Останусь молодым.

      Восьмой класс. Всем стало на меня насрать, и я был этому рад. Я думал, что меня оставили в покое, но я ошибался. У меня начали вымогать деньги, а когда я отказал, меня чуть не убили.       «Я так больше не могу. Эти суки портят жизнь нормальным людям. От них толк только как от перегноя. Так зачем ждать, пока они сами сдохнут?» — повторял я себе это постоянно.       Я начал заниматься спортом, причём занимался я им всё время, что у меня было. Чтобы не чувствовать боль, я глотал анальгин пачками.       Через месяц я уже мог драться. Начал искать людей, которым была нужна помощь. Правд, первый раз прошёл не совсем удачно.       Я увидел, как три пацана издевались над каким-то парнем.       «Ребят, отойдите от него,» — пытался как можно смелее сказать я.       «Ух ты, защитник нашёлся! Ты кто такой?» — с усмешкой сказал один из компании.       «А ты что, прокурор, чтобы я тебе всё это говорил?» — сказал я фразу, которую услышал в каком-то разговоре.       «Нет, ну просто…»       «Просто у обиженных, парень».       Тут мне в лицо летит удар со стороны. Я чуть не упал. Он мне чуть зуб не выбил, падла! Началась драка. Я маячил из стороны в сторону, чтобы передо мной находился только один противник. Но всё-таки меня зажали и нанесли сильный удар в живот. Я скрючился, но всё ещё стоял на ногах. (Было чувство, что из меня выйдет всё содержимое моего желудка). И тут в драку вмешивается какой-то парень. Вдвоем мы их уложили, но это было ничто.       Его звали Никита.       Мы сдружились и начали готовиться к чему-то. Драк становилось всё больше и больше. В ход шли уже не только руки. Использовали всё, чем умели драться. Я с собой постоянно таскал железку, которую использовал, как кастет. Ну или брал рог какого-то животного.       Через месяц мы начали учиться пользоваться стрелковым оружием, которое он пи#дил из дома. Мы стреляли, строили планы, пытались помочь друг другу, когда у кого-то были проблемы. Почему-то мне в память запал один момент.       «Слушай, а почему ты такой злой?» — спросил у меня Никита.       «А с чего это мне быть добрым?» — с ухмылкой ответил я.       «Просто раньше ты был другим, более сдержанным, что ли. А сейчас тебя хлебом не корми, дай кого-то у#бать на публике».       «Во-первых, я люблю сладкое, а особенно печенье. Во-вторых, с чего ты взял, что это так?»       «Да не, ни с чего. Просто когда ты своим недокастетом пацану зуб расколол, а потом хотел его ему до конца выдрать, это было видно по твоему лицу. Бешеные глаза, которые почти не моргают, лицо, на котором прорисовывается улыбка. Это странно, ты не думаешь?»       «Нет, меня всё устраивает,» — сказал я, доставая сигарету из пачки.       «Б#я, бросай. Не губи своё здоровье, ты и так аспирин пачками жрёшь».       «А ты заставь».       «Женить тебя надо, чтобы у тебя мозги появились».       «Рано мне ещё».       «А жену надо такую, чтобы она либо была наравне с тобой, либо чтобы подчиняла тебя».       «Я не подчиняюсь никому. И наврятли подчинюсь».       «Я твоей будущей супруге не завидую. Ты — злопамятная падла. Ты не прощаешь людей. Ты готов убить родителей, если они будут тебе мешать. Ты забываешь про все хорошие поступки людей, если они что-то сделают не то. Они для тебя просто умирают. А если ты даёшь им шанс, то всё равно их не прощаешь».       «Хах, с чего ты это взял?»       «Я с тобой уже сколько месяцев и видел почти все твои стороны».       «Ну и сколько у меня сторон?»       «Девять. И каждая последующая более жестокая, чем другая».       «И что? Меня же всё устраивает, а на остальных плевать».       «Вот знаешь, твоя отбитость больше всего мне в тебе нравиться. Ты можешь засосать рандомную тёлку и тебе будет насрать».       «Да ну?»       «Ну да. Это меньшее, на что ты способен».       «Окей».       Никита бросил мне пачку печенья.       «Спасибо, но зачем?» — сказал я, открывая пачку.       «Чтобы ты больше не жрал анальгин. Ещё буду тебя чипсами кормить, чтобы ты курить бросил».       «Спасибо, братан».