Cuphell

I

Мариил-Сатти с Храмового Холма выглядел без преувеличения прекрасно. Лучи заходящего солнца золотили идеально отполированные стены домов, ажурных церквей и простых часовен. Медовый свет тёк по покрытым красной черепицей крышам домов, на короткий миг превратившихся в россыпь неограненных рубинов; по мраморным колоннам и уставшим лицам поддерживающих стрельчатые крыши кариатид; заглядывал в сетчатые окна и спускался на вымощенные брусчаткой оживленные улицы. Между массивными белокаменными зданиями, поражающими своей величественностью, грудились многоярусные пристройки, башни с продолговатыми окнами и закругленные арки, ведущие во внутренние дворики с фигурными фонтанами и окружающими их дивно пахнущими клумбами, оплетенными вьюнками. Медленно, точка за точкой зажигались газовые фонари. Гул торговцев с рынка утихал, когда они собирали товар на телеги и покидали свои лотки, чтобы вновь вернуться утром для плодотворной торговли. Ряды прохожих медленно редели, они растекались по маленьким извилистым улочкам, исчезая в тенях. Примерно через час главная площадь совсем опустеет. Охранять ее останутся лишь громадные и гордые скульптуры из снегоподобного мрамора. Наступающий вечер обещал быть погожим и тихим, как и все вечера в Мариил-Сатти. Чалиса любила наблюдать за заходом солнца с Храмового Холма. Жаль, что это великолепное зрелище длилось недолго, но она старалась впитать каждый блик персикового зарева, всю яркость завершающегося дня, вдыхающего жизнь в вечернюю блеклость. Наползающая на небосвод темень пробуждала тревогу. Чалиса обняла себя за плечи, глядя на затрепетавший мерцанием огней город с вершины косогора. Такие беззаботные и спокойные, всегда уверенные в завтрашнем дне… ей бы столько уверенности, как согорожанам. Чалиса не могла быть спокойной и не думать о том, что стоит лишь выйти за пределы города, спуститься с холма, и ты очутишься в настоящем пекле, где твоя душа лишена всякой надежды на спасение. То, что эта пошесть еще не добралась сюда — чудо, не иначе. И она несмела сомневаться в Его чудесах. Но от продирающего до костей страха избавиться не могла. Именно поэтому она пришла этим вечером под своды Храма Спасителя — чтобы спросить совета и успокоить мечущееся от беспокойства сердце. Она повернулась к входу и шагнула внутрь. Огромный, величественный, поражающий своей красотой и размахом снаружи, внутри Храм не представлял собой ничего особенного: облицованные белыми мраморными плитами стены лишь кое-где украшали фрески с изображением библейских сюжетов или древних мудрецов-пророков. В нишах между колоннами располагались статуи воинов, вооруженных грозного вида копьями. С противоположной от входа стороны нефа¹ располагалось огромное витражное окно, пестрящее срезами агата, в ажурном каменном наличнике. Тусклый свет падал на гладь воды прямоугольной купели, заключенной в строгие гранитные борта. Достаточно огромная, чтобы при желании там поместилось человек тридцать за раз. Но эта купель предназначалась не для купания в особо знойные дни, а для таинства. И вода — подходящий для этого инструмент. Чалиса пересекла длинный неф и остановилась около купели. В воде отражались блики огня. Несколько факелов на кованых подножках стояли по бокам, тускло освещая лишь эту часть зала. В воздухе ощущался слабый запах дегтя. Тихо и пусто. Чалисе иногда было любопытно, остались ли еще где-то на Инквелле такие Храмы, помимо Мариил-Сатти? Вряд ли. Дьявол бы этого не позволил. В храмах, где поклонялись ему, принято было набивать помещение золотом, драгоценными камнями, иконами и статуями с изображением лукавого, красным бархатом и дорогой кожей. Все должно сиять и блестеть, и чем больше пожертвований люди приносят, чтобы поддержать этот блеск, тем счастливее должен стать их «бог». Истинному Богу не нужны материальные блага людей. Храмы могут быть красивы внешне по велению фантазии зодчего, но внутри… Место, где Он видится с людьми во время таинства исповеди, скромное и тихое. Блеск золота не должен отвлекать прихожан от лика Господа и его слов. Чалиса присела на гранитный борт высотою до колена, опустила руку и провела кончиками пальцев по водной глади, которая пошла крошечными волнами и кругами, когда ее потревожили. Окончательно стемнело, на воде играли трепещущие отблески огня, с улицы не доносилось ни звука, словно птицы и ветер решили сделать перерыв, чтобы не мешать таинству. Чалиса закрыла глаза, держа ладонь в сантиметре от водной глади, такой идеально ровной, словно лед. Вода обняла руку при погружении, заставив ощутить прохладу, которая мурашками прошлась по телу. Тишина. Тишина, которая в другой раз должна была успокоить, сейчас — вызывала чувство тревоги. Чалиса постаралась сосредоточиться. Тишина. И темнота. Нет сполоха белого света, который вырвет из тьмы, обогреет и укажет верный путь. Нет Его знакомого и родного голоса, способного успокоить одним лишь словом. Есть только тишина. Тишина и… — Ой! — Чалиса вскрикнула от неожиданности, когда нечто налетело на нее и повалило в резервуар. — Ах, холодно! Сквозь всплеск воды, который в тишине зала казался особенно громким, прорезался детский смех. Чалиса вынырнула и вытерла глаза, хоть резервуар и не был глубоким, но промокла она изрядно: ткань хитона² напиталась воды и неприятно прилипла к телу. Она проморгалась, убирая с ресниц влагу, и тут же схватила за руку младшего брата, который намеревался повторить маневр, вновь скинув сестру в воду. — Поти! Ты же знаешь, что нельзя себя так вести здесь! — Я просто хотел пошутить, не куксись, сестренка! — Из-за своих шуток, ты можешь заболеть! — строго заметила она, перешагивая через борт и вытаскивая из воды братца, который залился смехом от веселья. — Как тебя мама сюда отпустила одного? Высвободившись из хватки Чалисы, мальчик-чаша содрогнулся, попрыгав на одной ноге, чтобы вытряхнуть из сандалий воду. — Я заскучал, а тебя несколько часов не было! И мама, кстати, беспокоилась! — он указал пальцем на вход, где появилась высокая женская фигура. — А вот и мама! Чалиса вздохнула, отпуская руку Поти, и взглянула на украшенный крестовым сводом потолок. Наверное, стоило предупредить их, что она задержится. Тогда, возможно, семье не пришлось бы ее разыскивать… Но мама должна понять. Вейз, конечно, была очень сдержанной женщиной, и вряд ли ее дети припомнят хотя бы один раз, когда она повышала на них голос, но она умела быть весьма строгой, да и расстраивать ее не хотелось. — О, Господи, что с вами случилось? — подойдя, она поймала сына за плечи и присела рядом с ним, рассматривая его мокрую, но счастливую фигурку. — Ты почему убежал? — Да ничего особенного, — улыбнулась Чалиса, беря край хитона и выкручивая его. — Праздник Двоицы еще не наступил, а в святой воде мы уже искупались. — Что?! — Вейз неодобрительно взглянула на сына, а тот лишь пожал плечами. — Поти, я тебе столько раз говорила, чтобы ты не мешал сестре во время медитаций! И Храм — не место для игр! — Но, мам! — парировал он. — Разве ты не говорила, что Бог всегда рад гостям в своем земном доме? — Но ты же не купаешься в фонтанах, когда приходишь в гости к друзьям? Вот и здесь не стоит! — Мама, все в порядке, — поспешила успокоить их Чалиса, выставляя ладони в примирительном жесте. Братик воспользовался моментом и выскользнул из рук матери, отбежав на безопасное расстояние. — С медитацией сегодня все равно не сложилось, так что… Мать лишь беспомощно потерла лоб кончиками пальцев, оборачиваясь на сынишку, который вприпрыжку понесся к выходу из храма. Мало кто ожидал от десятилетнего ребенка уважения церковных традиций — как правило, осознание до детей доходило чуть позже — но его непослушание иногда расстраивало. — Поти, не уходи далеко. Мы сейчас пойдем домой. — Ага! Она повернулась к Чалисе. Промокшей до нитки, и разочарованной. Вейз со вздохом сняла с себя гиматий³ и накинула его на плечи дочери. — Прости, дорогая, он напросился со мной, и я не уследила, когда он умудрился сбежать, пока мы поднимались на холм… — Ничего, матушка, он просто хотел сделать сюрприз, — Чалиса с благодарностью укуталась в накидку — к вечеру заметно похолодало. — Честно, без Поти этот вечер был бы слишком скучен. Повисла какая-то неловкая минутная тишина. Чалиса печально обернулась на воду позади себя. На воду в купели, которая выглядела такой спокойной и безразличной ко всему. — Дорогая, не расстраивайся… — мать обняла ее за плечи и легким жестом пригласила присесть на бортик, невесомо опускаясь рядом. — Иногда даже Богу нужно отдыхать от разговоров. Чалиса покосилась на нее и хмыкнула, закутавшись в орнаментированную ткань. — Он всегда отвечал… — тихо проговорила она, опустив голову. — Если он не отвечает мне, то это означает, что у него нет сил… — она подняла на мать уставший, полный боли взгляд. — Мама, это означает, что Бог… умирает… а дьявол распространяет свою тьму по миру. А я… а я бесполезна… Вейз ответила не сразу, поглаживая дочь по спине. Она лучше всех понимала, о чем говорит Чалиса, и старалась подобрать нужные слова, чтобы успокоить и вдохновить ее. — Ты не виновата, — наконец, выдохнула она. — Ты еще слишком молода, чтобы управлять силами, которые Бог обещал тебе даровать. — Я знаю, но… — Но так какой смысл себя корить, Чалиса? — философски заметила Вейз. — Ты должна следовать тому пути, который Господь избрал для тебя. Не торопи события. Когда ты будешь готова, тогда сможешь действовать. Это чистая правда, и Чалиса знала, что еще не готова сразить дьявола, чтобы восстановить баланс. По правде говоря, она не была уверена, что хоть когда-нибудь будет готова к такому… — Я… я боюсь, матушка, — призналась она, упершись взглядом в колени. — А если к тому времени, как я буду готова, там, — она указала пальцем в потолок, — больше не будет того, кто сможет передать мне силы? Что тогда? — Чалиса, — Вейз приложила ладони к ее щекам, заставив вернуть взгляд себе. — Твой отец, царство ему небесное, всю свою жизнь отдал этому Храму. Он преданно служил Богу, и был прекрасным настоятелем для горожан, никогда не отворачиваясь ни от кого, кто нуждался в помощи и советах. Ты очень похожа на него в своем стремлении всем помочь… Но никогда не забывай того, чему он учил тебя. Чалиса покрылась румянцем от смущения. Она совсем забылась и говорила богохульные речи, которые настойчиво пропагандировали сторонники дьявола. — Он… он учил, что вера — путь к свету. — Правильно, дочка, — Вейз кивнула, отпуская ее. — И веру нельзя терять. Ты сможешь выполнить волю Господа. Но только тогда, когда придет время. Отсвет от огня тонкими мазками плясал на мраморных стенах погрузившегося в сон Храма. Священники считали именно это время идеальным для таинств. Для связи человека с Богом. Но Вейз не могла и не хотела оставлять дочь здесь на ночь. — Я думаю, что вам обоим следует хорошенько отдохнуть, — мягко улыбнулась она, вставая. Чалиса тоже встала, возвращая матери ее гиматий. Сама она попыталась разгладить смятые одежды, придав им более-менее приличный вид, но от воды ткань слиплась, превратив плиссировку в скомканное нечто. Чалиса физически не умела долго сердиться, но если бы умела, то точно заставила бы Поти по приходу домой накрахмалить хитон. — Пожалуй, ты права, — усмехнулась Чалиса, следуя за матерью к выходу. Хоть вода и высохла, но сандалии неприятно хлюпали при каждом шаге. — Я всегда права. И больше не уходи из дома, никого не предупредив. Негоже пятнадцатилетней девочке бродить одной по вечерам. На это Чалиса не решилась возражать. Да и не хотела. На самом деле, она была согласна с матерью. Наверное, ей не хватало как раз отдыха от бесконечных медитаций. И немного дисциплины. — Ну наконец-то! — Поти вскочил с торчащего из земли фрагмента капители, на которой сидел и скучал, глядя на мерцающий огнями город внизу, и подбежал к матери, беря ее за руку. — Чего вы там так долго? Я думал, тут со скуки помру! — Мы пытались меня высушить, — заметила Чалиса. — Не особо помогло, как видишь. — Надо было на улицу выйти, как я! Я высох! Ветер вон какой! — Смотри, чтобы он тебя не унёс… Брат показал ей язык, а мать принялась ругать его, чтобы больше никогда так не делал. Чалиса с улыбкой наблюдала за их разногласием, а потом посмотрела на горизонт. Там образовались странные вихрящиеся тучи. Черные, словно смола. Доносились раскаты грома, и выл ветер. Погода в долине как всегда переменчива.

II

Во рту ощущался мерзкий привкус желчи, а в голове словно билась сотня колоколов. Шум и чудовищная боль никак не хотели прекращаться и оставлять измученный ум в покое, пока Чалиса не пересилила их и не очнулась окончательно. Со стоном она выбралась из-под упавшей колонны, с ужасом осознав, как близка была к тому, чтобы оказаться под ней похороненной: колонна треснула и разломилась надвое посередине, приземлившись на каменный парапет, окружающий фонтан. Ей повезло очутиться прямиком под линией разлома. Чалиса осталась сидеть на земле, потирая висок. Ее тошнило от стойкого запаха гари и сгоревшей плоти. Где-то вдалеке до сих пор слышался агрессивный треск огня. Все произошло внезапно и стремительно. Землетрясение оказало поистине разрушительный эффект, разрывая почву на части и поглощая целые кварталы города. Здесь никогда не было землетрясений такой силы… Это что-то невероятное, неестественное… Чалиса не могла вспомнить, в какой момент все закончилось. Одно она знала точно — землю уже не трясло, но легче от этого почему-то не становилось. Откуда этот мерзкий запах… Вода журчала из разломанного фонтана, цветы на ближайшей клумбе завяли, печально опустив сморщенные головы. Чалиса еще никогда не видела внутренний двор своего дома в таком плачевном состоянии. От самого здания осталась лишь половина: крышу просто разорвало изнутри, разметав всюду дерево и камень. Одна из подпорных колонн упала на декоративный фонтанчик, едва не убив собой Чалису. Выглядело ужасно, как в страшном сне об апокалипсисе, только до дрожи реалистичном. Нужно… нужно встать и что-то делать… Преодолев чудовищное головокружение, Чалиса откашлялась в кулак, неуверенно осмотрелась. И замерла. В нескольких метрах от нее на земле сидело существо размером с крупную кошку. Существо без шерсти, с фиолетовой кожей и желтыми глазками, которые с любопытством ловили каждое движение девушки. Оно понюхало воздух, обнажив крохотные клычки. Чалиса в недоумении моргнула, уставившись на демона. Демон уставился на нее в ответ. Ей захотелось протереть глаза, чтобы убедиться, что не спит: в Мариил-Сатти демонов отродясь не видели. Они не могли ступить на святую землю. И уж точно не могли вести себя так вольно. Увидев, что потенциальная жертва бездействует, демон оскалился и прыгнул на нее, выставив вперед когтистые лапы. Чалиса опомнилась и, вскрикнув, машинально выставила вперед себя руку. На кончике пальца зажегся голубой огонек, сорвался и угодил монстру в морду — тот хлопнул, словно шарик, пыльным шлейфом осев на траву. Чалиса сглотнула и немедленно вскочила на ноги, быстро об этом пожалев — голова закружилась так, что впору вновь упасть обратно. Но на это времени у нее не хватило, когда земля вновь содрогнулась. Но как-то странно, слишком ритмично как для землетрясения… словно что-то огромное вышагивало совсем рядом… Она вновь осмотрелась: стены дома покрылись глубокими трещинами, за крышами, на фоне покрытого черными тучами неба поднимались языки пламени от пожаров. И ни одного человека поблизости. У Чалисы душа похолодела, когда она подумала о матери и брате; их не должно было быть дома, когда все началось, но от этого легче не становилось… Сделав несколько неуверенных шагов, она стала, когда толчки повторились. А затем с ужасом уставилась на здание прямо перед собой. Точнее, на его крышу, на которую опустилась огромная серая лапа, вдавив ее внутрь. Еще через мгновение показалась и голова владельца лапы — гигантская шерстяная голова, которая осматривала перистиль⁴ единственным желтым глазом посередине лба. Как только монстр заметил человека, то раскрыл клыкастую пасть и взревел, двинувшись вперед. Маленькая преграда в виде одноэтажной пристройки его абсолютно не смутила. Чалиса хоть и оторопела от ужаса, но рев циклопа привел ее в чувства и заставил бежать вперед. Не важно, куда, главное — вперед! Она обогнула разрушенный фонтанчик и понеслась на выход из перистиля. Возможно, ей удастся затеряться на узких улочках в городе. Циклоп тем временем развалил здание и неуклюже потопал за жертвой, вытянув правую лапу, словно ребенок, который хотел догнать игрушку. По дороге он наступил на молодое деревце кипариса, разломив его, словно спичку. Среди черных облаков блеснула молния, а через несколько секунд раздался гром такой силы, что все внутри Чалисы вздрогнуло. Она скользнула в сквозной переулок с торговыми рядами. Здесь тоже не было ни души, хотя в обычные дни народу — не протолкнуться! Неужели они успели эвакуироваться? Оставалась надежда, что и мама с Поти успели. Земля вибрировала от шагов гигантского циклопа, который несся за добычей, словно чуял ее по запаху или слышал шаги. Чалиса выбежала на площадь, останавливаясь и оглядываясь. Да, здесь не спрятаться, он видел ее, но это ей и нужно. Главное, чтобы монстр проследовал за ней достаточно далеко и тогда… Услышав агрессивное шипение, Чалиса обернулась, встретившись лицом к лицу с еще одним демоном. Он сидел на постаменте одного из памятников, грозно скалясь на противницу. Чалиса хотела выстрелить в него, но краем глаза заметила еще одного демона, медленно вышагивающего на четвереньках из-за аллеи с кипарисами. А затем еще, и еще… Что же это… как они… Чалиса сглотнула и опустила руку. Она не понимала, откуда эти адские твари лезут, но точно знала, что если она ранит хоть одного из них, то накинутся стаей. В любом случае они — лишь часть проблемы. Сейчас все ее внимание занимал гигантский циклоп. Он вышагнул на площадь, пренебрежительно повалив статую отца-основателя города, которая в высоту лишь немного уступала самому монстру. Мраморная скульптура с жалобным треском повалилась на бок, рассыпавшись на белые осколки. Брусчатка от удара волной взлетела вверх, заставив демонов поблизости спешно убегать от каменного дождя. Циклоп упрямо направился к окруженной девушке. Вариантов Чалисе не оставили — она выстрелила в демона на постаменте, и он взорвался, дав собратьям команду наступать! Дюжина демонов кинулись на нее в едином дружном порыве, и Чалиса застрелила нескольких особо шустрых, запрыгнув на постамент и кувырком слетая с него с противоположной стороны, давая себе дополнительное ускорение. На том месте, где она только что стояла, приземлилась нога циклопа, расплющив несколько демонов. Монстр возмущенно взревел, когда сообразил, что добыча убегает. Чалиса покинула площадь и свернула на широкую улицу, вдоль которой шла колоннада галереи. Повсюду валялся какой-то мусор, брошенные телеги, черепки горшков и многочисленные горсти пепла. На гладких колоннах расползались уродливые черные подпалины, словно совсем недавно по ним мазнул огонь. Эту улицу Чалиса знала хорошо. Она достаточно широкая, чтобы исполин разогнался без стеснения. Но неспроста тяжелее воза с фруктами или сеном здесь никогда ничего не возили. Монстр появился из-за угла, целенаправленно идя за жертвой. Чалисе не хватило времени перевести дух, как пришлось вновь бежать. Топоча по брусчатке, монстр наклонился и вытянул лапу, чтобы схватит добычу, но тут же осекся и запнулся. Брусчатка под его ногой пошла трещинами и обвалилась. Нога циклопа погрузилась под землю по колено и, видимо, застряла меж коммуникаций, поскольку он с диким ревом потянул ее на себя, неуклюже попытавшись встать, но не смог, ударив о землю кулаком. Покрытие продолжило трескаться, пока не пошло под землю, забирая с собой и монстра, который принялся беспорядочно барахтаться, ломая неуклюжими лапищами трубы, из которых плеснула вода, заполняя яму. Яма была недостаточно глубокой, чтобы монстр утонул в ней, но выбраться из нее не так просто. И это время Чалиса использовала, чтобы сбежать. Почему-то жалости к этому чудовищу Чалиса не испытывала. Она содрогалась от мысли, скольких он мог убить, пока валил все на своем пути… К горлу подкатила тошнота. Здесь, среди этого ковра пепла, запах паленой плоти ощущался еще отчетливее. Чалиса развернулась и быстрым шагом пошла вперед. У нее в боку закололо от долгого бега, но оставаться на месте нельзя — здесь по-прежнему бегает стая демонов, взявшихся неизвестно откуда… Она должна разобраться, и для этого нужно поговорить с тем, у кого всегда есть ответы. Пройдя несколько улиц, Чалиса вышла на обзорную площадку на краю утеса. Оттуда открывался хороший вид на Храмовый Холм.

III

Чалиса бежала вверх по холму, не жалея сил. Молния блестела, разрывая небо на части, от грохота грома и треска огня все внутри холодело. Слава Небесам, Храм Спасителя — единственное светлое пятно, не дающее упасть в пучину отчаяния — не пострадал от землетрясения и пожаров, не считая трещин на колоннах и стенах. Она торопилась, не смея обернуться или хоть на миг перевести дыхание, хотя никто не преследовал. Ни одного демона не встретилось по пути, будто они решили любезно пропустить ее к Храму. У Чалисы появилась наивная мысль, что они не могут приблизиться к святыне. Но надежда разбивалась об твердую скалу рациональности — демоны специально не задерживали, чтобы она добралась до Храма. Возможно, это ловушка, но… но она не знала, куда еще идти и у кого просить помощи. Ноги немыслимо болели и дрожали то ли от страха, то ли от усталости. Дыхание окончательно сбилось, когда Чалиса, перепрыгивая через несколько ступенек, поднялась в окруженный колоннадой пронаос.⁵ Она остановилась, обессилено упав на колени. Здесь должно быть много людей в обед, но в итоге — так же пусто, как и везде. Только плиты пола покрывали паутины трещин, а ветер гонял повсюду неизвестно откуда взявшийся пепел. Шанс на то, что кто-то выжил в этом безумии, таял на глазах. Сердце болело и разрывалось от жалости и полного бессилия. Она не могла помочь людям… она не знала, остались ли те, кому можно помочь… Чалиса сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить расходившееся сердце. Воздух вокруг внезапно смерзся, заставив девушку содрогнуться. Но не от холода, а от невидимой угрозы. — О, мне нравится, что ты уже с порога правильно приветствуешь меня, — раздался незнакомый мужской голос. — На коленях — как и подобает всем жалким ничтожествам. Чалиса резко подняла голову и оцепенела. Около одной из колонн, обрамляющих вход, стояла темная фигура. Чалиса растерянно скомкала в пальцах истрепанный подол хитона. Она так хотела встретить хоть одну живую душу в мертвом городе, но почему-то эта встреча не принесла радости, а лишь леденящий страх, скрутивший внутренности в узел. Фигура лениво оттолкнулась от колонны, которую подпирала плечом, и подошла ближе, давая Чалисе возможность рассмотреть себя на свету. Огромный источающий угрозу демон, покрытый густой черной как смоль шерстью. Длинные рога визуально делали его еще выше, чем есть, а желтые глаза светились с яркостью горящего пламени. Демон скрестил длинные руки на груди, снисходительно улыбаясь, а Чалиса неуклюже вскочила на ноги, попятившись. — Дьявол… — произнесла она на выдохе, стиснув руки в кулаки. Она никогда раньше не видела дьявола воочию, но узнала без дополнительных подсказок. Это что-то незримое — безграничная энергия его ауры ощущалась, словно нити паутины, опутавшие все пространство вокруг себя. Существо равное Богу. — Да, в точку. Рад, что меня знают даже отъявленные святоши, которые и на фрески с моим изображением брезгуют смотреть! Он легко рассмеялся, отмахиваясь, словно у них тут ненавязчивая дружеская беседа. Чалиса не знала, что ей делать. Не знала, что сделает с ней он. Она вросла в пол, как истукан, не в силах двинуться с места. Дьявол тем временем беззаботно продолжал: — Надеюсь, тебе нравится, как я украсил город к твоему Дню Рождения? — он развел руки в стороны, осматриваясь. Мазнул по полу хвостом, поднимая в воздух дымку из пепла. — Это ведь сегодня, не так ли? Она медленно кивнула, стараясь сообразить, что ей делать. Дьявола не так просто победить, как низших слуг-демонов. У нее просто не хватит на это сил и выносливости. К тому же… он здесь не один. Чалиса краем глаза замечала то длинный хвост с острым наконечником, который мелькнет за колонной, то чью-то когтистую лапу, торчащую из ниши. Демоны окружали, но не смели нападать без приказа. — Возможно, тебе интересно, как же это я посмел ступить на святую землю и все в таком роде? Она вновь кивнула, не в силах сказать и слова. Язык прилип к нёбу и отказывался слушаться. Ее ладони вспотели и похолодели от страха и нервозности. Дьявол усмехнулся, заложил руки за спину и беззаботно прогулялся вокруг Чалисы, словно акула, плавающая около жертвы. — Неужели твой босс не предупредил тебя, что мне все равно на его запреты? Ох, как жаль… Зато теперь ты знаешь. Чалиса чувствовала, как в уголках глаз навернулись слезы. Ей было так страшно, что она с трудом могла себя контролировать. Она всю жизнь чувствовала себя в безопасности, а сейчас от этого чувства ни осталось даже осколков. — Понимаешь, единственная причина, почему я позволил вам тут жить и играться в свою милую преданность богу, — дьявол прошел за ней, проведя кончиками когтей по спине. Чалиса содрогнулась, как от удара, но с места не сдвинулась, изображая то ли покорность, то ли незыблемость, — потому что вы забавные. За вами интересно было наблюдать. Вы как рыбки в пруду — плаваете себе, мельтешите… молитесь тому, кто бросает вам корм. Безобидное сборище ничтожеств, которые даже не понимают, что живут лишь благодаря моей бесконечной милости, — он остановился перед девушкой, и грубо схватил ее за щеки большим и указательным пальцем. — И, возможно, так бы и продолжалось себе дальше, если бы однажды до меня не дошли слухи… — Чалиса беспомощно всхлипнула, когда дьявол оттолкнул ее лицо. — Слухи, что вы решили позариться на мою власть. И для этого у вас тут даже готовят некоего героя, который через парочку лет получит силу, способную победить меня. Не подскажешь мне, кто этот герой, девочка? Он стоял перед ней и грозно смотрел сверху вниз. Его хвост, подобно маятнику, раздраженно мотался из стороны в сторону. Молчание затянулось. Чалиса опустила голову и, запинаясь, произнесла: — Э… это н-неправда… здесь н-нет такого героя… Прошу тебя, з-забирай своих демонов и уходи… — Ох, да неужели? — Дьявол упер руки в колени и наклонился к ней, словно взрослый к провинившемуся ребенку. — Мамочка не научила тебя, что врать — нехорошо? В груди Чалисы разразился пожар от упоминания матери. Она не могла толком разобрать, что это за странное чувство… нет, не страх, но гнев. Почему он заставляет ее чувствовать стыд, словно она виновата в том, что родилась на свет? Она… она не должна оправдываться перед этим монстром! Чалиса вдохнула и выдохнула, собирая остатки смелости в кулак. Она подняла взгляд на демона. — Где все люди? Где жители? Что ты сделал с ними? Дьявол скривил рот и хмыкнул, выпрямившись. Он посмотрел на грязный пол, поелозив по нему ногой. — Скажем так… далеко от места жительства уйти они не успели. Тяжело дыша, Чалиса пошатнулась и схватилась за лоб, когда ей стало совсем не по себе. Она догадывалась… но старалась убедить себя, что ошибается, что их нет, потому что они успели сбежать, а не… — Ты… ты не мог просто убить их… не мог всех… — Конечно, не всех, что за расточительство! Я убивал лишь тех, кто отказался служить мне. Потому что толку-то с них? — Дьявол кивнул куда-то в сторону, где среди колонн копошились демоны. — А остальные удостоились чести служить мне. И ты удостоишься… если не будешь упрямиться, девочка. В противном случае тебя ждет нерадостный финал. Улыбаясь во все зубы, дьявол выставил вперед зажатую в кулак руку. От резкости движения Чалиса напряглась, как струна; ей потребовалось немало усилий, чтобы не выстрелить в него, поддаваясь порыву. Останавливал лишь инстинкт самосохранения, пробивающийся сквозь слой гнева. Дьявол развернул пальцы, позволяя Чалисе увидеть то, что лежало на его ладони. — Нет… — тихо прошелестела она, отступив на шаг. — Н… н-нет… На нее смотрели пустые черные глазницы, от которых отходили глубокие трещины, расползшиеся по щекам и виску. Искривленный в агонизирующем крике рот и выражение ужаса навсегда застывшее на лице. Чалиса насилу сдержала крик, но не горестный всхлип. Голова матери казалась такой крошечной и незначительной в его здоровенной лапе… — Т-ты же пришел за мной… зачем ты… — Так доходчивее, — демон ответил, не дожидаясь окончания вопроса. Он сомкнул пальцы на черепе. — И у меня было игривое настроение. Послышался отчетливый хруст. Тело Чалисы затрясло, а слезы потекли по щекам совершенно неосознанно, когда он разжал кулак, брезгливо стряхивая прах ее матери, словно это какой-то незначительный мусор. — По крайней мере, твой братишка еще жив… он оказался намного сговорчивее! Давай, полюбуйся! Дьявол схватил ее за плечи и резко развернул лицом к входу, указывая пальцем в сторону города. Среди домов бродил уже знакомый гигантский циклоп, высвободившийся из ловушки. Словно борясь со всем прекрасным, циклоп крошил в щепки крыши домов, валял стены и башни. Чалиса окаменела и нахмурилась, поняв недвусмысленный намек. Нет, Поти же не мог пойти на это, это ложь, грязная ложь… Дьявол опустил голову ей на плечо, высунул раздвоенный язык и слизал горячие слезы, струившиеся по щекам. — Я пообещал ему, что если он станет служить мне, то я воскрешу его матушку. И он согласился практически без колебаний! В новой форме он оказался отличным помощником в разрушении вашего уютного гнездышка. Эх, молодежь у вас тут, как оказалось, несознательная… Чуть что — сразу бежит сделки с демонами заключать. Чалиса никогда за свою жизнь не злилась. По настоящему — никогда. Но сейчас… сейчас она чувствовала, что может разодрать дьявола в клочья, и ей плевать на неравенство сил. У нее нет Божьего Дара. У нее нет сил или навыков… она потеряла всю свою семью и тонет в глубинах скорби и отчаяния… и почему-то именно эти чувства, слившиеся воедино, вызывали желание бороться. Ладонь Чалисы вспыхнула лазурным светом, и она замахнулась на демона. Он отпустил ее, отстранившись, и отделался лишь подпаленной шерстью на груди и шее. Напуганным он не выглядел, скорее, его забавляла ее настырность. Чалиса наставила на него палец, не подпуская к себе. Где-то с боку по углам послышались фырканье и рычание демонов, которые забеспокоились за безопасность хозяина, но напасть без приказа не смели. — Что такое, тебе не нравится новый облик твоего братца? — насмехался дьявол, подняв руки, нарочито прося не стрелять. — Я просто хотел создать что-то необычное, подходящее под антураж. — Да как ты посмел такое сотворить с ним! Со всеми! — Я делаю со своей собственностью все, что захочу, — безапелляционно заявил он. — Но у тебя есть шанс присоединиться к сильной стороне, — он протянул ей руку. — Если ты согласишься по-хорошему, то получишь невероятную силу, способную изменить мир. — Хочешь превратить меня в демона-крысу, как всех остальных? Или в гигантского монстра-разрушителя, как моего брата! — О, нет. Поверь мне. Тебе уготована особенная роль среди моей свиты… По предплечьям Чалисы прошлись волны магической энергии, она соединила ладони, стреляя в дьявола со всей силы, что осталась. Ей было все равно, попала она в него или нет. Она пустилась в бег. В зал, к святой воде, немедленно… Лица воинов, стоящих в нишах, исказились оскалом и хищно смотрели на бегущую через неф девушку мертвыми каменными глазами. Притаившиеся под самым потолком демоны прыгали на нее сверху, бросались под ноги, кусая за щиколотки, хватали за одежду, и Чалиса едва успевала отстреливаться, пробираясь вглубь зала. Ей было уже все равно. И если умрет, то сражаясь с тем, кто отнял у нее все! Огромное витражное окно над купелью внезапно взорвалось, разметав повсюду острые осколки. Чалиса успела прикрыть глаза, и почувствовала боль, когда стекло рассекло кожу на предплечьях. В голове слышался звон. Демон вцепился ей в колено, возвращая в реальность. Она наставила на него палец и выстрелила, даже не глядя. Ее интересовала только купель. Вода в ней преобразилась — из кристально-прозрачной она стала молочно-белой. Чалиса не верила собственным глазам. Это оно, это… Она хотела было пуститься вперед, но не смогла — ноги погрузились в пол, как в зыбучий песок, а затем вокруг расползлась темнота.

IV

— Все это происходит из-за тебя. Голос прошипел совсем рядом, и Чалиса повернула голову в поисках его источника. Но ничего. Только темнота. Она замерла, не в силах сдвинуться с места, словно ее сковало невидимыми цепями, и почувствовала, как нечто коснулось ее лодыжки. — Именно ты виновна в их смертях. Продолжал шелестеть голос, пока ноги, талию и грудь опоясывало кольцами. Чалиса сглотнула, с усилием рассмотрев странное существо, похожее на покрытую шерстью змею, которое обернулось вокруг нее, как канат, положив большую, затупленную морду ей на плечо. Пухлая нижняя губа чудовища оттопырилась, и сквозь острые зубы высунулся раздвоенный язык, который пощекотал шею Чалисы. — И умрет еще больше, если ты не согласишься. Чалиса зажмурилась. Это… мерзко… Она чувствовала тело змеи, скользящее вокруг нее — мощное и мускулистое, беспощадно сжимающее. Чалиса даже не могла ему возразить — не хватало воздуха. — Стань одним целым со мной. Ты получишь власть и силу, которой ни обладает никто на земле! — кольца шерстяного тела змеи незначительно ослабили напор. Видимо, чтобы она не испустила дух до того, как скажет «да». — Ты сможешь управлять миром вместе со мной. В награду ты сможешь даже… вернуть то, что потеряла. Чалиса открыла глаза, но вместо черноты увидела перед собой прекрасный луг, пестрящий цветами мака посреди солнечного дня. Недалеко стояла белая беседка, по декоративным колоннам которой вились вьюнки, распустив фиолетовые и розовые цветки-граммофоны. И рядом с беседкой на траве отдыхала женщина в бело-золотых одеждах. А с ней — ребенок. Она читала ему книгу. А затем они разговаривали о чем-то, глядя на синий шатер неба, и смеялись. Чалиса почувствовала, как из глаз заструились слезы. Она дернулась, желая сделать шаг, очутиться на поляне в солнечном дне, но не смогла и рукой шевельнуть. Ее тело по-прежнему сковывал змей. Его шерсть словно источала темный ореол, который выглядел чужеродно около прекрасной и беззаботной картины. — М… мама! — позвала Чалиса в отчаянии. И женщина услышала ее, повернув голову. Она захлопнула книгу, оставив ее на траве, поднялась на ноги, беря сына за руку. И прогулочным шагом подступила к Чалисе, остановившись на границе: там, где зеленая трава растворялась, превращаясь в чернеющую дымку. — Доченька, дорогая… — сказала она, склонив голову на бок. — Что случилось? Почему ты плачешь? — Да, сестренка, тебя кто-то обидел? — Поти взмахнул кулаком и пригрозил невидимому противнику. — Только покажи, кто это, и я ему как покажу! Чалиса хотела что-то сказать, но получился лишь всхлип, когда комок из слез забил глотку. — Ох, дорогая… — мама протянула ей руку. — Что бы тебя ни тревожило, все станет лучше. Только согласись, и мы всегда будем вместе, здесь, в этом светлом раю… Она отступила в бок, словно хотела продемонстрировать пейзаж. Повеял ветер, всколыхнув яркие маковые цветы. — Да, сестренка! — радостно подпрыгнул Поти. — Согласись! Тогда ты больше никогда не будешь страдать! Чалиса моргнула, словно очнувшись ото сна. Она могла буквально ощущать, как ее сердце трескается от боли. Она забыла… как она могла забыть… — Чалиса? Дорогая, что не так? — озадачилась женщина. — Почему ты не хочешь быть с нами? … Как могла забыть мертвый взгляд черных глазниц и застывшее в ужасе выражение матери, прежде чем ее безжизненный череп превратился в прах в лапах монстра… — Н… нет… Нет! Кольца вновь сжали ее тело, а прекрасный луг исчез, растворившись во тьме, словно мираж. Чалиса принялась извиваться, стараясь высвободить руки. — Нет! Отпусти меня, отпусти! — Глупая… — прошипел голос совсем рядом. — Ты не хочешь все вернуть? — Ты убил их! Ты уничтожил всё, что я любила! — она смогла почувствовать руки. — Я никогда не соглашусь стать твоим рабом! — Тогда ты сгоришь, — шипяще посмеивался змей. — Бог не спасет тебя. Ему плевать на своего верного воина. Знаешь, почему? Потому что он мертв! Бога больше нет. А ты лишь зря теряешь время, сохраняя верность его заповедям. Я же предлагаю тебе милость — стань на сторону победителя и ты уже ни о чем не будешь жалеть! После этих слов произошло сразу несколько вещей. Чалиса сама не поняла, как ей это удалось, но одним рывком она вырвала руку, окутанную голубоватым сиянием, и услышала агрессивное шипение, когда магия разорвала тело змея напополам. Раненая тварь, извиваясь, словно угорь, упала на пол, молотя крошечными лапками, которые выглядывали из-под густой шерсти. Чалиса едва удержалась на ногах, отскакивая от змея, когда услышала под подошвой характерный хруст стекла. Того самого витража, который разбился! Темнота на полу всколыхнулась, поредела, пока не растворилась совсем. Черный вакуум исчез, как и змееподобный монстр. Она сорвалась с места, перепрыгнула через борт, погрузившись ногами в прохладную воду, и побрела в центр купели. Вслед за ней прыгнул и один из демонов, но его вода приняла не столь ласково. Чалиса обернулась на истошный визг, и скривилась от отвращения: с демона слезла кожа и мышцы, словно он угодил в чан с кислотой. Его кости почернели и осыпались пеплом. Через секунду о нем напоминало лишь серое пятно, безмятежно колыхавшееся на поверхности воды. А ведь это мог быть кто-то из ее согорожан, который продался дьяволу из страха… Хоть что-то хорошее для Чалисы он сделал перед смертью — предупредил сородичей, чтобы не лезли в резервуар. Демоны, словно стая мартышек, осторожно уселись вдоль каменного борта, рыча на Чалису. Ее раздражал их рык, и она плеснула на самого шумного и агрессивного: его кожа зашипела при попадании капель, и он ретировался. По крайней мере, они не были самоубийцами, что радовало. Значит, не полезут к ней, давая ей немного времени. Вода молчаливо хранила свои тайны, лишь пуская рябь. Чалиса упала на колени, опустив в воду руки по локоть. Она закрыла глаза, игнорируя мельтешение и рык демонов. Это не самые подходящие условия для таинства, но иного выбора не было. Она старалась сосредоточиться. Тишина. Тишина и темнота. Тишина… — Глупая девчонка, купания тебе не помогут, — пренебрежительно выплюнул дьявол. Чалиса не стала отвлекаться на него, продолжая призывать Бога. — Я же сказал тебе, что твой бог не придет спасать тебя… Потому что его больше нет! Давно пора понять, что теперь я — ваш единственный Бог. И тебе следует понять это и не раздражать меня. Чалиса не собиралась отвечать, стараясь изолироваться от всех лишних звуков: от голоса дьявола, от рычания демонов. Она молила. Тихо и размеренно. — Ладно, хватит. Мне надоело тебя упрашивать. Пожалуй, поступлю с тобой так же, как и с твоей мамашей. Жаль, конечно, такой потенциал загублен… Окоченевшие руки окутало тепло. Чалиса почувствовала, как ее измученное тело погружается в теплую, воздушную перину, а белый свет растворил удушающую черноту. Она открыла глаза, и увидела дьявола, который стоял неподалеку, показывая демонам жест рукой, чтобы не спешили нападать. На его лице промелькнула целая гамма эмоций: от удивления, до отвращения. Поверхность молочно-белой воды сияла, как если бы ее подсвечивали со дна купели. Чалиса медленно поднялась, сжимая в руках Божий Дар. — Хах… Ахах! — дьявол рассмеялся, проведя когтями по затылку. — И это все, что твой бог дал тебе? Меня не убить холодным оружием. Так, для справки. Одежда вымокла и неприятно леденила кожу, но Чалиса не обращала на это внимания, рассматривая оружие. Серебристое копье с золотым наконечником. Сапфиры у основания ярко вспыхнули, когда она сжала древко. Чалиса чувствовала текущую в нем силу, которая наполняла ее до краев, открывая совершенно новые горизонты магии. Такого она раньше не чувствовала. В голове проносились сотни образов, пробуждая знания и воспоминания, которые, казалось, всегда были там, но спали, ожидая своего часа. Дьявол, конечно, не знал… но она точно была уверенна, что это — не обычное холодное оружие. Чалиса медленно побрела к бортику, заворожено прижимая к груди копье. Один из демонов, напоминающий уродливую мартышку-переростка, оскалился, и прыгнул, когда она приблизилась на достаточное расстояние. Чалиса взмахнула копьем, рассекая демона на две части. Он и пискнуть не успел, превратившись в прах. Это простое действие оказалось негласным сигналом для всех. Дьявол попятился, выкинул руку и приказал «взять ее!» Целая туча демонов, которые выползали буквально отовсюду, понеслась к Чалисе, чтобы не дать ей добраться до хозяина. Она уперлась ногой в борт купели, оттолкнулась от него, и побежала вперед, стараясь уворачиваться от вертких зубастых тварей. От некоторых приходилось отстреливаться, а другим не повезло сразу напороться на копье. Один из мелких крылатых демонов подлетел и вцепился в руку Чалисы, но тут же с визгом отпал. Его кожа покрылась пузырями и язвами от соприкосновения с белой магией, которую источало тело Чалисы. Больше кусать ее никто не смел, что упростило задачу. В суматохе дьявол исчез. Конечно, он не нападет на нее, не изучив новые способности на своих подчиненных. Внезапно пол содрогнулся с такой силой, что Чалиса едва устояла на ногах. Демоны испуганно заозирались, а затем кинулись врассыпную, позабыв о добыче. Чалиса резко обернулась, когда где-то за двухъярусными колоннами раздался треск. В стене почти под самой крышей появилась дыра, пробитая кулаком гигантского монстра. — Поти! — позвала Чалиса, стараясь перекричать грохот посыпавшегося с потолка камня. — Нет, Поти, перестань! Но Поти, если это вообще был он, не слушал. Его единственный глаз уставился в дыру и, заметив цель, нахмурился. С ревом он принялся колотить по стене кулаками, камень от ударов сыпался, словно песочный замок. Как бы циклоп не старался разрушить Храм, но землетрясение точно не его заслуга. Пол под ногами Чалисы вновь содрогнулся, заставив ее упасть на колени, а затем пошел трещинами, взмывая в воздух целый шквал плитки мозаики. В крыше тоже появились трещины, обрушивая потолок и открывая неоново-красное небо. Сквозь грохот ударов и рев монстра Чалиса почувствовала, как ее мир перевернулся. Расселина поперек здания расползлась, затем поднимаясь по стенам, и расширилась. Видимо, землетрясение потревожило холм: часть здания медленно уползала в пропасть. Сердце Чалисы билось с такой скоростью, что готово было покинуть хозяйку, вырвавшись на волю. Она вдохнула пыльный воздух, насилу поднимаясь на ноги и балансируя на уползающей в пропасть плите, скользя на крошечных фрагментах мозаики. Углубление расширилось на несколько метров — еще немного и все рухнет, благодаря стараниям Поти. Он, как хороший мальчик, на совесть выполнял задание хозяина. Чалиса не смогла бы докричаться до него, чтобы убедить остановиться. Да и бесполезно это — он не ведает, что творит. Нужно уничтожить то, что руководит им. Она увернулась от фрагмента упавшей колонны и побежала, воткнув копье в край обрыва, использовав как шест, перепрыгивая. Приземлилась не столь удачно, упав на пол покатом, но копье так и не выпустила из рук. Чалиса поднялась, игнорируя докучливую боль во всем теле, и прихрамывая, пошла к выходу как можно быстрее. Циклоп просунулся в выбитую им дыру почти полностью и, увидев ее попытку побега, потянул к девушке руку, зарычав. Поскольку останавливаться она явно не собиралась, циклоп обнял ближайшую колонну и вырвал ее, потолок рушился и сыпался, а оторвавшиеся камни пропадали где-то в расщелине на полу, которая по ширине напоминала проселочную улицу. Циклоп швырнул колонну в нее. Наконец-то выход! Чалиса едва успела выпрыгнуть, когда колонна врезалась поперек дверного проема, завалив выход. Чалиса вылетела наружу, отбив себе все бока, пока прокатилась по полу. Ей казалось, что она потеряла сознание. Но это чувство быстро ушло, когда боль волной нахлынула на ее истрепанное ранениями тело. Она открыла глаза, и поняла, что лежит в пронаос Храма. Тряска усилилась, а грохот и треск стали ближе. Чалиса толкнула себя в сидячее положение и, пошатываясь, встала на ноги. Нужно уходить, пока все не обвалилось.

V

Она наблюдала с подножья, как Храм, который она считала вторым домом, ушел под землю, сложившись, словно карточный домик от дуновения ветра. Когда оглушительный грохот стих, а пыль осела, на вершине Храмового Холма больше не красовалось белоснежное здание. От него остались две внешние стены с колоннадой. Чалиса сжала копье и развернулась, чтобы уйти. У нее не было времени оплакивать потерянное. Она должна найти дьявола. И привести к нему могли демоны, которые, лишь завидев ее, шипели и убегали в сторону парка, где проще спрятаться. Никому из них не хотелось получить смертельные ожоги белой магии. Парк оказался такой же мертвый, как и все под красным небом. Фонтаны не работали, оливковые деревья беспокойно шелестели раскидистыми кронами. Чалиса медленно подошла к балюстраде из белых фигурных столбиков, отделяющих смотровую площадку от обрыва. Отсюда открывался красивый вид на утопающую в зелени долину далеко внизу. Там же струилась река, которая из-за необычного цвета неба сама окрасилась в ярко-алый. — Этот маленький фокус тебя не спасет. Чалиса обернулась, но за спиной никого не было. Лишь равнодушные мраморные скульптуры — украшение парка. Она напрягла руки, вцепившись в копье. Ни страха, ни злости, лишь холодное спокойствие. — Ты осознаешь, что если останешься на поверхности, то окончательно разрушишь баланс? — сказала она в пустоту. — Ты должен уйти, иначе уничтожишь мир. — Возможно, именно это мне и надо, дорогуша. Голос звучал иначе — хрипло и искаженно. Одна из скульптур слетела с основания, снесенная черным вихрем. Чалиса направила на монстра копье, но успела лишь незначительно ранить, когда сама получила болезненный удар лапой в плечо. Она не успела упасть на землю, когда толстые пальцы сжались на ее шее. Ее тело подняли, словно оно ничего не весило, и с силой впечатали в ствол дерева. Вторая лапа монстра сжалась на ее кисти, отводя ее в сторону. Но копье она так и не выпустила, упрямо хватаясь за него. Дьявол менял обличье не так и часто. Сегодня особенный день. Внушительный черный зверь, став на задние лапы, навис над ней, раскрыв зубастую пасть и опалив горячим дыханием. Его длинный хвост с острым наконечником метался по земле, рассеивая пыль и пепел, а шерсть на горбатом загривке стала дыбом, точно у напуганного кота. Он — необычный демон. От прикосновения к ней ему ничего не сделалось, что заставило Чалису запаниковать. — Я предлагал тебе хороший вариант, но ты выбрала иной. Слова звучали прямо в голове. Дьявол говорил не разевая рта, лишь скаля зубы, словно едва сдерживался, чтобы не откусить пленнице голову. Чалису замутило, когда она представила, что мама свои последние минуты провела в таком же ужасе и отчаянии, пока все в один момент не прекратилось. — Ты хотела отправить меня в Ад, а вместо этого окажешься там сама! Иронично, не так ли? Ты — ничто, пигалица. Щербатая кора старого дерева впилась в спину. Зверь всадил когти в ее руку, заставив выронить копье. Чалиса вскрикнула от боли. Ее сознание медленно уплывало, забвение было так близко, так манило в свои объятия… — На мое место придут другие… — прохрипела она, а дьявол лишь закатил глаза и рыкнул. — Ты не сможешь творить бесчинство вечно… Чалиса отвернулась, когда вытянутая морда так близко приблизилась к ее лицу, что коснулась щеки влажным носом. От него несло серой… Голос в голове прозвучал ехидно и с угрозой: — Как же они придут, если Небесная Канцелярия навсегда закрыла двери? Демон грубо толкнул ее, швыряя наземь. Чалиса упала на живот и тут же попыталась встать, упершись руками в землю. Но огромная лапа придавила ее сверху. Дьявол обнажил когти и саданул ими по спине. Из рваной раны брызнула белая кровь, окропив пожухлую траву. Чалиса не успела даже вскрикнуть, как ее подняли, вновь схватив за шею. Это уже не покрытая шерстью звериная лапа, а вполне обычного размера пальцы. Послышался странный хруст, когда дьявол изменил внешность, приобретя привычную двуногую форму. В его могучем захвате Чалиса самой себе казалась хрупкой фарфоровой куклой. Он развернулся, удерживая ее на весу, и свесил над пропастью, словно демонстрируя невидимому зрителю. — Полюбуйся на свою верную подручную! — он громко и издевательски закричал в красное небо. Чалиса ухватилась за его руку, стараясь не задохнуться в хватке. — Как бездарно и жалко она помрет. Рука резко дернулась назад, и Чалиса вновь очутилась над землей. Дьявол ухмыльнулся ей, указывая на пропасть. Он даже ослабил хватку на шее, чтобы она могла во всех подробностях рассмотреть, как зеленая долина внизу искажается каким-то странным маревом. Оно покрыло реку, деревья, завихрилось, образуя коловорот, а затем пошло рябью, пока не проявился совершенно иной пейзаж. Чалиса пораженно вздохнула, и по телу пробежали мурашки. Вместо долины теперь простиралось целое озеро лавы с редкими вкраплениями острых скал. Лава бурлила и шипела, закручиваясь в воронки. От пропасти веяло жаром. — Ну что, нравится? — рассмеялся дьявол. — Это еще даже не сам Ад, всего лишь его прихожая. Ох, тебе там понравится, ангелочек. Твое попадание в мою власть — поставит твоего босса на место. Будет знать, как в тайне плести интриги против меня. Чалиса смотрела на огненную пропасть заворожено. Впервые с момента обретения Божьего Дара она начала испытывать человеческие эмоции, растеряв всю уверенность в себе. Они словно вынырнули из ниоткуда, напомнив ей, кто она такая. Чалиса закрыла глаза. Ей хотелось заплакать. Может быть, она и плакала, но жар от адского котла высушил слезы, не дав им стечь по щекам. Она умрет так же, как и мама? Как все ее соседи и друзья? Или превратиться в безумного монстра, как брат? И поделом… Она не смогла понять, как использовать подаренные ей силы… Она слишком молодая, слишком слабая и ничтожная… — Да, вот так… — голос прозвучал даже как-то ласково. — Почувствуй это… пойми, как ты подвела всех. Они все умерли из-за тебя. Весь этот кошмар произошел из-за тебя. Ты подвела не только людей, но и бога… ты такое разочарование для него. Неудивительно, что твои силы не работают… Ты ничего не можешь. Ты слабая. Ты должна сгореть в аду за всех, кого погубила своей слабостью! Чалиса впилась пальцами в покрытую шерстью руку демона. Да. Она слабая. Она подвела всех, ей надо было лучше стараться… Бог говорил, что она сможет сделать то, что нужно, когда придет время… Ей не надо было слушать его, ей надо было действовать, а не ждать… — Ты сделала ошибку, ты всех подвела, потому что медлила. Отправляйся в Ад, только там ты сможешь очиститься от греха, который совершила перед миром… Да, ей следует очиститься от греха, ей следует… Для начала перестать слушать демона! В небе раздался грохот. Настолько оглушительный, что даже дьявол содрогнулся. Чалиса почувствовала это через его руку. Она открыла глаза, и ее ослепила молния, расчертившая небо вдоль и поперек. И Чалиса словно очнулась, глядя на белые зигзагообразные линии чистой энергии, которые исчезали среди красных облаков так же быстро, как и появлялись. Нет, нет, она не должна идти в ад. В ад должен идти кое-кто другой! — Отпусти меня! Девушка принялась яростно извиваться в его хватке. — Заткнись! — рявкнул дьявол, потащив ее к балюстраде. — Пора в котел, милочка. Добровольно или нет. Чалиса почувствовала, как ее ладони нагрелись. Сначала послышался запах паленой шерсти, а затем вспышка света. Дьявол рыкнул и грубо выругался, роняя добычу на землю. Он принялся махать задымившейся рукой. Опираясь на балюстраду, Чалиса поднялась на ноги, рассматривая замешкавшегося монстра. Шерсть сгорела, оставив на серой коже ожоги в форме зигзагов молний, от которых курился дым, словно они до сих пор тлели где-то внутри. — Ах ты ж пигалица… — проигнорировав повреждение, дьявол сделал жест, призывая трезубец. — Тебе конец! Чалиса судорожно вдохнула, быстро найдя взглядом копье. Оно лежало там, где она его и выронила. Но слишком далеко. Хорошо, хорошо, спокойно… спокойно, сосредоточься… Чалиса вытянула руку, растопырив пальцы, и копье, дернувшись, сорвалось с места и полетело прямиком в ладонь хозяйки. Дьявол не впечатлился, выкинув вперед оружие. Из трезубца вырвался красный луч. Чалиса едва успела отпрыгнуть, кувырком уйдя от выстрела. Луч угодил в дерево, и оно вспыхнуло словно факел. Вновь выругавшись, дьявол выстрелил, но цель ушла в сторону. Чалиса сама не поняла, откуда в ней взялось столько прыти. Она подпрыгнула, отталкиваясь от постамента разрушенной статуи, сделав сальто в воздухе. Ослепленный злостью демон не успел отреагировать на атаку сверху, и Чалиса вонзила копье в его плечо. Брызнула темно-красная кровь, заляпав ее и без того потрепанный хитон. Она выдернула копье, упершись подошвой в морду демону, и отпрыгнула на безопасное расстояние, когда Дьявол в слепую полоснул трезубцем воздух. Чалиса почувствовала нечто в груди. Тепло. Странное тепло. Словно магия сама подсказывала ей, как применить себя. Она сложила вместе ладони, сосредоточившись. Заметив бездействие, дьявол направил на нее трезубец, желая испепелить. Но лишь замер, приоткрыв рот в гримасе удивления. Одна из новых способностей Чалисы идеально подходила под ситуацию: из ее хрупкого тела возник призрак, поднимаясь над ней. Призрак как две капли воды похожий на нее лицом, но гораздо больше. Прозрачная сущность грозно стиснула здоровенные ручища в кулаки. — Что за… — рыкнул дьявол, но даже не успел закончить мысль, как призрак понесся к нему. Раздался звучный хруст. Трезубец взлетел в небо и исчез где-то за краем пропасти. Кулак врезал по лицу с такой силой, что дьявол отлетел назад на несколько метров, пробив собой балюстраду. Он повис над пропастью, ухватившись за парочку уцелевших столбиков. Призрак исчез; плечи Чалисы поникли в изнеможении: способностью сложно управлять, но результат того стоит — через удары противник лишается ценной энергии. Поэтому у дьявола заметно испортилось настроение, когда он с рычанием выбрался из пропасти. Глубоко дыша, он стал напротив Чалисы, и быстро разгладил вставшую дыбом шерсть на плечах. — Что ж, моя драгоценная визави… ты победила, я сдаюсь! — усмехнулся он, подняв ладони в примирительном жесте. Девушка не шевелилась, смотрела без единой эмоции. — Ты же не убьешь проигравшего противника, правда? Это будет нечестно. Как-то совсем не по-божески — обижать слабых… — Все, кого ты убил, были слабее тебя, — ответила Чалиса, делая шаг к нему навстречу. Дьявол неосознанно отступил назад, пока пятка не очутилась над пропастью. — Но тебя это не остановило. — Перестань… сжалься! Мне не хочется отправляться в Ад, я так привык жить здесь! — уголки его губ дернулись, выдавая нервозность. — Что плохого я делаю? Всего лишь исполняю желания людей! — Ты уродуешь их души и портишь жизни. Отправляйся в ад. Каждый из нас должен быть там, где ему положено, чтобы сберечь баланс. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки, держа копье острием вниз. Дьявол смотрел на нее всего мгновение. Он едва скрывал улыбку. — А как насчет того, чтобы я исполнил твое желание? Чего ты хочешь, а? Может быть, вернуть своего братца? Непроницаемое лицо Чалисы впервые за разговор проявило хоть какую-то эмоцию — презрение. Она сжала копье до хруста в пальцах. Его острие дернулось на весу. — Да как ты смеешь… Это все просто иллюзия! — С твоей матерью — да, увы. Но вот брат-то жив… — Замолчи… — Не обманывай себя. Я вижу твои желания. Они есть у всех людей, — увидев, что зерно сомнения посеяно, дьявол без страха опустил руки на ее плечи. Она неодобрительно взглянула на них, но не воспротивилась. — Если ты убьешь меня, то никогда больше не увидишь Поти. Я единственный, кто может снять проклятье. Чалиса замешкалась. Поти… Поти жив, может быть, он не стал монстром окончательно, она может вернуть его… Когти дьявола ощутимо вдавились в плечи, когда он наклонился над ней, заглядывая прямо в глаза. — Ну неужели жизнь твоего брата не стоит того, чтобы отпустить этого старого безобидного демона на волю? — он мягко улыбнулся, его янтарные глаза блеснули в предвкушении ответа. — К тому же твои старания все равно ничего не дадут. Ну столкнешь ты меня в Ад. Я отдохну недельку и вернусь. Очень злой и жаждущий мести. А так… ты получишь своего брата в целости и сохранности, а я уйду и больше никогда тебя не трону. Все в выигрыше! Чалиса смотрела на него в упор, сжав губы в тонкую линию. Затем хмыкнула, и тихо заговорила: — Ты сказал, что желания есть у всех людей. — Да, — согласился дьявол. — И это чистая правда. — Но я перестала быть человеком в тот момент, когда получила Дар. — Не беда, — усмехнулся он, проведя длинным когтей по ее шее. — Это не означает, что у тебя нет желаний… Я могу вернуть тебе брата, восстановить твой город, сделать тебя императрицей в нем… ты можешь получить все — деньги, власть, любовь… И только я могу дать тебе это. Глупо отказываться от того, что можешь получить по щелчку пальцев. Чалиса молчала. Дьявол нетерпеливо топнул ногой, подгоняя ее с ответом. И она ответила: — Мое желание очень простое. Улыбка дьявола резко сползла с лица. Он дернулся, отняв руки от Чалисы, растопырив их в стороны, и растерянно посмотрел вниз. Из его живота торчало копье, которое вошло в тело наполовину. По серебристому древку зазмеились красные полосы. Дьявол открыл рот, чтобы что-то сказать, но оттуда вырвался лишь хрип. Копье прочно застряло в теле, и Чалиса дернула его на себя, приближая дьявола к себе. Он продолжал удивленно смотреть на проткнутый живот, словно до сих пор не верил, что это произошло. — Ты не скоро вернешься на поверхность, если твое тело здесь умрет… — прошептала Чалиса на заостренное ухо демона. — Не возвращайся, дьявол, сделай милость. Чалиса покрепче схватилась за древко и по нему протекли светящиеся волны энергии, просачиваясь в дьявола. Его тело покрылось зигзагообразными трещинами, словно засохшая земля в пустыне, сквозь которые просвечивался белый свет. Чалиса выдернула копье. Влажный хруст разрываемого тела казался особенно громким. Кровь окропила ее лицо и одежду. Демон пошатнулся, сделал шаг вперед, а затем завалился на бок. Вокруг его туловища расползлось черно-красное пятно. Чалиса отступила, стряхнув с копья демонскую кровь. Это еще не закончилось… От тела дьявола поднялась темная материя. Сначала медленно, но затем энергия сформировала крупный шар, напоминающий грозовую тучу. Оно завихрилось, изображая что-то похожее на искаженное лицо — желтые глаза с ненавистью смотрели на Чалису, а зубастая пасть раскрылась, издавая оглушительный крик. Дохнуло замогильным холодом. Дымный сгусток невесомо понесся к Чалисе, желая поглотить ее. Она не поддавалась панике. Теперь — это не нужно. Чалиса выронила копье и сложила ладони вместе, концентрируя магию. Приятное покалывание прошлось от локтя, до кистей. Она выставила руки, и сгусток белой энергии врезался в дымное существо. Произошел взрыв, белое свечение поглотило все вокруг. Чалиса закрыла глаза, чтобы не ослепнуть, и упала на колени, не в силах удержаться, когда вокруг разразилась буря. Слышался истошный вопль, принадлежащий, видимо, существу. Слышались другие крики, страшные и полные боли, словно из самого ада. А затем все прекратилось. Воздух звенел от внезапной и такой непривычной тишины. Чалиса просидела на коленях несколько минут прежде, чем осмелилась открыть глаза и увидеть над собой чистое небо. Никаких красных облаков и молний, только бесконечный синий полог, покрытый мириадами звезд, тянувшихся в бесконечность. Она поднялась, подхватывая копье, и приблизилась к краю смотровой площадки. К той самой сломанной демоном балюстраде. Долина внизу поражала своим спокойствием и безмятежностью. Лишь ветер шелестел листьями на деревьях, а сверчки тихо нашептывали свои песни. Все, что напоминало о произошедшем здесь — почерневшее дерево, которое хоть и перестало гореть, но где-то внутри толстого ствола до сих пор слышался треск тлеющей древесины. Чалиса сняла дрожащие руки с парапета и отступила назад. Все закончилось… это закончилось… Позади раздался хриплый рык. Чалиса немедленно обернулась, поднимая наизготовку копье. И увидела вдалеке среди деревьев огромного шерстяного циклопа. Он… просто сидел на коленях, покачиваясь взад-вперед, словно растерянный ребенок. Но он не ребенок, напомнила себе Чалиса с тяжелым сердцем. Больше нет. Теперь он монстр, который служит дьяволу. Чалиса посмотрела вниз: от тела дьявола осталась лишь горсть пепла. Легкий ветерок неторопливо разносил его по долине. Демонам не место в этом мире. Чалиса сжала копье и направилась к циклопу. Ее миссия еще не закончена.

***

Счёт времени в трюме терялся из-за отсутствия часов. По ощущениям, рассказ девушки занял совсем немного. А вот молчание, воцарившееся после, длилось поразительно долго. Рассказчица, в общем-то, никого и не подгоняла: отковыряла какую-то щепку от неотесанной доски, из которой была сбита столешница, и крутила ее меж пальцев. Кеттл заворожено наблюдал за этим нехитрым делом, а в действительности думал о своем, стараясь переварить информацию. Сидящий через стол Бринибород медленно потягивал ром, а Хильда беспокойно косилась на него — когда он напивался, то нес всякую чушь. Впрочем, делал он это и без выпивки. — Хм, — Бринибород громко поставил кружку на стол и вытер рот тыльной стороной ладони. — Занимательная история. Хотя, честно сказать, я ожидал больше эпичности. Чалиса оставила в покое щепку и сложила руки на столе. — Если бы вместе со мной сражалась армия архангелов, то, наверное, было бы больше эпичности. Но и без того получилось много огня и мертвых людей. — Я думал, ты героически помрешь в финале в схватке с рогатым… — выдал Бринибород прежде, чем получил локтем в бок от соседки. — Ай, харе пинаться, жди очереди… То, что поведала Чалиса, не могло быть ложью. Хильда была в этом уверенна, потому что сама видела в видении девушку, окропленную кровью врага, на руинах родного города. Поэтому не стеснялась открыто осуждать резкость Бриниборода. — Перестань ей грубить… — Нет, все в порядке, — поспешила заверить Чалиса, оставаясь поразительно спокойной. — Я тоже много раз корила себя за то, что выжила тогда в отличие от всех остальных… — она на мгновение умолкла и нахмурилась. — Умерла я много… много позже… Кажется, мне тогда было лет тридцать… — Вас… вас убил демон? — осторожно поинтересовался Кеттл. Не хотелось теребить старые раны, но он должен был знать. — Не совсем… — ответила она, откинувшись на спинку стула. Выглядела она эмоционально вымотанной. — Когда дьявол отправился в ад, все демоны, которыми он наводнил поверхность, обезумели, лишившись контроля. Они испугались и запаниковали, когда потеряли связь с хозяином и привычной средой обитания, из которой можно черпать силы — адом. Врата захлопнулись. И демонам пришлось искать другой источник питания. — Люди… — прошептала Хильда, сглотнув вязкий комок. Чалиса кивнула в подтверждение. — Они принялись жрать и уничтожать все, что выдели. Этого требовала их природа и инстинкты выживания. Я осталась жива и, к своему счастью, обнаружила, что не единственная — не все жители Мариил-Сатти погибли. Многим удалось сбежать. Разумеется, в город они уже никогда не возвращались, — она украдкой взглянула на старика рядом с собой. — Осели в долине. Их потомки до сих пор живут среди вас, позабыв о своих корнях. — Чалиса вздохнула, вернув взгляд остальным. — Некоторые из выживших нашли меня и присоединились, вызвавшись помочь в моей новой миссии — истребить демонов. — Эти… эти последователи и похоронили тебя на том острове? — поинтересовалась Хильда. — А копье? — Да, верно. Копье они забрали для дальнейшей борьбы, потому что верили, что в нем сохранилась частичка меня самой. Отчасти это верно — магия в нем есть. Хотя умерла я, конечно, вовсе не от клыков злобного демона, как любят сочинять во всяких байках. — А отчего же? Чтобы ответить, Чалисе потребовалось немного времени. Непохоже, что она забыла. Скорее, она не знала, как помягче подать эту информацию слушателям. — Понимаете… — наконец, молвила она с тяжким вздохом. — То, что произошло в тот проклятый день… этого не должно было случиться. Та сила, которую подарил мне Бог, должна была достаться мне как минимум лет через пять, когда я стану взрослой и окрепну. Тогда, когда мое тело будет достаточно сформировано, чтобы нести эту ношу. Но… у дьявола были совершенно другие планы. Он не намерен был ждать, пока способный сокрушить его воин наберется сил. Поэтому он и выбрал момент, когда я буду уязвима. Поэтому убил мою семью, уничтожил город и пытался убедить, что все это — моя вина. Если бы я признала это, он смог бы забрать меня в ад, — она подняла руки, посмотрев на ладони, которые засияли белым. — Я просто была физически не готова управлять этой энергией. Взамен я отдала годы жизни. Однажды мое сердце просто не выдержало нагрузки. Парочка напротив переглянулась, а Кеттл схватился за грудь. Боже, это ведь и его детей касается… они получили ту же магию, и им еще и шестнадцати нет! — Но… но как же мальчики? — дрожащим голосом спросил старик. — Неужели магия сожжет и их?! — Нет, не переживайте, — Чалиса обернулась к нему, ласково потрепав по плечу. — Я бы так не поступила с ними. Я дала им небольшое количество своей магии. Оно не повредит им. Если бы они получили столько, сколько я в свое время, то им бы и контракты не пришлось собирать ради победы над дьяволом. У старика от сердца отлегло, и он облегченно выдохнул. — Но почему ты осталась здесь, а не вознеслась или как оно там у вас принято? — У меня был шанс отправиться на Небеса… домой, — грустно сказала Чалиса. — Но я приняла решение остаться, потому что знала — дьявол вернется рано или поздно. Тогда у меня будет шанс помочь тем, кто осмелится выступить против него. Жаль, что люди так и не учли уроки прошлого. От того вынуждены переживать все по новой… — Охренеть, хочешь сказать, что мы тут сами во всем виноваты, что ли? Хильда толкнула капитана в бок, а тот лишь раздраженно проворчал, вновь пригубив ром. Чалиса упёрла локти в стол, сцепив пальцы в замок, опустив на них подбородок, и смерила его строгим взглядом. — Я рассказала вам все это для того, чтобы вы поняли — за вас самих ваши души никто из ада не вытащит. — Да мы уж поняли, что спасать нас ты не собираешься! — Бринибород стукнул кулаком по столу, но не шутливо, как предыдущие разы. — Спасайте себя сами, ведь наша прославленная богиня — всего лишь напуганный подросток! Кеттл и Хильда не посмели вмешиваться, растерянно переглянувшись. Чалиса и Бринибород глядели друг на друга в упор. — Я была напуганным подростком. Это правда, — согласилась Чалиса, ее взгляд стал жестче. — Есть заповедь: не сотвори себе кумира. И я именно тот образ, который люди создали себе, чтобы изгладить из памяти ужасы прошлого. Сияющая всесильная героиня, которая придет и решит все ваши проблемы, как бы сильно вы не нагрешили… Но это не так. И вам следует это усвоить. — Подруга, мы усвоили, что ты бесполезна! — не унимался пират. — А вот это — неверно. Чалиса направила палец на деревянную кружку капитана и та взорвалась, разметав по всему трюму щепки. Каким-то удивительным образом осколки и остатки рома не задели никого из присутствующих. Бринибород с ужасом уставился на то место, где стояла кружка, но не успел возмутиться ее пропажей, как Чалиса щелкнула пальцами и посудина очутилась на том же месте. Хоть уже и без рома на донышке. — Я могу вам помочь, — воспользовавшись образовавшейся тишиной, Чалиса продолжила: — но рассказала я вам о своем прошлом не для того, чтобы вы жалели меня или недооценивали. Я хотела предупредить: если вы решитесь выступить против дьявола, выйти на борьбу с ним за свои души, то вы должны быть готовы к тому, что можете потерять больше, чем найдете. Надо очень хорошо постараться, чтобы вырвать из его когтистых лап то, что вы отдали почти за так. И вы должны помнить об этом в те моменты, когда станет настолько тяжело, что не захочется жить. Если вы не сломаетесь под шквалом потерь, то победите. После недолгой паузы, Бринибород вскочил с места, сжимая руки в кулаки. Хильда взяла его за кисть, чтобы успокоить. Почему-то она не сомневалась, что вся эта речь адресовалась именно ему, хотя Чалиса говорила со всеми. — Я знал, что из этого ничего толкового не выйдет! — выпалил он. — Короче, как только причалим к Инквеллу — высаживаю вас. И вы все идете и делаете, что вам захочется. А я живу своей жизнью и дальше! — Кэп, успокойся! — Хильда тоже поднялась, дернув его за руку. — Не руби сгоряча… Куда ты собираешься? — А плевать! Поплыву к чертям морским с Инквелла! — Как ты это сделаешь? Должники не могут уйти с Инквелла, ты же знаешь! — А мне плевать, у меня больше нет контракта! Он выдернул руку из захвата Хильды и вышел из-за стола. — Связь с дьяволом не разрушена, пока должник не избавится от того, что тот подарил, — заговорила Чалиса, с вызовом глядя на пирата. — Вы не сможете уйти. — Это мы еще посмотрим, подруга! — Капитан! — вмешался Кеттл. — Не стоит так торопиться… — Господи, кэп! — сокрушалась Хильда, стараясь его успокоить. — Что ты такого попросил у Дьявола, что не хочешь это отдавать? Дополнительные пальцы? — О, давай! Бей лежачего! Издевайся над несчастным инвалидом, у которого слишком много пальцев! — он ткнул ей в лицо ладонь, пошевелив пятерней. — Думаешь, мне легко жить так? Перчаток же не найти, только на заказ! — Ну в байку про ром я точно не поверю, — фыркнула она. — И не надо, — он повернулся к Чалисе и Кеттлу. — Простите, господа, но мне надо пойти наверх и проверить снасти. И помните: причалим к берегу — и расстаемся! Одна женщина на корабле — к беде. А две — это уже целая катастрофа! Бринибород повернулся и тяжелой поступью пошагал к лестнице, ведущей на палубу. Хильда замешкалась на секунду, а затем припустила за ним, обернувшись напоследок. — Извините, я попытаюсь его образумить. Кеттл и Чалиса проводили их взглядом. Когда грохот шагов утих, Кеттл почувствовал себя крайне неловко из-за всего произошедшего. Хотя бы потому, что теперь не знал, что ей сказать… Он ее вытащил с Туманного Острова, попросил помочь, она рассказала свою историю, а Бринибород воспринял все это в штыки, нагрубив ей… — Эм… мисс Чалиса, я бы хотел извинится за капитана… он просто… просто напуган. — Я знаю, — она опустила голову, потеребив подол юбки. — Тяжело терять то, что искренне любишь. Именно на этом зло и играет. Может быть, Чалиса и просила ее не жалеть, но Кеттлу все равно стало жаль девушку. То, что произошло с ее семьей, с целым миром, который она знала и любила, просто ужасно. Кеттл ее понимал как никто — однажды его уютный мир раскололся точно также. И продолжает раскалываться по сей день. — Мисс Чалиса, — неуверенно начал Кеттл. — Когда я был на Прочном Хребте, то видел там… одно существо, которое помогло мне найти вас на Туманном Острове, — он сглотнул, почувствовав себя весьма неловко, такое спрашивая. — Это был огромный циклоп… Это… ваш брат? Чалиса лишь печально усмехнулась, подняв на него взгляд. — Мой брат мертв, Элдер Кеттл. Это было давно и уже совершенно неважно. — Ох, простите меня… — Ничего, — она уперла локоть в спинку стула, опустив на кулак голову, глядя на старика с усталым любопытством. — А вот что более важно — Капхед. Вы видели его в обличье демона, не так ли? И что же произошло? — Оу, ну, — смутился старик, прокрутив в пальцах трость. — Разве вы не видели, когда коснулись меня на острове? — Нет, я не видела, — она мотнула головой. — Я почувствовала его эмоции. Невероятно сильные. И уж точно не те, которые должны быть у демонов. Думаю, вам стоит рассказать мне все подробности о вашем старшем внуке. — Это может занять время… — Хорошо, — Чалиса искренне улыбнулась. — Это у нас пока есть.