Я скучал

Чехову нравится сосать. Это знание когда-то стало открытием для него самого, но сейчас он уже смирился с ним и принимает эту часть себя как должное, потому что не видит в этом ничего плохого. Он знает — все не без греха. Кому-то нравится групповой секс, а кто-то жизни представить не может без ежевечернего просмотра порно. Ему же нравится сосать, и лучшее, что случалось с его ртом, — это член капитана. Он нравится Чехову почти так же сильно, как и сам процесс. Ровный, аккуратный, средней длины, но с крупной головкой — идеальный. Каждый раз, смотря на капитана, Чехов вспоминает его член, и рот сам собой наполняется слюной, потому что перед глазами всплывают воспоминания об их последнем разе. И Чехов не может не улыбнуться той особенной улыбкой, которую капитан обязательно заметит и после которой обязательно позовет Чехова в свою каюту в ближайшее время. Так происходит и в этот раз. Чехов улыбается, на мгновение отрываясь от навигационной панели и кидая быстрый взгляд на капитана, а спустя несколько секунд его падд издает звук пришедшего сообщения: «Жду тебя вечером». Чехов улыбается шире, и вся смена проходит в радостном, приподнятом настроении. Вечером Чехову хочется упасть на колени сразу же, едва за спиной закрывается дверь в каюту капитана. Кирк уже ждет его, он сидит на кровати и что-то набирает в падде, но отвлекается от своего занятия, услышав звук. — Паша, — приветливо улыбается он. Чехов вместо ответа подходит ближе и грациозно опускается у его ног. Кирк гладит его по волосам, и Чехову хочется мурчать от этой незатейливой ласки, но вместо этого он только подается на прикосновение и тихо произносит: — Я скучал. Кирк сверху фыркает. — По мне или по моему члену? — По вам обоим, — парирует Чехов. Кирк смеется. Чехов ловкими пальцами справляется с его ширинкой в два счета. Кирк приподнимает бедра, помогая стянуть брюки и белье ниже, и дыхание тут же сбивается, потому что Чехов касается еще мягкого члена пальцами, одновременно с этим проводя языком от основания до головки. — Вижу, что скучал, — подначивает Кирк. Чехов поднимает на него взгляд, и он замолкает, не желая и дальше портить момент. Чехов еще раз широко лижет языком, а после погружает головку — только ее — в рот, двигая головой вперед-назад. Он чувствует, как член внутри становится больше и тверже от каждого движения языка, и у него самого теплеет внутри живота от этой мысли. Он чувствует вес члена на языке, чувствует его вкус, и у него самого встает от этих ощущений. Через пару мгновений член Кирка стоит уже полностью, и Чехов откровенно любуется им — твердым, возбужденным, блестящим от слюны и смазки, крупной каплей катящейся по головке. Во рту солоно, но губы саднит от желания снова коснуться самого кончика языком, слизать эту каплю и прочувствовать ее полностью. И Чехов не привык отказывать себе в удовольствии. Он проводит языком по головке, трогает дырочку, слегка ввинчиваясь внутрь, и скользит ниже, обводя каждую венку и увлажняя каждый сантиметр. Доходит до яиц, втягивает в рот каждое по очереди, в это же время обхватывая член ладонью и продолжая движение, а после — сразу и резко — насаживается раскрытыми губами на всю длину, пока головка не упирается горло. Кирк стонет, пальцами зарываясь в волосы Чехова в желании насадить его сильнее, но так и замирает, держа руку в его волосах и просто цепляясь за пряди, ничего не делая. Чехову его помощь ни к чему, он сам знает, что лучше сделать, и еще никогда не промахивался с выбором своих действий. Вот и сейчас Чехов выпускает член изо рта, облизывается и насаживается снова. Он делает несколько движений, почти снимаясь с члена и принимая на всю длину, а после замирает и пристально смотрит на Кирка. Тот понимает без слов. Кирк сильнее цепляется за его волосы и сам, в собственном ритме, вскидывает бедра, вбиваясь в податливо открытый рот. Чехов держит его член ладонью, надрачивая у основания, и это все — вкупе с обжигающим теплом — просто сносит Кирку крышу, потому что этого много, от этого хорошо просто космически, — а уж он-то знает толк в космосе. Он толкается сильнее и в момент, когда Чехов рукой соскальзывает ниже, обхватывая яйца, громко стонет, жмурясь и кончая. Чехов глотает все до последней капли, выпускает член изо рта и вытирает рот рукой, блаженно и расслабленно улыбаясь. Кирк гладит его по волосам, перебирая растрепанные кудряшки пальцами, и сам сползает на пол, садясь рядом с Чеховым. Он целует его в макушку, и довольный Чехов смотрит на него абсолютно влюбленными глазами. — Я тоже скучал, — произносит Кирк. Чехов на мгновение глядит непонимающе, а потом хмыкает. — Ты или твой член? — Мы оба.