Погоди… Не хочу с тобой прощаться.
Попов в очередной пасмурный Московский день валялся в кровати и ныл Сереже о том, как же ему чертовски не хочется лететь одному. Пока Матвиенко мельком глядел на друга, бегая по их общей квартире в поисках паспорта этого оболтуса. — У тебя сегодня вечером рейс, Арс, тебе стоило хотя бы футболку надеть, — Сережа вновь взглянул на полуголого парня, который в очередной раз, перевернувшись, уже смотрел на армавирца, свесив голову с дивана. — И убери эту дурацкую улыбку со своей рожи. — Почему ты не летишь со мной? — Арсений нахмурил брови, задерживая взгляд на руках приближающегося Матвиенко, в которых он держал черную футболку. — Арс, мы это уже обсуждали, — парень вздыхает, потирая пальцами переносицу, — мне нечего делать в Питере. К тому же тут еще остались кое-какие дела, — взгляд Сережи проскальзывает по животу брюнета и он кидает на него футболку, уже собираясь уйти, но ловкая рука Попова, так вовремя схватившая парня за ногу, резко меняет все его планы. — Обещай приехать, как только закончишь, — Арсений принимает сидячее положение, глядя Сереже в глаза вмиг посерьезнев. — Ты обещал быть всегда рядом. Я скучаю, Сереж… — Я буду всегда с тобой, — Матвиенко наощупь, не сводя с любимого глаз, находит его руку и переплетает пальцы. Арсений расплывается в глупой полуулыбке, прикрывая глаза, пока Сережа устраивается подле дивана, не выпуская ладонь брюнета. Попов пристраивается позади, оставляя крохотные поцелуи на шее своего парня. Матвиенко подносит ладонь к губам, еле касаясь ими костяшек, когда что-то заставляет развернуть ее. Сережа всматривается в ладонь Арсения, в глазах резко начинает темнеть, и парень опускает веки, крепче сжимая руку ни о чем не догадывающегося брюнета. По телу огромным разрядом тока разливается боль от увиденного. В реальность его возвращает лишь голос до боли родной и любимый. В эту секунду Сережа переосмысливает каждую минуту проведенного с Арсением времени, начиная мысленно ругать себя за каждое неправильное движение. Матвиенко ненавидит себя за то, что так часто оставлял Попова одного, за то, что часто грубил ему, за идиотские шутки в его сторону. Он разворачивается, всматриваясь в лицо Арсения. — Сереж, все хорошо? Ты побледнел, — парень обеспокоенно следил за каждым движением глаз Сергея, которые так отчаянно бегали по каждой черте лица, но так и не осмеливались остановиться на голубых глазах. — А знаешь что? — Сережа вмиг оживился, сжимая руки любимого. — Плевать на все дела! Мы с тобой летим в Петербург. Попов округлил глаза, тут же расплываясь в чеширской улыбке, на радостях притягивает к себе парня, душа в объятиях. На лицо Матвиенко закрадывается грустная улыбка, и если бы в любой другой день парень оттолкнул бы его, фыркая смешное и уже привычное для Арсения: «ну, хватит, неженка», то сейчас он наслаждается каждой секундой, каждым прикосновением и взглядом.***
— Блин, Серый, ты можешь своими булками быстрее шевелить? Мы опаздываем! — Арсений со всех ног несется к стойке регистрации, таща за собой небольшую сумку. — Не бойся, не опоздаем, — Сережа все так же медленно волочась позади, не сводит взгляда с окна, за которым красуется металлического цвета самолет с небольшой надписью «Аэрофлот» и российским флагом на хвосте. Каждая деталь самолета болью отдается у Сережи в голове. Он закрывает глаза и видит в небе самолет цвета металла, видит еле различимую надпись, что голубыми буквами расположена на боку и, бросающийся в глаза с небольшой высоты, российский флаг. Матвиенко вздрагивает от прикосновения вернувшегося на несколько шагов Арсения и поднимает отяжелевшие веки. — Сереж, мы опаздываем, — Арсений не кричит, вновь повторяя очевидное, он обеспокоенно глядит на парня, тихим голосом, словно успокаивая, произносит ласковое «пойдем» и за руку ведет его к стойке. Милая девушка в синем пиджаке забирает у ребят паспорта и билеты, пока Арсений нервно стучит пальцами по поверхности, чем раздражает не только окружающих, но и самого себя. Сережа же продолжает сверлить взглядом самолет, сводя себя с ума своими мыслями и видениями. Он переводит взгляд на раздраженного парня, смотрит на него как в последний раз, хотя помнит, что у него есть еще где-то полтора часа. Арсений занимает место у окна, Сережа садится рядом, сразу хватая своего парня за руку, что удивляет Попова. — Уверен, что все в порядке? — Арс аккуратно берет Сережу за подбородок и поворачивает его к себе, тревожно всматриваясь в грустные карие глаза. Матвиенко лишь кивает, подтверждая это лучезарной улыбкой. Он не отводит взгляда, он не отпускает руку, прижимается лишь крепче, ластится как голодный кот. Арсений же все понимает. Он весь день думал о поведении, что не было свойственно его парню. Попов собирает в своей голове такой простой пазл. Простой, но его так сложно принять. — Зачем, Сереж? Почему? — брюнет сжимает его ладонь крепче, пытаясь проглотить огромный ком в горле. — Я обещал всегда быть с тобой и не позволю уйти тебе одному. За окном пролетают тысячи облаков. На борту самолета разбредаются тысячи мыслей. До каждого доносятся чужие всхлипы. И эхом в голове раздается голос бортпроводницы: «Уважаемые пассажиры», «Сохраняйте спокойствие».А я буду всегда с тобой. Буду твоей рекой. Буду твоей одной, рядом я. И скажу не тая, буду всегда твоя.