I am waiting for you last summer — Dreamers' Shelter
Мун открыла глаза и почуяла неладное. Скорее интуитивно, чем визуально. Жужжал телефон, и непонятно зачем в такую рань, но как только она более-менее отошла от сна, то вспомнила, что хотела специально встать пораньше. Её день рождения. Из года в год она заводит будильник на телефоне на час раньше, чтобы встать и привести себя в порядок, и как только чувствует, что готова к выходу, настроение мгновенно улетучивается. Потому что она знает, что никто кроме пары друзей в соцсетях её не поздравит. Отец никогда не звонит, но присылает какой-нибудь подарок с курьером. А мама… это мама. Бёль не помнит, чтобы она вообще когда-нибудь что-нибудь говорила или дарила по этому поводу дочери. Бёль не была желанным ребёнком. Она родилась в нелюбви, по случайности, по глупости, по залёту и потому что «так получилось». Вот её семейка. Что ни на есть змеиная. Вернее, теперь-то они даже не семья, мама непонятно где и даже не звонит и не требует у отца денег, наверное, нашла себе нового богатого спонсора и всеми силами пытается его окрутить. Когда же думать о дочери? О том, что у неё день рождения сегодня? — Ты встала не с той ноги? — они пересеклись с Дохваном на кухне. Он доедал сендвичи, сделанные горничной на скорую руку. Обычно в этот день Бёль всех отпускает, остаётся только её сверстница-горничная и то до обеда. Она же готовит или покупает Бёри праздничный торт, мастерит суп из водорослей, подкладывает в носочек желаний любимые горячие пирожки из лавки одной женщины, уже совсем старушки. Бёль хмуро проигнорировала его вопрос и пошла к этому самому носочку, висящему в гостиной между картиной и большими квадратными часами. Горничная засеменила за ней. — Госпожа Бёль, я хотела сказать… — осторожно начала девушка, а Бёль уже просунула руку — и обнаружила там пустоту. — Я заезжала туда вчера… Там была другая женщина. Молодая. Госпожа Бёль, она сказала… что миссис Ким скончалась на прошлой неделе. Бёль застыла. Первый раз они пришли туда с мамой. Ей было, наверное, лет пять, не больше. Это был небольшой ларёк. Мама заказала пигоди и буквально через минуту замёрзшая на улице Бёри согрелась от этих пирожков. Ничего вкуснее она не ела. Спустя столько лет она всё ещё, проходя мимо, останавливалась, чтобы отведать этих пирожков. — Умерла? — прохрипела Бёль. — Почему именно сейчас? Почему?! Дохван показался в проходе гостиной, прибежал на крик девушки. — Чёрт, я… — вымученно улыбнулась она. — Не должна была… Я пойду к себе… — Поешьте чего-нибудь, госпожа Бёль. — Оставь это, Ёнсон, — махнула она рукой. — Потом поем. Хван, ничего толком не понявший, глазами спросил у горничной, что произошло, но та лишь губами прошептала «потом». Потом, видимо, означало, что она объяснит, как хозяйка дома скроется в своей комнате, но Дохван уже доел и не собирался возвращаться на кухню. Отложив сумку, с которой спустился из своей комнаты, в гостиной на диван, Дохван последовал за ней.Thirty Seconds To Mars — Rescue Me
Дверь в её комнату была приоткрыта. Дохван два раза стукнул, предупреждая, что входит. Бёри сидела на кровати лицом к окну, спиной к нему. Он не мог видеть выражения её лица, но и без этого догадался по положению и коротким, резким взмахам левой ладони у лица, что та смахивает слёзы. — Что произошло? — мягко спросил он, подходя ближе. — У тебя же день рождения сегодня, стервочка. Не время плакать. На бал опоздаем. — К чёрту этот бал. — Я был бы с тобой солидарен, но нам нужно кое-что выяснить у твоего знакомого. Помнишь? — И он пошёл к чёрту. И ты тоже. — А я-то за что? — удивлённо округлил тот глаза. — За компанию. И за то, что вошёл, когда я тебе не разрешала. Хреновый ты телохранитель. Не слушаешься приказов. — Да уж, если я буду тебя слушаться, мы оба можем стать лёгкой добычей. Проще сразу облиться бензином и дать им в руки зажигалку. Слушай, дорогая, — он обошёл кровать и сел перед ней на корточки, она коротко всхлипнула, — у нас нет времени на твои истерики. Не сейчас. Лучше вообще никогда, потому что это почти всегда бесполезно, но если тебе уж так хочется поныть, давай потом, когда мы начистим морду плохим дядям и сбросим их в реку, окей? — А если это будут плохие тёти? — сама не ожидая от себя, усмехнулась она. — Придётся сломать ей маникюр и испортить причёску, — улыбнулся Дохван, и они оба засмеялись. — Что? Я слышал, некоторые представительницы прекрасного пола от поломанного ногтя чуть не в обморок падают. — Есть такие, — согласила Бёри. — Но я так не хочу никуда идти. Придётся делать вид, что рада всем этим гостям. Когда это не так. — Эй, не вешай нос. В конце концов двадцати-трёхлетие бывает не так часто, верно?***
Astrid S — 2AM
Бёль даже не старалась, но всё равно через пару часов выглядела безупречно. Дохван ждал у машины, щурился от яркого солнца, которое будто бы намекало, что плохое настроение нужно оставить дома и хорошенько повеселиться. Он достал свой древний костюм, который, на самом деле, никогда не надевался — повода не было, но куплен был достаточно давно. Бёль появилась на пороге в светло-розовом платье и на каблуках, завив свои недлинные волосы в локоны и забрав их наверх, закрепив заколкой. Нежная тюль платья развевалась на ветру, изредка обнажая стройные ножки обладательницы худой, но всё ещё привлекательной фигуры. Ей ужасно шёл розовый! Дохван потерял дар речи и почему-то снова вспомнил, как мама спрашивала его, какие девочки ему нравятся. Сколько ему было лет? Он из вредности отвечал что-то, чтобы она не приставала с такими глупостями. Но сейчас он понял, что вкусы людей могут меняться с течением времени. Он так долго нежно и трепетно хранил в голове идеал материнских черт… — Нормально? — спросила она и откинула локон волос на лице назад. Губы поблёскивали прозрачным бальзамом, глаза стали вдвое больше благодаря чудесам косметики, а именно туши и подводки. Мама же никогда не красилась. — Ты очень красива, — забывшись, кто и зачем он здесь, Дохван разве что не капал слюной на рубашку, но это было бы уже за рамками. Бёль наверняка и без того понимала, что генами её не обделили и хотя бы в этом мама с папой дали всё самое лучшее. — Спасибо, — удивилась она, не ожидая вообще никакой от него реакции. А показался таким зашоренным на первый взгляд. Как же это обманчиво! — Ты тоже постарался, я смотрю. Они забрались в машину. Дохван приоткрыл перед ней дверцу, сам сел на водительское сидение, помог ей с ремнём, завёл машину, и они тронулись по медленно готовящемуся к вечеру Сеулу. — Значит, я познакомлюсь с твоим отцом? — Бёль, пребывавшая в приподнятом после инцидента, снова помрачнела. — Ну, то есть я его знаю, но я про официальное знакомство. — Наверное, — нехотя ответила она, нажимая на кнопку опускания стекла и чуть открыв. С облегчением вздохнув, он протянула руку навстречу воздуху. — На твоём месте я бы его избегала. Возможно, он устроит тебе какой-нибудь допрос или даст какое-нибудь дурацкое задание. — Например? — Может заставить следить за каждым моим шагом. Буквально. Даже за тем, сколько раз я сходила за ночь в туалет. Тотальная слежка, знаешь ли, излюбленное занятие моего папочки, — растянула она губы в улыбке, но это было больше похоже на оскал хищного зверя. Что-то типа лисы или даже пумы. — Он тебе не доверяет? — Он никому не доверяет, — хмыкнула она. — Но… дело не в этом. Он может выкинуть не только это. Если он вдруг сделает вывод, что доверять тебе нельзя, он приставит слежку не за мной, а за тобой. Так было… — она запнулась, неотрывно глядя в окошко, — так было со мной и моим прошлым телохранителем. Дохван смотрел только на дорогу и иногда на руль. Он не мог видеть сменяющихся эмоций на потемневшем лице девушки. Но мог догадываться. Он хорошо улавливал нотки в её голосе. — Если не хочешь рассказывать, можем оставить это на потом, — аккуратно предложил он. — Давай о празднике. Там будет много гостей? — Не знаю, обычно этим занимается менеджер Чон. Ну, то есть менеджер отца. Я вижу его иногда. Он организовывает встречи отца, поездки, заседания… И иногда присматривает за мной. Святой человек, — усмехнулась она вновь, но как-то горько. — Он единственный, кто не сдавал нас с Ёнгуком отцу до самого конца. Пока нас не раскрыли другие агенты.Shawn Mendes — Mercy (Acoustic)
— Ёнгук? Кто такой? — Скоро увидишь, — они почти подъехали к зданию, где уже слышалась пусть пока ещё не громкая музыка. Дохван припарковался так, чтобы идти было максимально недалеко. Бёль сама выбралась из машины, но как только Дохван вышел из неё тоже и отдал ключи швейцару, его руки потянулись к пиджаку. Он снял его, накидывая на плечи чуть дрожащей девушки. Руки крепко обхватили девичьи плечи. — Я дрожу не потому, что мне холодно. — Я знаю. И они двинулись вперёд к лестнице. У следовал за ней тенью, когда они вошли в зал, полный лиц, которых он видел впервые в жизни. Круглые столики стояли по периметру всего зала, украшенного шарами, цветами, всевозможными гирляндами и прочей мишурой, которую Хван терпеть не мог. Но он будто позабыл, что вообще многое ненавидит в этой жизни. Что когда-то он думал, будто месть — единственное, что у него осталось. Он врос в место рядом с Бёль и двигался за ней, будто был привязан невидимой нитью. Руки он уже держал при себе, одну в кармане брюк, а вторая свободно раскачивалась, готовая, если что, тут же притянуть Бёль к себе, чтобы закрыть её от опасности. Это как Луна сопровождает Землю, только Земля Дохвана была меньше его, совсем миниатюрная, хрупкая, её нужно было защищать и оберегать, а не просто сопровождать. Бёри шарила глазами в пространстве, отзываясь на поздравления короткими «спасибо» и кивками. К ней подошла ещё одна девушка и приобняла её за талию. — Бёри! С днём рождения! Капец как долго мы не виделись, да? — она напомнила Дохвану ворону своим большим носом, как у этой птицы. Бёль неловко улыбнулась. — А я вот замуж выхожу, представляешь? Чен где-то здесь, ушёл за шампанским… Я вас потом представлю! — Хорошо, — и они двинулись дальше. Дохван ощущал на себе пристальные взгляды. — Ты тоже нервничаешь, телохранитель? — Я же говорил тебе, я не охраняю тела, — в который раз он закатил глаза. — Я Бёрихранитель сейчас, если тебе будет угодно. — Ну ты загнул, — прыснула она, остановившись у столика с угощениями, хотя знала, что у неё есть свой собственный, за который она может сесть отдельно от всех. Она взяла в рот кусочек ягоды с небольшого пирожного и повернулась к Дохвану. — На самом деле это всё завуалированный митинг, если это можно так назвать. Отец придёт и будет задвигать о том, какая я прекрасная выросла ровно до того момента, пока не дойдёт до политики. А он до неё дойдёт любыми путями. И начнёт привлекать к себе, говорить о значимости поддержки нашей семьи. Возможно, найдёт новых акционеров и спонсоров. Не удивлюсь. — Ты всего лишь приманка? — Дохван начинал злиться. Раньше он не верил, что такое действительно происходит. Даже не то, чтобы не верил — надеялся, что всё это слухи. Его учили подчинению и добыванию достоверной информации. Он не мог верить чему попало. — Пока я полезна, — улыбнулась Бёль. — Хочешь чего-нибудь? — Я же на работе. — День рождения у меня, — подняла она палец вверх и взяла в руки два бокала шампанского, — значит, тебе тоже можно, — она протянула ему один. — Нет, я буду вынужден отказаться… Но он не успел взять у неё из рук бокал, потому что она выронила его, застыв, как статуя со своим. Послышался удар о пол, и стекло разбилось. Дохван успел отскочить, а потом взял её за руку.Fall out Boy — Light 'em up
— Ты в порядке? Что сл… Она заставила его замолчать, выдернув руку. Дохван развернулся. На встречу им вышагивал отец Бёри. Но смотрела она явно не на него. Проследив траекторию, Дохван встретился глазами с тем мужчиной, о котором говорила Бёль. Статный, внушающий страх присутствующим одним только взглядом, высокий, привлекательный, даже немного гипнотизирующий. Но Бёль он не пугал. Она не смотрела на него, страшась чего-то. Она смотрела на него… влюблённо. Да, Дохван видел такие взгляды. Женщины не умеют скрывать эмоции по отношению к мужчине, который будоражит их сердце. Он тоже посмотрел ей в глаза, и его рот чуть приоткрылся. Он бы хотел что-то сказать ей, если бы мог. Но он только поклонился, когда они подошли. Отец Бёль кивнул Дохвану и приобнял свою дочь. — С днём рождения, госпожа Мун, — вымолвил он, и Дохван не мог не заметить, как спокойно он это произнёс и как дёрнулись у Бёль губы, когда тот откланялся. — Какая ты у меня совсем взрослая, — будто не замечая всеобщего напряжения, в полной тишине замолкнувшего зала проговорил отец с лёгкой расслабленной улыбкой. — С твоим днём, дорогая. Ты готова праздновать? — Я присоединюсь к тебе через пару минут, — Дохван догадался, что это они о сцене в середине зала. Отец кивнул ей, пока что игнорируя присутствие Дохвана и двинулся туда без сопровождения своего телохранителя. Обладатель низкого с хрипотцой голоса и устрашающими глазами остался стоять напротив них с Бёль. — С днём рождения? — ехидно повторила она. — Ещё есть что сказать, Бан Ёнгук? Он не сводил с неё глаз, не улыбался, не сдвигался с места. Будто бы врос, пустил корни. Интересно, а в её сердце он корни пустил достаточно далеко или у Дохвана есть шанс вырвать сорняк? Чёрт, о чём он вообще думает?! — Ты прекрасна, как и всегда, — наконец вымолвил он. — А ты всё такой же ублюдок. Хван раскрыл рот от удивления. Ёнгук едва не отшатнулся как от пощечины. Его бесстрастное выражение лица дало трещину. Бёль резанула без ножа. Но Хван не знал, почему она так ответила, а потому не мог её остановить. — Но у тебя по крайней мере есть шанс загладить свою вину, — смягчилась она, — частично. Ты поможешь нам? — Я помогу тебе, — тихо, отчётливо произнёс он с акцентом на последнее слово. — Всё, чего бы ты не попросила. — Тогда знакомьтесь, — она взяла Хвана за руку, от чего тот ещё больше опешил, — это У Дохван, мой новый телохранитель, он тоже из агентов. Дохван, это Бан Ёнгук, моя первая любовь.