***
Драко проснулся, словно от сильного толчка. Резко раскрыв глаза и вдохнув полной грудью, он вздрогнул, но вовремя остановил порыв резко встать. На задворках сознания мелькали картины прошлой ночи. Последнее, что он помнил — боль, рокот зверя в голове, а потом снова боль. Знакомый, такой сладкий и желанный запах. Приятные прикосновения, интонации голоса. Гермиона. «Что? Она была здесь? Как?» Драко, полностью придя в себя, ощутил тепло и тяжесть на груди. Он приподнял голову и уткнулся носом в мягкие кудри Гермионы, пахнущие шоколадом. На миг Драко улыбнулся и, прикрыв глаза, сомкнул объятья на тонком стане девушки. Она была рядом, и это успокаивало, но тут же Малфоя поглотило беспокойство. Через ткань одежды он не смог понять — тёплая ли она, дышит ли вообще! Драко нервно дёрнулся, аккуратно, но нервозно переложил её со своей груди на плечо, подкладывая под её спину руку. Он навис над ней, стараясь рассмотреть лицо Гермионы в тусклом свете факела. Драко лёг на бок рядом с девушкой и быстро оглядел каменный пол вокруг неё — запаха крови в холодном воздухе не было, да и пол был чист. Это успокоило парня, но всё же он боялся, что зверь мог сдавить её во сне, или свернуть шею, и он не мог признать, что было хуже. Драко сразу же отмёл эти страшные мысли и провёл тыльной стороной ладони по прохладной щеке. Его успокоило ощущение её дыхания. Она дышала. Значит, просто спит. Её ресницы задрожали, и Гермиона открыла глаза. — Привет, — просипела она. — Как ты себя чувствуешь? Драко натянуто улыбнулся и попытался скрыть дрожь в руках. Первые два дня после полнолуния его откровенно трясло от банальной нехватки энергии. При трансформации волк забирал практически все жизненные силы, оставляя какие-то жалкие крохи только для того, чтобы «носитель» остался жив. И вот теперь у молодого аристократа всё дрожало внутри. Было тяжело дышать и даже думать. — Всё в порядке, — Драко не смог подавить порыв и прикоснулся губами к уголку её рта. Он хотел просыпаться с ней рядом, видеть её заспанной, растрёпанной, даже пусть с забавным отпечатком подушки на щеке, но никак не в подземелье этого окутанного смертями и злом замке. — Что ты здесь делаешь? — вздыхая, спросил он. — Я пришла, чтобы снова попробовать те знаменитые пирожные. В тот раз так и не получилось. — пыталась пошутить она, но заметив, как вытянулось его лицо и напряглось плечо, на котором она лежала, исправилась: — Хорошо. Если серьёзно, то я пришла тебя поддержать. Вчера было полнолуние, и я беспокоилась… Драко дёрнулся и сел, поднимая за собой Гермиону. — Вот именно, что полнолуние! — более резко, чем хотел, перебил её Драко. — Чем ты думала, Грейнджер? Я ведь мог тебя убить! — Но не убил, — пискнула она, видя негодование парня. — И, кстати, ты был ночью очень мил. — Что? — Драко резко повернул голову и тут же пожалел об этом. К горлу подступила тошнота. Ему было необходимо принять укрепляющее зелье и лечь в постель, иначе он позорно потеряет сознание. — Что я сделал? Гермиона протянула руку и одним движением заправила его чёлку назад. От этого касания Драко на миг блаженно прикрыл глаза, но сразу же взял себя в руки. — Не пытайся меня отвлечь, Гермиона, я серьёзно! — он перехватил её ладошку и сжал в своей руке. — Это было опрометчиво и опасно! Мало ли что пришло бы в голову зверю, — сглотнул он. — В тот раз… — тихо продолжил Малфой, помня, что они договорились больше не вспоминать о том ужасном дне, но он был обязан её вразумить, что волк внутри него не просто какой-то безобидный щенок, а свирепый неистовый зверь! — Ты чуть не погибла. Если бы я не сдерживал его из последних сил, то он крошил бы не паркет, а рвал твоё горло. Гермиона испуганно сжалась и отдёрнула руку. Она не желала вспоминать тот адский день. И, честно говоря, даже не подумала вчера об этом. Беспокойство за Драко пересилило инстинкт самосохранения. Она пока не могла объяснить это странное и незнакомое чувство. Это не было банальной заботой или состраданием. Но чем-то большим. Она часто беспокоилась о Гарри, Роне, родителях, но это не было сродни этому чувству. Вздохнув, Гермиона заставила себя отогнать воспоминания и взглянуть на Драко. Он сидел, сгорбившись в порванной одежде в тех местах, где тело волка было больше и шире, чем его собственное: штанины, рукава и отвороты рубашки на груди. Ей до сих пор не верилось, что её бывший однокурсник сейчас является оборотнем. — Но этого не случилось, — дрожащим голосом прошептала она, касаясь его плеча. — Всё хорошо. Я здесь. Прошлой ночью ты обнял меня и согрел. Положил на себя и практически убаюкал. Так спокойно мне никогда не было. Драко поднял на Гермиону глаза и кивнул. Его всё равно переполняло чувство беспокойства. Он подавил порыв ощупать её руки, ноги, рёбра, чтобы самому убедиться, что с ней действительно всё хорошо. Сейчас было необходимо им обоим уйти из этих катакомб и согреться у камина. — Ты замёрзла. Нужно подняться в Малую гостиную и позавтракать. Танур, — позвал он, отводя взгляд от её красивых глаз. Послышался хлопок, и в темнице появился домовой эльф. — Танур здесь, господин. Господин, простите Танура, Танур не хотел пускать юную мисс в подвал, но она не послушалась! — бедный домовик обхватил узловатыми пальцами прижатые уши и начал их дёргать, тараторя оправдания, — Простите Танура, это больше не повторится… — Танур, стоп! — властно прервал своего слугу Малфой. От этого тона даже Гермиона выпрямилась. Все-таки, Драко остался тем же властным аристократом. — Прекрати мямлить и успокойся! — домовик послушался и замер, прекращая причитать. — Подготовь завтрак на две персоны в гостиной. Всё остальное как обычно. Эльф кивнул, поклонился и с негромким хлопком исчез. Не говоря больше ни слова, Драко поднялся на еще подрагивающие ноги и, взяв за руку Гермиону, повёл её наверх. Выйдя из подземелий, они прошли по знакомому Гермионе маршруту в комнату их встреч. На кофейном столике уже стояло два подноса с завтраком и три склянки с голубоватой жидкостью — укрепляющем зельем. Увидев количество пробирок, Гермиона теперь полностью осознала, как тяжело Драко. — Тебе нужно отдохнуть, Драко. Я пойду. — Нет, Гермиона, останься, — Малфой подобрался, пытаясь выровнять дыхание. Он ненавидел чувство беспомощности и то, что он представал перед своей любимой в таком жалком виде. Драко сжал кулаки и отвёл взгляд. — Просто позавтракай, а я схожу в душ и через десять минут вернусь, хорошо? Драко подошёл к Гермионе и провёл ладонью по её плечу. Он всегда хотел к ней прикасаться, чувствовать её тепло и осязать её присутствие. Она была его спасением. Как же он хотел сейчас пойти в душ с ней, но понимал, что ему нельзя. Могло произойти всё что угодно, и в том числе волчье не сдержанное либидо. А это чревато последствиями. Драко мог бы мечтать о детях, счастливой семье, но не имел на это право. Он не хотел для своих потомков таких страданий, какие испытывает сам. Дождавшись кивка, Драко развернулся и, как мог, быстро вышел из комнаты. Гермиона села в привычное для себя кресло, придвинула поднос поближе и сняла крышку с тарелки. Её обдало замечательным запахом свежеприготовленных тостов, земляничного джема и жареного бекона. Из кофейника доносился аромат свежесваренного кофе. Ей жутко захотелось есть, но она решила дождаться Драко. Чтобы как-то себя занять, девушка стала осматривать комнату. По сравнению с теми днями, когда она посещала её в качестве куратора, здесь поубавилось мебели. Диванных подушек тоже. Подойдя к камину, Гермиона провела пальчиком по красивой резьбе золотых часов и поняла, что уже прошло куда больше времени. Его не было уже двадцать пять минут. — Танур, — в комнате появился домовик и поклонился. — Прости, ты можешь показать, где комната Драко. Его уже давно нет. Домовой эльф кивнул и протянул свою худую ладошку. Гермиона подхватила тонкие пальцы существа, и знакомое чувство трансгрессии затянуло её в вихрь перемещения. Через секунду Гермиона и Танур стояли у светлой двустворчатой двери. — Спальня хозяина, мисс, — пропищал домовой и исчез. Гермиона занесла руку, чтобы постучать, но не стала. Приоткрыв дверь, она заглянула в комнату. Было тихо. Не было шума воды или ещё каких-то звуков. Грейнджер прошла в спальню и огляделась. За предполагаемой дверью ванны не горел свет. В помещении царил прохладный полумрак. Из прикрытых ставней лился утренний свет, падая на большую кровать. Гермиона подошла ближе и замерла. Прямо на заправленной постели, раскинув руки, ничком лежал Драко. На нём было лишь полотенце. Спина влажная после душа; привлекая внимание девушки, в тусклом свете на плечах поблёскивали капли воды. Как же он был хорошо сложен! Мышцы спины и плеч так и манили прикоснуться, на крепкой пояснице выделялись привлекательные ямочки; а на лопатке всё ещё краснел рваный след. Его ранение. Гермиона подошла ближе и присела на край кровати. Она осторожно провела пальцами по его влажным волосам, откидывая их с глаз, провела кончиками по шее, позвоночнику к краю полотенца, и отдёрнула руку, словно обжёгшись. Сжала ладонь в кулак и отвернулась. «Нет. Нельзя. У меня есть Рон, что со мной? Что я делаю?!» Но Драко не почувствовал её прикосновений. Он спал. Рядом с постелью в кресле лежала одежда. По всей видимости, именно её он хотел надеть, но вырубился. «Как же ты устал, Драко». Гермиона подхватила плед с изножья кровати и укрыла им Малфоя. Ещё раз посмотрела на молодого человека, наклонилась и поцеловала его в щёку, а затем вышла из комнаты. Учебный день никто не отменял, и стоило появиться до того, как хватятся Старосты.***
По обыкновению в воскресенье, Гермиона ступила в камин и назвала адрес. Драко не сказал, во сколько ей лучше прийти, поэтому Грейнджер выбрала нейтральное обеденное время. Выйдя из камина в тёмной Большой гостиной, она прошла по коридору и заглянула в комнату. У кресла стоял Драко. Он быстро подошёл к ней и неловко протянул руку, намереваясь её приобнять, но резко изменил траекторию и прихватил её пальцы, сжал их. — Здравствуй. Я ждал тебя. — Эм-м-м... Мы тогда не договорились, в какое именно время мне прийти, поэтому… — Гермиона смущённо опустила глаза. Ей стало неловко от его прикосновения. Драко нежно сжимал её руку, поглаживая большим пальцем тыльную сторону её ладони. — Прости меня, что заставил тебя ждать. Я позорно заснул, — Драко потупил взгляд и нахмурил брови. — Всё хорошо, — улыбнулась Гермиона. — Надеюсь, ты в тот день хотя бы ужинал? Я попросила Танура убрать завтрак, когда поняла, что ты не придёшь. Гермиона не хотела смущать Малфоя и посему не стала рассказывать о том, что застала его спящим в одном полотенце. Воспоминание его ладного тела, сильных ног и рук, привлекательной спины будоражили девичье воображение, но она усилием воли отмела приятное наваждение. — Не совсем в тот день, — повёл он рукой, предлагая присесть. — Я проспал двое суток. — Сколько? — поднимая брови, удивилась Гермиона. — Почему? Расскажешь? Драко украдкой посмотрел на Гермиону и сжал губы. Он не хотел открывать свой секрет, пусть даже она воочию увидела его в шкуре волка. Драко не желал, чтобы его жалели, а зная благородную и справедливую гриффиндорку, которая имеет гипертрофированное чувство сострадания и жалости, не оставит Драко, и не станет относиться к нему, как к обычному человеку. — Может не стоит начинать об этом разговор? — Драко попытался уйти от ответа. Гермиона пристально посмотрела на него, но спорить не стала. — Хорошо. Тогда расскажи, почему ты перестал пользоваться магией? Драко вздохнул и улыбнулся краем губ. — Ты ведь не отстанешь, да? — Да, — вздёрнула она подбородок. Драко сел в кресло и облокотился локтями о колени, пропустил волосы меж пальцев и тихо ответил: — Потому что я не волшебник. — Драко, что ты такое говоришь?! Не смей так думать! — Гермиона вскочила с места и сделала пару шагов к нему. — Ты чистокровный волшебник! Талантливый и сильный! — Я мерзкая полукровка, — не поднимая глаз, прошептал он. Драко не заметил, как на этих словах Гермиона дёрнулась и сжала кулаки. «Если он про себя так думает, кто тогда я?!» — Я не достоин магии, и всего того, что меня окружает. Я животное, кровожадный зверь! — глухо продолжал он, зарываясь пальцами в волосы. — Я жалок… перед тобой. Гермиона не вытерпела и присела перед ним на корточки. — Драко. Не говори так. Поверь, не всё потеряно, ты загоняешь себя в эти ужасные рамки забывая, что остался тем же наследником многовековой династии. Твоё имя до сих пор числится в списке двадцати восьми чистокровных семей. То, что ты стал… кем ты стал... — Гермиона не могла сказать это вслух. Если произнести — значит смириться. А она не намерена этого делать! — Это не повод отказываться от жизни. Пойми, — Гермиона положила ладонь на его плечо и слегка сжала. — Взять в пример Римуса Люпина. Он женился на Тонкс, и у них появился Тедди. Жизнь на этом не заканчивается. — Гермиона, — Драко посмотрел на неё исподлобья. — Я не хочу такой участи своим детям; да и кто выйдет за меня такого! Я же неуравновешенное похотливое животное! Я тебя чуть не убил только потому, что от тебя пахло другим мужчиной! Это… невыносимо! — Малфой подскочил и порывисто притянул к себе Гермиону. Она неловко привалилась к креслу и почти уткнулась носом в его плечо. — Тише, Драко, — Гермиона видела, как ему тяжело. Как он боролся с собой все эти месяцы, находясь рядом с ней. Он должен рассказать о себе всё. Поведать ей свою историю, но Грейнджер также понимала, как ему стыдно. Всегда холодный и сдержанный, не показывающий своей слабости — ведь по статусу не положено и воспитание никуда не выкинешь. — Пожалуйста, расскажи мне, как это произошло. Когда и почему. Поверь, тебе станет легче, — она слегка оттолкнулась от его плеч и посмотрела в серые глаза. — И не думай, что тем самым ты предстаёшь в моих глазах слабым — это не так! Драко ухмыльнулся, видя, как её брови сошлись на переносице. — Я твой друг, Драко, ты можешь мне доверять, — на этих словах Малфой напрягся. Друг. Ну конечно. Он каждую ночь грезит ею как другом. Он досадливо взглянул на неё и рывком притянул ближе, усаживая к себе на колени. — А что, если я не хочу дружить! Ты до сих пор это не поняла? — резко выговорил Драко. Гермиона напряглась в его руках и он, почувствовав это, ослабил захват. Он был готов к тому, что она станет вырываться, может даже ударит, но Гермиона сидела на его коленях и не мигая смотрела в его глаза. Они были очень близко. Их носы почти соприкасались. Он чувствовал её дыхание на своих губах, и это окончательно срывало крышу. Драко подался вперёд и, не закрывая глаз, прикоснулся ртом к её приоткрытым губам. Гермиона судорожно втянула воздух и чуть отклонилась. Малфой выпрямился и, отводя глаза, прошептал: — Прости, я не сдержался, — Гермиона кивнула, и, сглотнув, перевела дыхание, встала с колен Драко. Малфой, находясь в своих мыслях, не успел её перехватить и лишь погладил воздух вместо её спины. Пальцы сжались в кулак, а лицо на миг исказила гримаса боли. Он опустил кулак себе на колено, и закусил губу. Юноша до дрожи хотел прикасаться к Гермионе, как можно чаще чувствовать рядом, но она была не его… — Драко, расскажи. Я не стану тебя осуждать, смеяться или менять о тебе своё мнение, — садясь в кресло, попросила она. — Я хочу тебе помочь. По крайней мере, попытаться... «Какая же она упрямая!» Малфой мельком посмотрел ей в лицо и устремил взгляд в горящий камин. Собравшись с силами, он начал рассказ: — Что ж, если хочешь знать. Слушай. Это произошло тогда, когда тебя, Поттера и Уизли притащили в особняк егеря. Тебя пытала Беллатриса, а Поттера и Уизли засунули в подземелья к остальным пленникам. Видя, как над тобой измывается моя сумасшедшая тётка, я окончательно понял, что не вижу смысла в идеалах Тёмного Лорда, что это простое измывательство над людьми, которые, по сути, не заслужили такой участи. Она же напряглась, когда тот упомянул Лестрейндж, и затаила дыхание, превратившись в слух. 30 марта 1998 года. — Не-е-е-ет! — взревела Белатрисса, бросая серебряный клинок в дымку эльфийской трансгрессии. Через мгновение она расслабилась и утробно засмеялась, растягивая пухлые губы в нездоровом оскале. Клинок исчез вместе с беглецами, и она была уверена, что лезвие обязательно найдёт плоть. Драко встряхнул головой, стряхивая осколки люстры и разглядел, что на расстоянии вытянутой руки лежит Нарцисса и не шевелится. Он подскочил к ней и потряс за плечо, моля Мерлина, чтобы она не пострадала. — Мама! С тобой всё в порядке, ты не ранена? — он сильно испугался за мать, но та открыла глаза и приподнялась, опираясь на его локоть, грациозно поднялась с пола. — Да, Драко, всё хорошо, — отряхивая хрустальные осколки с бархатного подола платья, ответила Нарцисса. — Святая Моргана, Драко! — подняв глаза, вскрикнула она и приложила дрожащие пальцы к его щеке. — Ты ранен! Драко отёр тыльной стороной ладони щёку, которую странным образом стягивало и поморщился от саднящего чувства. На кисти расползался кровавый подтёк. — Всё хорошо, мама, это царапина. — Да, Цисси, хватит кудахтать над мальчишкой! — зашипела Беллатриса. Она была очень зла, что Поттера не удалось поймать. — Белла, не забывай, в чьём доме ты находишься! — холодно ответила Нарцисса, прожигая сестру тёмными глазами. Беллатриса визгливо рассмеялась. — Я-то знаю, в чьём доме нахожусь, а ты, милая моя сестрёнка? Этот особняк, как и ваши жалкие жизни, принадлежат Тёмному Лорду, так что попридержи язык! — Как ты можешь так говорить, Белла? — Нарцисса побледнела и прикрыла ладонью рот. — Сама закрой свой гнилой рот! — не выдержал Драко. Такой наглости он не потерпит в отношении своей матери, даже от родной тётки! Мать тихо ахнула и сильнее вцепилась в локоть сына. — Ишь ты, какие мы смелые, — сладко пропищала Лестрейндж, кругом обходя племянника. — Щенок! — проорала она, выпучивая глаза. — Как ты смеешь разевать на меня свой поганый рот, никчёмный выродок! — Белла, прекрати, — спокойно, но холодно прохрипел Люциус, поднимаясь из-за кресла. — Ой, смотрите, кто очнулся! Глава прогнившей, никчёмной династии! — Вон! — тихо и угрожающе прошипела Нарцисса. — Я сказала вон! Все! Беллатриса, словно не слыша приказа хозяйки дома, улыбаясь, демонстративно села на двухместный диван, и вольготно раскинула руки на спинку. — И не подумаю, сестрёнка, — вызывающе пропела она. — Иди ты — вон. — Мама, идём, — Драко посмотрел на сумасшедшую тётку со всем отвращением, на которое был способен, и потянул мать к лестнице. За ними пошёл отец. В гостиной так и остались стоять трое егерей во главе с Сивым и противно хихикающая Беллатриса Лестрейндж.***
После того, как эльф залечил его порез на щеке и мелкие царапины от осколков по всему лицу, Драко успокоил мать и направился в библиотеку. Только там он мог спокойно думать, не боясь столкнуться с кем-то из Пожирателей или оборотней. К ним, бывало, наведывались даже дементоры, но очень редко. Только тогда, когда схваченные из Ордена Феникса не желали выдавать информацию под обычными заклинаниями боли и страданий. Малфой сел за стол в самом конце семейной библиотеки, прихватив первую попавшую книгу. Ему нужно было всё тщательно обдумать, ибо, будучи постоянным свидетелем пыток, и не редко участвующим в них по велению Волан-де-Морта, Драко стал ненавидеть самого себя. Он чувствовал себя марионеткой в чужих руках, мальчиком на побегушках, тупым болванчиком, который повинуется чужой, извращённой воле. То, чему он стал свидетелем, стало для Драко последней каплей. Видя, как пытают человека, с которым он проучился шесть лет, хрупкую, пусть и грязнокровую девчонку… Это было слишком. По сути, такие как Грейнджер ни в чём не виноваты, они родились с волшебством в крови, которое передавалось из поколения в поколение в чистокровных семьях. Причём, зачастую, это приводило к вырождению рода, как, к примеру, Блэки. Появлялись наследственные болезни и психические проблемы, как у Беллы, Вальбурги и Друэллы. Но в тех семьях, где была смешанная кровь — генофонд процветал, и волшебники поколениями были здоровы. Грязную кровь не искоренить. Если только убийством, но это чистой воды геноцид, как было при множестве воин с гоблинами. А в итоге обе расы нашли точки соприкосновения и пришли к компромиссу. Почему тут нельзя было сделать так же? Зачем убивать всех поголовно! Драко с отвращением понял, что не желает больше вариться во всём этом дерьме! С него хватит! Что, если Поттер не победит, а сгинет там, куда его переместил домовик? Нужно бежать, уговорить мать и просто сбежать из страны. Оставалась одна проблема. Метка. Она жгла руку и разъедала кожу своим тёмным ядом! «Я просто сдеру кожу вместе с этим клеймом.» — хмыкнул Драко, с удивлением улавливая в себе отсутствие страха. Да. Он сделает именно так.***
10 апреля 1998 года. — Мама, удели мне пару минут, — Драко выловил мать после очередного собрания ПСов. — Да, конечно Драко, — кивнула она и направилась за ним в Малую гостиную. Она наложила на закрытую дверь заглушающее и запирающее заклинание. — О чём ты хотел со мной поговорить, сынок? — Присаживаясь в кресло вполголоса проговорила Нарцисса. Драко с минуту собирался с мыслями и серьёзно посмотрел на мать. — Мама, — начал он. — Нам нужно уехать. Нарцисса выпрямилась сидя в кресле. Вся подобралась и испуганно хрипло спросила: — О чём ты, Драко? Сын нервно поёрзал на диване и пропустил меж пальцев волосы, ответил: — Ты помнишь, что произошло несколько дней назад? — Конечно, мы чуть не поймали Поттера… — Мама! — громче, чем собирался, перебил он. — Прости, но ты понимаешь, что было бы, если Поттер был бы пойман? Тёмный Лорд бы его уничтожил и всё, что мы сейчас имеем, осталось бы так как есть, если не хуже…***
В такие дни он чувствовал себя как никогда лучше. С каждым часом силы возрастали в несколько раз, слух обострялся, обоняние могло уловить даже незначительные ароматы. М-м-м! Как же он обожал это чувство власти и подчинения! В дни полнолуния его всегда сторонились, боялись. И это было дьявольски хорошо! Сегодня Тёмный Лорд попросил Сивого на кой-то драккл остаться на собрании. Оборотня это раздражало, но, так как между ними была совершена взаимовыгодная сделка, Фенрир не мог отказать. И вот, гуляя от нечего делать по многочисленным коридорам векового поместья, Сивый строил планы ночью поживиться дюжиной невинных маггловских детишек из ближайшей деревни. Его острый слух уловил тихие, знакомые голоса. — А, мальчишка и жёнушка этого неудачника, — гнусаво пролаял он, подходя к двери. Он надавил когтистой ладонью на второе дверное полотно и приоткрыл её. Сила волка сильнее человеческих заклинаний. Испещрённое шрамами лицо прорезала тусклая полоска света, исходящая только от камина. Он увидел спадающее на плечи мягкой волной волосы Нарциссы и бледное лицо Драко, который что-то втолковывал матери, постепенно повышая голос. — … мы так и останемся купаться в этой крови, мама! Так нельзя! Представь, как будут обстоять дела, когда победит Поттер! — Мы можем попасть в Азкабан, Драко. — Если вовремя поменяем сторону, не окажемся в тюрьме! Пойми, уехать из страны — это лучшее решение! Если отец откажется, то я увезу одну тебя! — Драко! За такие слова тебя могут убить… — Мне плевать! Я не желаю жить в этом гнилом доме, сидеть за одним столом с убийцами, смотреть каждый день в красные глаза этого безносого полукровки! Я устал, мама! — Драко, прекрати, — испуганно, со слезами на глазах и в голосе прошептала Нарцисса, — прекрати, прошу тебя! — Меня тошнит от вони егерей и оборотней, которые почти поселились в нашем фамильном доме. Это уже не семейный особняк, а помойка! Неужели тебе не претят эти пытки, убийства, разврат, которые учиняют Пожиратели? Ты хочешь, чтобы в этом дерьме жили твои внуки? Ведь вы уже договорились с Гринграссами о помолвке, так? Я для своих детей такого будущего не хочу! Выговорив всё это, Драко тяжело дышал, глаза сверкали праведным гневом, на бледном лице пошли красные пятна. — Нужно бежать, — парень поднялся с дивана и стал мерить шагами комнату. — Мама, тебе нужно будет завтра же отправиться в Гринготтс и перевести все имеющиеся суммы на международные счета. Куда отправиться — решим в последний момент. Берёшь с собой только самое необходимое, поняла? На «Ночном рыцаре» доедем до Лондона, а там можно и маггловским транспортом добраться до нужной страны. — Откуда ты всё это знаешь? — Нарцисса была ошарашена решимостью сына и тем, что он был готов поступиться ненавистью ко всему маггловскому, лишь бы уехать отсюда. — Я всё продумал ещё в ту ночь, когда сбежал Поттер. Я сделал свой выбор, мама. Пора и тебе сделать свой. По косяку заскрежетали острые когти, оставляя глубокие борозды; послышался тихий утробный рокот. «Этот мальчишка смеет оскорблять оборотней?! Я это так не оставлю!» Сивый зашипел и ринулся во тьму коридора. Он найдет способ поквитаться с предателями.***
Спустя два дня Драко стоял у окна во тьме своей спальни и смотрел на полную луну. В небе не было ни одного облака. Звёзды могли завораживать и умиротворять, но не сейчас. Малфой-младший нервничал. Если завтра всё пойдёт как задумано, то уже послезавтра они с матерью будут далеко. С меткой он разберётся — это меньшее из зол. На крайний случай он просто отрежет себе руку. Быть калекой не хуже, чем постоянно жить под прицелом непростительного заклятия. Юноша вздохнул, отошёл от окна и, сняв пиджак, кинул его на кресло рядом с кроватью. В это же мгновение с громким стуком распахнулась дверь, и его кто-то сильный толкнул в спину. Драко пролетел через кровать и ударился спиной о стену, зацепив затылком тумбочку. — Что за… — Мальчишка! Думал сбежать и не служить своему Хозяину? — прорычал Сивый, меняясь на глазах: его руки и ноги удлинились, пальцы, когти и клыки выросли в полтора раза, а морда стала ещё безобразнее. — И ты, трусливый щенок, ещё посмел противиться воле Лорда?! — утробно гроулил Сивый, подхватывая парня с пола, держа его за шею буквально двумя пальцами. — Я могу прямо сейчас вырвать тебе глотку, человеческое отродье, но не стану! — пролаял он. — Я поступлю по-другому. Ты навсегда теперь будешь знать, что значит быть оборотнем. От тебя будет вонять потом и кровью. Ты будешь нести смерть! Я сделаю тебя подобным себе! У Драко расширились глаза, его обуял первобытный страх и он, как мог, забился в хватке чудовища. — Нет! Нет! — задыхаясь хрипел Драко. Его ноги болтались в воздухе, волшебной палочки при себе не было. Дотянуться до какого-либо предмета мебели было невозможно — он в западне. — Это будет твоим наказанием за то, что посмел оскорбить мой род! Ты, мелкий, ничего не стоящий человечишка, будешь страдать всю жизнь за свой выбор и за свой длинный язык, за мечты, что Поттер победит и это всё закончится, — рычал оборотень, обдавая зловонным дыханием лицо Драко. Парень хватался за сильную лапу руками, пытаясь разжать когтистые пальцы, чувствуя, как по шее течёт его собственная кровь. Оборотень ближе приблизил свою морду к лицу Драко и с наслаждением втянул воздух. — Страх. Ты смердишь страхом, а это для меня словно амброзия! Он когтями другой руки сорвал с плеча рубашку, оголяя почти всю спину, впился острыми как бритва клыками. Драко оглушительно закричал, выгибаясь от оглушительной боли. Он чувствовал, как хрустит в пасти животного его плечевая кость, как рвутся мышцы и струится тёплая кровь. От боли Драко мог с трудом дышать, кричать уже не было сил — из горла вырывался лишь слабый хрип. По телу прошла судорога, и его глаза закатились. Прежде чем молодого Лорда покинуло сознание, Сивый откинул его на пол под свои могучие лапы и пророкотал: — Теперь ты такой же, как и я, и ты будешь подчиняться внутреннему зверю, что отныне живет в тебе! Прежде чем его затопила чернота, Драко отголоском сознания слышал, как в комнату вбежал отец, за ним мать. Как она нависла над ним и полными слёз глазами смотрела ему в лицо; а после была чернота. 04 апреля 1999 год — Двенадцатого апреля я стал оборотнем, — продолжил он рассказывать своей собеседнице. — В ту ночь я превратился в жалкое существо. Я не был ни зверем, ни человеком. Шёпот второй сущности проявился через неделю после укуса, и я поначалу подумал, что сошёл с ума, что наследие Блэков настигло и меня. Мать впала в депрессию, а отец и вовсе постарел на десяток лет. Прошла финальная Битва, суд, приговор, а затем наступил тот самый день, та самая ночь, когда я узнал, каково это — быть оборотнем. 11 мая 1998 год Драко сидел в тёмном зале у окна и ждал. Ждал полнолуния. Он был в особняке совершенно один, ведь прошли суды над родителями, и их депортировали из страны. Мать и отец отправились во Францию, а Малфой-младший остался в Британии, так как, оправдав, ему предоставили выбор, где жить. Он выбрал родную страну. Слава Мерлину, Поттер настоял на том, чтобы Драко не заключали под стражу, а наложили заклятие слежения и назначили домашний арест. И вот теперь он все эти дни сидел в ненавистном с некоторых пор замке и метался по пустым залам, словно загнанный зверь. Теперь он был им буквально. Покрасневшие от жёсткого недосыпа глаза сверлили в вечерних сумерках восходящую луну. Он с жутким страхом ждал наступления ночи, но не мог оторвать свой взгляд от окна, откуда луна была видна лучше всего. Драко не смог смириться со своей незавидной участью и знал, что никогда не сделает этого. Жуткий рокот зверя сводил с ума, грубый, но так похожий на его собственный голос, резал сознание, не давал спать, думать, жить. Для юного Лорда всё было ново. Он не представлял, как с этим справляться, как усмирять свою вторую личность. Благодаря покойному крёстному, Малфой получил некоторый запас Аконитого зелья. Все наставления профессора намертво врезались в его память. Он знал, что перед самым перевоплощением нужно выпить всю пробирку, иначе он станет неуправляемым зверем. А так он более или менее сможет удерживать контроль над волком, которым он безвозвратно станет после первого же полнолуния и оборота. Драко судорожно сжал закупоренную склянку в дрожащей ладони и снова с презрением посмотрел на серебристый диск. С каждой минутой Малфой чувствовал приближение чего-то, чему не мог дать определение. Всё его нутро с каждой минутой сжималось и переворачивалась под воздействием неуправляемого страха. Он до сих пор не верил, что с ним могло произойти такое, что он стал одним из тех, кого презирал — полукровкой. Нет, хуже — оборотнем. Очередная мучительная судорога скрутила его нутро, и молодой человек упал на мраморный пол, выгибая спину от невыносимой боли. Послышался звон разбивающегося стекла. Остатками сознания, кои не вытеснила боль, Драко ужаснулся происходящему. Бутылочка с зельем выскользнула из его пальцев и разбилась, оставляя расползающееся пятно фиолетового цвета. Малфой усилием воли заставил себя перевернуться на живот и накрыть осколки и уже бесполезную лужицу ладонью. Что же он наделал, что натворил! — Танур, — едва слышно прошептал он. С негромким хлопком рядом с хозяином появился эльф. — Молодой Лорд! — пропищал прислужник. — Чем я могу помочь, скажите! Драко с трудом разлепил глаза, поскуливая от невыносимой внутренней боли, прохрипел: — Зелье. Принеси. Зал прорезал оглушительный крик боли. Испуганный домовик прижал уши и сжался. Большие глаза заволокло слезами. Оглядев пол рядом со страдающим Хозяином, эльф увидел небольшую лужицу зелья и всё понял. В мгновение ока домовик исчез и появился вновь с новой пробиркой. Влив содержимое в приоткрытый рот Хозяина, Танур отошёл на несколько шагов. Через секунду тело Драко выгнулось ещё сильнее, послышалось утробное рычание и шумное дыхание. Тело Малфоя стало расти и трансформироваться. Неистово крутило суставы, под одеждой стремительно росли мышцы, казалось, кожа сейчас просто лопнет под их напором. Затем она стала неистово зудеть, выпуская белоснежную шерсть. Парень, словно через толстый слой ваты, слышал треск ткани на своём теле, грудная клетка стала расширяться, рёбра поднимались и опускались, руки и ноги трансформировались и вытягивались, аккуратные ногти становились кривыми когтями. Подбородок, скулы, нос — всё стало странно двигаться, удлиняться, вытягиваться, расширяться, причиняя невыносимую боль. Малфой мысленно молил всех святых, которых знал, о смерти. Как же ему было больно! Как больно… Через несколько минут в зале стоял огромный белый волк. 04 апреля 1999 год Гермиона слушала рассказ Драко и не могла поверить, что этот молодой человек считает себя слабым! Нет, он один из самых храбрых людей, которых встречала Грейнджер. Пойти против всех: Волан-де-Морта, Пожирателей, Сивого и даже родителей. Против собственного отца, который был для Драко идолом. А после поплатиться почти своей жизнью и чистотой крови, которой долгие годы так гордился. — Драко, — он оторвал взгляд от пламени в камине, выныривая из воспоминаний и грустно посмотрел на девушку. Гермиона же сильнее сжала кулаки, и подняла грустные глаза на собеседника. — Ты не один. Я с тобой, и я не боюсь твоей второй сущности. Той ночью в темницах был не ты, а волк, и он меня согрел, обнял и лизнул в шею. — Что он сделал? — Драко напрягся, его брови сомкнулись на переносице, разделяемые глубокой морщинкой. — Но вы же одно целое… — не понимала Гермиона. — Нет! — с силой покачал головой Драко. — Нет, мантикора его разорви, нет! Мы не одно целое! Я его не принимаю и никогда не приму, даже если он будет заставлять меня страдать всю жизнь! Я не позволю зверю завладеть моей душой! — Тише, Драко, — Гермиона закусила губу и покачала головой. — Всё хорошо, мы что-нибудь придумаем, я обязательно что-нибудь придумаю!***
Гермиона по обыкновению зарылась в книги. Теперь, когда она знала, что искать — было проще. Она перечитала предыдущие книги об оборотнях, которые штудировала в намерении найти доказательства того, что оборотничество излечимо. Вдруг в свое время, изучая это на третьем курсе, она упустила что-то важное? К огромной стопке книг об оборотнях и Защите от тёмных искусств добавилась такая же, если не больше, гора книг по зельеварению. Грейнджер не могла не то что смотреть, но даже знать, как страдает Драко. Стоило ей об этом задуматься и по обыкновению начать анализировать, как внутри всё переворачивалось от беспокойства и трепета. Причём трепет был болезненный и холодный, словно предвестник беды. То, в каком количестве Малфой поглощает Аканитовое зелье, — до мурашек пугало Гермиону. А сколько он пьёт укрепляющего зелья после полнолуния и вовсе выбивало из колеи. Она просто обязана помочь тому, кто был небезраз… Нет. Это бред чистой воды! «Дементор! Что ты творишь, Грейнджер?! Как ты можешь так поступать с Роном!» На календаре был уже четверг, и с горечью Гермиона поняла, что за последние дни вспомнила о Роне только раз, когда столкнулась с Джинни в коридоре перед Заклинаниями. В Большом зале Гермиона появлялась редко. Приходила рано утром на завтрак, заглотнув по минимуму, убегала в библиотеку, стараясь успеть подчерпнуть информацию до начала занятий; на обед не спускалась, а забегала на кухню, перекусывала и сломя голову бежала в свой книжный рай. А про ужин порой и вовсе забывала. Остановиться в поисках ей не давало странное сосущее чувство под ложечкой, словно времени осталось совсем мало. Прося очередное разрешение о допуске к очередному разделу Запретной секции у МакГонагалл, Гермиона уверенно врала прямо в глаза своему декану и директору школы, убеждая себя, что подзатыльников надаёт себе после, когда эта проблема будет решена. Но запрещённые книги ничего не давали. Гермиона с досадой упёрлась лбом в очередную книгу по зельям и тихо застонала. Глаза зажгло, в переносице привычно защипало. Нет, она не станет реветь! Не станет сдаваться! Драко, чистокровный, некогда изнеженный жизнью парнишка за столько времени не сдался, и она не станет! Никогда! Гермиона повернула голову и сквозь занавес кудряшек посмотрела на стеллаж напротив. Потёртая табличка гласила: «Чистокровные династии». Грейнджер будто ужалили в одно место. Она подскочила, порывисто встала и подлетела к полкам. — Точно! Почему я сразу не догадалась посмотреть в этом разделе! Ведь оборотни от кого-то пошли, верно? Не мог же этот вид разумных существ появиться из ниоткуда! — шепотом тараторила она, проводя пальчиком по корешкам книг. — Вот! То, что нужно! Гермиона достала нужный справочник и судорожно стала листать. Ей были нужны самые старинные фамилии и династии со странной историей. Хотя девушка и понимала, что все странности в своём древе влиятельные главы семейств старательно искореняли, но гриффиндорка не сдавалась и чувствовала, что ей улыбнётся удача. И вот, фортуна не только взглянула на неё, но и подарила полуулыбку. В параграфе 1455, в подразделе о родовых проклятиях было упоминание некого Жака Руле. Но о нём было всего лишь одно предложение, что он потерял человеческий облик и поселился в лесу вдали ото всех. Гермиона с досадой отложила книгу и вздохнула. Это просто невозможно! — Но ведь есть имя, так? Значит и информация о нём должна быть! Грейнджер побежала в раздел библиотеки о Знаменитых людях и деятелях. В алфавитном порядке она отыскала нужные книги и начала вчитываться в имена и фамилии, но всё было тщетно. Ничего полезного выудить не получилось. Гермиона окинула рабочий стол потерянным взглядом. В предыдущие дни весь стол был завален исписанными листами, поломанными перьями и полупустыми чернильницами, а сегодня на столешнице были сложены аккуратными стопками книги, свитки свежего пергамента, пучок новых перьев и две нетронутые чернильницы. Всё это сегодня не понадобилось. — Библиотека закрывается через пять минут, прошу сдать книги! — послышался голос Мадам Пинс. Гермиона взмахнула волшебной палочкой, и все книги, которые она вычитывала сегодня весь день, послушно разлетелись по своим местам.***
Поднявшись с постели с первыми петухами и едва приведя себя в порядок, она сорвалась в библиотеку. Ещё раз прочитав и пролистав нужные справочники, Грейнджер была уверена, что в школе нужной информации не достать. Было утро пятницы, и она ещё успевала посетить обширную библиотеку Министерства. Заглянув в кабинет директора, Гермиона извинилась и выпросила освобождение от уроков на сегодняшний день, пообещав сдать эссе по каждой теме в этот день. Минерва удивилась, но выспрашивать причину не стала. И как только лучшая ученица получила разрешение, она исчезла в зелёном пламени. Гермиона спокойно вышла из камина в битком набитом волшебниками Атриуме Министерства. «Как всегда. А ещё только девять утра». Она позволила потоку волшебников привести её к лифту, подавляя свой пыл и странное, необъяснимое беспокойство. Подъёмный механизм выплюнул её на втором уровне, и она практически бегом кинулась к кабинету Министра. — Мисс Грейнджер, здравствуйте, — без улыбки поприветствовала её Элоиза Дженкинс, — Министр занят. — Позовите его, это очень срочно! — Ничем не могу помочь, — ухмыляясь проговорила Элли, поправляя пшеничные кудряшки и крася губы ярко розовой помадой. — Министра ещё нет на месте. Гермиона была готова кинуться на эту недалёкую блондинку и вырвать все её драные кудри, но поток негативных мыслей прервал Кингсли. — Гермиона? Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — забеспокоился Министр. — Здравствуйте, Министр, — с облегчением вздохнула девушка. — Всё в порядке, но мне нужна Ваша помощь. Бруствер пристально посмотрел на Гермиону, кивнул и пропустил в кабинет, давая распоряжение секретарю никого к нему не пускать. — В чём дело? — Мистер Бруствер, я знаю, что в библиотеку Министерства есть ход только невыразимцам из Отдела тайн, но это вопрос жизни и смерти! Мне необходимо просмотреть лишь несколько книг, пожалуйста, дайте мне разрешение всего на этот день… — Так, стоп-стоп-стоп, — взволнованно прервал странные объяснения Гермионы. — Для чего тебе необходимы материалы, хранящиеся в секретной библиотеке? — Министр… — замялась она. — Мне нужно помочь другу, это очень срочно! Прошу Вас. Я не подведу! Эта необходимость связана с моим заданием. Поймите, это очень важно! Бруствер просканировал Гермиону пристальным взглядом и выгнул бровь в удивлении. — Министр. Это связано с делом Малфоя. Мне нужно кое-что проверить. В библиотеке Хогвартса нужной информации я не обнаружила, поэтому мне необходимо проверить в Министерской. Ничего криминального, я Вас уверяю, — видя удивленный вид Кингсли, протараторила она. — Я бы не хотела пока пояснять что-либо, так как информация не подтверждена. А бросаться неподтвержденными данными не в моих правилах. Бруствер покачал головой и, снова окинув её задумчивым взглядом, проговорил: — Хорошо, я дам тебе разрешение, но после, когда всё уладишь, ты всё расскажешь. Гермиона прикусила губу, обдумывая, стоит ли давать обещание такого рода, но кивнула. Если ничего не выйдет, то и рассказывать не придётся. Но о таком исходе шатенка даже думать не желала. Поблагодарив за выданное разрешение, она удалилась. — Значит, другу... — пробормотал Кингсли, смотря на закрытую дверь. — Ну-ну... И он погрузился в свою рутину.***
Грейнджер целенаправленно подошла к смотрителю библиотеки, стараясь не отвлекаться на такие манящие стеллажи с редкими книгами и фолиантами, секретными свитками и запретными справочниками. Мистер Эдгар Зиленни, так значилось на бейдже дряхлого старичка в очках-лупах, коим оказался смотритель книжного рая, внимательно выслушал студентку и провёл её к нужным полкам. Набрав целую стопку книг, Гермиона еле дошла до ближайшего стола и углубилась в изучение. Спустя два часа вычитки нужных материалов, Гермиона впала в ступор. Она нашла то, что ей было необходимо, но… — Но как же… нюхлера ж за нос! Как так-то? — Гермиона чуть не расплакалась, когда в нужной книге была точная отсылка на книгу: «Тёмные проклятия старого света». Она спросила о ней Мистера Зиленни, но он сказал, что такой книги в Британской библиотеке давно нет, но поведал, что таковая может быть в библиотеке Американского Института Салемских Ведьм в Нью-Йорке. Гермиона кивнула и ни с чем ушла домой. На часах было шесть вечера, возвращаться в школу не было ни сил, ни желания. Грейнджер сварила себе горячего шоколада и села на диван у камина, перебирая варианты решения этой загвоздки. — Что, если просто направить запрос в этот Институт с намерением прочесть необходимую книгу? Гермиона пожевала губы и поднялась на ноги, отставила кружку и отправилась обратно в Министерство. В Отделе международного сотрудничества у неё был хороший знакомый — Симус Финиган. Этот шалопай смог пробиться в этот отдел, и теперь это было более чем на руку Гермионе. — Симус, привет! — забежав к нему в кабинет, протараторила девушка. — Есть минутка? — Гермиона? — из-под вороха бумаг показалась русая макушка. — Какими судьбами? — обрадовался бывший сокурсник. — Есть дело. Можешь помочь? Финиган на миг прищурился, но после улыбнулся и кивнул. — Чем смогу — помогу. — Отлично! Можно как-то отправить запрос от нас в другую страну, минуя регистрацию послания? Симус нахмурился и подозрительно осмотрел Гермиону. — Можно, но зачем, и куда ты направлять запрос собралась? — В Американский Институт Салемских Ведьм. — Поступать хочешь? — Да, — не моргнув глазом, соврала она. — Что ж. Давай сюда запрос. — Как долго ждать ответа? — Гермиона отдала заветный конверт. — И как быстро ты его отправишь? — Прямо сейчас, если необходимо, а ответ будет в течение двух дней максимум, может раньше. — А как я узнаю, что пришел ответ? — Гермиона жутко волновалась. Она боялась опоздать. — Его направят тебе на дом с совой. Всё просто. — Мерлин, спасибо, Симус! — в порыве благодарности, Гермиона обняла сокурсника. Тот смутился и похлопал её по спине. — Ну-ну, ничего же сложного здесь нет. Жди ответа. Гермиона, окрылённая невиданной удачей, пришла домой и без сил рухнула в постель.***
Ответ не заставил себя ждать. Почтовая сипуха прилетела через день ранним утром и достаточно долго скреблась в окно спальни. Еле разлепив глаза, Гермиона впустила птицу, и, угостив её совиным печеньем, открыла письмо. Она получила разрешение посетить библиотеку Института, но для того, чтобы получить на день нужную книгу, было необходимо направить поручительство одного из представителей чистокровных семей магической страны, откуда поступил запрос. Здесь Гермиона призадумалась. Большинство чистокровных были слизеринцами, и получить такого рода одобрение не имеет быть возможным. В Гриффиндоре тоже были чистокровные… Невилл… Но он был в путешествии по странным местам земного шара вместе с Полумной. Гермиона по-доброму улыбнулась — эти ребята нашли друг друга. Полумна изучала редких животных и планировала поступать на зоолога, а Невилл души не чаял в Травологии. Вот и колесят теперь вместе по странам, изучая магическую флору и фауну. — Так, кто же ещё остался? — Гермиона прошлась по кухне, держа кружку крепкого кофе. — Драко, но он не должен знать, чем я занята, а… Рон! Точно! Грейнджер, обжигаясь залпом выпила кофе и, переступая через две ступеньки, поднялась в спальню и начала одеваться.***
Часы едва отбили девять, как в маленькой однокомнатной квартире Рона Уизли раздался хлопок трансгрессии. Посреди небольшой гостиной стояла Гермиона. Она быстро огляделась и прошла в кухню, рассчитывая найти своего парня там, но он обнаружился спящем в кровати. Девушка села подле него. — Рон, — прошептала она, потрепав его рыжую макушку, — вставай. Парень подскочил на месте и схватил будильник с тумбочки. — Чёрт! Я проспал? — совсем по-девичьи пропищал он. Видя его растрёпанные волосы, заспанные глаза Гермиона не смогла подавить смешок. — Всё в порядке, Рональд, ещё только девять, а тебе в лавку к десяти. Рон комично повалился обратно на подушки и заворочался, укладываясь поудобнее. — Мне нужна твоя помощь, Рон, — более холодно начала она. — М-м-м? Что от меня требуется? — зевая, даже не удосужившись прикрыться, спросил он. Гермиона поморщилась, встала с постели и, скрестив руки на груди, отрапортовала: — Мне нужно получить от тебя официальное разрешение, как одного представителя из двадцати восьми чистокровных семей Британии. Рон, услышав ее заявление, от удивления сел в постели и с ужасом уставился на свою девушку.