Правильного выбора в реальности не существует — есть только сделанный выбор и его последствия. Эльчин Сафарли «Мне тебя обещали»
***
Судить о человеке, основываясь лишь на его поступках и не зная правды — глупо. Я всегда так считала, но в то же время всегда так делала. Наверное, это свойственно всем людям. Мы говорим «не стоит так делать, это неправильно» и сами делаем это. Люди постоянно противоречат сами себе. И я не исключение. Я не хотела осуждать людей, не зная о них практически ничего, но я обвиняла Эрика чуть ли не во всех смертных грехах, хотя знала лишь малую часть правды [да и сама я была не самым лучшим человеком, чего уж скрывать]. И это продолжалось до тех пор пока я не смогла взглянуть на него с другой стороны, пока я не увидела его истинное лицо. Боялась ли я его? Конечно. Было бы глупо не бояться человека, которого все считают монстром. Любила ли я его? Да. Глупо отрицать этот факт. Я действительно полюбила его, не сразу, но полюбила. И сейчас я люблю его. Любил ли он меня? Не знаю. Он никогда не говорил мне о своих чувствах ко мне, если они вообще были, а сама я никак не могла понять, что им движет: любовь или, скажем, чувство собственности, из-за которой он не хотел отпускать меня. Знаете, многие считают меня больной из-за моей любви к Эрику. Да, стокгольмский синдром — это в каком-то смысле болезнь. Но разве саму любовь нельзя назвать болезнью? Спорить на эту тему можно долго, но я пишу все это не для этого. Просто я хочу, чтобы хоть кто-то смог узнать нашу историю с самого начала. И начну я свой рассказ именно с того дня, когда я впервые встретила Эрика. Ну что? Начнем?***
Я не самый лучший человек, хотя сейчас сложно найти хоть одного человека, который жил бы по правилам и не совершал бы ошибок. Каждый занимается в своей жизни тем, что у него хорошо получается. Одни преподают в школах или институтах, другие лечат людей, третьи профессионально занимаются спортом, а кто-то сидит за кассой в продуктовом магазине. Я же около десяти лет занимаюсь воровством. Все началось еще со старшей школы. Тогда я вместе с одноклассниками начала воровать шоколадные батончики и газировки из магазина. Это было неким источником адреналина, ведь был риск, что нас могут поймать. И после этого я уже не могу жить без риска, а воровство стало частью меня. Вот только теперь в моей сумке оказывается не газировка, а украшения, деньги или различные артефакты. Обычно я предпочитаю работать в одиночку. Так гораздо лучше, ведь не надо постоянно думать о том, предаст тебя напарник или нет. Если приходится работать в команде, я предпочитаю идти на дело с максимум двумя людьми. Втроем вполне реально ограбить музей или, скажем, ювелирный магазин, все зависит от размера помещения и количества охраны. Я никогда не жалела о том, что стала заниматься воровством. Никогда не жалела о своих поступках. Но знакомство с Уилиссом Кло я могу смело назвать самым худшим знакомством в моей жизни, о котором я хотела бы забыть. Вот только Кло совсем не хотел забывать про меня и позвал на одно дело. Я бы с радостью отказалась бы, но любопытство взяло верх, и я согласилась на встречу. И сейчас уже поздно отказываться, меня уже ввели в курс дела, и оно показалось мне крайне заманчивым. — Сколько у нас есть времени на подготовку? — спрашиваю, смотря на план здания, — И сколько нас будет? Трое? — Неделя на подготовку, это как раз должно хватить. И на этот раз нас будет как минимум пятеро, этот вопрос еще решается. Что? Тебе что-то не нравится, Пэм? — спрашивает Кло, заметив, что я хочу что-то сказать, — Мне напомнить тебе, что у тебя нет выбора? Либо ты идешь с нами, либо получаешь пулю в лоб. — Не стоит держать меня за дуру, Кло, я прекрасно знала, на что иду. Но с каких это пор информаторы ходят на дело? И где ты его вообще нашел? — спрашиваю я, кивая на мужчину, который до этого практически ничего не сказал. Чего уж скрывать, я всегда с подозрением относилась к информатором и к информации, которой они владеют. Всегда приходилось проверять правдивость данных, ведь никогда не знаешь, кому можно доверять, а кому не стоит. Именно поэтому я с подозрением относилась ко всем людям, с которыми ни разу не была на деле. — А что такое, красавица? Боишься, что мы тебя кинем? — с ухмылкой спрашивает он, впервые заговорив за все это время. — Именно этого я и боюсь. Памела Мюллер, — представляюсь, внимательно посмотрев на него, — Надеюсь, после этого дела мы больше никогда не увидимся.