I hate your lip ring

Была суббота, а в такие дни обычно Люк и Майкл сидят дома и делают то, что взбредет одному из них в голову. Сегодня у них не было какого-то особого плана на день, поэтому Майкл сидел на диване и играл в телефоне во всякие аркады, пока блондин расположил свои ноги на нем. Хеммингс впервые маялся без дела и одновременно наблюдал, как движутся зрачки изумрудных глаз Клиффорда. Любоваться Майклом было одно удовольствие, поэтому Люк знал толк в этом, но иногда чересчур увлекался. — Люк, — усмехнулся, не отрывая взгляда от экрана, позвал парня Майкл. — А? — блондин пришел в себя и быстро перевел взгляд на окно. — Может, уберешь свои колени? Я могу порезаться, — Клиффорд ухмыльнулся и окинул взглядом торчащие коленки Люка. — Хм, Майки, тебе не нравятся мои колени? — нахмурился с ухмылкой он. — Они слишком… — запнулся младший, откладывая телефон в сторону, ведь теперь главной темой для обсуждения были колени. — Слишком какие? — уточнил блондин, вскинув брови. — Возбуждающие, — буквально простонав, произнес еле-еле Клиффорд. — Ммм, — улыбнулся краем губ Лукас и убрал ноги с ног Майкла, — что тебя ещё возбуждает? — Ничего… больше, — слукавил красноволосый, но в его голове были мысли только о его длинных ногах. — Понятно, — Хеммингс решил проверить достоверность слов младшего, поэтому решил применить свое главное оружие — закусить губу. Не то, чтобы он специально решил помучить Майкла, хотя это и предполагалось, но теперь они слишком часто пересыхали то ли от влажности воздуха, то ли от атмосферы здесь. Майкл опешил и немного растерялся — такое зрелище было поистине прекрасным. Блондин улыбнулся, как искуситель, в предвкушении дальнейших событий. Теперь это превратилось в некую негласную войну: кто кого соблазнит, и чувствовал Майк, что он в этой битве проигрывает. — А знаешь, Люк, — набрав воздух в легкие, сказал он, — какой главный тег в Твиттере? — Не знаю, — прошептал он тихо и размеренно. — «Люк, верни свой пирсинг». Ты знаешь, я не согласен с ними, — вскинул брови Клиффорд. Голубоглазый широко улыбнулся и стал потирать руками волосы, чем еще больше заводил изнывающего от возбуждения Майкла. — То есть, ты хочешь сказать, Майки, что ты не возбуждаешься от пирсинга? — недоверчиво промолвил Люк, сверля взглядом друга. — Боже, Люк, ты невыносим! — жаловался тот. — Может, уже закроем эту тему? — Хорошо, как скажешь, — таинственно сказал Хеммингс. Блондин медленно спрыгнул с удобного диванчика, на котором все еще сидел Майкл, который не отводил глаз от него, и подошел к своей шкатулке, где хранились всякие мелочи, которые ему было жалко выбросить, но все же они грели его душу, храня в себе воспоминания об определенных событиях. Майк недоумевал, что хотел сделать Люк, и это его пугало. Клиффорду нравилось, когда все было предельно ясно, а тут — полная неизвестность. Хеммингс проделал некоторые манипуляции, которые были не видны за его спиной, и повернулся к Майклу уже со своим кольцом в губе. Он довольно улыбался, как будто в предвкушении чего-то нового. О Господи. Сердце бедного зеленоглазого парня забилось чаще, чем обычно, и ему показалось, что он слышал собственный пульс, который бил его по вискам мелкими молоточками. — Люк… а… — Клиффорд сглотнул скопившуюся слюну и замер от удивления. — я думал, ты его выбросил. И разве у тебя дырка не заросла? — Нет, Майки, все не так просто. Ты ведь должен это понимать, — ехидно улыбнулся Люк и подошел ближе к Майклу. Теперь он практически перестал дышать. Воздух в легких заканчивался, а взять новую порцию кислорода он не решался. Он не решался нарушить тишину, стоящую здесь. Его усталый взгляд устремился на Хеммингса, который только что облизал губы и поправил рукой черное колечко в губе. Завершающей стадией помешательства было то, как Люк оперся руками об диван, будто заключая Майкла в тиски, а расстояние между их лицами сократилось до двух сантиметров. — Не ври мне, Майки, — прошептал Хеммингс в губы дрожащего парня. — Я и не соврал тебе, — слегка запинаясь сказал Майкл, — тебе на самом деле не стоит носить пирсинг. — Почему? — Потому что я, черт возьми, возбуждаюсь! — выдохнул, наконец, зеленоглазый, будто избавляясь от тяжелого груза. — Что? — нахмурился с ухмылкой Люк и стал медленно расстегивать пуговицы на фланелевой рубашке друга, обнажая участки его мраморно-белой кожи. Майкл в ответ лишь простонал, ведь ему нравилось, когда его раздевал Люк. Его Люк. Блондин же, не настаивая на ответе, впился губами, предварительно облизав их, в алые губы Клиффорда. Майк был несколько нетерпелив, поэтому пытался полностью завладеть ртом Хеммингса, но у того явно были другие планы. Поменяв их местами, Люк посадил зеленоглазого на свои бедра и прижал ближе к своему возбужденному члену. — Ох, Люк, не надо… — улыбался от возбуждения Майкл. — Ох, заткнись, пожалуйста, — так же усмехнулся парень и запустил руки под синюю рубашку Клиффорда, а затем и вовсе отбросил ее на пол. — Люки, она новая, я ее еще даже не стирал, — бормотал что-то другой, извиваясь от влажных поцелуев в шею. — Как ты надоел уже, Майки. Я просто устал от этой болтовни про одежду. Еще одна такая реплика — мне придется уйти. Майкл застонал от очередного поцелуя в ключицу и красного небольшого пятнышка на коже. Он вспомнил, что вот уже два месяца дело не доходит дальше поцелуев. Люк намеренно дразнил Майки, возбуждая до предела, а затем останавливался. Хеммингс добивался от него, чтобы тот научился сдерживать себя и не набрасываться на него при каждом удобном случае. Сегодня терпение Клиффорда кончалось, ведь он даже не смел самоудовлетворяться, потому что каждый раз вспоминал, что Люк делал это лучше. Он просто хотел кончить. — Люк, пожалуйста… — шептал тот, создавая трение между их членами, — я так больше не могу. Майкл иногда мысленно сравнивал парня с дьяволом, который дразнил его и отбирал самое лучшее, что было в его жизни — секс с Хеммингсом. Блондин положил руки на попу Клиффорда и осторожно сжал ее, а затем шлепнул по ней, заставляя Майкла подпрыгнуть от неожиданности. — Я скучал, Майки, — промурлыкал Хеммингс на ухо парню, поправив его крашеные волосы. Майкл понял это как сигнал к действию и начал сам тереться о член Люка, срывая с его уст тяжелые вздохи, которые сменились всхлипываниями. Хеммингс сам был на пределе, и уже миллион раз пожалел, что дразнил Майкла таким образом. Чтобы отвлечь зеленоглазого от его покачиваний, Люк впился мягкими губами во влажные бордовые губы Клиффорда, а тот лишь простонал ему в рот. — Люк… сними с меня эти чертовы штаны… — Майкл пытался говорить что-то сквозь поцелуй, и тогда тот будто сдался и с жалостью оторвался от распухших губ парня. — Тогда нам следовало бы перебраться в спальню, Майки… — Люк будто выжигал каждое слово на белоснежной коже шеи Клиффорда, на которой яростно пульсировала голубая венка. — Люки, ты… в общем, не мог бы ты отнести меня туда? — Майкл прикусил губу, размышляя о степени глупости сказанного. Хеммингс усмехнулся краем губ, всматриваясь в огромные зрачки глаз Майкла. Он опустился над его ухом, и прошептал, случайно касаясь раковины языком: — Тогда держись. Голубоглазый подхватил его, хоть это и требовало усилий, но ведь не зря же он на прошлой неделе занимался. Люк по пути снова заметил его зрачки, полностью перекрывавшие радужку, из-за этого глаза Майкла казались устрашающими, будто бы его глазах плясали черти. — Майки, у тебя огромные зрачки. Ты случайно не… — Нет, — тут же отрезал Клиффорд, — я клянусь. — Хорошо-хорошо. Люк открыл двери спальни, пока Майкл удобно устроился на руках, обнимая со всей нежностью друга. Хлопнула дверь, и Хеммингс уложил на кровать Клиффорда так аккуратно, как будто он — хрупкая китайская ваза. Пока зеленоглазый (или, было бы подходящим сказать, черноглазый) лежал в ожидании, блондин уже расстегивал штаны, оставаясь в рубашке в узор и нижнем белье. Пока Майк любовался тем, как раздевается Люк, он понял, что стоило бы раздеться и ему, и, когда голубоглазый залез на кровать, тот уже был в одном белье. Младший расположился между ног друга и снова уткнулся носом в шею. От Клиффорда пахло каким-то цветочным запахом, от которого он просто сходил с ума. Люк втягивал губами кожу, такую нежную и тонкую, оставляя красные пятнышки. Майкл не знал, как реагировать на это, ведь он был слишком возбужденным, но в то же время хотел, чтобы Люк целовал еще и еще. Он запутал пальцы в мягких волнистых волосах Хеммингса, и тот испустил стон, который обжег кожу Майкла горячим дыханием. — Майки… я хочу тебя, — вдруг выдал блондин, не в силах больше выдерживать наслаждение от парня. — Я знаю, у тебя стояк, — засмеялся от очередного поцелуя в ключицу он, — и, кстати, на тебе по-прежнему рубашка. Позволь, я… — Нет, Майки, — Люк поднялся и издевательски медленно стал стягивать с Майкла боксерки. Когда они были уже в стороне, Люк не мог не восхититься подрагивающим членом парня. Блондин приподнял бровь и начал проталкивать пуговицы в петельки. Это зрелище казалось для Майкла невыносимым, и поэтому он, когда Хеммингс дошел до середины, тихонько всхлипнув, положил руку на свой пенис. На нем блестела капелька смазки, что помогало тому самоудовлетворяться. — Эй, Майки, хватит. Иначе я прямо сейчас трахну тебя, — Люк притворно злился, ведь его член будто умолял о Майкле, и тот даже ущипнул себя, проверяя, не сон ли это. — А если нет? — Люк умел доводить до предела, но именно блондин сейчас злится на самого себя, что делал это, потому что Клиффорд сводил его с ума. Голубоглазый незамедлительно снял белые трусы с себя и вопросительно посмотрел по сторонам. — А где смазка? — Закончилась. Только она… не нужна. Вроде бы. Люк не сразу понял, в чем дело, поэтому поместил пальцы на колечко мышц, пульсировавшее от возбуждения. Тогда он понял, что Клиффорд недавно мастурбировал и забыл принять душ. — Люки, трахни меня… Он хитро посмотрел на свою жертву, которая отчаянно дергалась под ним, обхватив ногами его пресс, и, соединяя их губы, вошел. Майкл сразу же всхлипнул он неожиданности и прижал его еще ближе. Кончить для зеленоглазого в тот момент не вызвало затруднения, так как он до предела завел его своими поцелуями, засосами и прикосновениями. Майкл сжался, чувствуя, что сейчас зальет себе грудь, и громко застонал. — Я не дам тебе кончить прямо сейчас, — словно дьявол с белыми кудрями, прошептал он. Хеммингс продолжал двигаться, делая иногда паузы, чтобы «возвысить Клиффорда над землей», а затем «бросить на землю с высоты птичьего полета». Люк скулил от того, насколько жарко внутри Майкла, и как он закатывает глаза от желания, как его грудь вздымается, а воздух в легких предательски заканчивается. Все это заводило Люка до невозможности, а Майкла заводило то, как черное колечко красуется наконец-то на этих пухлых розовых губах, как волосы падают, закрывая глаза блондину, как на лбу появляется испарина, а голубоглазый в который раз задевает простату, не давая ему сделать элементарный вдох. В какой-то момент Майк понял, что ему слишком хорошо, чтобы он кончил, и он смотрел в небесные глаза Люка. — Ну же, сделай это для меня, — как ни странно, тот понял, что Майклу стало слишком хорошо, и взял его член в руку, надрачивая в такт своим толчкам. — Боже… Люки, ты не только колокольчиком ритмично звонишь… Майк пытался что-то сказать, но воздух снова заполнял до конца легкие, и через несколько минут, Клиффорд с громким стоном испытал оргазм, заливая не только свое тело, но и щедро одарил спермой руку Люка, и тот, сделав пару движений с белой жидкостью, поместил пальцы в рот Майкла, и он покорно облизал все, от чего Хеммингс бурно кончил внутрь. Люк удовлетворенно коснулся губ Клиффорда, слизывая остатки с губ, а затем устало лег рядом с ним. С его Майклом. — Люблю тебя. Даже с этим дурацким пирсингом, — Майк чмокнул несмело его в губы. — Не притворяйся, что тебе не нравится. И да, я тоже люблю тебя, — и Майкл ткнул Люка в кончик носа, пока тот договаривал.