Кто не хочет жить на Манхэттене?

POV Кендалл. У каждого из нас есть свой незримый идеал мужчины, который когда-нибудь встанет на одно колено и произнесет заветное «Ты выйдешь за меня?». Высокий, стройный, со светлыми волосами или же черными, курящий, сексуально сжимающий сигарету в своих зубах, или некурящий, что следит за своим здоровьем, с толстым кошельком, набитым банкнотами с лицом Франклина на них, или же обедневший художник, надеющийся на признание. Романтик, воспевающий вам оды, или прагматик, после десятого свидания подыскивающий квартиру рядом с детским садом, интроверт, способный впустить в свою жизнь лишь вас и пару человек, или экстраверт, дни и ночи являющийся душой компании. После нескольких попыток поисков я забросила это дело и начала жить в свое удовольствие. А некоторые дамы и в сорок пять лет не оставляют попыток отыскать «того единственного» и находят его! Стоят ли годы поисков того, что однажды утром вы проснетесь и поймете, что «идеал» оказался совсем не таким, каким вы его себе представляли? Что завтрак утром сам по себе не появляется в постели, вещи не относят себя в химчистку, а долгожданная свадьба так и не будет сыграна, потому что для мужчины, что идеален для вас, можете оказаться совсем не идеальной вы? К сожалению, такое случается сплошь и рядом. — Сегодня мы встречаемся с Филиппом Плейном и его новой девушкой. Я надеюсь, ты не забыла? — лежа на своей двуспальной кровати, застеленной новым бельем кремового цвета, я пробормотала в трубку. — Я даже не знакома с ним. Зачем я тебе? — Джиджи ответила мне, тяжело дыша. Хадид был одной из тех девушек, что следила за своим здоровьем — каждое утро она вставала в семь утра и выходила на пробежку в Центральном Парке. — Мне нужно поговорить с ним по поводу его новой коллекции. И увидеть его пассию. Ты знаешь, что она на пятнадцать лет младше него? — я задрала ноги вверх, по очереди сгибая их в коленях. Это было довольно сложно — проводить воскресное утро в постели, не совершая никаких телодвижений. — Ты решила записаться в сплетницы? — Небольшое расследование. Так ты идешь? — Мне нужно будет притворяться, что мне это интересно? — Конечно, — Джиджи простонала в трубку, но ничего не сказала. — Сегодня в четыре часа. Заедешь за мной, — я бросила трубку, не оставляя подруге выбора. Я хотела своими глазами посмотреть на случай Филиппа и его девушки. Кажется, два идеальных кусочка паззла вдруг сложились — успешный дизайнер/модельер, владелец сотен бутиков по всему миру, и его силиконовая красавица без гроша в кармане наконец нашли друг друга. Но, как это часто бывает, сердце мне твердило совершенно другое: два европейца, из которых мужчина даже не уступал по красоте женщине, временно живут вместе, имея общие финансы. Почему «временно»? Потому что у таких отношений довольно часто не бывает будущего, ведь красивому мужчине с деньгами очень скоро надоедают женщины с куриными мозгами. Но, как выяснилось, её история была чуточку другой. Потягивая «Космополитен», я сидела рядом с Джиджи, уже допивающей свой фреш, напротив меня, скрестив стройные ножки, расположилась Андреа, положив руку на колено Филиппу, видимо, решившему ограничиться лишь грейпфрутовым соком. Следил ли он за своим здоровьем по-настоящему или просто хотел выглядеть моложе по сравнению с молоденькой, и пышущей здоровьем, спутницей? — Как долго вы уже вместе? — Плейн явно не ожидал этого вопроса — после того как он полчаса рассказывал нам с Джиджи о весенней коллекции, что будет представлена буквально на днях, из его головы напрочь вылетело слово «отношения». — Шесть месяцев, — Андреа ответила за него, улыбнувшись. — Счастливых шесть месяцев, — Филипп повернул к ней голову и взял за руку. Я поймала его взгляд, буквально на одну секунду, и увидела в глазах мужчины такую глубокую печаль, что мурашки пошли по коже. Что-то здесь явно было не так, и я должна была узнать, что это. Через час, который тянулся для меня и для Хадид целую вечность, я поблагодарила Филиппа за встречу и пожала ему руку. Когда Андера встала из-за стола я наконец смогла увидеть, чем являлась причина вселенской печали в глазах мистера Плейна и колечка с бриллиантом, размером с глаз, на пальце его будущей миссис: небольшой животик, который, хоть и был почти не виден из-за фасона платья. Но он был. Так я разгадала еще одну причину, по которой заключают браки — беременность. Выйдя из бутика на Сакс 5 Авеню, я выкурила одну сигарету, отпустила Джиджи по её делам и ещё несколько кварталов до дома прошла пешком. В свои права вступила самая настоящая нью-йоркская ночь. По пути я даже встретила наркоторговца, протягивающего мне шприц, стадо пьяных подростков, несколько бродячих собак и влюбленных парочек, потерявших счет времени. Этой ночью обязано было произойти что-то хорошее, ведь не зря я надела любимые туфли Jimmy Choo, которые принесли мне удачу три года назад на первом показе VS, и «что-то» хорошее ждало меня прямо за углом, сидя на крыльце моего дома. Я встала перед незнакомцем, и тот поднял на меня глаза. — Вы здесь живете? — мужчина спросил чуть хриплым голосом. — Живу, — я встала рядом, протягивая ему открытую пачку «Marlboro lights». — Курите? Он кивнул и взял одну сигарету, зажав её между зубов. Я достала зажигалку из кармана жакета и подожгла её, замечая, как подрагивали ресницы незнакомца в тот момент, когда он сделал первую затяжку. — Я не курил уже несколько лет, — он выпустил изо рта колечко дыма — то, что я никогда не умела делать и посмотрел на меня. — Почему это приносит такое удовольствие? — Этого даже я не могу сказать, — я зажгла свою сигарету. — Хотя, — я затянулась и с наслаждением выдохнула, оставляя паузу витать в воздухе. — Мне кажется, это является удовольствием лишь потому, что мы думаем, что всегда можно прекратить. Иллюзия того, что мы управляем своей жизнью, — я посмотрела на мужчину и заметила его заинтересованный взгляд на себе. — Кендалл, — я протянула ему руку. — Люк, — он пожал её, не отпуская чуть дольше положенного. Вообще, насчет курения у меня всегда было две теории. Первая — иллюзия управления жизнью, но была еще и вторая. Почему, не курив несколько месяцев, а то и лет, человек не может отказаться от предложенной ему сигареты? Для людей, таких как Люк, сигарета является способом вернуться в прошлое и на несколько секунд перечеркнуть все те события, произошедшие за годы относительно здорового образа жизни. На секунду в моей голове возникла идея откладывать деньги, что я трачу на сигареты, и нанять личного тренера по йоге, которой я планировала заняться уже два года, но при взгляде на костюм Люка, который сидел на нем идеально и явно был пошит на заказ, эта мысль мигом испарилась из моей головы. Все равно я не буду копить деньги, так зачем отказывать себе в удовольствии? — Ты ждешь кого-то? — Брата, — я сразу начала перебирать в уме людей, живущих этажами ниже или выше, пытаясь понять, кто является братом таинственного Люка, который может позволить себе сидеть на ступеньках в дорогом костюме темно-синего цвета. Так и не вспомнив, я кинула взгляд на Люка, чуть приподняв брови. — Крис, — снова ничего. — Парень тридцати лет, выглядит на двадцать два. Актер. И тут меня осенило. Я вспомнила того самого Криса, который выходит выгуливать свою собаку, не утруждаясь даже надеть майку. Эти актёры всегда не от мира сего… Я простонала, а Люк рассмеялся. — Вспомнила? — в его глазах можно было увидеть усмешку. — Твой брат один из самых красивых мужчин киноиндустрии, — я знала, это не способ заработать хорошее расположение к себе, но я должна была это сказать. Вместо того, чтобы обидеться, незнакомец — или он уже не был незнакомцем? Кивнул несколько раз в знак согласия. Хотя, разглядев в свете фонаря мужественный подбородок, щетину и пухлые губы, я согласилась сама с собой, что Люк тоже имел частичку фамильного шарма их семьи. Не всем же суждено ослеплять своей красотой всех в радиусе пяти метров. — Но я думаю, ты бы смог с ним посоревноваться, — спешно добавила я. Как вдруг из черного лимузина, пошатываясь, вышел Крис, собственной персоной, обнимая за талию двух ангелов Victoria’s Secret, одними из тех, с кем я работала на прошлогоднем показе. Он смешно раскрыл рот, увидев Люка, а затем шлепнул девиц по заднице, от чего те вскрикнули и засмеялись. Мужчина извинился, встал со ступеньки, на которой сидел, и подошел к брату с выражением лица, которое не предвещало ничего хорошего. Я прошмыгнула за дверь, невольно сравнивая себя с Золушкой, убегающей с бала. Только мои туфли были все еще на мне. Крис жил на несколько этажей выше меня, поэтому я не могла услышать, остались ли ангелы у него на ночь. Решив, что мне наплевать, я сняла красные Jimmy Choo и убрала их в гардеробную.

***

На следующий день, спускаясь по ступенькам и жмурясь от солнца, я выбежала на тротуар в надежде поймать такси. Вытянув одну руку, другой одновременно нацепляя черные Ray Ban на нос, через затемненные стекла я смогла разглядеть чёрный Audi, остановившийся рядом со мной. Пассажирская дверь открылась, и я увидела владельца машины, облокотившегося одной ладонью на сиденье, второй сжимая руль. — Не присоединишься ко мне? — им оказался тот самый Люк. Самодовольный, наглый, улыбающийся в тридцать два зуба брюнет, возомнивший, что любая сразу прыгнет в его R8, только пальцем помани. — Нет, спасибо, — я развернулась и зашагала в сторону Парк Авеню, стараясь не замечать автомобиль, преследующий меня. — Не заставляй меня умолять тебя… — Люк даже не думал закрывать дверь. — Ты и не будешь. Через пару метров правую дверь твоей Audi благополучно оторвет из-за столкновения вон с тем столбом, а я продолжу свой путь, — я взглянула на него из-под опущенных очков и пошла дальше, надеясь на то, что на нас еще не начали пялиться люди. Затем я вспомнила, что сейчас живу в Нью-Йорке, и поняла, что в нашей ситуации пока нечему удивляться. Прислушавшись к моему совету, Люк уехал восвояси. Мне даже стало немного грустно — неужели теперь все мужчины в Америке вместо того, чтобы добиваться женщин теперь опускают руки? Неужели, чтобы найти того самого мужчину, я должна соглашаться на каждое свидание, лишь чтобы не упустить его? Будучи законопослушным гражданином я переходила дорогу лишь в положенном для этого месте. Люк, видимо, таким гражданином себя не считал, поэтому его машина смело остановилась посреди пешеходного перехода, преграждая мне путь. Благо, это было воскресенье, и остальные жители Нью-Йорка еще не собирались покидать свои кровати. Дверь снова открылась, и в этот раз самодовольный брюнет не стал церемониться: он схватил меня за запястье и затащил в машину, немедленно уезжая прочь. Я, только ради приличия, закрыла дверь и лишь затем начала сверлить его взглядом, все еще не снимая очков. Люк повернулся ко мне, и лучики солнечного света, отражающиеся от его белоснежных зубов, могли бы ослепить меня, если не Ray Ban на моем носу. — И куда мы едем? — я спросила раздраженно, сложив руки на груди. — В рай, — он выехал на Мэдисон Авеню, вливаясь в поток машин. — С тобой? — я рассмеялась. — Думаешь, я не смогу создать рай для тебя? — слишком серьезно спросил Люк. Я думаю, даже слишком серьезно для такой-то темы разговора. — Посмотрим… — я кинула очки в бардачок, в котором помимо них лежал еще и презервативы. Коробочки были не распакованы, и неизвестно по каким причинам, но это принесло мне облегчение. Мы проехали несколько километров ниже по Мэдисон Авеню и остановились возле сомнительного вида прачечной и магазинчика «все по девяносто девять центов». Прямо между ними располагались аптека и «Wimpy’s Hamburger Place» — малюсенькая забегаловка с разноцветными гирляндами на стекле в форме гамбургера и кусочка пиццы. И, если я была права в своих предположениях, и Люку не понадобилась вдруг пачка противозачаточных, направлялись мы именно туда. Находясь уже в дверях, он притянул меня к себе за талию, и мы в обнимку зашли внутрь. — Ты увидишь, что рай — это совсем не то место, что ты себе представляешь. Он посмотрел на меня, интимно, слишком интимно, и со скрипом отодвинул деревянный стул, призывая меня сесть. Люк вернулся с двумя тарелками, на которых лежали гамбургеры, картошка фри и томатный соус. Никаких макбургеров, завернутых в бумагу, и сырного соуса в пластиковых баночках — настоящая американская классика, приправленная песнями из восьмидесятых годов и мексиканской речью, доносящейся с кухни. И тут я вспомнила, о каком мужчине я мечтаю. Тот, кто может рассмешить тебя, тот, кто может притащить проигрыватель и исполнить серенаду у твоего окна; тот, кто не боится пригласить тебя в кафе с табличкой «счет не больше десяти долларов» и выглядеть при этом глупо. Тот, кто не забыл, что в мире все еще существует романтика, а не только брак по залету, деньги, счета, деньги, туфли, деньги, секс, деньги, машины и деньги. Часа, проведенного с Люком в «Wimpy’s», мне хватило на то, чтобы влюбиться в это место: кафешка, чьи стены выкрашены в белый цвет и выложены желтым кафелем, красные занавески и пластиковые стаканчики. Трех часов на то, чтобы пешком дойти до самой сто шестнадцатой улицы и купить пластырь в малюсенькой аптеке на углу, ведь какой удобной не была бы твоя обувь, если она не создана для затяжных свиданий в стиле восьмидесятых, ты определенно натрешь пальцы. Пяти часов на то, чтобы обнаружить себя, сидящей на скамейке с булкой в руках, окружённой стайкой голубей. Пяти часов и тридцати двух минут на то, чтобы обнаружить себя, обнимающей Люка за шею, медленно пробуя чужие губы на вкус. Восьми часов на то, чтобы обнаружить себя на ступеньках собственного дома со счастливой улыбкой, что не содрать с лица, и Ray Ban, забытыми в его машине. Может быть, это было слишком скоро, думала я, может, это было слишком самонадеянно и глупо, проговаривала я про себя, вставляя виниловую пластинку в граммофон, может быть, это и не приведет ни к чему хорошему, отмахивалась я, доставая пачку сигарет и затягиваясь ею под песни Дина Мартина и треск старой пластинки.