Tu vida convertira mi / Твоя жизнь станет моей

То, что Шерлок свалился как долгожданный снег на голову, порадовало Грега, пусть он и сам не был уверен в своей версии, но это давало полицейскому повод не сидеть в Скотланд-Ярде и не думать о происходящем в жизни, а действовать. Действие должно было отвлечь его от безрадостных мыслей о своих перспективах. Да и ему действительно хотелось бы увидеть радостные лица родителей мисс Дюбуа. Должен же он был сделать хоть что-то хорошее в уходящем году, финал которого обещал был совершенно дерьмовым при таком раскладе. — Куда ты собрался? — окликнула его Донован, когда Лестрейд вылетел в коридор и едва не бегом кинулся к лифтам. — Шерлок подкинул одну идею, хочу ее проверить, — Грег нетерпеливо нажал на кнопку вызова и уставился на табло, отсчитывавшее этажи до прибытия лифта. Донован нахмурилась. — Мне что-то не очень нравится то, что ты собрался проверять версию Шерлока в одиночку... — озвучила она своё сомнение. — И что-то Холмсы зачастили... Сначала Мистер Зонт, потом его брат... Так ничего хорошего не выйдет. Лестрейд усмехнулся: — Глупости, Салли, не накручивай себя. Мистер Зонт, — Грег не сдержал улыбку: надо же ему было придумать такое прозвище Майкрофту! — приехал сюда совсем по другому поводу. А мне всего лишь надо посмотреть, что из себя представляет один дом. Если он жилой, то вызываю подкрепление и мы его штурмуем, если нет — значит Шерлок ошибся. Женщина пожевала губу. — Я еду с тобой, — чуть напряжённо сказала Донован. — На обратном пути подкинешь меня до дома, — она ощутила, как под ложечкой что-то засосало, но оставлять босса одного не хотела. Лифт привычно звякнул, распахивая двери перед полицейскими. — Скажешь мне, в чем заключается версия Шерлока? — Салли напряжённо смотрела на Грега, пока лифт опускал их на подземную парковку. — Он считает, что у торговцев есть дом, где они первое время держат девушек. Но он на виду у всех, потому что они прекрасно понимают, где полиция станет искать в первую очередь. Поэтому мы ничего и не могли найти, облазив все притоны и прошерстив криминальные кварталы. А Шерлок наткнулся на какие-то данные по доставке пиццы в один из домов в Энфилде. Домом владеет пожилая женщина... Но в дом каждый день осуществляется доставка пиццы, которой хватит на десятерых. Причём в разные дни недели разные пиццерии... Это странно... Хотя, может, там студенты зависают или ещё что... но проверить не помешает... Салли кивнула и едва не бегом последовала за Грегом, направившимся к служебному автомобилю. — Согласна, версию проверить надо, но не факт, что это нужный дом. Может, там притон или бордель какой-нибудь... А фрика в этот раз ты что, приковал наручниками к стулу, раз он не увязался за тобой? Лестрейд лишь поморщился. — Похоже, у него голова ещё чем-то забита, не очень-то он горел желанием поехать, раз не поймал меня у лифта, как ты. Да и мне проще будет, — Грег всё ещё помнил купание детектива в Темзе. — Но лучше было бы ехать с прикрытием, — щёлкнул замок ремня безопасности в тот момент, когда Грег уже вдавил педаль газа в пол и служебная BMW, взвизгнув задними покрышками, рванулась прочь, на припорошенные снегом улицы Лондона. Старший инспектор решил не терять времени: в делах, касающихся торговли живым товаром, даже две минуты могли решить всё. Всего две минуты... стоит только разминуться с грузовиком или микроавтобусом и всё, потом будет почти нереально выяснить на какой именно корабль был погружен этот самый товар, в какую фуру пересадили несчастных людей и куда везут... — Прикрытие нам пока не нужно, — Грег объехал пробку по встречке, включив сирену и мигалку. — Не стоит пока поднимать лишний шум. Шерлок сам не был уверен в своих выводах. Мы же не собираемся лезть на рожон. Приедем, осторожно оценим что да как, если всё подтвердится, вызовем парней, а если нет — то мы же обезопасим себя от горы бумажной работы, связанной с отчётами, почему мы решили вдруг дёрнуть парней из группы вооруженного реагирования. Донован хмыкнула. Рассуждения босса не были лишены здравого смысла, тем более что по Дик было хорошо заметно, что она терпит консультирующего детектива из последних сил и бедняге старшему инспектору было не миновать больших проблем, если бы из-за наводки младшего Холмса оказались бы понапрасну потрачены ресурсы. Эндфилд был погружен в рождественские праздники — всё же, это был один из тех удаленных спальных районов, где люди предпочитали вести действительно размеренную и спокойную жизнь, — и весьма трудно было представить, что в одном из аккуратных коттеджей, которые словно под копирку были похожи друг на друга, может обосноваться организованная преступная группа. Припарковав машину на обочине за десяток домов до нужного, Грег выбрался под падающий с небес снег. Салли последовала за ним, на ходу запахивая куртку и зябко ёжась. — Кажется, нам нужен вот тот дом с соснами у забора, — прищурился Лестрейд, прикидывая нумерацию домов. — Оставайся тут. Если что, вызовешь подкрепление, — полицейский расстегнул куртку, чтобы удобнее было добраться до кобуры с пистолетом. — Грег... — Донован решительно не нравилась эта затея. — Всё нормально, я только посмотрю. И потом — я вооружен, — подмигнул женщине Лестрейд и бодро зашагал к дому. Следов у дома не было: дорожка и газон были покрыты тонким ровным слоем свежего, первого в этом году, снега. Порыв ветра бросил в лицо полицейскому колкие снежинки с лап сосен. Насколько можно было видеть, свет горел только в одном окне, обращённом во двор, и с улицы было невозможно увидеть, кто находится в доме. Было бы лучше, если бы снега не было, тогда проникновение постороннего на территорию никто бы не заметил, но зима решила подарить лондонцам немного сказки. Вздохнув, Лестрейд осторожно открыл беззвучно отворившуюся калитку и направился к двери с видом соседа, пришедшего за солью или спичками. Крыльцо порядком обледенело и полицейскому пришлось быть очень внимательным, чтобы не упасть на его ступенях. Подойдя к двери, мужчина прислушался к происходящему за ней — тишина. Решив не трогать дверную ручку, Лестрейд спустился с крыльца и стал обходить дом. Это было странным — в голове старшего инспектора плохо укладывалась торговля людьми и ухоженные клумбы перед окнами на которых розы были прикрыты на зиму смешными колпаками в виде снеговиков. Очевидно же, что командовала этими клумбами заботливая хозяйка! Какой тут может быть бизнес по торговле живым товаром? Хотя... Полицейского чуть настораживал тот факт, что ворота гаража дома были нестандартными, и при желании туда запросто мог заехать микрофургон, чтобы беспрепятственно в любое время погрузить товар... Добравшись до косой полоски света из окна, Грег покусал губу: дом был высоким, и с улицы заглянуть в окно первого этажа было невозможно. Чтобы это сделать, надо было ухватиться за отлив, встать на железный отлив цоколя дома, и только тогда можно было заглянуть в окно. Проклиная того, кто придумал делать высокие дома, Грег ухватился за ледяной отлив окна, наступая носами ботинок на узкий отлив цоколя. Если бы не опора руками, полицейский наверняка свалился бы в клумбу, но, держась пальцами за железо, он смог подтянуться и заглянуть в окно. Небрежно завешанные шторы стали его союзниками — в щели между ними Лестрейд увидел помещение светлой уютной гостиной. Вполне себе мирная гостиная: тёплая, вполне домашняя... Телевизор показывал какой-то очередной сериал... Можно было ожидать, что сейчас войдёт хозяйка дома, а за ней вбежит её дочка или сын, несущие с кухни тарелку с закусками, чтобы продолжить вечерний просмотр сериала, но... Но фигура мужчины, устроившегося в кресле напротив телевизора, не понравилась Лестрейду: приличные отцы семейства обычно не носят дома кобуру с пистолетом на лодыжке, которую сейчас обнажила задравшаяся кожаная брючина. Лестрейд ощутил прилив адреналина, когда увидел пять девушек, сидевших на диване. Можно было бы решить, что они спокойно смотрят телевизор, если бы не металлическая замочная цепь, которой они были скованы за ноги и не тот факт, что одной из них была мисс Дюбуа. Судя по всему, торговцы относились к своему товару вполне по-человечески, раз не держали никого в сыром и холодном подвале. Больше щель между шторами увидеть не давала. А так хотелось понять — есть ли ещё пленницы или охранники... Неудачно подтянувшись, Грег ощутил как ботинок соскальзывает с отлива. Если соскочить на дорожку под окном у него вышло вполне себе бесшумно, то чёртова железяка загрохотала так, что не могла не привлечь внимание охранника. Если бы не снег, охранник бы мог решить, что шум подняла кошка, но тут... Следы мужских ботинок под окном было не скрыть, а значит... Значит сейчас охранник поймет, что кто-то что-то увидел, и тогда всё может пойти по совершенно непредсказуемому сценарию. Поняв, что времени на раздумья у него попросту нет, Грег кинулся к двери, на ходу выхватывая пистолет и снимая предохранитель. Чуть поскользнувшись на чёртовом крыльце, Лестрейд вышиб дверь ударом ноги, оказавшуюся на удивление лёгкой. — Полиция! Всем лежать! — закричал он. В доме было темно, свет в прихожую и коридор проникал только из гостиной с телевизором, в которой был слышен визг испуганных девушек. Выстрел громыхнул как всегда неожиданно, охранник успел занять оборону за шкафом в прихожей. Но зрение, ещё не привыкшее к темноте подвело его — пуля пролетела в паре футов от старшего инспектора и разбила зеркало. Отскочив к стене и понимая, что особого укрытия у него тут нет, Грег открыл огонь, надеясь, что пули не пробьют тонкую стену и не нанесут вреда пленницам. А ещё звуки выстрелов должна была услышать Донован... Оставалось только продержаться неизвестно сколько времени до прибытия группы поддержки. Но деваться было некуда. Надеясь, что охранник не станет так отчаянно рисковать, Лестрейд, отступил на пару шагов и оказался прямо напротив лестницы, ведущей на второй этаж, немного прикрытый вешалкой с одеждой. — Я предлагаю вам сдаться, пока не поздно, — громко сказал Лестрейд, понимая, что его предложение вряд ли встретит понимание. — Дом окружён... — Не вижу, чтобы кто-то из ваших лез в окно, — на удивление спокойно ответил охранник, вынудив Грега мысленно чертыхнуться: такое спокойствие могли сохранять только действительно побывавшие в огромном количестве передряг люди. — Это твой последний шанс получить минимальное наказание... — продолжил диалог Грег, понимая, что сделай он шаг — охранник пойдет ва-банк и откроет огонь, и тогда ему точно не выйти отсюда без потерь... если он вообще выйдет... Сдавленный смех донёсся до ушей Лестрейда: охранник, похоже, изрядно веселился над его предложением. — Сам не знаешь, что предлагаешь мне, чувак... — послышался шорох кожаных брюк, похоже, он доставал второй пистолет... или запасную обойму. Лестрейд молча покачал головой. Телевизор всё так же работал, и к его гулу теперь примешались всхлипывания девушек. Больше никаких звуков не было, а так хотелось услышать вой полицейских сирен... Грег сразу же обратил внимание на движение в темноте лестничной площадки второго этажа — там, где лестница уходила в вязкую темноту, мелькнула какая-то тень. — Уходите! Через окна! — крикнул он замершей наверху хрупкой женской фигурке. — Полиция! Сколько ещё женщин могло быть в доме?! Грегу сейчас было попросту не двинуться с места и не кинуться к ним на помощь: лестница простреливалась охранником, оставалось надеяться лишь на то, что эта девушка сбежит и поможет другим, если они ещё были... Секундного отвлечения внимания хватило, чтобы выстрел заставил Грега зашипеть от боли — охранник рискнул высунуться из укрытия и пуля, выпущенная им, по касательной оцарапала плечо. Лестрейд терпеть не мог это мерзкое ощущение жжения, которое очень быстро расползалось по всему телу. Наверняка без швов в этот раз не обойтись, если судить по тому, как быстро по кисти побежали алые ручейки. Огрызнувшись двумя выстрелами, Грег ещё раз осмотрелся: прятаться было попросту некуда. Если только отступать за дверь, а отступление могло дать возможность охраннику сбежать... или прикончить пленниц, чтобы те не разболтали что-то лишнее. Полицейский не обратил внимание на то, что хрупкая тень вернулась и прижавшись к стене, смотрела, как собран и готов в любой момент действовать безрассудный полицейский... Она сделала шаг от стены, к первым ступенькам лестницы на ходу снимая с предохранителя автомат... Донован остановилась и вжала голову в плечи, когда услышала, как из дома донеслась автоматная очередь. Этот звук женщина раньше не слышала в боевых условиях, только на учениях, на полигонах, но не понять, что именно произошло, она не могла. Первые секунды Салли стояла не зная, что делать, — сердце подсказывало бежать к дому и пытаться помочь Грегу, а разум упорно твердил, что нужно было ещё в прошлом году написать заявление на предоставление огнестрельного оружия, как это сделал Грег, и не заморачиваться с принципами... Вой сирен появившихся BMW X5 группы вооруженного реагирования (1) стал для женщины самым желанным звуком за последние дни. Через пару мгновений служебные автомобили расчертили сонную черноту праздничной ночи всполохами мигалок. Один из автомобилей подпрыгнул на тротуаре и, не затормозив сразу, снёс низкую изгородь дома. Распахнулись двери, и мимо Салли пробежали разом около десятка парней в чёрной униформе с автоматами. Вдалеке завыли сирены «Скорой». В доме послышалась стрельба, которая очень быстро смолкла, и кто-то из группы вооруженного реагирования вышел на порог, размахивая руками и прося помощи. — Я его напарник! — рявкнула Салли на попытавшегося задержать её на скользком крыльце парня и прорвалась внутрь, понимая, что если помощь кому-то и нужна, то наверняка, Грегу. В доме зажгли свет, а в коридоре всё ещё витала пороховая завеса от которой чесалось в носу и першило в горле. У лестницы распростёрся труп женщины, из-под которого вытекала тёмная лужа крови, автомат валялся в другом углу коридора, отброшенный ногой кого-то из полицейских. Мужчина в чёрных кожаных штанах сидел с простреленной головой у стены, оставив на ней кровавый след размазавшихся мозгов. — Грег... Господи, Грег... — Донован грохнулась на колени прямиком в лужу крови, что скапливалась у тела старшего инспектора. — Отойдите, вы только мешаете, — попытался отстранить её парень из группы быстро реагирования, которому уже принесли аптечку первой помощи. Но Салли вцепилась в тёплую мягкую руку босса, без сознания лежавшего на полу, с ужасом смотря на то, как стерильные салфетки на груди Лестрейда стремительно окрашиваются в алый цвет. Сил на то, чтобы открыть глаза у него уже не было. Грег помнил, как несколько мощнейших ударов сбили его с ног, после чего наступила темнота, пронизанная острой болью, от которой сознание предпочло попросту отключиться. Но темнота длилась недолго, сознание вернулось слишком быстро, подогреваемое адреналином, а тело теперь плавало в раскаленной лаве. Топот ног, выстрелы — полицейский понял, что подкрепление подоспело очень вовремя, но... как бы он ни пытался подать признаки жизни, у него не выходило не то что пошевелиться, даже открыть глаза было совершенно невыполнимой задачей. Он знал это состояние, когда сознание цепляется за какую-то тонкую грань реальности перед тем, как свалиться в травматический шок. Такое уже было с ним — когда-то давно он поймал две пули, и сейчас это повторялось. С той лишь разницей, что чертовски не хотелось, чтобы это было правдой. Только не сейчас, только не в этот день... Как он мог так ошибиться? Почему не сообразил, что не может просто так женщина расхаживать по дому, где держат пленниц, торговцы людьми? Как он не понял, что эта женщина на втором этаже была одной из них?! О чём только он думал?! Испуганный голос Донован донёсся до него сквозь плотный шум в ушах, который постепенно нарастал и скрадывал все звуки внешнего мира. Лестрейд ещё успел ощутить тёплое прикосновение дрожащих рук Салли к своим, едва ощутимую боль от укола обезболивания перед тем, как сознание отключилось окончательно. В тёмном домашнем кабинете Майкрофта Холмса не было места празднику. Плотно задёрнутые шторы, разведённый в камине огонь — всё было так же, как и в любой другой промозглый осенний или зимний вечер. За исключением того, что братья Холмс в этот раз не пререкались друг с другом. — Ты же понимаешь, что в этой ситуации каждый день ходишь по лезвию бритвы? — Шерлок сложил руки домиком и серьёзно посмотрел на брата, в холодных глазах которого плескались отсветы пламени камина. Майкрофт лишь устало вздохнул, откинувшись в кресле. — Шерлок, я это прекрасно понимаю и потому сейчас не предпринимаю никаких поездок в горячие точки. Там я наиболее уязвим... — Ты уязвим и в Лондоне, — мрачно сказал младший брат. — Таллий (2) или любое другое вещество может оказаться у тебя в кабинете. В автомобиле, в этом доме в конце концов! Раз у тебя в Штабе завёлся предатель, он может не остановиться и перед этим. — Это будет слишком резонансно, — покачал головой старший Холмс, понимая, что если он не оставит других шансов своим врагам, то они вполне могут прибегнуть к старым проверенным способам, ведь всё равно расследование его смерти заведёт в тупик или кто-то сделает всё возможное, чтобы оно указало на Москву... — Им нужна моя смерть от рук какого-нибудь исламиста, взрыв самолета... Теракт, в конце концов, во время переговоров... Всё что угодно в этом духе. Травить меня не станут. Пока что... Младший брат вздохнул, чуть покусал губу. — Именно — пока что... — сказал он после небольшой паузы. — Если ты стоишь у кого-то на пути, то любой, кто имеет доступ к контактам с тобой, потенциально может быть кротом. Майкрофт вздохнул: — Увы, я не могу сбрасывать со счетов даже Антею. Но сейчас я предлагаю тебе сосредоточиться на анализе личностей всех тех, кто был со мной во время поездки, когда на меня покушались, — он протянул брату пухлую папку. — И было бы очень хорошо, если бы ты вошёл в мою команду на временной основе. Я мог бы представить твою работу в Штабе в качестве работы по завершению дела Скрипаля. Твое наблюдение изнутри сильно упростило бы мне задачу. По крайней мере, я мог бы чуть-чуть расслабиться и не сидеть каждый вечер над всеми этими бумагами, — старший брат устало потёр переносицу: скрывать от брата то, в каком он находился состоянии, не было никакого смысла. — Хм... тебя не смущает, что могут всплыть грязные тайны твоего Штаба? — попытался чуть разбавить напряжение Шерлок. — О которых я не знаю? — усмехнулся старший Холмс. — Я знаю обо всём. О том, что Джонсон и Галлахер спят вместе, несмотря на то, что оба женаты, что миссис Виск собирает страпоны... Я всё это знаю, но только это знание не может помочь мне понять, кто и как передал информацию в Штаты. Сначала я думал, что можно сузить круг подозреваемых, проанализировав состав сопровождавших меня миссий за последние полгода и на полгода вперёд, — задумчиво произнёс старший Холмс, — но это оказалось бесполезным занятием: люди всё время меняются. Две-три поездки и всё... Неизменной остаётся только Антея. Но и она не всегда сопровождала меня. Были случаи, когда я оставлял её в Лондоне. И нельзя исключать вероятность того, что, может быть, мне придётся в действительно экстренном случае сорваться туда, где будет нужно отстаивать интересы королевства или мира, и тут даже я не смогу назвать, кто поедет со мной. Я буду знать список миссии лишь за пару часов до вылета, а то и меньше... Невозможно предугадать, какой специалист понадобится в той или иной ситуации, какой из моих водителей будет дежурить, кто будет из охраны, секретарей... Шерлок кивнул, понимая, что не запутаться в паутине, которая складывалась вокруг старшего брата было всё сложнее. — Майкрофт, я думаю, что в твоём окружении может оказаться не один предатель и даже не два... Если кто-то намерен устранить тебя, то он должен был очень хорошо подготовиться, и было бы в высшей степени глупо с его стороны надеяться на то, что один человек сможет что-то сделать. Противостоять тебе можно только в том случае, если создавать целую систему... Поэтому, я сделал бы ставку на то, что в этой системе минимум три-четыре винтика проникли в твой Штаб. Старший Холмс лишь устало прикрыл глаза и потёр переносицу: — До того дня я был уверен в людях, которых сам набирал. Ни у кого из них нет оснований предавать меня... И все они так или иначе обязаны мне. Кто-то материально, кто-то морально... Но даже если так, то я не могу понять, каким образом информация была передана... В кабинете повисло молчание, в котором тихо потрескивал камин. Шерлок раскрыл переданную ему папку и несколько минут сосредоточенно листал её содержимое, давая Майкрофту время осмыслить разговор и, может быть, поделиться с ним ещё какими-нибудь данными. — Тут есть информация, которая не касается меня и дела... — пришлось всё же нарушить молчание детективу. — Напрямую не касается, братец мой... — Майкрофт сложил руки в фамильном жесте. — Как ты заметил, я хожу по лезвию бритвы, и если произойдет так, что предпринятых мной мер безопасности окажется недостаточно, тогда тебе придется разбираться с этим самостоятельно. — Хочешь сказать, что я должен буду отомстить? — мрачно произнёс Шерлок, глядя на старшего брата и обнаружившийся в папке пакет с картой памяти. — В каком-то роде — да, — Майкрофт холодно и чуть грустно улыбнулся. — Тебе придётся убрать из построенной мной системы крота и понять, что и для чего было нужно. Я не могу поставить под угрозу безопасность страны, пока он будет оставаться в системе. Если ему удастся осуществить весь план, то тогда, как ты понимаешь, он сможет продолжить ещё много лет работать, что просто недопустимо. На этой карте твои логины и пароли доступа к моим ресурсам. Постарайся не уничтожить её во время очередного эксперимента и не давай доктору Ватсону. Младший брат усмехнулся, но его взгляд был непривычно серьёзным. — Можешь не волноваться, я выучу всё, что есть на ней. Но ты рано собрался умирать, — тихо произнёс детектив, ощущая, как что-то кольнуло в сердце. Это на людях они соревновались в интеллекте, острословии и вообще не могли выносить друг друга дольше пары минут, но на самом деле оба Холмса знали, что очень дорожат друг другом, и не хотели бы оказаться раньше времени на похоронах друг друга. Как бы ни хотелось Шерлоку не показывать свою привязанность к старшему брату, но когда он сложил все ставшие ему известными факты, он сам отправился к нему, не став дожидаться повторного появления Майкрофта на Бейкер-Стрит. — Но я не могу исключать такую возможность, Шерлок... — поднёс к губам кончики сложенных домиком пальцев Майкрофт, серьёзно глядя на младшего брата. — Я не исключаю вероятность того, что тебе придётся взять на себя часть моих полномочий... Ты должен понимать, что стране нужен человек с нашими способностями, иначе в переходный период королевству не выбраться. Ты должен быть готов... Хотя бы морально. — Ну уж нет, — фыркнул детектив. — Я не стану выряжаться в подобные твоим костюмы и заниматься всей этой мерзостью... Мне твоя смерть совершенно не нужна. Моя жизнь никогда не станет твоей. Майкрофт лишь усмехнулся: он и сам был не в восторге от тех перспектив, что открывались перед младшим братом. Но... Но если всё пойдет по худшему сценарию, невозможно было исключить тот вариант, что однажды в дверь консультирующего детектива постучатся люди с Даунинг-Стрит с настоятельной просьбой оказать королевству услугу иного рода, чем младший Холмс привык оказывать. — Я не меньше твоего надеюсь, что до этого не дойдет, брат мой... — Майкрофт перевёл взгляд на камин. — Я всеми средствами буду избегать зарубежных поездок даже в Европу, но постоянно это делать у меня не выйдет. И моя работа обязывает меня просчитывать все возможные ситуации, — он старался говорить как можно спокойнее, но понимал, что сердце отчаянно сжимается в груди при мысли о том, что потом будет в этом мире без него. В повисшей тишине Шерлок перелистнул пару листов в папке. Говорить что-то не хотелось совершенно, а скрывать тревогу за привычным желчными выпадами сейчас попросту не было ни сил, ни желания. — Ситуация, что складывается вокруг меня, Шерлок, — прервал молчание старший брат, — мне совсем не нравится. Я не могу понять, от кого в Штаты поступила информация. Никто из моего Штаба не связывался ни с кем на территории Америки в те дни в нерабочем порядке. Вся рабочая переписка была проверена, там нет зашифрованных данных. Если смотреть на все это так, как есть сейчас, то я бы сказал, что утечки данных не было. Но она была... — раненная рука некстати напомнила о себе прострелившей болью, и Майкрофт поморщился. — Всё так и выглядит, — протянул детектив. — Я бы тоже сказал, что утечки не было. Но кроме твоих людей никто не знал о маршруте. Значит, мы оба пока чего-то не видим... — Всё верно... Поэтому я пока не понимаю до конца, с чем я столкнулся... — Что тут делает служащий Пентагона? — листал папку дальше детектив. — Адмирал Эдвард Коннелли? — с прищуром посмотрел он на брата, обнаружив лист с данными, посланными в Штаты. — Это мой давний и хороший знакомый, который может помочь мне выяснить, нет ли каких-нибудь зацепок в американских ведомствах. То, что я мешаю кому-то в верхах Штатов, — весьма вероятно. Шерлок усмехнулся и передёрнул плечами. — Майкрофт, у тебя нет давних и хороших знакомых, которые бы стали оказывать тебе подобные услуги... вернее нет тех, на кого бы ты положился в этой ситуации. Адмирал Коннелли американец... ты полностью уверен в том, что это не ему нужна твоя смерть? — Ты не всё знаешь обо мне, братец мой... — парировал старший Холмс. — И ему совершенно точно не нужна моя смерть. Шерлок фыркнул: — Если под подозрением даже Антея, то странно, как ты... — Не развивай эту тему дальше, — чуть раздражённо махнул рукой Майкрофт. — Хорошо, не стану, если ты скажешь мне, что этот адмирал — привет из твоего прошлого, когда ты пропадал на задании для ЦРУ в Карибском море. — Я не стану тебе ничего говорить. Всё, что ты должен знать — это то, что адмирал Коннелли обладает гораздо более длинными руками, чем все считают официально. Он может оказаться в этой ситуации куда влиятельнее, чем директор АНБ. — Не уводи тему... Теперь мне понятно, почему Лестрейд получил у тебя отставку... У тебя уже есть любовник. Но ты мастерски скрывался от меня... Старший Холмс лишь внутренне чертыхнулся: что бы между ними ни происходило, младший брат всегда оставался самим собой и через некоторое время неизбежно наружу вырывался беспардонный Шерлок. Вот и сейчас детектива хватило лишь на пару часов приличного поведения. — Сейчас нас ничего не связывает в том плане, в котором подумал ты, — решил всё же признаться младшему брату Холмс, но не желая при этом говорить, что Эдвард «был его любовником». Эта фраза была слишком болезненной и всегда казалась неправильной. Детектив кивнул: — Спасибо за откровенность. — Я возлагаю на его помощь в этом деле немалые надежды, Шерлок... Хотя всё и не так просто, — Майкрофт нахмурился от звука входящего сообщения — в это время ему могли писать только в случае, если происходило что-то из ряда вон выходящее. Достав телефон, старший Холмс пробежал глазами сообщение от Антеи. — Что произошло? — над ним неожиданно навис Шерлок, прочитавший на лице брата испуг и страх. Майкрофт внутренне обругал себя: как можно было так ошибиться и позволить эмоциям отразиться на лице, когда рядом был младший брат? Теперь ничего не скрыть! — Лестрейд серьезно ранен. Его везут в больницу... Состояние критическое... — протянул он младшему брату открытое сообщение. Брови детектива сошлись на переносице, когда он пробежал глазами отчёт о случившемся. И сейчас Майкрофт не мог не увидеть тревогу во взгляде брата. Это ощущение он знал очень и очень хорошо — уж сколько раз приходилось срываться с места и ехать в больницу, куда в который раз доставляли младшего брата после очередного неудачного эксперимента с наркотиками или игр в пуленепробиваемого детектива. Но в этот раз к тревоге, злости на себя за то, что позволил этому случиться, примешивалось ещё одно какое-то странное чувство тоски, от которого слегка сжималось сердце и холодели кончики пальцев. Это был другой страх, не такой, как за младшего брата.... Это было что-то совершенно иное, словно темнота, что окружала его все эти годы становилась осязаемой... Сидящий рядом Шерлок бросил на него настороженный и одновременно сканирующий взгляд и лишь чуть заметно приподнял брови, явно делая нужные выводы. Но не стал озвучивать их вслух — и он сейчас был взволнован и испуган не меньше самого Майкрофта, старший брат это прекрасно видел по бледным губам детектива, которые тот отчаянно покусывал время от времени, не желая показать своё волнение. Это ведь была демонстрация человеческих чувств... то, что оба брата презирали. Но, похоже, лишь на словах. Майкрофт поморщился, когда пришлось пройти в приёмное отделение больницы «Скорой помощи» — в его понимании это было не то место, где могли сотворить чудо. А именно в чуде он так нуждался в этот момент. Долго выяснять, куда надо было идти не пришлось: Шерлок издали заметил сгорбленную фигурку в перепачканных кровью джинсах, сидящую на холодном кафельном полу перед дверьми приемной палаты. Рядом оказалось ещё несколько знакомых лиц — всех их он видел в отделе Грега. — Как это произошло? — сухо спросил детектив, посмотрев на Донован. Женщина вздрогнула и подняла на Шерлока заплаканные испуганные глаза. Несколько секунд Салли пыталась совладать с собой, но губы лишь предательски дрожали всякий раз, когда она собиралась заговорить. — Он не стал дожидаться подкрепления, — Диммок отлепился от стены, которую всё это время подпирал плечом. — Никто же не знал... — Я же сказал ему... — тихо проговорил Шерлок, понимая, что недостаточно было назвать Грегу адрес, где по его мнению могли скрываться торговцы живым товаром, нужно было обязательно поделиться с ним своими мыслями о том, что в банде может быть женщина, которой вполне по силам усыпить внимательность окружающих... — Ты сказал ему, и в который раз подставил его! — Салли нашла в себе силы встать с пола и сделала шаг в сторону детектива. — Ты в очередной раз выйдешь сухим из воды, а он... — женщина подняла руки, которые были перемазаны в засохшей крови, чтобы ударить детектива, но Кристиан перехватил её. — Спокойно... Лучше ему этим не сделаешь, — шепнул ей Диммок. Пока младший брат вызывал огонь на себя, Майкрофт пытался проанализировать ситуацию. В этот момент даже он, со всеми его ресурсами, ничего не мог сделать и не обладал почти никакой информацией, кроме той, что уже была доступна в базе данных: офицер получил множественные пулевые ранения и был доставлен в больницу Скорой помощи... А каково его состояние... Старший Холмс мог лишь предполагать, что сейчас было с Грегом, ведь он не мог просто так взять и ворваться в помещение одной из приёмных отделения, где в этот момент врачи колдовали над Лестрейдом. Но он мог подойти чуть ближе к дверям этой приёмной... Обзор был не лучшим — слишком многое закрывали спины врачей — но исходя из общей картины происходящего, Майкрофт мог вытащить из обстановки достаточно информации, чтобы составить хоть какие-то основанные на фактах выводы о состоянии Грега. И этих фактов сейчас хватало для того, чтобы старший Холмс ощутил, как по спине под дорогой одеждой пробежала капля холодного пота и как заледенели кончики пальцев. Судя по кровавому следу в коридоре, который ещё не успели убрать, по крови на полу приёмной палаты, на халате бегавшей от стеллажей с оборудованием и медикаментами к столу медсестры, по уже валявшемуся на полу пустому пакету донорской крови и ещё по двум на штативах — речь шла о массивной кровопотере, которая и без пулевых ранений сама по себе могла привести полицейского к смерти. А если добавить сюда то, что до слуха старшего Холмса донёсся мерзкий звук пилы для грудины, то... Майкрофту пришлось собрать все силы, чтобы продолжить бесстрастно смотреть на то, как сестра передала врачу электроды для прямой дефибрилляции. Казалось, Холмс сам ощутил, как по его телу пробежал разряд тока и как закололо в теле в момент, когда медики убрали руки от стола. Именно сейчас Майкрофту на помощь пришло его умение скрываться в чертогах. Он продолжал смотреть на происходящее в приемной, но при этом он не видел ничего. Зрение удалось отключить, оставив глаза открытыми, а взгляд осмысленным, он отключил и слух — до него не доносилось ничего вразумительного, лишь общий звуковой фон больницы... «Не уходи, только не уходи», — мысленно произнёс Мистер Британское правительство, ощущая, как холод всё ближе и ближе подбирается к нему. — Это ты виноват, фрик недоконченный! Ты вечно втравливал его в неприятности! — старшего Холмса выдернул из чертогов истеричный вопль Донован, улучившей момент, когда Диммок отвлечётся, и накинувшейся на Шерлока. Если бы пальто детектива было светлым, на нем наверняка бы остались следы крови с рук женщины. — Донован, успокойся! — Диммок сильно, но осторожно при помощи ещё одного офицера оттащил женщину к стене и усадил на принесённый кем-то ещё полчаса назад стул. Кажется, младший Холмс не ожидал такого, и на его лице отразилась вся гамма эмоций, которые точно дали понять Майкрофту — брат действительно переживает, но... В следующее мгновение он перевел взгляд за стекло и увидел как врачи отходят от стола, оставляя тело пациента с торчащими из него трубками. Врач, высокий мулат лет сорока пяти, покачал головой и стянул перчатки, закинув их в дальний угол помещения. С очевидным раздражением он взял из рук медсестры планшет с документами и авторучку, бросил взгляд на часы... — Время смерти... Нет! Этого Майкрофт точно не мог допустить, и смотреть на это уже точно было выше его сил. Понимая, что в этот самый момент он мог бы собственноручно кого-то убить, если бы у него на пути этот кто-то оказался, старший Холмс ворвался в помещение приёмной. Однажды он уже испытывал такое, когда во время операции ему немного не хватало наркоза и какая-то часть сознания всё ещё бодрствовала, а тело ощущало лёгкую возню хирургических инструментов в себе. Так и в этот раз: Лестрейд чувствовал, как его касаются инструменты, как по венам льётся чужая кровь, как сердце подстёгивают новые и новые дозы адреналина. Ему казалось, что он словно видит себя со стороны — бледного, с посеревшей кожей, заострившимися чертами лица и распаханной врачами грудиной. Ему стало не по себе от вида блестящего тёмно-бордового сердца, что из последних сил пыталось разгонять кровь по венам, удерживая в теле никчёмную жизнь старшего инспектора Скотланд-Ярда. В момент, когда хирург взялся за электроды стало немного больно. Перед глазами поплыла непонятная пелена, в каждой клетке тела снова появилась боль, как в тот момент, когда в него попали те чёртовы пули. Потом боль повторялась, снова и снова, а за ней пришел свет. Свет был рядом, он лился откуда-то с потолка, и стало невозможно сопротивляться ему. Но острая моральная боль, охватившая собой всё его существо, вдруг остановила Грега на пути к свету. Что-то словно вцепилось в него изогнутыми когтями и тянуло на себя. Он видел своё тело на столе, видел ровные линии на подключённых к нему мониторах, видел, как больше не сжималось сердце, а ещё он видел, как в помещение вошёл высокий мужчина в дорогом пальто. Это его аура власти сейчас цепляла Лестрейда, это она сейчас рвала его сущность на куски, притягивая к себе, пытаясь удержать его. Что ему здесь делать?! Что забыл всесильный Майкрофт Холмс у тела полицейского? Грегу показалось, что он буквально может потрогать ту боль, что испытывал сейчас этот мужчина. Он видел его, как и в ту ночь, настоящим, ощущал его истинного, а не скрытого под броней Мистера Британское правительство. И настоящий Майкрофт Холмс испытывал самое настоящее, режущее вены и нервы горе. Лестрейду показалось, что именно в этот момент он ощущает, как мужчине не хватает воздуха, как боль огненным обручем сжимает его грудь и как тяжело ему даётся удерживать избранную для себя раз и навсегда роль. — Вы продолжите, — буквально рявкнул Майкрофт, и стальные ноты в его голосе пригвоздили медиков к месту. Медики вздрогнули, синхронно посмотрев на мужчину, который так бесцеремонно повёл себя. Пока никто не попытался его вывести, Холмс шагнул в сторону врача. — Вы продолжите реанимационные мероприятия, доктор, — холодно сказал он, глядя ему в глаза. В этот момент Майкрофт знал, что ему не нужно добавлять после своей фразы слово «иначе». Врач и так прочёл всё по его взгляду. Взгляду отчаявшегося человека, который в этот самый момент не хотел терять всё то светлое, что было в его чертовски лживой и тёмной жизни. Этот взгляд обещал все муки ада присутствующим, если они сейчас же, сию секунду не сотворят чудо и Грег не вернётся к нему... — Но асистолия... — попытался возразить врач. — Мы уже тридцать минут проводим реанимацию... — Вы продолжите, — Майкрофт не изменил интонацию, лишь проговорил с чуть большим нажимом, стараясь не смотреть на тело, которое ещё не успели накрыть простынёй, и не видеть раскрытую грудь полицейского. Холмс знал — стоит сейчас его разуму зафиксировать все детали происходящего, и до конца своих дней он будет видеть кровавое месиво в груди Лестрейда, будет видеть тёмное сердце, зажимы, пропитанные кровью салфетки в груди... Поэтому он смотрел на врача. Кто-то в Уайтхолле давно бы уже провалился сквозь землю от этого взгляда или кинулся бы со всех ног выполнять приказ, но тут никто не знал, кто на самом деле стоит перед ними. Сколько родственников умерших пациентов видели в таком состоянии врачи? Хотя, наверное, считанные единицы из них требовали подобного и были настолько холодны. Врач лишь покачал головой. — Больница получит щедрое пожертвование, вы тоже, — чуть тише произнёс Холмс, пуская в ход последний аргумент и понимая, что спорить с рационализмом медиков очень и очень тяжело. Даже ему. Старший Холмс не понимал и сам, что в итоге взяло верх, обещание награды или его слова, подкреплённые ледяным взглядом, но врач вздохнул и кивнул своей команде вернуться к столу с пациентом в тот момент, когда монотонно пищавший на одной ноте монитор неожиданно на долю секунды умолк, и в следующее мгновение помещение заполнилось его слабым писком, а на экране нулевые цифры начали медленно, но верно расти, показывая, как учащается пульс и поднимается давление. — Чертовщина... — успел услышать Майкрофт из уст врача до того, как тот закричал. — Звоните в хирургию, немедленно нужна операционная! Готовьтесь к транспортировке! Старший Холмс выдохнул как можно медленнее — сейчас он буквально физически чувствовал, как тяжесть падает с его сердца. Надежда... Маленькая, робкая, но такая нужная ему! Неужели кто-то там, свыше, решил сделать хоть что-то ради счастья вечно загнанного слуги этой страны? Холмс отвёл взгляд от бледного бескровного лица полицейского, когда каталку провезли рядом. В другом конце коридора уже звякнули двери грузового лифта, увозившего чудом вернувшегося пациента в хирургическое отделение. Только сейчас Майкрофт понял, что смог сделать глубокий вдох, и ощутил, как больно стало от того, что бамбуковая рукоять зонта впилась в ладонь. Ещё немного, и он точно однажды попросту сломает её. Теперь у него появилась надежда. Хоть какая-то вера в то, что с Грегом ещё всё будет хорошо. Там, в хирургии, у врачей будет чуть больше возможностей спасти его, больше шансов, что он вернётся... Холмс не хотел сейчас думать о том, сколько литров крови потерял полицейский, сколько времени не билось его сердце, а мозг не получал кислород. Он не хотел поднимать из глубин памяти знания о том, что бывает с людьми, когда от кислородного голодания страдает головной мозг. Градус напряжения чуть снизил факт появления в коридоре невысокого полного мужчины почтенных лет с большими залысинами в рыжих волосах, с очками в тонкой металлической оправе на носу. За его спиной маячила ненавязчивая тень старшего Холмса — Антея, всё так же уткнувшаяся в свой телефон. Майкрофт безошибочно угадал в нём главного врача больницы Скорой помощи, которого, судя по всему, в экстренном порядке заставила спуститься в приёмное отделение помощница, уже привычно взявшая на себя решение мелких организационных моментов. Конечно же, она отлично знала, что первое, что надо сделать в такой ситуации — найти главного врача и привести его к боссу. Однако сейчас этот мужчина не мог всецело завладеть вниманием старшего Холмса: его волновало то, что происходило с младшим братом. Именно сейчас настало время, когда собравшиеся полицейские могли при должной наблюдательности увидеть, что консультирующий детектив совсем не лишён чувств. Пожалуй, впервые за все время, что Шерлок мелькал среди них, они видели его по-настоящему растерянным и отчаянно пытающимся зацепиться взглядом за фигуру брата, которая казалась ему хоть какой-то опорой, каким-то залогом успеха всего происходящего, но по его подрагивающим ноздрям и побелевшим пальцам детектив прекрасно видел, что старшему брату сейчас самому была нужна поддержка. — Полагаю, — тихо произнёс Майкрофт, ещё не до конца уверенный в том, что голос не подведёт его, — мне стоит поговорить с главным врачом этой больницы, — он прошёл мимо брата, невзначай коснувшись его руки своей, — чтобы урегулировать все возможные вопросы, — добавил он уже громче. — Шерлок, идём, ты поедешь со мной, — старший Холмс кивнул головой, указывая в направлении выхода, где стояла Антея, а сам подошёл к врачу. Шерлок лишь кивнул и последовал в указанном направлении, отметив краем глаза, как Донован уткнулась носом в плечо Диммока. Несмотря на то, что сейчас он отчаянно боялся потерять одного из своих настоящих друзей, разум консультирующего детектива ни на мгновение не прекращал анализировать и наблюдать. И вот теперь в мозгу крутилась лишь одна мысль: его старший брат неравнодушен к старшему инспектору! Это для всех окружающих Майкрофт как был неприступным непоколебимым Снеговиком, так им и остался, но не для того, кто знал его как человека. Это для окружающих Майкрофт кривил губы в презрительной ухмылке, а на самом деле он сдерживал дрожь, сцеплял челюсти, чтобы не позволить мимике выдать себя. Это для окружающих он смотрел на всех с леденящим прищуром, а на самом деле скрывал страх, пытался отвести внимание собеседника от расширенных зрачков. Это для всех он привычным властным жестом сжимал рукоять зонта, постукивая им по полу, а на самом деле зонт был его опорой и мужчине было больно от того как в ладони впивались грани. Это для окружающих он сейчас держался с выправкой, достойной короля, а на самом деле это был защитный ход — оболочка была непробиваема ни для кого, пока внутри Майкрофт пытался собраться с силами. — Мне действительно жаль, — бросил Шерлок, проходя мимо парней из отдела. Старший брат проводил его взглядом, после чего медленно подошёл к врачу. — Мистер Холмс... — главврач больницы, доктор Малькольм, смотрел на высокого гостя настороженно, но без неприятия, какое часто встречал во взглядах Майкрофт. — Профессор Малькольм, — он говорил сдержанно и холодно, словно готовился попросить Антею принести утренний чай. — Мне сообщили, что требуется моё присутствие... Вы о чём-то хотите со мной поговорить? — Я бы хотел, чтобы поступивший к вам старший инспектор Лестрейд был как можно скорее переведен в нужную мне клинику. Малькольм нахмурился и кивнул. — Я понимаю вашу просьбу, но, к сожалению, это будет невозможно. В таком состоянии любая транспортировка попросту убьёт его, если он переживёт операцию... — доктор листал уже принесённую ему карту больного. Майкрофт ощутил, как внутри всё снова холодеет. Он решительно отказывался верить в здешних врачей, отказывался верить в надёжность оборудования, в квалификацию медсестер... да он вообще не верил этой клинике. — Что ж, тогда сегодня же к вам в штат временно переведут двух очень узких специалистов, — спокойно ответил Холмс. — Можете не волноваться по поводу фонда заработной платы и страховок новых сотрудников. Они будут обслуживать только указанного мной пациента. И его пребывание здесь должно быть наиболее комфортным. Все расходы будут компенсированы на счёт клиники, вам не стоит ограничиваться условиями полицейской страховки. — Но... — Малькольм хоть и понимал, что старший инспектор оказался совсем не таким уж простым старшим инспектором, но пока в его голове с трудом укладывалось, как он станет отчитываться перед начальством за свои действия. — Вы можете не волноваться о контроле со стороны вашего руководства, — понял его мысли Майкрофт. — Оно подчиняется мне. Поэтому исполняйте мои распоряжения. Как только это станет возможным, Лестрейд продолжит лечение в другой клинике, — холодно отрезал старший Холмс. — А пока ваша задача не допустить его смерти, — завершил разговор мужчина и направился к выходу. — Но вы должны знать, что уже сейчас я не могу поручиться за то, что его мозг не пострадал... — сказал ему вслед Малькольм, понимая, что оказался в весьма противной ситуации. — Я приму это к сведению, — всё так же холодно ответил Майкрофт, понимая, что слова врача имеют под собой железобетонные основания. Сколько Лестрейд не дышал? Пять, десять минут? Гибель клеток головного мозга начинается уже через три минуты... Сердцебиение же не показатель жизни. Тело может жить, а личность в Греге могла уже умереть вместе с головным мозгом. И что тогда? Майкрофт понимал, что не может нормально вдыхать: воздух поступал в его лёгкие рывками, а грудь то и дело сдавливало. Но он продолжал всё так же решительно идти, чтобы там ни творилось внутри, снаружи он был Мистером Британское правительство и понимал, что сейчас ничего уже не сможет сделать. Всё, что от него зависело, он уже делал, раз не сделал главного... — Ты же знаешь, что это может быть... — тихий напряжённый голос брата вывел его из раздумий, и Майкрофт понял, что машинально уже забрался в автомобиль и Шерлок устроился рядом с ним. Антея, судя по всему, переместилась в автомобиль сопровождения. — Я знаю, что велика вероятность того, что старший инспектор больше не придет в себя, — произнёс он режущие его сердце слова. — Но ты не хочешь этого... Тебе больно... — светлые глаза брата чуть потемнели и проницательно смотрели на него. — Какое это теперь имеет значение, Шерлок? — приподнял брови Майкрофт, скидывая с лица маску безразличия и наконец-то позволяя себе поморщиться и откинуться на прохладную спинку сиденья, закрыв глаза. — В моих руках нет власти над человеческим организмом. Я не могу приказать ему вернуться... я не владею управлением биологическими процессами... Шерлок вздохнул, видя, как брат по-прежнему сжимает побелевшими пальцами рукоять зонта. — Я, должно быть, виноват в этом... Старший Холмс вздохнул и покачал головой не глядя на брата. — Нет, твоей вины в этом нет. Это Лестрейд... Его характер во всём виноват. Нужно было это предусмотреть и приставить к нему охрану... В салоне повисло молчание, прерванное звонком мобильного детектива. Младший Холмс вздохнул, отвечая на звонок Джона. Он уже потерял счёт времени: сколько он вот так просидел в полутёмной столовой огромного особняка, смотря куда-то перед собой. Как часто бывало в последнее время, из раздумий его вывела Антея. Но на этот раз помощница позволила себе чуть больше, чем обычно — старший Холмс ощутил на своей руке мягкое тёплое прикосновение женских пальцев: она накрыла его ладонь своей и чуть пожала её. Очень интимный, в понимании Майкрофта, жест и какой-то неуместный... В другой ситуации он бы наградил Антею своим фирменным замораживающим взглядом, но сейчас попросту не смог. Сейчас он понимал, что он всего лишь человек, а Антея уж тем более, и такое поведение свойственно людям в моменты, когда один хочет поддержать другого. Возможно, со стороны кого-то ещё из его окружения это было бы совершенно диким, но со стороны Антеи это вполне могло иметь место. Раз уж между ними было капельку больше, чем просто тесные деловые отношения. Раз уж однажды они позволили себе без посторонних глаз чуть больше, чем дистанцированную вежливость. Раз уж однажды они сжимали друг друга в объятьях. Именно после того случая он больше никогда не был для неё мистером Холмсом в особенно напряжённых ситуациях, требующих моральной поддержки. А она не была для него мисс Антеей. — Это отчёт о состоянии старшего инспектора, - тихо произнесла помощница, внимательно глядя на своего босса. — Операция завершилась успешно, — поспешно добавила она, видя, как залегла тревожная морщинка между бровей мужчины. Майкрофт осторожно вдохнул, стараясь, чтобы этот вдох не показался слишком уж откровенным Антее. Сил открыть отчёт не было, и мужчина позволил себе лишь вопросительно посмотреть на помощницу. — Я показала документы, которые мне представили в больнице Скорой помощи, профессору Винтерсу и профессору Майеру. Они подтверждают правильность назначенного лечения и прогнозы, — Майкрофт кивнул при упоминании имён светил из закрытой правительственной клиники, к которым ему доводилось обращаться только в самых экстренных случаях. — Если инспектор переживёт эту неделю, то они готовы взять на себя ответственность по его переводу в нашу клинику через пару недель. Холмс на мгновение прикрыл глаза при фразе про "переживёт неделю". Неделя... Целую неделю Лестрейд будет на грани жизни и смерти, будет вести с ней борьбу, и Майкрофт в этом случае ничего не сможет сделать и не в его силах будет помочь... — Однако... — Антея села на стул рядом, всё так же не прерывая контакта рукой, — есть ряд опасений... — Говори как есть... — тихо произнёс мужчина. — Всего было восемь пулевых ранений. Четыре несерьёзных, но вызвавших лишнюю кровопотерю. Две пули пробили лёгкие, одна из них повредила сердечную сумку, что привело к остановке сердца и клинической смерти, и две, пробив брюшину и грудную клетку, повредили позвоночник. — Спинной мозг пострадал? — спокойно спросил Майкрофт, вспоминая чем чреваты в первую очередь подобные травмы. — Пока врачи воздерживаются от комментариев, Майкрофт. Исследование сделают в ближайшее время, когда они будут уверены в том, что оно не станет причиной ухудшения его состояния. Пули извлечены, костные отломки разрушенных позвонков тоже. Потребуется несколько восстанавливающих операций и замена позвонков... Но это не главное, — Антея за годы, проведённые рядом с боссом, научилась видеть его состояние и сейчас прекрасно понимала, что то, что она собралась сообщить ему, причинит самую настоящую боль, от которой у неё не будет средства. Холмс молча посмотрел на помощницу, понимая, что девушка делает только хуже, пытаясь как-то смягчить то, что уже было в этой папке и было фактом, от которого не уйти. — Антея, я слушаю тебя... — всё так же тихо произнёс он. — Врачи отмечают проблемы с самостоятельным дыханием старшего инспектора. После операции он находится в коме. Велика вероятность, что кислородное голодание привело клетки головного мозга... Старший Холмс сделал упреждающий жест свободной рукой: он и так прекрасно знал, что и чем может грозить. Спасибо младшему брату, однажды доведшему себя до подобного. Но тогда он пролежал в коме лишь четыре дня... И она была вызвана химическими веществами, а не отсутствием кислорода. — Я сам ознакомлюсь с заключениями врачей, Антея, — как можно ровнее сказал Майкрофт, заставляя себя сохранять спокойствие и медленно высвобождая руку из-под ладони помощницы. — Мне будет нужна вся информация по состоянию старшего инспектора два раза в день. И сделай так, чтобы его лечение было оплачено из моих личных средств. Размер счетов не имеет значения. Мне не нужны ограничения. Антея молча кивнула, видя в глазах босса каплю боли, хотя его голос и оставался таким же, как и всегда. — Позаботься о том, что я тебе сказал, — Майкрофт встал из-за стола и отошёл к окну, смотря на залитый лунным светом сад. — На сегодня всё, можешь быть свободна. Девушка кивнула, но вовремя сообразила, что шеф не может видеть её движение. — Хорошо, — сказал она и сделала пару шагов к напряжённой темной фигуре. — Майкрофт, мне остаться с вами на эту ночь? — тихо спросила она, оставив между ними расстояние в пару шагов. Этого расстояния было достаточно, чтобы Холмс почувствовал тонкий теплый аромат её Guerlain Shalimar, который ему так нравился и, по его собственным словам, немного успокаивал. — Не нужно, мисс Антея, — подчёркнуто официально ответил мужчина. — Вы свободны. Вам нужно отдохнуть, утром у нас напряжённая встреча на Даунинг-Стрит, после чего мы с вами поедем в немецкое посольство... Подготовьте все документы по работе и по старшему инспектору. Теперь он тоже часть вашей работы, — Холмс смотрел на то, как лунный свет добавил мертвенно-бледных красок облетевшим кустам роз, на чьих шипах сейчас скопилось немного снега. — Я поняла вас, — тихо ответила Антея. По тому, как едва слышно скрипнула дверь, Холмс понял, что помощница покинула помещение. Спустя пару минут до его тонкого слуха донёсся звук двигателя отъехавшего автомобиля — Антея направилась к себе на те пять часов, что остались им до очередного рабочего дня, когда каждому из них придётся играть свою роль. Майкрофт отошёл от окна, обхватив себя руками. Этот жест в последнее время стал слишком часто ассоциироваться у него с одиночеством. Сейчас мужчина ощущал мурашки холода, что пробежали у него по спине и плечам. И это было не из-за холода в доме — отопление никто не отключал даже днём — это был внутренний холод, который поглощал собой всё и всех. И сейчас Майкрофт из последних сил барахтался в его вязком нутре, чтобы не утонуть. Поднимаясь по лестнице, он ощутил, как что-то мешает ему в кармане брюк. Запустив в него руку, Майкрофт вытащил брелок, подаренный ему в Скотланд-Ярде. Холмс покачал головой и вздохнул — казалось, что это было в другой жизни. В каком-то другом измерении он вытаскивал из коробки этот брелок и на него с таким озорством смотрел старший инспектор. На мгновение показалось, что полицейский сейчас обязательно должен быть на своем рабочем месте, должен сидеть склонившись над папкой с делом, а не лежать в реанимации на грани жизни и смерти... Прошёл ведь месяц, не неделя и даже не день, а всего лишь несколько часов, и весь мир встал с ног на голову! Майкрофт погладил чау-чау по несуразной голове и зашёл в спальню, неся брелок с собой и на ходу стягивая галстук. Щёлкнув выключателем света в гардеробной, мужчина оказался в царстве дорогих костюмов, пропитанном ароматами дорогой шерсти и шёлка. Холмс подошёл к шкафу в дальнем углу, на полках которого хранились все нужные ему аксессуары. Среди коробочек с логотипами домов моды и известных брендов, была простая деревянная шкатулка, которую Майкрофт забрал с собой из Масгрейв-Холла, когда уезжал на учёбу. Достав её, Холмс опустился на стоявшую посреди гардеробной кушетку и открыл. Это была маленькая слабость всесильного человека — тут он хранил то, с чем не мог расстаться, но при этом всё содержимое шкатулки, за исключением пары вещей, не имело никакой ценности в привычном понимании этого слова. Что могли стоить детские записки Шерлока, в которых он извинялся за то, что в очередной раз свалил вину за свои неудачные эксперименты на старшего брата? Сказать это, глядя в глаза, такой, как Шерлок, конечно же не мог, но совесть не давала порой младшему брату покоя, и тогда Майкрофт обнаруживал у себя на кровати записки, написанные неровным детским почерком будущего консультирующего детектива. А ещё тут были нотные листы исписанные его убористым почерком — это они с Эвр пытались что-то сочинять на день рождения отца. Тут была совершенно глупая косичка из полосок кожи и бисера — подарок от Джонни — его друга по пансионату. Когда Джонни уезжал из-за скандала с поцелуем с каким-то парнем, он подарил свой браслет Майкрофту и обещал писать ему, но... Прошли годы и больше старший Холмс о своем приятеле ничего не слышал. Был ещё крохотный камушек. На первый взгляд — самый обычный, но на самом деле это был кусок метеорита, который подарил племяннику дядя Руди, прекрасно зная о его увлечении астрономией. Майкрофт вытащил на свет много лет пролежавший на самом дне серебряный кулон в виде четырёхлистного клевера. В качестве талисмана он всегда был со старшим из Холмсов со времён реставрации Стюартов. Сейчас даже Майкрофт с трудом припоминал ту легенду, что была связана с ним — подумать только — что за глупость, верить в то, что от болезней, интриг и прочих невзгод может спасти кусок серебра! Холмс посмотрел на то, как тускло блеснул не чищеный много лет металл в его руках, ощутил, как быстро он согрелся от тепла его тела, и улыбнулся. Сам он никогда не пользовался этим талисманом, который отдал ему отец в день, когда Майкрофт поступил на секретную службу. Вздохнув, Холмс убрал кулон назад и положил в шкатулку брелок, но... Но что-то показалось ему в этом не очень-то правильным. В этой шкатулке хранилось его прошлое, а брелок был настоящим. Рука чуть дрогнула, когда Холмс задумался о том, что едва не отправил своё настоящее в прошлое. Захлопнув шкатулку, он убрал её на место и вышел в спальню. Комната встретила его полумраком и теплом. Только увидев свою кровать, Майкрофт понял, как он устал, и понятия не имеет, где возьмёт силы, чтобы завтра стать самим собой. Наплевав на душ и переодевшись, Холмс положил брелок на прикроватный столик. Игрушка на лакированном дереве выглядела совершенно чужеродно и как-то дико. Чау-чау никак не вписывался в стиль спальни холодного мужчины, но Холмс был уверен, что игрушка нашла своё место на прикроватном столике, рядом с очками и телефоном. Плевать, что подумает о боссе горничная, когда придёт днём убираться. Она вообще не должна думать, это не её дело... Холмс откинул одеяло и забрался в кровать. Вряд ли ему удастся сегодня уснуть, но ничто не мешает дать отдых хотя бы напряжённым мышцам, вытянувшись на удобной кровати и полежав несколько часов в темноте и тишине, с напряжением ожидая звонка телефона или сообщения от Антеи... Перед тем как выключить свет, Майкрофт бросил ещё один взгляд на брелок.