***
Девственно чистые небеса и отличная видимость. Отличная погода для очередного вылета. На хорошо утрамбованной множеством колес взлетной площадке одно из наспех созданных полевых аэродромов, стоял настоящий титан, родившийся в глубинах советских конструкторских бюро. Имя этому монстру было «ИЛ-4». Размах крыльев в целых двадцать метров и два мощных винтовых двигателя, с легкостью позволяли преодолевать этому бомбандировщику дальнего действия довольно приличные расстояния для того времени, да и при этом нести отменную бомбовую нагрузку, что делало эту машину, настоящей тыловой угрозой, уничтожающей склады топлива, боеприпасов противника и в некоторых случаях еще быть неуязвимым для большинства малокалиберных немецких орудий ПВО.***
В тесном помещении избушки, спрятанной от вражеской авиоразведки прямо под ветвистыми кронами деревьев, горел тусклый огонек масляной лампочки. За грубым, самодельным столом восседал старик в довольно потертой шинели. Вдруг, в дверь постучались. — Входите. — Пробасил старик, доставая из сумки, висящей на стуле, командирский планшет с документами. — Гастелло Николай Францевич прибыл для исполнения воинского долга. Звали, командир? — В избушку зашел довольно молодой человек, который судя по костюму являлся пилотом и чуть шутливо отчеканил слова. — Привет Коль, ждал тебя. Тут твоим ребятам работенка нашлась. — На добродушном лице старика, появилась усталая улыбка. — И что это за работа? — Бодро поинтересовался Николай, внимательно начав рассматривать планшет, а точнее его содержимое, которое старик довольно сноровисто начал выкладывать на стол. — Немец подкрепление ведет. Партизанские отряды и разведка говорят, что колонна в пути, как раз уже под Молодечно их видели. Ребята не сдюжат направление, если они примут участие в бою. Цель ясна? — Командир вдруг разложил на столе неплохих таких размеров карту и тыкнул пальцем на одно из шоссе. — Сейчас посмотрим… — Пилот взял в руки документы и внимательно начал осматривать данные о противнике, добытые потом и кровью партизан. Повисло довольно напряженное молчание. — Одни не справимся. Возможно половину вынесем, а на большее бомб уже не хватит. — А кто сказал, что вы там одни будете? С вами еще одна машина будет. И тоже кстати «ИЛ». — Ну это меняет дело. Тогда исполним все в лучшем виде! Вылет завтра в десять, да? — Исполните, куда вы денетесь. Мне рассказывали, как ты там по финнам отработал. Хвалили тебя. — Я уже настолько известен? Отрадно слышать, что не зря старался. Я тогда пойду, мне остальных ребят еще с задачей предстоит ознакомить. — Довольно шустро собрав документы в планшет, ответил Николай. — Ступай тогда. — Командир указал рукой на дверь и достал из кармана шинели, трубку и кисет с табаком.***
Штурм небес состоялся успешно. Хоть и «ИЛ-4» был довольно капризен в управлении, то и дело стремясь уйти в штопор или крен от малейшей ошибки пилота, но Николай знал свое дело мастерски и машина слушалась своего хозяина идеально. Проведя несколько часов в полете, они на половину груженные бомбами для экономии драгоценного топлива, уже подходили к цели. Поодаль, около километра позади них, летел еще и собрат, который в случае чего помог бы удачно завершить задание. В небе летали ураганом осколки, от снарядов немецких пушек, расцветающих черными как смоль небольшими облачками в воздухе, не в силах достать этих титанов, парящих на большей высоте, чем могли достать мелкокалиберные пушки. На земле же появился местный филиал ада. И ведь не удивительно, ибо это уже была фронтовая линия. Била артиллерия, пачками убивая солдат. Не зря ведь говорят, что она является богом войны. Страшнее только минометы и их свист, перед падением снаряда. Кто знает, может этот подарок с небес по твою душу уже летит. Бомбандировщики уже подходили к цели и бомболюки были радостно открыты, готовясь обрушить небеса на грешную землю под собой.***
В небольшом подлеске, посреди берез спряталась крупнокалиберная зенитная пушка из многочисленного семейства «Flak»-ов. Как только до ушей наводчиков послышался далеких грохот взрывов, пушка начала довольно резво разворачиваться в сторону пары самолетов, безнаказанно бомбящих драгоценную колонну техники на шоссе. Грянул оглушающий выстрел. Промах, цели не поражены. Два, три, четыре… Казалось самолеты уже уйдут безнаказанными, как последний, шестой снаряд все же поразил свою цель. Пробитый бензобак «ИЛ-4» под управлением Николая, моментально заставил пламя охватить весь самолет. Почти весь экипаж, моментально поразило осколками от немецкой зенитки. Только единственный оставшийся в живых пилот, пытался уйти от дальнейшего обстрела, улететь к своим, обратно. Но огонь быстро пожирал самолет, добравшись и до кабины. Мир Николая, моментально сузился до одной жалкой точки. Это были остатки колонны, которую они должны были добить при втором заходе. ≪Ребята не сдюжат направление, если они примут участие в бою.≫ — Билась единственная мысль в его голове, пока самолет падал на вражескую территорию. Выборов оставалось катастрофически мало. Либо смерть, либо позорный плен, с последующей надеждой на выживание в концлагере. И машина в огне — выхода нет. Из динамиков шлемофона слышалось несвязное шипение. Видно второй борт, пытался связаться с ним. — П-пры.ай… Гасте…о. — Все еще слышалось из шлемофона. Николай взглянул на шлем и на штурвал. Жгучий, яркий керосиновый огонь, уже перекинулся на него. Умирающий, горящий заживо пилот, резко дернул штурвал. С титаническим трудом был взят курс прямо на остатки немецкой механизированной колонны. Самолет, словно метеор, оставляя за собой дымный след падал на землю. Раздался истинно колоссальный взрыв. Живой снаряд достиг цели. Пламя охватило буквально все. Дорога, техника, разорванные цистерны с топливом и живые факелы горящих заживо людей. Его брат был отомщен.***
Люди запомнят этот случай, как первый в мире огненный таран. Появится даже целая каста людей с гордым именем — «Гастелловцы», а фамилия его станет нарицательным среди всех летчиков, повторивших его подвиг. Мы помним имя героя — капитан Николай Францевич Гастелло. Его семья потеряла сына и мужа, Родина приобрела героя. В памяти навсегда останется подвиг человека, рассчитавшего свою смерть как бесстрашный удар по врагу. Ведь война — это когда ты молишься богу, которого отрицают в твоей стране. А он забирает лучших, особенно если на самом небе война.