***
После «трогательного воссоединения» последовал полный медицинский осмотр, в ходе которого я поняла, что в очередной раз была спасена по счастливой случайности. Если бы не Ло, я бы умерла еще в Маринфорде, на потеху многомиллионной зрительской аудитории. Трафальгар Ло и Опе Опе но ми замедлили процесс отмирания клеток, но выяснить причину так и не смогли. А это означало только одно — процесс разложения шел своим ходом. Поняла я это еще до того как Трафальгар озвучил официальный диагноз. Хватило одного взгляда чтобы понять, что задница, в которую я попала на этот раз, просто необъятных размеров. Честно говоря, я даже не подозревала, что все настолько плохо, поскольку боли не испытывала совершенно (как оказалось позже, спасибо за это следовало сказать лошадиной дозе обезболивающего), но стоило Ло вытурить братьев Донкихот из палаты и начать осмотр, поняла, что в этот раз моей удачи может и не хватить… Под покрывалом мое тщедушное после крио-сна тельце, выглядело как полуразложившийся труп. Черно-фиолетовые пятна покрывали кожу в хаотичном порядке, почти полностью скрыв под собой левую ногу до колена и правую лодыжку. Единственная оставшаяся у меня рука была почти чиста, но… но на ней не хватало мизинца и фаланги безымянного пальца. На мой ошарашенный взгляд, Ло кратко и емко ответил: — Пришлось ампутировать. Так же пришлось ампутировать культю правой руки вплоть до плечевого сустава. — Зараза распространялась, — пожал плечами Хирург Смерти, наблюдая за тем, как я изучаю собственное изувеченное тело. Я молча захлопнула открытый для очередного вопроса рот, так ничего и не сказав. Да и что тут еще можно было сказать? «Ло, а давай ты присобачишь мне другую руку?» Вопрос закономерный и ожидаемый, благо, Опе Опе но ми, мог и не такое, но… раз он этого не сделал до этого, значит на то есть причина. И причина оказалась неутешительной: — Зараза все еще в организме, — после осмотра начал Трафальгар. Взгляд у парня был мрачным и усталым, могу поспорить, нормально поспать ему так и не удалось. Питоу, оставленный в операционной как полноправный помощник, привычно стоял за моим плечом, словно не было этих четырнадцати лет разлуки. Более того, внешне полуминк почти не изменился. Сменил одежду. Волосы постриг чуть короче. Но никаких морщинок на лице, ни тяжести в фигуре. Гребаный вампир! Упырь! — Мой фрукт позволяет заменить утраченную конечность, но дело в том, что в том состоянии, что ты находишься сейчас, это бесполезно. Даже здоровому организму требуется время и силы, чтобы принять донорский орган, а в нашем случае, даже если орган будет воспринят благоприятно, то так или иначе будет заражен и произойдет отторжение или распад. К тому же, я не могу дать гарантий, что вмешательство донорского органа не ухудшит ситуацию организма. Для кратковременной замены такие нюансы обычно не учитываются, так я могу прикрепить вместо руки хоть черенок от швабры. Иными словами, совершенно любой неорганический предмет, но он будет просто «приклеен», что в данном случае никак не повлияет на ситуацию. Организм заражен неизвестным вирусом, наша задача замедлить его распространение и как можно быстрее избавиться от него. А уже после будем думать, что делать с рукой. Говорил Трафальгар ровно, почти равнодушно, но, тем не менее, я оценила и «в нашем случае» и «будем думать», что говорило о том, что за мою жизнь этот малознакомый парень собирается бороться до конца. Как, впрочем, и я. Учитывая сколько шума наделало мое появление… к слову, оценить оное я смогла буквально в конце дня, когда мне показали запись, что транслировалась по всему миру. Начинался репортаж как суд над Донкихотом Дофламинго. Репортеры обсасывали косточки нашей птичке, рылись в грязном белье, выискивая самые противоречивые факты из его биографии, заодно давали краткую справку о корпорации — оказывается наш оборот за последние четырнадцать лет вырос аж в пять раз! — и делали ставки, на сколько лет и уровней Импел Дауна упекут Доффи. Все шло гладко, по ожидаемому сценарию, до того момента, как в лучах солнца на помосте не явилась она… то есть я. Рояль из кустов и птица обломинго в одном лице. Недоброжелатели Дофламинго умывались горючими слезами, когда я за пару минут перевернула дело с ног на голову, истцы посыпали голову пеплом и проклинали меня и фламинго, а репортеры исходили слюной — еще бы! Такая новость! Глава корпорации «Химеры Имуги» которая считалась то ли погибшей, то ли пропавшей, то ли просто отошедшей от дел — версии разнились — явилась в критический момент и вытащила из задницы одного из своей директоров! Фурор! Сенсация! Дальше больше. Багровую от гнева физиономию Акаину сняли с трех дюжин ракурсов, физиогномисты выдали противоречивые оценки, но сошлись на том, что степень бешенства адмирала достигла критической отметки, а гидрометцентр подсчитал насколько градусов выросла температура в Маринфорде благодаря Магу Магу но ми. И да, пар из ушей Сакадзуки мне не примерещился. После этого ударом воли — как пояснил Роси, это Эйс перенервничал — вырубило всех кроме двух счастливчиков и дальнейшие события запечатлеть удалось только им. Что наверняка сделало рейтинг их канала. Глядя на почти незнакомую мне особу с непривычно длинными волнистыми волосами, прямой спиной и презрительным взглядом, я с трудом узнавала себя. Я всегда носила волосы короткие, чуть выше плеч, чуть ниже, но на записи они были едва ли не до пола, да еще и развивались при каждом движении и порыве ветра — а в тот день было довольно ветрено — что делало мое выступление еще более эпичным и пафосным. Чего там! Я сама впечатлилась и устрашилась, а уж другие и подавно. Росинант сказал, что видел трансляцию со своего корабля, что как раз был на полпути к Маринфорду, и едва не сгорел — не сразу заметил, что поджег свою шубу, а не сигарету. Полагаю, уже тогда рейтинг канала взлетел до небес, но планку пробил уже после завершения суда. Единственный «выживший» после удара воли репортер как раз подводил итоги заседания, как на заднем плане у меня отпала рука. Выглядело это до того безобидно и повседневно, что оператор не сразу сообразил что происходит, только увеличив зум, смог поймать мое резко побледневшее лицо и охреневающее — Ло. Пауза продлилась недолго, не прошло и минуты, как я смачно закашлялась кровью, обляпав светлый плащ сверху донизу. Лично мне привиделось, как я выплюнула себе под ноги одно легкое, так много крови я из себя исторгла. После чего пошатнулась и, закатив глаза, рухнула на помост, прямо в свеженькую лужу крови, подняв нехилую тучу брызг. Нда. Поднявшаяся паника в рядах моих товарищей, оказалась заразна и вскоре панике предавались все, особенно старался Эйс, который по какой-то причине решил, что в меня стреляли. Что там началось! Эйс полыхал словно его облили керосином и рвался навалять Акаину, по приказу которого меня якобы и подстрелили. Его вопли: — Я спалю твою медвежью тушу! — грели мне душу. Луффи, не понимая еще больше, чем не понимал до этого, просто рвался вслед за братом, хорошо, что не улюлюкал и на том спасибо. Удерживать этих двоих пытался беловолосый парнишка — вероятно Сабо — он попеременно огребал то от одного, то от другого, но не сдавался. Акаину между тем ругался на чем свет стоит, но не понятно на кого именно. То ли на своих подчиненных, вероятно тоже заподозрив атаку, то ли на Эйса, то ли вовсе на меня, решившую отдать концы прямо посреди Маринфорда в прямом эфире, что явно не добавляло популярности Дозору. Два оставшихся адмирала наконец соизволили оторвать свои задницы от своих адмиральских кресел и зорко осматривались, пытаясь понять что тут вообще происходит. Кажется, Аокидзи зевал, но точно сказать трудно, может кричал, отдавая команды. Сложно сказать точнее, поскольку камера тряслась в руках взбудораженного оператора, охватывая то панику, то сосредотачиваясь на кучке людей, что столпились вокруг моей бренной тушки. Ло, Доффи, Гарп и Сенгоку, выстроились вокруг меня кружочком, при этом последний в этой компании казался не пришей кобыле хвост и явно разрывался между желанием добить меня к морскому дьяволу, чтобы прекратить панику, и необходимостью призвать к порядку своих подчиненных, а конкретно Эйса и Луффи, которые буянили на помосте, а их подчиненные, судя по звукам, где-то в толпе. Вакханалия продолжалась не больше трех минут, как площадь накрыла тень. Единственный выживший оператор перевел ден-ден муши вверх, охватывая неясное грозовое облако, нависшее над крепостью, как зацепил падающую к земле комету. Оставляя за собой хвост из искр к земле приближался неопознанный летающий объект, который врезался в землю в нескольких десятков метров от места действия всей этой трагикомедии. Взрывной волной несколько человек сбило с ног, помост проломился, образовав небольшой кратер, а взметнувшаяся пыль на пару мгновений перекрыла всем присутствующим обзор, вызвав еще большую сумятицу, хотя казалось бы куда больше? Пыль рассеялась одновременно с тем, как на площадь хлынул солнечный свет. Разрезая облака в небе показался летающий остров, а на земле в лучах солнца разгоняя пыль резкими взмахами хвоста шагал Питоу. Короткое серебристое каре стояло дыбом, лапищи с когтями внушали трепет, а взгляд навевал мысли о хорошем психотерапевте и необходимости отправить к оному кошака. Уже позже от Ло я узнала, что благодаря тому, что над площадью была развернута его «комната» он знал, что при приземлении кошак повредил ноги. Но чудо было в том, что Питоу обошелся всего лишь трещинами, а не раздробил кости к чертям собачьим. Еще более странное, по мнению Трафальгара, было то, что полуминк вылечился сам, буквально за пару часов регенерировав все повреждения. Даже для минков — а уж тем более полуминков! — это было очень впечатляющей способностью. Вот Бепо таким похвастаться не мог… Эпичное явление Грейс Филда широким массам и не менее эпичное явление неопознанного летающего объекта в лице Питоу, стали завершающим действием этого спектакля. Не успел кошак дойти до нашего дружного кружка, как Ло психанул — по-другому и не скажешь, оказать первую помощь в такой обстановке было весьма проблематично — активировал комнату и телепортировал нас на подлодку. Наше дружное исчезновение только подогрело беспредел, но Сенгоку не без помощи Гарпа и собственного фрукта, наконец-таки, призвал подчиненных к порядку, в процессе разгромив остатки площади. Но Эйс успел-таки влепить Акаину по морде лица, за что ему отдельное спасибо! Весь этот абсурд я смотрела с каменным выражением лица, ухмыльнувшись лишь в конце, когда ден-ден муши запечатлела хук справа от Эйса. — И это видел весь мир? — поинтересовалась я через пару минут, когда Ло начал менять капельницу. Бодрствовала я всего пару часов, но устала так словно пробежала марафон. И это несмотря на стимуляторы, которые Трафальгар вколол в самом начале. — Именно. — Безжалостно кивнул тот, опередив Росинанта, который судя по страдальческой мине, собирался смягчить ответ. — Если… — начала было я, с трудом заставив себя говорить в слух. — Если это видел весь мир, то мой отец, также видел это. — Более того, — мрачно влез Доффи. На его загорелом лице расползлась на редкость мрачная усмешка. — Думаю, это видели все. Я поморщилась, понимая к чему, или вернее, кому он клонит. — И когда я говорю все, я имею ввиду абсолютно всех, — выделил он голосом последнее слово. — Ни-сан, прекрати! — возмутился Росинант. — Куфуфуфу, — было ему ответом. Больше реакции отца, меня пугала реакция… — С нами никто не связывался? — уклончиво поинтересовалась я. — О! Ты себе явно льстишь! — едва ли не издевательски протянул Доффи. — Кто ты такая, чтобы люди интересовались твоей персоной? Конечно же, никому нет дела до… — Ни-сан! — оборвал его Росинант. — Свое плохое настроение иди, срывай на своей команде. Дофламинго фыркнул, скрестив руки на груди, но уходить не стал, лишь закинул ногу на ногу, устраиваясь на стуле удобнее. — Значит, с нами уже связывались. — Обреченно вздохнула я. Сейчас мне больше всего хотелось забиться в самую глубокую нору. — И кто именно? — Ну… — Росинант поглядел на брата, потом на Ло, который делал вид, что не слушает разговор и полностью занят работой, а именно сканированием моего тела с помощью фрукта. Питоу вообще не мигая пялился на меня, не реагируя ни на кого. Разве что Трафальгар мог заставить его действовать, но только если дело касалось моего лечения. Как оказалось Ло довольно высоко ценил навыки кота в медицине, а особенно его способность «Доктор Блайс». Удивительно и обратное, кошак вполне себе признавал Трафальгара как врача и почти не следил за его действиями. — Основная база на Неверленде, — медленно начал перечислять Роси. — Матушка упала в обморок и… отец хотел выдвинуть нам на встречу корабли, но Сатоц-сан его переубедил. — Кто еще? — Гарп-сан... он сказал, что приедет как-только так сразу. С Эйсом. — Еще кто-то? — П-пираты… — видя что я застыла, уклончиво добавил: — Пираты Белоуса… ну, и другие наши клиенты. — Пираты Большой Мамочки? Росинант с запинкой кивнул, после чего выпалил: — И Четвертый Жнец тоже связывался. Я сглотнула. Помолчала. Затем с трудом выдавила: — И? — И-и-и… я сказал что мы движемся в сторону основной базы, там у нас в лаборатории достаточно оборудования для Ло. — Вот как, — изрекла я и замолчала. Поглядела на синюшную руку из которой торчал катетер. Вздохнула. По сравнению с остальным телом, рука выглядела почти прилично. Левая рука, да лицо, где пятна появились только на левом виске, но маленькие и блеклые. Им Ло уделил особое внимание, но пока оставил в покое — трогать голову рискованно. — Что ж, — устало прикрыла глаза, медленно соскальзывая в блаженное небытие, — пускай будет так.***
Путь до Неверленда занял чуть меньше двух недель, но это только благодаря тому, что плыли мы на подлодке, в буквальном смысле обходя большинство типичных грандлайновских проблем стороной. Раз в два дня мы исправно всплывали на поверхность на пару часов — зарядить батареи, да подышать свежим воздухом… особенно подышать свежим воздухом. Неприятно признавать, но… сладковатый удушливый запах медленно разлагающегося тела просачивался за пределы операционной. Разумеется, никто не озвучивал это, разве что я сама, громогласно выла, что хочу подышать свежим воздухом. Вентиляция работала во всю мощность, но это лишь избавляло другие помещения подлодки от въедливого запаха, в то время как моя комната провоняла этим приторно-сладким запашком насквозь. Запах. Именно запах через неделю путешествия встал у меня во главе всех проблем. Несколько раз во время острых приступов психоза на почве запаха, меня безудержно выворачивало, а учитывая, что ела я в основном бульоны, да кое-какую молочку, тошнило меня в основном желчью. Даже когда пришлось ампутировать одну ногу по колено, запах остался моей главной идеей фикс. Следом за ногой последовала почка и левый глаз. Диета моя перешла на внутривенное питание. Количество трубок вокруг меня и из меня возросло троекратно. Постоянно пищащие под ухом приборы навевали желание взять в руки биту и разломать все это царство техники, отправив прямиком к морскому дьяволу. Увы, размахивать битой в моем состоянии было непозволительной роскошью. Пределом моих возможностей было удержание тела в положении сидя, но и то, только при наличии высокой спинки и подлокотников. Да и нельзя — приборы заменяли мне безвременно почившие органы. Такие дела. К концу второй недели, накануне прибытия на главную базу, пришлось распрощаться с одним легким и второй ногой до колена, а первую доампутировать до середины бедра. Часть брюшины вызывала у Ло сомнения, но он решил дождаться, когда мы прибудем в лабораторию главной базы, где для нас уже успели подготовить необходимое оборудование. Я за всем этим наблюдала словно со стороны, по-прежнему сидя на лошадиных дозах обезболивающего и не чувствуя ничего кроме легкого онемения. Ощущение было до одуряющего странным. Мое тело разлагалось на глазах, куда быстрее обычного трупа. Даже пресловутые зомби могли похвастаться куда более долгим сроком годности. День за днем я наблюдала, как растут пятна. Как Ло мрачный как стадо чертей и уставший как студент во время сессии, проводит манипуляции над моей тушкой, время от времени отрезая от оного куски и отправляя их в утилизатор. Как Питоу отирается возле моей койки, соединенный хвостом со своей странной куклой, что могла часами висеть надо мной, выбирая кусочки почерневшей плоти откуда-то из глубин организма. Тем не менее, больше всего меня бесил запах. Изувеченное тело, прикрытое теплым толстым одеялом, имело странные очертания, но в остальном не бросалось в глаза. Но вот запах… меня от него тошнило. Высадку на базу я пропустила — Ло заранее предупредил, что транспортировать меня будут под наркозом. Возможно по частям. А потому мне лучше спать и не видеть этого безобразия. Неокрепшие умы, попавшие под действие Опе Опе но ми порой сильно переживали по поводу собственной расчлененки, а мне волнения сейчас совершенно не к чему. Ну-ну, как будто это испугает меня больше, чем медленно гниющее заживо тело. Но спорить я не стала — разницы не было. А сон это хорошо. Сон это прекрасно! Когда спишь, можно забыть про все проблемы, да и запах не чувствуется. Особенно если сон вызван снотворным. Просто замечательно! В лаборатории дела пошли веселее — там были окна! А значит свежий воздух! Трафальгар поначалу был против — мало ли какую инфекцию ко мне надует в комнату, но… плевать я на это хотела! Я и так уже разлагающийся полутруп, какая мне разница? Я не просто одной ногой в могиле, я там лежу со всеми удобствами, только почему-то никто не спешит закапывать. Моя злобная истерика произвела эффект и лечащий врач в лице Ло, вынужденно отступил. Возможно роль сыграло шипение кота из-за плеча, который так и продолжал дневать и ночевать в моей комнате, переоборудованной в палату. Спал он по паре часов в день, когда приходил Ло и брал мою тушку в комнату. Иными словами, я всегда находилась либо под присмотром Питоу и его способности «Доктор Блайс», либо под присмотром Трафальгара в его «комнате». Без этого, даже при наличии чудо-приборов — часть которых была разработкой «Химеры Имуги»! оказывается Ло уговорил Росинанта взяться за линейку медицинского оборудования — не прожила и пары дней. Количество изъятых органов увеличивалось. Утешало лишь то, что с помощью Опе Опе но ми, можно восстановить почти любой из них. И даже присобачить сверх норм. Крылья например, правда для этого нужно заняться нервной системой на спине, либо заменить ими руки. — Еще можно стать киборгом, — вяло заметила я, как-то днем, после очередного курса процедур, в ходе которых в меня впихнули пару новых трубок и изъяли триста грамм почерневших клеток откуда-то из области груди. Кажется, я видела кусочек ребер, ну да черт с ними. — Это вопрос к Вегапанку, — отозвался Ло, что как раз разглядывал в микроскоп образец под номером тысяча семьсот двадцать шесть. — Его проект на основе линейки «Пацифиста» прошел удачно. Один из Шичибукаев — Кума, является таким киборгом на основе органики. — Угу. А еще можно постучаться к Джерме. Они там клонами балуются. — Джерма? — хмыкнул парень, по-прежнему не отрываясь от работы. — Имели с ними дело. Дадж-я на редкость узколобый, хотя должен признать, что мы почти подписали с ними договор о сотрудничестве… — Но? — догадалась я. — Но, Кора-сан отказался, — вздохнул собеседник. — Ему не понравилась морально-этическая сторона вопроса. — Это да. Джерма больные на голову. За парой исключений… — Так говоришь, как будто знакома. — Ну, в мое время мы планировали сотрудничать с ними, но никак руки не доходили. К тому же в те времена, их наработки были довольно скудными. Да и условия были не выгодными… — Как бы то ни было, сейчас их технологии конкурентоспособны. Они наш основной соперник в сфере медицинского оборудования и лекарств. — Вы и эту область захватили? — приятно удивилась я. Лежа в своей «темнице», я большую часть времени спала, либо проходила процедуры. Поболтать мне удавалось только с моими «тюремщиками» Питоу и Ло. Иногда забегал Роси и Доффи, но потом они куда-то умотали, вроде как: «за одним полезным ублюдком, но его сначала надо вытащить из одной задницы». Один раз заходила Эмилия. Еще в дверях залилась слезами. Прорыдала у моей кровати полчаса, после чего ее обессилившую увели. Хоминга благоразумно не пустили и на том спасибо — эта ходячая катастрофа могла запросто свернуть оборудование. Пару раз заглядывал Сатоц, но не злоупотреблял тем, что его не гнали — Ло все еще был категорически против, чтобы моя палата становилась проходным двором. Инфекция! Вирус! Заразят либо меня, либо я их! Ну, впрочем, здравая мысль. Правда, учитывая, что ни Трафальгар, ни Питоу ничего не подхватили за три недели постоянного тесного контакта, «болезнь» моя не была заразной. — Мр-р-р, — подал голос Питоу. Кошак восседал прямо на полу, прислонившись спиной к моей койке. Кошачьи локаторы на макушке дернулись, улавливая далекие звуки. — У нас гости. — Хм? — Ло соизволил-таки оторваться от микроскопа. Подумав парень встал и двинулся к окну. Теперь уже я улавливала какие-то далекие звуки. — Ого! — Что еще за «ого»? — подозрительно уточнила я. В исполнении Трафальгара «ого» звучало более чем внушительно. — У нас гости, — спокойно ответил тот. — Какие? — чувствуя подставу, запросила конкретики. — Хм, судя по тому как дипломатические навыки Коры-сан не срабатывают — весьма упертые гости. — Росинант вернулся? — Ага, и не один. — Да хватит уже увиливать! — возмутилась я, правда, не особо экспрессивно — сил на яркие эмоции попусту не было. — Хн. Как сказать. Остановить их у нас не выйдет. Полуминк тоже встал и направился к окну. После чего сощурился и промурлыкал: — Питоу, конечно, может постараться задержать этих гостей, но… — тут кошак театрально развел лапищами, — это все равно будет бесполезно. — Там же не мой отец? — всполошилась я. — Ня… хуже. Сердце екнуло и кажется замерло. — Только не говорите мне… — Четвертый Жнец в пристани, — припечатал Трафальгар отходя от окна. — Трудные ребята, хотя обычно у нас не было с ними проблем. Странно, какие-то они на взводе… — Э-э-э… — протянули мы с котом, переглядываясь. — Да неужели? На взводе говоришь? Ну-ну… — Кто бы мог подумать! — поддакнул кошак, тем не менее, серьезно глядя на меня, ожидая приказов. — Хм? — тут уж и Ло заметил повисшее напряжение. — Вы где-то насолили этим ребятам? — Как сказать?.. — подумаешь, пропала на четырнадцать лет, с кем не бывает! — Думаю, будет лучше пойти им навстречу, — заметил полуминк. Я помрачнела. Да, это правильное решение. Правильное. По хорошему, по совести, мне нужно было первым делом связаться с Катакури, но… тогда мне не хотелось показываться ему на глаза в том плачевном виде, в каком я была после крио-сна… Но теперь… Теперь все было еще хуже. В сотни… нет! Тысячи раз хуже! Я… я… Я разлагающийся полутруп с глубоким амбре. Без ног, глаза, руки и части органов, обвешанная трубками и исколотая иголками. — Не хочу, — тихо выдавила я, стискивая одеяло левой рукой, на которой было три с половиной пальца. — Моя глупая хозяйка…. — почти жалостливо отозвался Питоу, но больше так ничего и не сказал. — Знаю! Все понимаю, но… не хочу. Не в таком виде. Не так. Не сейчас. Ждал же как-то четырнадцать лет, подумаешь еще немного подождать! — выпалила я одну из самых эгоистичных вещей в своей жизни. И осеклась, осознав, что возможно это «потом» может не наступить. Как тогда четырнадцать лет назад. Я ведь тогда больше всего сожалела, что не смогла помириться, не смогла попрощаться, что оставила… Ло — Хирург Смерти, а не Бог, я, вполне, могу… умереть. Уже завтра или через пару часов. Эта жалкая имитация жизни нестабильна и нет никаких гарантий, что… что «потом» наступит. И все же. В таком виде… — Они уже в здании, — сообщил кошак. Правда, нужды в этом не было — сгущающуюся грозу ощущали все. Кто послабее падали в обморок, кое-где трещали доски, трескались стекла в окнах. Кое-кто явно на взводе. А у меня все сильнее дрожали руки… рука. Поперек горла встал комок, не давая нормально вдохнуть. — Ло, направь гостей в приемный зал, — тихо распорядилась я. Парень нахмурился, но чувствуя напряжение, вышел из комнаты, не задавая вопросов. — Питоу… — Вас понял! — кивнул кошак и поскакал в смеженную комнату, открывать окна, двигать мебель, после чего ломанулся к шкафу, доставая чистый больничный халат, поверх которого лег тяжелый плащ с глубоким капюшоном и длинными рукавами. Переодеться удалось в рекордные пару минут, после чего полуминк оттащил меня — заодно отцепив приборы, заменив их своей куклой, что повисла надо мной — в инвалидном кресле в приемную, где разместил во главе огромного стола. «Доктор Блайс» разместился под самым потолком, скрываясь в тени зашторенных окон и портьер. Спицы-пальцы касались спины, копошась как стадо тараканов, но лучше так, чем орда пищащих приборов и капельниц. Питоу тем временем попытался зализать мои растрепанные волосы в куцый хвостик — отросшую за четырнадцать лет копну пришлось безжалостно обстричь, до рекордно короткой длины выше плеч — но только растрепал блеклые неживые пряди еще больше. За дверями в коридоре послышались тяжелые шаги и взволнованный голос Росинанта, который безуспешно увещевал гостей, быть благоразумными. На его фоне мрачный голос Ло зачитывающий протокол, что можно делать, а что нельзя, звучал на удивление громко. В ответ ему грубо рычали запихнуть свою инструкцию куда подальше и поглубже. — Твой дружок с годами не изменился, — вполголоса заметила я, когда рык Крекера стал разборчивее. Гости поднялись на наш этаж. — Питоу тоже не изменился! — Да ты сраный вампир! — сообщила я, но развить тему нестареющего кошака не успела, прямо за дверями раздались голоса, но шаги наоборот замерли. Воцарилась тишина. До этого мрачная подавляющая аура, растекающаяся по зданию, стала уменьшаться, словно растворяясь, исчезая. Целую минуту за дверью царила тишина. Впрочем, как и по эту сторону. Я боялась дышать — будто изданный мною звук выдаст мое местоположение и послужит сигналом к тому, чтобы гости вошли. Словно мы играем в прятки. Меня медленно, но верно охватывал страх быть раскрытой. Хотелось как можно дольше оставаться спрятанной… Но меня нашли. Дверь медленно распахнулась.