Темные аллеи

      Такси осторожно подъезжает к дому, на первом этаже которого расположилась лучшая пекарня во всем Париже, известная даже самому маленькому любителю сладостей и мучного.       Расплатившись с водителем, я направилась к дверям этого «сладкого мира», представляя в голове момент долгожданной встречи. И вот я отворяю заветную дверь и перехожу порог. — Маринетт! Дорогая, ты уже приехала! — кинулась обнимать меня мама, оставив кондитерский шприц, которым она украшала очередной сладкий шедевр. — Привет, мамочка, — я быстро отпускаю ручку чемодана и принимаю все объятья любящей матери. — Ох, девочка моя наконец-то вернулась! — папа своими широкими и длинными руками обвил нас с мамой.       В этот момент у меня было одно желание: лишь бы это все не кончалось подольше. Тепло и забота родителей наполняло мое сердце, и я быстро забыла о всех проблемах и суете. Эта нежность была мне очень знакома, все трудные моменты в моей жизни мы переживали именно так: в массовых объятиях всей семьёй. В такие моменты ты чувствуешь себя в безопасности, а сердце наполнено доверием, спокойствием, благодарностью. В Бордо мне так не хватало этих простых, но необходимых объятий; там я просто работала двадцать четыре часа в сутки, у меня не было ни личной жизни, ни личных интересов, а главное, у меня не было времени ни на то, ни на другое. — Я вас так люблю.., — прошептала я. Мне казалось, что с этой работой я забыла эти слова, но как хорошо, что я ошиблась.       Наши объятия продлились ещё минуты три, после этого родители поднесли ко мне огромный розовый торт, украшенный разноцветными макарунами и фигурками из мастики. — Вы сделали для меня торт с макарунами! Как это мило, огромное спасибо! Я немного устала с дороги, так что пойду отдохну в комнате, хорошо? — Да, конечно, милая. А мы пока доделаем заказы, а потом пойдём праздновать твой приезд! — Да, отличная идея.       Я направилась в свою комнату. Здесь все было на месте, все так же, когда я и уезжала. Эти стены, выполненные в нежных розовых тонах; этот столик, за которым я проводила дни и ночи, делая уроки; эта кровать, на которой я лежала и мечтала о хорошем и счастливом будущем; все это стояло на своих местах так, что казалось, время в этой комнате остановилась. Я поставила чемодан возле шкафа, а сама легла на кровать.       Я лежала, уставившись в потолок, наслаждаясь домашней и уютной атмосферой. Все было хорошо, но мне не хватало той, которая парила над моей головой и своим тоненьким голоском излагала своим мысли вслух. Мне не хватало этой маленькой квами, которая изменила мою жизнь раз и навсегда ещё в мои тринадцать лет. « — Маринетт, ты должна признаться в своих чувствах! Почему ЛедиБаг такая смелая и сильная, а Маринетт боится даже заговорить с обычным мальчишкой? — Тикки, ты не понимаешь! ЛедиБаг — супер-героиня, спасающая Париж от всяких злодеев. А Маринетт — обычная школьница, влюбившаяся в своего красивого одноклассника. — Тогда у меня есть план! Ты признаешься в чувствах Адриану в обличии ЛедиБаг. — Что?! Ты забыла, что нам нельзя раскрывать свои личности?! — Нет же, глупенькая Маринетти, ты напишешь Адриану письмо, а ЛедиБаг его передаст, объяснив всю ситуацию. — А это идея. Ты молодец, Тикки!»       Я с улыбкой вспоминаю эти моменты, проведённые рядом с ней. «Это все в прошлом, ничего не вернуть. Пора смириться», — подумала я, разгоняя затуманивающие сознание мысли.       Голова сама повернулась вправо, устремив взгляд на фотографии, стоящие на столе. На первой фотографии, которая была помещена в зеленоватую деревянную фоторамку, были мы с Алей. Мы с ней обнимались и широко улыбались. У меня тогда ещё волосы были заплетены в два небольших хвостика, а у неё были распущенные каштановые волосы, на лице красовались очки. Эта фотография вызвала у меня улыбку и светлые эмоции. Но небольшая радость продлилась недолго: рядом стояла ещё одна фотография, где я стояла в сопровождении статного, делового мужчины — Даниэля Леон. Мы вместе работали, и он всячески пытался ухаживать за мной, дабы заполучить мое сердце. Но у него это не получалось. Даниэль был мне не больше, чем друг. Да, мы хорошо общались, но мое сердце способно было полюбить лишь однажды. Родители радовались, думая, что я наконец полюбила кого-то вновь, но это была ложная информация. Я начинала привыкать к Леону, он пытался вырвать из этой «фрэндзоны», и совершил отчаянный шаг. Даниэль Леон поцеловал меня. «Был обычный пасмурный день. Мы с Даниэлем выходили из кинотеатра в прекрасном настроении. Обсуждение удачной комедии привело к беспрестанному задорному смеху. Даниэль оставил меня, пытаясь угомонить веселье хоть на немного. Этот хитрец посмотрел мне в глаза и взял за руку: — Маринетт, ты удивительная! Я смущенно улыбнулась. Внезапно он впился мне в губы, высасывая из меня всю жизнь. Толчок рукой в грудь вернул ему рассудок. Я, осмысляя все, что сейчас произошло, кинула ему недовольный взгляд, полный негодования, развернулась и поспешила домой, заметив человека с камерой. В „rêve“ запрещались отношения между сотрудниками, особенно разных должностей. Даниэль попросту использовал меня: в один солнечный день мне на стол кинули снимки, где этот мерзавец, Леон, целовал меня; прося у меня повышения, иначе эти снимки попали бы к директору. В тот день я постаралась забыть того человека, которому я рассказывала свои тайны…»       Меня очень сильно удивило то, что этот ужасный человек стоит в моей комнате, пускай просто на фотографии. Я отчетливо помнила, что выбрасывала все фотоснимки, где хоть немного «засветился» этот работничек. Мной начала овладевать злость. Неужели родители поставили эту фотографию опять на стол, без моего видения? Чтобы все выяснить и предотвратить подобное, я решила узнать это у тех, кто сейчас пек в кондитерской на первом этаже. — Мама, разве я не выбрасывала все фотографии с этим человеком? — я держала в руках белую фоторамку с той ненавистной фотографией. — Ох, Маринетт, я… Мы просто думали, что у вас все наладится, — начала оправдываться Сабин. — Этот человек принёс мне немало проблем. У меня нет желания о нем даже воспоминать! — меня начало раздражать, что родители лезли в мою личную жизнь несмотря на то, что мне шёл уже третий десяток лет. — Милая, тебе просто уже больше тридцати, а ты до сих пор одна. Вот мы и волнуемся, вдруг ты всю жизнь будешь… — Мне тридцать четыре, если быть точнее, — перебила я папу. — Вам не стоит волноваться о моем «личном фронте». У меня все отлично, правда! — я изобразила натянутую улыбку «до ушей». Немного успокоив свою раздраженность, я взяла сумку и направилась к дверям. — Если вы не против, я прогуляюсь.       Не дожидаясь ответа, я покинула пекарню, кинув фотографию в урну, стоящую возле здания. Я не знала, куда мне пойти, поэтому направилась в парк, находившейся через дорогу напротив нас. Знакомые скамейки, деревья, фонари, фонтан напомнят мне о счастливом детстве. Замечая взглядом влюблённых подростков, улыбка сама находит себе место на лице. Я иду дальше, летая мыслями в облаках. — Ой, простите! Я задумалась и не заметила Вас, прошу прощения! — я врезалась в плечо какого-то рыжеволосого парня, рядом с ним шла длинноногая девушка, державшая его за руку. — Да ничего страшного, мисс. Все мы любим задуматься, — улыбнулся незнакомец. Он убедился, что я в порядке и прищурившись, начал задавать мне вопросы. — Простите, а в какой школе Вы учились? — Во Франсуа Дюпон, это имеет какое-то значение к данной ситуации? — Я помню одну синеволосую слегка неуклюжую девочку ещё со школы. Маринетт? — Да, это я. А Вы..? — я присмотрелась в голубые глаза парня, сиявшие радостью. Посмотрев на руку парня, испачканную в масляных красках, я сразу догадалась, в кого я так неловко врезалась. — Натаниэль? — Да, Натаниэль Куртцберг! — парень приобнял меня в знак приветствия. Его девушка немного заметно начала ревновать. — Я не видел тебя лет пятнадцать точно! Как твои дела? — Да все хорошо. Я стала дизайнером, как хотела, и теперь работаю в доме моды в «rêve», — дама Ната приоткрыла рот и подняла брови от удивления. Её лицо мне было очень знакомо, но я никак не могла вспомнить её имени. — Это очень круто! А я вот стал художником, тоже, как и хотел, — девушка отдёрнула руку парня, на что-то намекая. — Маринетт, знакомься — это моя девушка… — Лайла, — он не успел договорить, как я первая произнесла её имя. — Да, мы знакомы. — Разве? — подала голос светловолосая. — Вспоминай. Ты увела моего жениха, — небрежно кинула я в ответ. Лайла помрачнела в лице. У неё выступил холодный пот на лбу. — Дюпен-Чен, — прошептала та, пытаясь скрыть свой страх. « — Здравствуйте, мистер Агрест, Вы не подскажите, где Адриан? — поздоровалась я с садившемся в машину Габриэлем. — Маринетт, верно? — он остановился возле машины. — Вы можете больше не приходить сюда. Адриан женится, и к Вашему сожалению, не на Вас. Вы можете забыть его, навсегда, — добавил этот беловолосый, разрушая сердце и мечты 24-летней девушки. — Что?! Я…я Вам не верю! Этого не может быть! — у меня потемнело в глазах, земля медленно уходила из-под ног, голова предательски закружилась. Я не могла поверить в эти ужасные слова. Габриэль всегда недолюбливал меня, но такое он вряд ли мог подстроить. — Адриан любит меня. А я люблю его. Он не мог так поступить! — Девушка, пойми, он встречался с тобой ради пиара. Сама подумай, перспективный фотомодель, мечта каждой девушки Парижа, сын знаменитого дизайнера встречается с обычной дочкой пекарей. Звучит как сказка. Поэтому он и выбрал тебя. Ты просто оказалась Парижской Золушкой. Но у каждой сказки есть конец, и у этой он не похожий на другие. Ступай. Тебе не стоит здесь появляться. — Что? Подождите, такого быть не может! Вы мне лжете! — Маринетт, это не моих дел рук. Так расположилась судьба. Всего доброго, — он сел в машину, кивнул своему водителю и они уехали. Меня не держали ноги. Я не верила ни своим ушам, ни своим глазам, ничему. Мне хотелось просто лечь и умереть. Прямо здесь. Я посмотрела по сторонам, к воротам подходила Лайла. Увидев меня, одиноко стоящую девушку на территории дома Агрестов, она сильно удивилась. — Маринетт? Что ты делаешь? — с каким-то пренебрежением она задала вопрос. — Уже ничего. А вот ты тут какими судьбами? — я быстро вытерла слезы и подозрительно посмотрела на неё. — А я к Адриану. У нас скоро свадьба, нужно хорошо подготовиться. Да, такое счастье. Ты же хорошо общаешься с моим любимым Адрианчиком? Думаю, он будет рад, если ты будешь присутствовать на нашем торжестве. — Оу, как неожиданно, — я изобразила удивленное лицо. На самом деле, я действительно была в шоке. Любовь всей моей жизни, Адриан Агрест, променял меня на какую-то самовлюблённую лгунью. — Нет, спасибо, я не приду. Счастья вам. Я пошла к воротам, нарочно толкнув плечом ненавистную „красавицу“. Мой мир в один момент рухнул. Хотелось лишь умереть.» — Девочки, все в порядке? — отвлёк меня от воспоминаний самого ужасного момента моей жизни Натаниэль. — Да, конечно. Лайла, — я обратилась к девушке, — а как же ваша свадьба с Адрианом? — Маринетт, мы были счастливы с тобой повидаться, но нам пора спешить, — Натаниэль почувствовал напряженность между мной и Лайлой, и поскорее решил прервать этот разговор. — Надеюсь, ещё увидимся. — Да, конечно. Я тоже была рада встретить вас. До встречи, — я из-за всех постаралась натянуть на себя улыбку и не торопливо направилась дальше. «Кофе! Мне срочно нужен кофе, или я сойду с ума!» — я пошла искать какую-либо кофейню, чтобы немного успокоить себя.       С некоторых пор кофе стал моим лучшим другом. Я пила его постоянно, когда мне нужно было расслабиться. Не знаю, но почему-то этот вкус крепкого, бархатистого напитка уносил меня в мир иной, где я могла улыбаться без причины.       Сегодня удача была на моей стороне. Недалёко от парка располагалось небольшое кафе с симпатичными небольшими столиками, стоящими на улице под козырьком. Не долго раздумывая, я присела за свободный столик и заказала себе карамельный капуччино. Спустя пять-шесть минут мне принесли желаемое. Я сделала глоток и растворилась в наслаждении. Напряжение мгновенно спало и я начала осознавать прекрасную атмосферу Парижа, наполненную романтикой и непринуждённостью. Все здесь не зависело ни от чего, люди могли спокойно сесть на лавочку, начав читать свежую газетку, позабыв куда они спешили. Желто-красные листья закружились в неторопливом танце, улетая в направлении ветра. Кажется, что ветер — это экспресс-поезд, а листья — его пассажиры, которые как можно скорее спешат попасть в другое место — повидать другие улочки. — Угадай, кто? — мои глаза закрыли чьи-то мужские руки. Неизвестный стоял сзади меня. — Даже не могу представить, — я попыталась убрать руки этого загадочного человека. Он опустил руки, и, развернувшись к нему лицом, я удивилась и очень обрадовалась. — Нино! — Привет, Маринетт! — я привстала и мы с ним утонули в дружеских объятиях. — Я очень рад тебя видеть. Как ты оказалась в Париже? — Я тоже очень рада тебя видеть. Я здесь по работе, наподобие командировки, — в этот момент в мою голову резко ударилась пугающая мысль. — Подожди, если ты здесь, то и Аля тоже здесь?! Я же хотела навестить вас завтра, устроить сюрприз. — Не волнуйся, Маринетт, Аля дома. Она послала меня в магазин. Видите ли, беременные часто хотят то, чего, как назло, в холодильнике не бывает, — посмеялся Нино. — Что? Аля беременна?! — Упс, — мой собеседник в красной кепке испуганно закрыл рот руками, — я не должен был поговорить это. Это же секрет! — Я так счастлива, Нино! Неужели это действительно так? — я не знала о пополнении в семье своих друзей, поэтому эта новость была для меня неожиданной и очень радостной. — Да, но только это секрет. Аля убьёт меня, если узнает, что я проговорился тебе. — Давай так: я не расскажу Але о том, что ты рассказал ваш секрет, а ты раньше времени не расскажешь о моем? — Идёт. Я — могила! — мы посмеялись. Нино угостил меня десертом, после чего собрался пойти домой. — Я был очень рад тебя повидать, Маринетт. — Да, я тоже была рада. Я хотела забежать к вам ещё завтра. — Но ты же не знаешь наш адрес. Тогда мы поступим вот так, — мулат достал ручку из кармана своей чёрной кожаной куртки, взял салфетку и написал на ней номер телефона, — позвони мне завтра, а я скину тебе адрес. — Хорошо, спасибо. А ты не подскажешь, где дом моды «rêve», его недавно где-то здесь построили. — Э... — он почесал затылок. — Знаю, он прямо возле дома… — Чьего дома? — Ну…возле дома Габриэля Агреста, — он посмотрел на меня трусливым взглядом. Мне кажется, он опасался моих негативных эмоций, вызываемых этим местом. — Оу, я думаю, смогу найти. Спасибо. До завтра, Нино! — Пока, Маринетт! — мой друг уходил, махая мне в прощание рукой.

***

— Мам, пап, — я зашла в пекарню, увидев своих родителей, убирающих рабочее место. — Простите, я вела себя резко. Может, пойдём отметим мой приезд? — Конечно, дорогая. Мы уже закончили и можем подниматься наверх.       Мы уселись в гостиной за небольшим столиком, мило общаясь своей семьей. Домашняя и уютная обстановка наполняла меня теплотой и душевной радостью.       Завтра меня ждёт новый день. Нужно все успеть, поэтому я ложусь пораньше спать, пожелав родителям доброй ночи и обняв их перед сном. «Доброй ночи, Париж…»