыкается своим похолодевшим носом в шею Майка.       — А Эми? —«неужели она не против» повисает в воздухе, но Беннингтон всё осознаёт, отскакивает, чтобы поцеловать заледеневшие реснички любимого.       — Эми? — имя супруги вызывает горечь на языке и нехватку воздуха в организме,       — Она не против, — Беннингтон знает, что его жена не против. У него вообще хорошая жена, несчастная и прекрасная. Обнимая Майка и, уткнувшись ему в шею, Беннингтон думает, что ему надо к ней зайти, обязательно надо. Вечером. ***       Эми прячет собственное лицо в колени. Она тихонько всхлипывает и старается делать это как можно тише и незаметнее. Он же не любит… Никогда… Что же ей делать?       — Эми? — тихий стук в дверь заставляет её очухаться и спрыгнуть с кровати, кидаясь к зеркалу. Он не должен видеть её такой! Собственная внешность оставляет желать лучшего: бледное лицо, присыпанные горем глаза и едва прикрывающие зубы, губы. Она слишком исхудала и осунулась, даже эта спальная сорочка спадает с её плеча, обнажая впадинку между ключицами. Что с ней стало? Усердно начинает тереть собственное лицо, тренирует улыбку. Честер не должен ничего заподозрить.       — Входите, — дверь отворяется и в комнату заваливается её любимый муж. Единственное, что она успевает, пока он не проходит ещё внутрь, сесть на кровать, прикрывая одеялом коленки.       — Эми… Здравствуй, — Честер проходит и присаживается на кровать, — Спасибо тебе, — выдыхает и устало смотрит на одеяло, покоящееся на её коленях.       — Пожалуйста, — она могла бы упрекнуть его в том, что он плохой муж, но она лишь слабо улыбается, укладывает его дрожащую руку поверх собственной: — Я люблю тебя, — и в воздухе опять повисает: « Даже у края, я тысячу раз скажу, что ты не один» — и Честер улыбается.