Отшельник

Гудки в телефоне отдавали в самый центр головы отвратительным звоном, ввинчиваясь и усиливая пульсацию, которая там уже присутствовала. А Наташа всё не отвечала. Тор поморщился и хотел перезвонить позже, когда услышал тяжёлый выдох: — Зачем? Вот так. Громко. И это всё. Никакого приветствия. Но Тор был оптимистом, неумолимым и настойчивым, пусть у него сейчас в черепной коробке и раскачивался гигантский молот, ударяющий по стенкам. — Наташа, привет. — Привет. — Ты себя как чувствуешь? Тор рассматривал помятое лицо в зеркале в ванной, и ощупывал волосы на затылке. Точнее клок сбившихся в подозрительный сферический клубок. Мягкий на ощупь. Не нравился ему этот клубок. Как и собственное лицо в данный момент. — Смотря с чем сравнивать, — ей определенно было тоже так себе. — Ну сравни с чем-нибудь, — он уже догадался, что так запутало волосы. Почти интуитивно. — Пустая коробка из-под кефира на которую наступил бомж. Тор был готов к подобному полету фантазии, поэтому не удивился. И даже сразу подхватил: — А я жвачка, которую этот бомж жевал двое суток, а потом выплюнул. Наташа натужно вздохнула: — Очень мило, очень. Радостно, что мы связаны общей темой в этой ситуации. Одинсон отпустил волосы и прищурился, продолжая глазеть на себя. — Ты не подскажешь примерно, где я мог лечь затылком на жвачку? — На ту, которую выплюнул бомж? — Смешно. Серьёзно. — У тебя жвачка в волосах? — Да. Романофф захохотала хриплым, истерическим смехом, но на высокой ноте притормозила с тихим "как же голова раскалывается". — Ещё я потерял пиджак. В квартире не нашёл. Наташу накрыл очередной приступ веселья. — Ну проснулся-то ты один в постели? Тор мрачно вышел из ванной: — С жвачкой в волосах я проснулся. — Я честно не знаю откуда она у тебя там. Не помню, чтобы мы падали или ругались с детьми, а они в нас плевались. Или чтобы вообще кто-либо плевался. У меня сломан ноготь, если тебя это утешит. — Не это самое главное, — Тор угрюмо и медленно опустился на диван. На этом месте оптимизма в нём сильно поубавилось. Романофф приглушила смех, явно чувствуя, что сейчас нечто грандиозное напрочь изменит день. Или приблизительно так. — Я пригласил Локи на семейный ужин. И повисла тишина. Наташа прочистила горло и вкрадчиво поинтересовалась: — Ты ему ночью звонил, что ли? Вот это вот пьяные звонки своим бывшим? Только не бывшим, потому что будущим? — Не издевайся, — жалобно простонал Тор. — И он мне первый написал. — О! Так это меняет дело! А что спрашивал? Поужинать хотел? Её энтузиазм был неискореним даже когда вместо головы наковальня, а вместо молота вчерашний алкоголь. Похоже, что этот пункт очень их объединял в этот момент. — Нет. Он просто спросил, нормально у меня всё или нет? По правде говоря, он первый и предложил пойти на ужин вместе, а я не отказал. — Как мило. И после этого ты хочешь сказать, что ему фиолетово на тебя? Тор, ну не будь таким самоотверженным наивняком. — Днём я и был не нормальным, не таким как обычно. Нервничал немного. Вот он и спросил. — Пора включать взрослого дядю и не прятаться за подростковыми страхами. Одинсон молчал, начиная потихоньку ненавидеть себя. Это похмелье. Жестокое и непреодолимое. Сам виноват. — Ну представь, он целый день не мог найти себе места, придумать объяснение твоему поведению... — Пол дня, — безучастно промямлил Тор. — Мы виделись во второй половине. — Ой, да какая разница? Ты явно похитил кусочек его сердечка. — Не смешно, Наташа. Локи..., — он вздохнул и замолчал. — Что? — Ничего. — У-у-у-у. Как все запущено. На это Тор только протяжно и грустно вздохнул. — И что ты будешь делать? — Не знаю, назад сдавать поздно. — Я про жвачку, Тор. Он криво усмехнулся. — Сейчас отойду слегка и пойду в парикмахерскую. — А с Локи? — А тут походом в парикмахерскую дело не исправишь, — сразу поник Одинсон. — Значит не надо ничего исправлять! Вышлешь мне потом фотку. И бросила трубку. Тор удивлённо уставился на телефон, а потом с отвращением отложил его в сторону. Отвращение было больше к той куче соломы, которая была в голове сейчас вместо мозгов и медленно тлела, задымляя нормальное состояние. Они пили не только вискарь, иначе голова не складывалась бы в разные формы. — Я больше никогда не буду пить. Так много. С Наташей, — пообещал сам себе Тор, глядя в потолок. Спустя пару часов он смог привести себя в уверенное, а главное устойчивое вертикальное положение. Одинсон вышел из дома и просто побрел вдоль улицы, припоминая, что где-то рядом видел нечто смахивающие на парикмахерскую. Он шел максимально плавно, буквально фланируя в белоснежных кроссовках. Вот что характерно, обувь осталась чистой и неповрежденной. Пропал пиджак, в волосах комком скрутилась вообще непонятно откуда взявшаяся жвачка. А так всё нормально. Тор прищурился, всматриваясь на противоположную сторону улицы. Чуть сдвинул на носу солнечные очки и поморщился. Даже не слишком ослепительная погода била по глазам, как прожектором. И он ещё раз напомнил себе больше не пить так много с Наташей. Или быть начеку. Или всё вместе: пить, оставаясь начеку. В парикмахерской его встретил предупредительный и очень доброжелательный мастер. Тонкий и, казалось, замотанный в передник несколько раз вокруг пояса, он поприветствовал Тора широкой, но не слишком профессиональной улыбкой, чем сразу расположил к себе. Одинсону страшно не нравились приклеенные, для галочки, в общем совершенно неискренние "улыбки". А тут он даже сумел выдавить из себя нечто похожее на ответную. — Что в пожеланиях? — мастер выглянул из-за его плеча, проигнорировав возможность спросить, глядя прямо в зеркало. Высокий и худой с вытянутым лицом и блестящими тёмно-карими глазами он смахивал на жирафа, который заприметил экскурсионный автобус и вытянул шею, чтобы получше рассмотреть туристов. Тор подумал, что с такого расстояния весь его вчерашний квашеный вечер и часть ночи обрели форму и для парикмахера. Парень и правда учуял, что клиент после праздника, потому что вдруг пропал из вида, а вернулся со стаканом воды. — Спасибо, — сил на хоть немного ощутить неловкость у Тора не осталось и он просто залпом выпил до дна. — Повторить? — в глазах у парикмахера читалось самое настоящее сочувствие и желание помочь, но Тор отрицательно покачал головой. Аккуратно и на самой низкой скорости. Из глубины зала доносилась лёгкая музыка, лаундж был самым приемлемым музыкальным сопровождением на которое мог согласиться Тор и его голова. — Так, что будем делать? — напомнил о себе парень, потому что Одинсон продолжал молча сидеть. — Дело в том, что..., — он замолчал и принялся стаскивать резинку с пучка волос. Получалось не очень. — Позвольте? — Да, конечно, — Тора плавно развернули на кресле. Он мрачно уставился на собственное отражение. Несмотря на сильный похмельный синдром, внешне он не был заплывшим и никак не смахивал на забулдыгу. Парикмахер действовал проворно и умело. Совсем скоро он распутал весь бардак и распрямил пряди, чтобы лучше рассмотреть будущий участок работы. Одинсон молчал, наблюдая за реакцией парнишки, а тот просто стоял, невозмутимо разглядывал его затылок и не произносил ни слова. Следовало отдать должное. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Вроде как ежедневно на сеанс попадают люди с клубком из жвачки и волос на голове. — Это произошло вчера, — зачем-то пояснил Тор. Парень спокойно посмотрел Тору прямо в глаза и произнёс: — Ну что ж. Полагаю, вы готовы к кардинальной смене имиджа. *** Тор стоял в ванной комнате и сверлил глазами зеркало. Он сменил имидж, чего уж там. Блондинистые волосы, ниже плеч, которые будто светились в солнечную погоду. Его, можно сказать, гордость, пришлось срезать к чёртовой матери. Телефон пиликнул входящим сообщением. Наташа пятый раз спрашивала как там поживает златовласка. Он так и не отправил ей фотографию новой причёски. Если не сделает, Романофф станет звонить. Но пока он поигнорирует. Ещё немножко. Его подстригли коротко. Для него — это коротко. Русый ёжик на затылке, а от выгоревших светлых волос на голове осталось одно воспоминание. Да... Продолжать страдать дальше ему не позволил звонок. — Тор, это свинство с твоей стороны, — с ходу нажала Наташа. — Я тут сижу, жду, попивая аспирин. — Ждёшь чего? — попытался прикинуться дурачком Тор, поглаживая ладонью по непривычному ёжику волос на затылке. — Знаешь, могу скинуть тебе тест на уровень интеллекта. Или подарить баночку витаминов для памяти, — ехидно ответил голос в трубке. — Фото! Твоя новая причёска! Тор развалился на диване. — Обычная причёска. Смотреть не на что. — Можешь раздеться и клацнуть селфи перед зеркалом. Тогда будет на что смотреть. Он усмехнулся. Наташа могла поднять настроение в любой момент жизни. — Могу я в одежде остаться? А то тебе пришлось бы заплатить дорого за эти фотки. Она фыркнула. — Боже, Тор! Меня больше интересует то, что у тебя на голове. Вышли Локи, он, наверное, оценил бы по достоинству. Он почувствовал как покраснел в один момент и как досада образовалась внутри, а потом проступила на коже розоватым румянцем. Локи уже видел его обнажённым по пояс, но очевидно, что никак не впечатлился. Подруге это, конечно же, знать не обязательно. — Ты не отстанешь, да? — Нет, конечно! Чего секретничаешь? Там что, мальтийский крест выбрит? — Сейчас. Дай минутку. — Я уже и так пол дня в неведении. Минута! Не больше, иначе позвоню ещё раз. — Серьёзная угроза. Хорошо, — улыбнулся в пространство Тор. Он уложился в пол минуты. А через секунду позвонила Наташа. — Ты говорила, что будешь звонить, если я не вышлю, — напомнил Тор. — А ты разве не рад услышать голос обожаемой подруги? — Что ты! Рад, конечно! Одинсон открыл холодильник, содержимое не сильно впечатляло. Он начал потихоньку отходить после вчерашнего и теперь активно пробивало на еду. — И что скажешь? — спросил Тор. — Вот если честно. Он удерживал телефон между ухом и плечом, пока наливал сок в стакан. — Я и не ожидаю от тебя другого. — Ты — горячий мужик! Он поперхнулся и телефон выскользнул из слабого захвата. Откашливаясь, Тор наклонился, чтобы поднять трубку и даже издалека слышал смех Романофф. — Горячий мужик?! — Тебе очень идёт, — весело откликнулась Наташа. — Больше суровости появилось. — Издеваться надумала... — Честно, — вдруг спокойно ответила она. — Помнишь? Так что засунь свою странно-играющую шкалу самооценки сам знаешь куда. Мне нравится, я абсолютно серьёзно. — Да? — совсем растерянно спросил Тор. — Стив обалдеет, когда увидит. — И родители. — И Локи, — быстро добавила Наташа и, пока Тор не успел опомниться, попрощалась. А он стоял за кухонным столом и чувствовал себя полным идиотом. *** — Тор, — сказал Стив, стащил солнечные очки и уставился на друга. Больше ничего не происходило и Одинсон нацепил на лицо беззаботное выражение и ответил: — Стив. Они вместе вошли в "Старк Индастриз" и, пока пересекали главный холл, собрали несколько десятков обалдевших взглядов. – Сколько лет ты ее носил? "Ее" означало "прическу" и Тору начинал нравится эффект, который он производит на окружающих. Даже Роджерс не сумел скрыть явное удивление. Впрочем, Наташа это предсказывала. – Давно, – Тор нажал на самую верхнюю кнопку и лифт плавно тронулся. – Лет пять, может семь. – Зачем? В смысле, что произошло? Сказать правду и быть оглушенным хохотом или соврать и придумать, что сейчас так модно? Проблема в том, что у них есть общий друг, вернее подруга и однажды все может всплыть на поверхность. В том, что это "однажды" не так сильно и отдаленно по времени Тор не сомневался. Он вздохнул и гордая осанка слегка сдулась. – Мы встречались с Наташей в пятницу. Он подождал, но Стив молча ждал продолжения. – И перебрали. Ну мне так кажется, потому что на утро, точнее день, голова отваливалась... – Чего ты ждал? Не в монастырь к монашке шел помогать доить козу, – авторитетно заметил Роджерс. Тор кивнул. – Короче я проснулся с жвачкой в волосах. Роджерс только кивнул сам себе и поднял глаза на индикатор этажа в лифте. – А Нат? – Что Нат? Губы Стива слегка дрогнули в попытке сдержать улыбку, но голубые глаза ярко и весело блестели. – Не пострадала? – Она сломала ноготь. Лифт остановился и Тор вышел первым. – Что ж, равноценная потеря, – громко заявил ему в спину Стив, догоняя. – Может она его сломала, когда пыталась достать из твоих волос жвачку. – Не знаю о чем вы, но..., – Тони не договорил. Он с прищуром и подозрением глянул сперва на вовсю старающегося выглядеть серьезным Роджерса, а потом, вскользь осмотрев насупившегося Тора, развернулся и поманил двоих за собой. — Намечается одно дело и нужно, чтобы вы двое принимали активное участие, — по-деловому быстро и чётко заговорил Тони. Они шли за ним, похожие на телохранителей, а Старк при этом чеканил шаг и иногда жестикулировал, подкрепляя сказанное выразительным оборотом и взглядом глаза в глаза через плечо. Набросав им в общих чертах задачу, Тони, наконец, остановился. — Тебя, — он указал на Роджерса, — назначаю ответственным. Тор активно участвует. Тор перегялнулся со Стивом. — Я понял, — ответил Роджерс. — Прекрасно! — Старк дернул бровями и двинулся дальше. — Я не доверил бы никому организацию безопасности. Все эти посторонние люди только затягивают время и в итоге сервис на уровне грунта. Так, у меня сейчас встреча. Детали скину на телефон. Тор, отличная причёска. Я пошёл. И Тони засобирался уходить. — Ну а хоть предварительно, что это будет? Потому что всё это время они слушали о том, чтобы всё организовать, проверить, перепроверить и вообще должен быть уровень, а не непонятная лавочка, куда каждый пройдёт с не пойми чем в кармане. Старк дёрнул плечом: — Выставка. — Арсенал пополнится новыми технологиями? — Тор улыбнулся, но ответ Тони заставил его подумать над тем, что, возможно, он проклят и теперь за ним везде по пятам ходят призраки одного человека. — Нет. Художественная. Современное искусство, ребята. Это вам не шутки! *** Он старался не думать об этом. О том, что выставка, скорее всего, имеет прямое отношение к Локи. Во-первых он видел тут Локи, во-вторых Локи — художник, в-третьих... Тор набрал и вылил в фикус пятый стакан воды. Так, стоп! Тоненькая струйка полилась из подставки на пол. Перелил. Он не пошёл со Стивом в бар, хотя сегодня пятница. Ему хватило похода с Наташей на прошлой неделе. Роджерс не удержался и со смехом спросил не боится ли Тор, что, если они пойдут в бар, теперь он проснется с татуировкой бабочки на заднице? Тор незлобливо послал его, попутно пожелав приятно провести время. Стив, похоже, не сильно опечалился, потому что тут же ответил, что тогда пойдёт вдвоём с Баки. Кто такой Баки Тор толком понятия не имел. Какой-то там знакомый, с которым Стив познакомился просто на улице. История про то, как вместе снимали котёнка с дерева. Чёрного с белыми носочками на лапках. Ну да, как же. В бар не пошёл, но в удовольствии выпить пару бутылок тёмного пива он не смог себе отказать. Теперь коротает вечер в собственной компании. Крышка от бутылки отскочила от мусорного ведра, покатившись на ребре под диван. — Долгая траектория, — пробормотал Тор, проследив за ней, а потом со вздохом полез доставать. Это была уже вторая и, чего там таить, в холодильнике стояло еще таких же две. Он нащупал крышку и поднялся. Теперь надо убрать лужу рядом с фикусом. Бутылка расслабено болталась в руке, пока он прошёлся за тряпкой и обратно. Завтра этот чёртов ужин с родителями. С Тюром. И кто там с ним притащится. Тор рассматривал своё слегка нечёткое отражение в окне. — Болван...., — он тяжело вздохнул и простонал. Уже пару часов он пробует собраться с силами и позвонить Локи, чтобы всего лишь сообщить адрес. Собирается и при этом потихоньку хмелеет. А это нежелательно в том плане, что, если не поговорит прямо сейчас, потом может намолоть чепухи. Пришлось ждать несколько гудков и за это время у него почти выпрыгнуло сердце из груди. — А я подумал, что семейный ужин отменился, — вместо приветствия произнёс Локи. — Привет, — глупо ответил Тор. Пару секунд звенела тишина, пока он не услышал: — Привет. — Я не помешал? — Что изменится от моего ответа? — Ты не в настроении, что ли? — наконец отвис Тор и сделал несколько глотков из бутылки. — Сбросишь сообщение, когда полегчает. Какого чёрта, в конце концов! Нельзя прямо ответить, а не начинать вилять? И почему каждый разговор с человеком, который непостижимым образом понравился, обязательно должен граничить с несдержанностью? — Да это ты, похоже, не в настроении, — мягкий голос как-то быстро остудил зарождающееся недовольство. — Потому что ужин не отменился, — гораздо тише, чем до этого произнёс Тор, продолжая смотреть на отражение и размышляя, чем он не вышел, если Локи даже не рассматривал его, когда он по пояс обнажённый рассекал в его мастерской. — Скажи, что заболел, — насмешливо предложил Локи. — Или, что у тебя появились более важные дела. — Угу. Да. Я бы лучше возил тебе коробки весь день, чем всё это! — выпалил Тор и понял, что каким-то непостижимым образом пиво таки проняло его немного. Сказал и пожалел. — Весьма изящный комплимент и выход из ситуации. — Да нет! Я не это имел ввиду. Пустая бутылка громко цокнула о мусорное ведро. — Ладно. Пусть. Ну так? — Локи вопросительно умолк. Тор почесал затылок, зажмурился, чувствуя очередной приступ неловкости. — Я могу заехать за тобой. — Не нужно. Это не школьный бал, Тор. Просто вышли мне адрес. Я сумею доехать. Последние слова были сказаны сухим тоном и желанием поскорее закончить. Так ему показалось. И это неприятно кольнуло. И не один раз, потому что ему теперь точно всё ясно. Каждый раз ему становится ясно. Он не может нормально реагировать на Локи. На то, как он говорит, что он говорит и конкретно Тору. Это бесило и вызывало какое-то тугое отчаяние. Одинсон грустно провёл ладонью по затылку и глухо ответил: — Как хочешь. Тор ждал ответа, но Локи молчал. И он подумал, что, возможно связь пропала. — Но тебе придётся встретить меня. Не хочу бродить в поисках, — вдруг негромко и отчётливо зазвучал голос. — Я встречу, — так же негромко сказал Тор. Он услышал короткий вздох и нечто, похожее на смешок. — Выспись и подготовься морально. — Хорошо, — он понимал, что односложные ответы, мягко говоря, звучали по-идиотски сейчас, но ничего не мог с собой поделать. — Подготовиться морально? Локи помолчал еще пару секунд, а потом его голос и провокационный ответ запустил по спине и затылку Тора целую волну горячих мурашек. — Да, морально. Я буду завтра твоей парой, Тор. Приятной ночи.