Конец нашей сладкой сказки

И когда мы поняли, что все кончено? Нас считали самой красивой, самой романтичной и самой верной парой в Галактике. Мы смогли преодолеть все трудности и препятствия, которые перед нами ставила жизнь, слегка ухмыляясь и посмеиваясь над нашими мучениями. Я пережила твой быстрый, нелепый и непонятный уход, ты перетерпел мою глупую, слепую, разрушающую ревность. И все же мы вместе. Были. И когда мы поняли, что любовь прошла, оставив после себя лишь ворох перегнивших осенних листьев? Возможно, тогда, когда ты стал смотреть не только на меня, когда ты впустил в свою осень других, скрашивающих твою скучную и вялотекущую жизнь. Или когда я охладела к твоим несвоевременным страстным порывам, когда от твоих некогда нежных и ласковых прикосновений сердце не трепетало в груди и когда твои поцелуи уже не давали то живое тепло и ту любовь, которой мы дорожили. Тряслись над ней, как над хрупкой красивой вазой, в которой розы уже начали увядать, лепестки попали в мертвый плен и на глазах теряли свой яркий, красный цвет. Их густой аромат рассеялся, и плотная пелена спала с наших глаз. Вот только увядание, как и наступающую осень, остановить невозможно. Но мы пытались. Подливали свежей воды, протирали темно-зеленые листья, иногда тихо ойкая и облизывая израненные, окровавленные пальцы, и поднимали покрытые смертным тленом бутоны. Но мы не заметили, как нежные головки сникли и опустились вниз, а листья усохли и рассыпались поминальным болотного цвета прахом. Прахом нашей счастливой любви. Я стала тебе другом, очень хорошим товарищем и верным помощником. Мы вместе поднимали команду на ноги, совершенствовали тактику и стратегию игры, следили за физическим здоровьем и моральным настроением ребят. Но теперь я не услышу от тебя ласковых прозвищ, глупых и щекотных шептаний на ушко, пафосных речей и признаний в любви. А тебе больше никто не будет готовить крепкий, вкусный кофе с нарисованным на ровной темной поверхности пеной сердечком и щепоткой корицы и печь теплые, хрустящие плюшки с ванилью. Интересное сочетание вкусов, не находишь? И я не буду крепко обнимать тебя, защищая от всех проблем сумасшедшего мира и даря частичку покоя и уюта. Мы все больше отдаляемся друг от друга, хотя стоим вместе, слегка касаясь друг друга плечами. Я слышу твоё тяжелое дыхание, а ты краем глаза замечаешь легкое дрожание моих напряженных пальцев. Мы просто устали и с головой ушли в свою работу. Ты не возьмешь мою бледную, тонкую руку и не утонешь в горящей зелени моих глаз. А я не сожму крепко твою крупную, сухую ладонь и не коснусь твоих темных, слегка жестких волос. Наш жизненный перекресток закончился, и, махнув руками, мы отправились по его разветвлениям и разошлись в разные стороны. И когда я поняла, что ты меня не любишь? Наверное, в тот момент, когда ты стал поздно приходить домой, перестал целовать меня в уголок губ и падал на кровать, не раздеваясь. Сначала я списала это на тяжелую работу тренера. Но потом уловила несвойственный запах. От тебя пахло чужими цитрусовыми духами. Ненавистный, терпкий и резкий аромат. Однажды я заметила на твоей щеке еле заметный след красной помады. Невозможно. Я не смогла больше терпеть эти недомолвки, тайны, измены и разрыдалась горькими слезами. Уткнувшись в подушку, я тихо всхлипывала. Щеки мои покраснели, и на них сверкали широкие дорожки печальной влаги. Я и не знала, что у человека может быть столько слез. Мне было плохо, грустно, обидно и больно. Ты всё видел и пытался успокоить легкими поглаживаниями по волосам и спине. Я только вздрагивала. Эти прикосновения мне противны. На губах твоих играла усталая улыбка. Напоив меня горячим, приторно сладким шоколадом, ты начал разговор. Серьезный, окончательный, расставляющий все точки над i. Ты говорил, я молча слушала, изредка кивала, совершенно не понимая смысл сказанных слов. Все стало понятно. Все встало на свои места. Я, наконец, увидела засохший дурно пахнущий букет и осколки былой красоты. Всё кончено. И когда ты понял, что я тебя не люблю? Наверное, тогда, когда ты, пытаясь склеить разбитую вазу, попросил у меня клей, а я лишь протянула пустую руку и резким движением указала на дверь. Я простила бы тебе всё, кроме измены. И с кем? С какими-то глупыми, размалеванными пустышками. Неужели я хуже?! Ты пытался меня убедить, стал извиняться и просить прощения, произнося пустые, ничего не значащие фразы. Извини, дорогой, но пафос мне уже надоел по горло, и его волшебство на меня не действует. Я не сентиментальная, романтичная дурочка. Я вижу реальность, и она такова – мы расстаемся. Навсегда. Ты понимаешь всю тщетность своих попыток. Это мне всегда в тебе нравилось – твое осознание ситуации и текущего момента с полуслова, с полувзгляда. Лишь входная дверь громко хлопнула, возвещая о твоем уходе. И я осталась одна. Как глупо... И когда я поняла, что могу жить без тебя? Сейчас я не та, кем была. Известность и слава уже не мои подруги. Взявшись за руки, они помахали мне на прощание и в блеске софитов отправились искать других людей, которых можно возвысить над остальными и захватить в свои сети. Такие ещё будут. А я устала от всего и определила свою судьбу маленькой, наклонной, с завитушками подписью в белом окошке в нижней части договора. Всё, с карьерой покончено. Возможно, я найду другую команду, которая с радостью и распростертыми объятьями примет меня в дружный коллектив. Но я не хочу больше тебя видеть. Они это поняли и отпустили меня. Сейчас нужно лишь расслабиться и отдохнуть. Я отправилась на далекую, маленькую планету и остановилась в небольшом, уютном, светлом отеле, главной отличительной особенностью которого являлись длинные, высокие окна. В мое окно постучал сырой октябрь и задышала серая осень. Но я только усмехнулась грустной погоде за толстым стеклом. Осень меня не испугала и не поймала в паутину депрессии и меланхолии. Я вышла на улицу и вдохнула свежий, мокрый воздух. На светлую голову давит серое небо, тяжелое, мутное и покрытое плотными, похожими на темную вату, тучами. Но я лишь улыбнулась. Проливной дождь неприятно хлюпал в мокрых ботинках грязной, талой водой, затекал за шиворот и холодил кожу, заставляя дрожать и морщиться. По спине пробежали крупные мурашки. На синих джинсах выделялись прилипшие черные пятна. Не вымощенную землю покрывал ковер из желтых, оранжевых и красных листьев, смешанных с грязью. Еле слышный и приятный звук осени – шуршание яркой листвы в октябре. С деревьев непрерывно падал разноцветный водопад, обнажая стыдливые, изящные и склизкие ветви. В воздухе, в вихрях ветра плясали листья и окружали спиралями моё тело, словно привычное дыхание. Сунув замерзшие руки в карманы, я шла по аллее и наслаждалась осенней красотой. Дождевые струи смывали все неудачи, проблемы и моё глупое прошлое. Сердце непривычно ноет в груди, но не отдает резкой болью, как раньше. Зверь, разъедавший мое нутро острыми зубами, ушёл, оставив после себя рваные, истекающие багровой кровью раны. Как говорится –время лечит. Я наслаждалась окружающей плотной тишиной и бурным великолепием красок. Схватив в охапку кучу листьев, я, смеясь, кинула её вверх. Листва мягко прошлась по моим волосам, плечам и рукам, быстро упала на темную землю и спряталась среди своих сестер-близнецов. Вместе с этими опавшими листьями я выкинула из жизни тебя и впервые за долгое время почувствовала себя свободной. Помнится, в детстве мне особенно нравилась история о свободолюбивой, простой чайке, я читала её снова и снова и восхищалась смелостью маленькой птицы*. Ничем не обременена, никем не связана. Так хорошо. Так легко. Теперь для меня осень пахнет свободой. Душа моя потихоньку отходит от холода, довольствуется одиночеством и освобождается от болезненной хватки расставания. Я побежала. Под ногами громко зашуршали листья; в ушах засвистел ветер; куртка сбилась с плеч; волосы растрепались; глаза засияли лихорадочным блеском. Вечерняя пробежка очень бодрит и разогревает отекшие от долгого перелета мышцы. Почувствовав легкую усталость, я вернулась в уютную комнату. Вещи уже были разобраны и разложены по шкафам и тумбочкам. Я приняла теплый, освежающий душ. Горячие струи согрели прохладное тело. Запахнувшись плотнее в махровый халат, я села в кресло и глотнула вкусного кофе с корицей. Слегка обожглась, но это неважно. Теперь ничего не имеет значения. Лишь этот отель и осень за окном. Я села на подоконник, щекой чувствуя холод стекла, и смотрела на окружающий красивый пейзаж, поражающий своим великолепием. Бразды правления в свои руки брала ночь. Небесное божество накрыло скучную серость темным, шелковым покрывалом с рядами неровных и неаккуратных светящихся дырочек. Небесные фонарики ярко горели на черном небосводе. Круглая, полная луна освещала аллею и окрашивала её в серовато-белый цвет. Подышав на холодное стекло, я провела по нему пальцем и, закончив, удовлетворенно кивнула. Надпись гласила — «Прощай. Пока. До свиданья...». Прощай, моя старая жизнь. Пока, моя любимая команда. До свиданья, мои верные друзья. Прощай, мой бывший возлюбленный... Новое будущее открыло свои двери мне навстречу, тянет свои прозрачные руки и зовёт меня за собой. И я пошла вперед, моя дорога жизни сделала крутой виток и резко повернула влево. Ночная тьма накрыла окружающую осеннюю красоту и пыталась ворваться в комнату. Но она мне не нужна. Я лягу спать, чтобы дождаться нового, красочного дня. Ночь пройдёт для меня лишь в легких сновидениях и сочных снах. Я живу без тебя. Я это могу. Мне все равно, что с тобой – страдаешь ты или смеешься – но главное, что в конце нашей приторной, сладкой, затянувшейся сказки мы поставили аккуратную, жирную, черную точку. * Намек на произведение Ричарда Баха "Чайка по имени Джонатан Ливингстон"