***
Будильник прозвенел в тот момент, когда Сенеке показалось, что он только сомкнул глаза. Всю ночь он обдумывал разговор с Китнисс и ее поведение. Ему было ясно, что она все еще опасается его, но страх за семью у нее гораздо больше. Сенека хотел, чтоб она поняла, что он полностью на ее стороне. На автомате он умылся и оделся, продолжая прокручивать в голове ее голос и то, что он так и не сказал ей. Раздался стук в дверь, и сердце Сенеки забилось чаще в непонятном волнении. — Зайдите, — произнес Крэйн, накидывая пиджак. В комнату зашла женщина с подносом, и молча оставив его на столе, вышла. Легкое разочарование кольнуло Сенеку и, поймав себя на этих мыслях, он тряхнул головой, в попытке согнать навязчивые мысли. Кофейник источал приятный запах, а над свежеприготовленными тостами еще чуть заметно клубился пар. Серебряным ножом Сенека распределил джем по тосту, и с удовольствием отпил крепкий кофе. После нескольких чашек он почувствовал себя лучше и был готов действовать, но часы предательски показывали восемь утра. С каждым мгновением он ненавидел себя все больше, за такую несвойственную ему слабость. Тем более, слабость к женщине. Он никогда бы не подумал, что может испытать нечто подобное, но последние месяцы показали обратное. И он был готов поклясться, что, несмотря на то, что все его чувства были не взаимны, он стал гораздо более живым человеком.***
Сенека видел в окно, как главная площадь замерла в ожидании выступления победителей. Лишь легкий гул исходил из толпы. Крэйн обернулся на стоявших за его спиной Китнисс и Пита. — Помним одно, — проговорил Сенека, — первый дистрикт совсем не против голодных игр, на них они зарабатывают, они дают им славу и приближенность к Капитолию. Скажите им «спасибо» за храбрых трибутов, вот и все. Кстати, возможно они уже ваши поклонники. — Лучше и не скажешь, — хмыкнул Хеймитч стоящий около Китнисс. Ментор хлопнул ее по плечу. — Вы и Капитолий единое целое. Китнисс кивнула и посмотрела на Сенеку, как будто ища его поддержки. Крэйн еле заметно улыбнулся. — Карточки, карточки, — засуетилась Эффи, — если что, там все есть! Сенека скептически посмотрел на них, но махнул рукой, если размалеванной дамочке так будет спокойней, то пусть. — Мы готовы, — сказал распорядитель миротворцам и отошел назад. Огромные двери распахнулись, впуская яркий свет и слепя глаза. На мгновение все зажмурились, а когда Сенека открыл глаза, Китнисс с Питом уже стояли на сцене держась за руки, а за ними захлопнули двери. «Вот и все» — пронеслось в голове Сенеки. Он обернулся к экрану с прямой трансляцией. Ему важно было услышать каждое слово, исходящее от победителей, а так же отследить реакцию публики. Пит, улыбаясь, храбро вышел с речью победителя и даже ни разу не заикнулся, за что Сенека его мысленно похвалил. Китнисс же была несколько растеряна. Она заглянула в свою карточку и подошла ближе к микрофону. — Мы говорим спасибо Капитолию за эту возможность быть сегодня рядом с вами! Разделить с вами горе, и сказать, что мы сожалеем о вашей утрате, — сказала Китнисс, и Сенека понял, что недооценил пользу карточек Эффи. Китнисс замолчала и Сенека понял, что это конец. Люди молчали, казалось, что у них нет никаких эмоций. Но это было и не плохо. Главное, что в победителей не полетели камни. Миротворцы вновь отворили двери и Китнисс с Питом зашли обратно. На их лицах застыла маска — широко открытые глаза и фальшивая улыбка. Сенека посмотрел в окно, люди нехотя расходились, оглядываясь на здание администрации, а из толпы доносились недовольные выкрики. Он разочарованно вздохнул, ведь это лишь первый дистрикт. Что еще ждет впереди.***
Серебряный экспресс длинный и гладкий, подобный стреле, ожидал пассажиров на перроне. Отбытие во второй дистрикт назначено через час, и Сенека неторопливо прогуливался по платформе, наслаждаясь чуть припекающим солнцем. Сквозь темные очки он мог наблюдать за обстановкой, оставляя незамеченным свой интерес. Хотя вокруг кроме миротворцев, да парочки провожающих поклонников никого не было. Экспресс гулко подал сигнал, и внимание Сенеки привлекла вздрогнувшая от звука Китнисс. Она сидела у окна, грустно вглядываясь куда–то вдаль. Толи она не замечала Сенеку, толи делала вид, отчего он даже улыбнулся. Ее неприступность и постоянная серьезность почему–то забавляла его. Скорей всего потому, что Сенека понимал — она может быть другой и очень хотел увидеть это. Сенеке в голову пришла мысль, почти дикая, но однозначно она понравится Китнисс. А так как выказать свой интерес к ней он не мог, но очень хотел сделать ей приятно, то просто достал свой галограф, воплощая в жизнь идею. — Добрый день, господин Крэйн, чем обязан? — ответил озадаченный голос. — Я хочу, чтобы через шесть часов ты был на платформе второго дистрикта, — приказал Сенека собеседнику. — Прошу прощения, но ведь я не успею, — обеспокоено ответил голос. — Беги, — усмехнулся Сенека, — или воспользуйся планолетом, я распоряжусь, — сказал Крэйн и отключился.***
Казалось экспресс замедлил ход, пятичасовая поездка была неимоверно долгой, и хотя при появлении Сенеки больше никто не замолкал и не сторонился, атмосфера все же была напряженной. Крэйн вышел в общий вагон, сидеть одному было подобно пытке, хотя раньше он никогда не замечал за собой особой общительности. Хеймитч за столом читал газету, изредка поднимая глаза на присутствующих, Китнисс все так же сидела у окна, провожая взглядом меняющийся пейзаж. Пит угрюмо раскладывал камешки на игральной доске подобной маджонгу. Сенека взял графин и плеснул на дно тумблерса виски, когда увидел напротив глаза Хеймитча выглядывающие из–за газеты, он глянул на Эффи, сидящую позади и глазами показал Сенеке на свой пустой бокал. Крэйн усмехнулся и щедро наполнил стакан ментора. Ловким движением руки бокал пропал за газетой, как и сам Хеймитч. Сенека почувствовал на себе пристальный взгляд и понял, что за развернувшейся картиной наблюдает Китнисс. Он чуть улыбнулся, глядя ей в глаза, и приподняв бокал в сторону Китнисс, отхлебнул виски, который огненной волной прокатился по горлу. У Китнисс чуть дернулся уголок рта, и она вновь отвернулась к окну. Сенека не понял, что именно это значило, но то, что она хотя бы спокойно реагирует на его присутствие, уже радовало. Хеймитч вновь появился из–за своей газеты и Сенеке пришлось оторваться от Китнисс. — Скоро прибудем, — оповестил ментор, минут через двадцать. — Да, долгая поездка, — кивнул Сенека, вновь наполняя бокал. Хеймитч поймал взгляд Эффи и убрал подставленный бокал. Сенеке все больше нравилась эта парочка, ему было очень интересно, что же на самом деле между этими двумя происходит. Но был уверен, Хеймитч просто так не отказался бы от выпивки. На предыдущих играх он напивался почти до беспамятства, да и казалось, что в дамах он не очень разборчив. А здесь он приобрел вполне человеческий вид всего за пару месяцев. — Подъезжаем, — сказала Китнисс, увидев первые очертания города и вокзала. Сенека подошел к окошку Китнисс, заглядывая в него. Поезд почти остановился на перроне, когда Китнисс резко вскочила с места, что даже Пит вздрогнул. — Цинна! — вскрикнула она и обернулась на Сенеку. Ее радость была самой настоящей и Сенека не смог сдержать улыбки. Китнисс будто не могла поверить и искала ответ у Сенеки, на что он лишь кивнул, подтверждая ее немой вопрос. ДА, это сделал он, ДА, только для нее. Что бы в этом враждебном мире у нее был друг. Китнисс неверящим взглядом вновь уставилась в окно. Сенека уже собирался выходить из поезда, когда услышал тихое "Спасибо".