***
Спустя 6 месяцев. Рождество наконец пришло и к нам в Нью-Йорк. Бесконечные вечеринки, звезда на верхушке огромной елки на пятьдесят седьмой улице и бесконечно падающие, кажется, с неба хлопья снега, кружащиеся в холодном воздухе. Стоя посреди катка, заполненного держащимися за руку парочками, я вдруг вспомнила время, когда мы с Кайли впервые приехали сюда с родителями. Первое Рождество в старой квартирке, отвратительная одежда, которую мы считали модной, отчаянные попытки отпроситься погулять с мальчиками и нелепые поцелуи в 14 лет. — Почему мне не везет? — Белла все же умудрялась найти причины, чтобы пожаловаться. — Почему у тебя есть вторая половинка, а у меня нет? Я её не заслуживаю? — она сделала глоток гоголь-моголя и откинулась на спинку кресла. Мы сидели в небольшом кафе рядом с её домом и строили планы на рождественские праздники. — Твое время еще не пришло… — я гоголь-моголю предпочла бейлис. — Что я делаю не так? — Слишком мало пьешь? — я рассмеялась и поставила полупустой бокал на стол. — Может быть, — она грустно улыбнулась. — Сегодня Болдуин устраивает вечеринку, и я думаю, что вам с Люком стоит пойти. Как ты умудрялась прятать его от нас целых шесть месяцев? — Ну, учитывая, что за это время я виделась с тобой лишь несколько раз, это было не трудно. — Ты предала своих друзей из-за какого-то мужчины, Кендалл, — Белла покачала головой. — Неправда, — я проверила телефон на наличие входящих сообщений, которых там не оказалось. — Я лишь уменьшила количество наших встреч. — Примерно в десять раз! — Если я закажу тебе еще гоголь-моголя, ты отстанешь от меня? Хадид кивнула и пригладила волосы, которые были идеально уложены и без этого. — Теперь скажи мне, где я могу встретить своего мужчину? Я горестно вздохнула и стала перечислять места, где можно было найти человека, который не убил бы Беллу после двух встреч. Это было уже двадцатое Рождество Беллы Хадид в Нью-Йорке, и она уже успела свести с ума каждого, кто встречался на её пути. Модель могла побывать на пяти коктейльных вечеринках за ночь, и она обязана была поговорить абсолютно со всеми. Погода, кошки, политика, мода — не важно, главное, чтобы вы открывали рот и поддакивали ей. После того как какой-то медиа-магнат совсем не любезно попросил её заткнуться, Белла открыла для себя, что два стакана виски могут легко стереть нежелательные воспоминания. И начала болтать по новой. Хотя, урок, который она должна была выучить, был совсем другим. В Нью-Йорке открывать рот нужно лишь по делу. (Каждый понимает эту фразу в меру своей испорченности.) К слову, я сразу вспомнила о Люке и о том, что даже глубокий минет не может стать полноценным рождественским подарком. Шарф? Глупо. Свитер? Еще глупее. Носки? Самый худший подарок из всех самых худших подарков. Что можно подарить человеку, в которого вы влюблены, но который еще не признался в любви вам? Впрочем, я спустила три тысячи долларов на золотые запонки. Хотя Джиджи и Кара, с которыми я в этот момент разговаривала по телефону, настойчиво предлагали мне подарить Люку набор для душа. Я решила не упоминать, что он принимает ванну намного чаще, да и моется гелем, который тоже выберу я. Потому что каждый раз, когда Люк принимает ванну, я наслаждаюсь ею вместе с ним. — Ты идешь на рождественскую вечеринку, — я сидела на краю большой двуспальной кровати, наблюдая за тем, как Люк бегал из спальни в гардеробную и обратно в одних лишь черных боксерах, пытаясь подобрать нужный костюм. — Никто не надевает на рождественские вечеринки скучные официальные костюмы. — Я надеваю, — он кинул в меня галстук. А затем и второй, почти идентичный первому. — Какой лучше? — Этот, — я кинула первый. — Ты даже не посмотрела, — он попытался нахмуриться. — Да, я сделала это наугад, — я откинулась на кровать и приподнялась на локтях, чтобы видеть его. — Ну и лежи тогда здесь одна, — Люк скрылся в гардеробной и захлопнул за собой дверь. Я громко рассмеялась и закрыла глаза, чувствуя, что сегодняшняя ночь будет не из легких. Рождественские вечеринки еще никогда не были легкими.***
Вечер начинался совершенно невинно. Небольшой фуршет, пунш, гости, группами перемещающиеся по залу, чистая и опрятная одежда, кресла и диваны, стоящие на своих местах. Ничего, впрочем, как и всегда, не предвещало беды. Хейли Болдуин каждый год устраивала вечеринку по случаю Рождества. Каждый год кто-нибудь умудрялся приносить сюда наркотики и много — очень много — выпивки. Каждый год маленький «светский прием» выходил из-под контроля, и каждый год Хейли уверяла всех, что этого больше не повторится. К трем часам ночи она танцевала на столе, а в пять половина гостей уже успевала увидеть её обнаженную грудь. Может быть, в этом году все, на самом деле, будет по-другому? Я так не думаю. Болдуин заметила нас как раз тогда, когда Люк наконец предложил поехать домой. Я не знала, к кому именно мы поедем, но слово «дом» все равно грело душу. — Привет, милая, — она обняла меня и поцеловала в щеку. — Я ищу тебя весь вечер, — Хейли кинула взгляд на Люка, а затем подмигнула мне. — Он хорош, — затем блондинка икнула и сделала еще один глоток шампанского. Через сорок пять минут мы были уже на пути к входной двери, как внезапно возле гардеробной Люк остановился как вкопанный, глядя на девушку, которая стояла перед ним. Скучное чёрное платье, как-никак — уложенные волосы, приторно-сладкая улыбка и разведенные в стороны руки. У них с моим мужчиной явно что-то было, я видела это в его глазах. — Люк! Какая неожиданная встреча, — она обнимала его намного дольше положенного, и он явно не был против. — Меган, здравствуй, — Люк выдохнул и посмотрел ей в глаза. — Я тоже не ожидал тебя здесь увидеть. Ты одна? Брюнетка лучезарно улыбнулась и сказала, что была здесь в гордом одиночестве. И я поняла, что не только Хейли Болдуин нужно было много алкоголя, чтобы пережить этот вечер. Люк поцеловал в щеку свою бывшую любовницу — я увидела взгляд Меган, обращенный на него, поняла все и увела его в сторону. «На пару слов», как он выразился. Черт с ним! — Куда ты? — Люк, увидев, что я ухожу, обратился ко мне. — Выпить, — я кратко ответила ему. — Но мы же собирались уходить… — Я думаю, «мы», — я показала кавычки в воздухе. — Передумали. Наслаждайся вечером. Мне хотелось позвонить девочкам и спросить, в чем дело. Почему мой мужчина вместо того, чтобы немедленно уйти, так тепло общался со своей бывшей? Мой мозг все твердил, что Меган могла оказаться вовсе не любовницей. Но сердце… Сердце говорило совершенно иное. Я знала, что принадлежу Люку и телом, и душой, но сам он ни разу этого не произносил. Может, потому что он вовсе не принадлежал мне? Была ли это лишь односторонняя связь? Я схватила со стола початую бутылку виски и, не найдя любого другого свободного места, заперлась в хозяйском туалете на втором этаже особняка Болдуин. Через несколько минут Хейли вошла сюда собственной персоной и, кинув на меня мимолетный взгляд, подбежала к унитазу. Я положила полупустую бутылку в раковину и села рядом с ней, держа волосы над её головой. Еще через пять минут к нам присоединились Белла, которой стоило лишь посмотреть на меня, чтобы сразу оценить мое состояние и сесть рядом, спрашивая, что случилось. Мой Люк редко спрашивал меня о чувствах и почти никогда не говорил о своих. Должно ли это было что-то значить? Пока Болдуин приводила в порядок макияж и прическу, я и Хадид обсуждали мои отношения. Через некоторое время блондинка присоединилась к нам, и бутылка окончательно опустела. Ответ был таким же, что мне дала Джиджи пару месяцев назад — поговорить. Сознаться в своих чувствах и спросить, чувствует ли Люк то же самое по отношению ко мне. Конечно, вы можете любить мужчину, но будете ли вы счастливы, зная, что он не любит вас? Так, ранним декабрьским утром две мои опьянявшие подруги смогли решить чуть ли самую важную проблему, которая волновала человечество на протяжении столетий. Проблему невзаимной любви. И решение у нее было лишь одно. Вам придется разорвать отношения или же всю жизнь быть несчастливой. Решать вам. Люк ворвался в ванную, когда Хейли уже успела уснуть на моем плече. Он поднял меня с пола, и мы вышли в коридор, кидая друг на друга взгляды, полные ярости. — Знаешь, сколько комнат в этом чертовом доме? Двадцать восемь, — он прорычал, все еще сжимая мое запястье. — Знаешь, сколько времени нужно, чтобы обойти их все? Сорок минут, — он развернул меня к себе и снова посмотрел в глаза. — У тебя должна быть довольно веская причина для того, чтобы сбегать от меня. Я молчала целую минуту, совершенно не зная, что сказать. — Кем является для тебя Меган? Мне кажется, он мог бы убить меня в ту же секунду, когда я задала этот вопрос. — Это не имеет значение… — Сейчас ВСЕ имеет значение. Кто она тебе? — я могла чувствовать непрошенные слезы, скапливающиеся в уголках глаз. — Моя бывшая жена, — он напрягся всем телом, ожидая моей реакции. — Ты был женат? — я прошептала. — Да, — он посмотрел на меня с сожалением. — Мне тридцать восемь, Кендалл. Ты думаешь, все это время я был одинок, ожидая лишь тебя? Я ведь не принц, который знает, что у него есть «одна единственная», которая также ждет его. — Я не единственная для тебя, да? Хейли за закрытой дверью снова начало тошнить. — Ты для меня единственная, Кендалл. Но тебе нужно перестать видеть во всем измену. А иначе это не сработает. Наши отношения могут не сработать, если ты не перестанешь подозревать меня во всех смертных грехах… — Значит, нам не помешает перерыв в этих отношениях. Я резко развернулась и пошла прочь, надеясь, что наш «перерыв» не будет похож на «перерыв» Беллы и Эйбела. Я все еще надеялась на то, что Люк догонит меня и схватит за руку, заявив, что ему не нужен никакой перерыв. Что он любит меня и не представляет без меня жизни. Этого он, к сожалению, так и не сделал. Сидя на диване в гостиной, я допивала уже второй бокал вина, когда Белла подсела ко мне. — Что случилось, дорогая? — Рождество. Наступило рождество, — сделав последний глоток, я ответила ей и выкинула стакан в гору статуэток, рамок и картин, валяющихся на полу. — С рождеством тебя, — подруга прикончила остатки своего мартини, а затем обратилась к Болдуин, сидящей на соседнем кресле. — Милая, посмотри на свою елку. Какая у тебя прекрасная елка, — она кивнула головой в сторону еле живого дерева, которое уже не раз опрокидывали на пол. Никто не мог найти свои куртки и шубы. Пиджаки были порваны, а подолы платьев испачканы. Обстановка напоминала скорее сумасшедший дом, а не особняк. Я и Люк решили взять перерыв в отношениях, а Хейли заснула прямо в кресле, открыв рот, из которого прямо на воротник её дизайнерского платья капала слюна. И, как ни крути, Нью-Йорк все еще был полон духа рождества.