Людям свойственно умирать. Они хрупки, наивны и совершенно безответственны по отношению к своей жизни. Одинокие души, заблудившиеся среди этого огромного мира, и после смерти им становится еще более одиноко. Рональд Нокс, сидевший до этого на краю черепичной крыши одного из домов, цыкнул сквозь стиснутые зубы, будто бы от внезапной боли, и, схватив свою косу смерти — газонокосилку, что все это время покорно стояла рядом, бросился вниз. В это время под его ногами в темном узком переулке происходило ограбление, и вор, вооружившись перочинным ножичком, услужливо вогнал его в область печени жертвы.
— Время смерти 12:35, — в полголоса произнес себе под нос жнец, ставя печать в личном деле погибшего в уличной передряге купца. Наверняка дома его ждала семья, а он погиб вот так глупо, просто свернув не в том направлении. «
И впрямь заблудившиеся». Блондин посмотрел вслед удаляющемуся с добычей вору, который вскоре скрылся за углом дома. Тотальная несправедливость. Он мог бы догнать этого негодяя в считанные секунды и прибрать к рукам и его душу, и все равно, что список на сегодня не дополняет его фамилия. Но Рональд обещал.
«Продолжай жатву, Рональд Нокс»
Следующая жатва намечалась на послеобеденное время, но по какой-то причине имена из его списка передали другому диспетчеру, потому его работа на сегодня была окончена. В былые времена Рон бы только обрадовался свободному дню, но сейчас ему катастрофически необходимо было чем-то себя занять. А тут всего пять душ, не считая…
Рональд не помнил, как он добрался до Департамента. Ватные ноги сами несли его в единственное место, где он действительно хотел сейчас быть.
Говорят, жнец связан со своей косой смерти, чувствуя любое изменение, происходящее в ней. Нокс отнес газонокосилку на изъятие собранных пленок воспоминаний и последующую полировку лезвий, а сам отправился в отдел жнецов. Устало упав в одно из кожаных белых кресел, Рон прикрыл глаза и потер пальцами переносицу. Когда сердце предательски сжалось, заставляя блондина резко выдохнуть, он подумал о том, что это, должно быть, последний кадр пленки воспоминаний Саманты Ардерне покинул сосуд. Все дороги ведут в Рим, и если они были бы мыслями, то в случае Рональда вели бы к одной-единственной смертной, которой его же стараниями уже нет в живых. Это
он убил ее. Не болезнь, не закон Кодекса Богов смерти, а
он, одним лишь своим появлением в ее жизни. Сидеть без движения становилось невыносимо, потому парень вышел из отдела в коридор.
Солнце яркими лучами освещало помещение сквозь окна во всю стену. По этому коридору они с Сэм бежали прочь, когда из ниоткуда появилась угроза быть замеченными ночью в Департаменте. Она так удивлялась этим большим окнам. Образ Ардерне преследовал Нокса повсюду, ее присутствие здесь будто ощущалось физически. Подойдя к окну, жнец посмотрел вниз. Там виднелись маленькие силуэты других шинигами, возвращающихся с жатвы на обеденный перерыв. Отчего-то Рональд понял, что уже и не помнит, чем занимал себя во время перерывов. Ходил ли к девушкам из секретариата, пил на белых диванах кофе — что бы там ни было, сейчас ему ничего из этого определенно не хотелось. Солнце на минуту скрылось за одним из облаков, намеков на которые утром совсем не было, и Нокс увидел свое туманное отражение в оконном стекле, широко распахивая глаза от отчаянного страха.
На него смотрели исчерченные капиллярами воспалённые слезливые глаза. Круги под ними свидетельствовали о тяжелой ночи, а желто-зеленая радужка казалась тусклой. Некоторые пряди крашеных в блонд волос, расчесать которые Рональд так и не успел, спадали на лоб, концами прикрывая глаза. Глаза, которые Саманта так любила видеть улыбающимися. Жнец невольно поднес руку к стеклу и провел по своему отражению. Он ли это теперь?
— Я вижу, Вы уже закончили, диспетчер Нокс, — эту манеру разговора жнец узнал бы где угодно. Уильям Ти Спирс стоял неподалеку со своим списком душ и секатором. В любое другое время Рон бы испугался внезапному появлению бюрократа, но не в этот раз.
— Я искал Вас, — сказал блондин бесцветным голосом и, удрученно опустив руку, повернулся к начальнику. — Я хотел бы взять сверхурочные на сегодня.
— Вы уверены? — Уилл недоверчиво поднял одну бровь. — У Вас удручающий вид, что, к слову, не удивительно…
Рональд устремил полный ненависти взгляд на Спирса, и тот, запнувшись, поправил очки, а затем грузно выдохнул.
— Я специально освободил Вам день, чтобы Вы пришли в себя, диспетчер Нокс.
Кто бы подумал, что и лед иногда имеет свойство таять. Только вот сейчас это Рону было совсем не на руку. Нервно цыкнув, парень отвел взгляд в сторону и спрятал сжатые в кулаках руки в карманы. Он пообещал не держать зла на Уильяма, но сейчас у него это меньше всего получалось. Когда, значит, не нужно, его этими сверхурочными по горло заваливают, а здесь ни одной души, ожидающей отправки на тот свет. Почему бы кому-то просто не умереть? Смерть Саманты, что, подарила бессмертие всем остальным? Рональд нахмурился. И снова его мысли вернулись к хрупкому фарфоровому телу, без движения лежащему в кресле-качалке на террасе бревенчатого дома.
— Однако я думал, у Вас будут несколько другие планы, — заметил будто бы про себя Уильям, проходя мимо жнеца к интересующему его отделу. — Заглянуть в библиотеку, например…
Мгновенно отвлекаясь от своих мыслей, Нокс непонимающе посмотрел вслед уходящему Спирсу. Почему он сказал что-то подобное? Почему он упомянул Библиотеку Жнецов, в которой хранятся книги воспоминаний всех когда-либо живших в Лондоне людей?
— Подождите! — сорвавшись с места, Рон нагнал бюрократа в отделе кос и преградил ему дорогу, встав на пути. — О чем это Вы?
— Так мисс Ардерне не сообщила Вам, — на лице Уильяма впервые промелькнуло подобие удивления, а сам он задумчиво потер подбородок.
— О чем?! — сорвался на повышенные тона Нокс, едва сдерживаясь, чтобы не схватить начальника за выглаженный воротник пиджака. — О чем она должна была мне сообщить?
— Я приходил к ней, чтобы узнать, по каким причинам место для ее книги воспоминаний выделено в особой секции Библиотеки Департамента Несущих Смерть.
•
Библиотека считалась священным местом. Бесконечные стены с заполненными под завязку стеллажами у них тянулись в разные стороны, скрываясь в белом свете, а от тяжелых резных дверей на противоположную сторону вел мост, в конце которого на постаменте стояла статуя Легендарного Жнеца. По бокам от нее за вручную закрывающимися клетчатыми створками деревянных дверей находилось два лифта, с помощью которых можно было попасть на любой из бесконечного числа этажей. Вокруг стояла звенящая тишина. И что Рональд здесь забыл? Что он ожидал здесь увидеть? Может место для книги Саманты и было выделено не в общем отделе смертных, как это могло изменить случившееся? Пройдя по мосту к лифтам, Нокс осмотрелся, лишний раз убедившись, что кроме него здесь никого нет. Он зашел в одну из кабин и закрыл за собой створки, зажав кнопку самого нижнего этажа.
Three Days Grace — the Abyss
Покуда лифт опускался все ниже, становилось все темнее и прохладнее. Здесь, в пучине последних этажей Библиотеки Департамента Несущих Смерть, располагалась вышеупомянутая особая секция, куда помещались книги воспоминаний особенно значимых для истории человечества людей, вроде Марии Антуанетты, приговор которой выносил сам Легендарный Жнец. На этом же этаже с особой осторожностью хранились книги воспоминаний нынешних работников Департамента, и в дополнении пара стеллажей выделялась под книги воспоминаний людей, погибших сверхъестественной смертью. Должно быть, на одном из них он и найдет
ее книгу.
Выйдя из лифта, Рональд осмотрелся. Вокруг стояла кромешная тьма, но в тусклом свете электрической лампочки, льющемся из лифта, древесные створки в который жнец оставил открытыми, был виден висящий на стене английский фонарь. Выбора особо не было, и, сняв со стены громоздкую конструкцию, парень покрутил рычажок на ее дне. Пару раз мучительно моргнув, фонарь-таки загорелся, освещая все вокруг на пару метров вперед. По пыльным паркетным полам, паутине на старых резных стеллажах из красного дерева, которые уже давно не использовались для хранения книг воспоминаний на верхних этажах, и потрепанности корешков книг было понятно, что сюда давненько никто не заглядывал.
Обреченно вздохнув, Нокс прошел вглубь особого отдела, наугад завернув за один из стеллажей, что стояли в несколько рядов. Поднося фонарь к книгам, парень равнодушно осматривал их корешки. Они были расставлены в алфавитном порядке с конца. «Эрик Слингби», «Грелль Сатклифф»… Это и была секция с книгами воспоминаний Богов Смерти. «
Рональд Нокс». Опустив голову, шинигами поспешно прошел мимо. Дойдя до стеллажа, содержимое которого начиналось на букву «А», он заметил пустую щель. Но это же… Секция, выделенная для жнецов?
— Саманта Мэри Ардерне, — послышался размеренный голос, заставляющий Рона оторопеть. Показалось? Выходя из-за стеллажа к проходу между рядами, в которых стояли громоздкие дубовые столы с толстыми ножками, парень замер. На одном из них сидела девушка, закинув ногу на ногу. Она была одета в узкие черные брюки, опоясанные расписным красно-рыжим платком с длинными лоскутами, белую блузу, поверх которой подчёркивал талию черный корсет, и черные босоножки на каблуке. Ее яркие рыжие волосы выделялись среди окружающей темноты, словно восходящее на рассвете солнце. В ее руках была книга, судя по обложке, совсем новая.
— Родилась девятого августа тысяча восемьсот семидесятого года, — девушка захлопнула книгу и подняла взгляд на Рональда. — Погибла от обширной лейкемии двадцать пятого июля тысяча восемьсот восемьдесят девятого года.
Ее бессмертные малахитово-янтарные глаза блеснули в тусклом свете английского фонаря.
