Добро пожаловать в Теффен. Кандидат

      С названиями улиц в Теффене не заморачиваются. Если где-то сосредоточены мастерские и кузницы, тогда будьте уверены, что это место назовут Кузнечной улицей. Если где-то торгуют шелками, улицу назовут Шелковой или, если проявят воображение, то какой-нибудь улицей Нежных Шелковых Тканей. Если же на улице стоит храм Милосердной Семерки, тогда что? Правильно, она будет Храмовой! И так во всем, всегда и везде. Зеленая Крепость, Зеленый Квартал, Квартал Торговых Домов, Переулок-под-Аркой... Улица Сдобного Теста также не нарушала общего правила.       С обеих сторон располагалось множество булочных, лотков, шатров и пекарен. В воздухе плавал аромат свежей выпечки, приправленный ноткой корицы. Было нежарко. Невзирая на то, что солнце уже висело в зените, оно больше не превращало город в подобие раскаленной сковороды, благодаря чему нам больше не приходилось перебегать от одной тени к другой. Рядом со мной гордо вышагивали ящеры, оттопырив ножны и громко стуча броней так, чтобы всем было видно и слышно: это идут драконьи гвардейцы. Горожане уступали нам путь, растекаясь по стенкам. Некоторые почтительно кланялись.       — Видали, как тот волк поднимал сразу по четыре волчицы? — возбуждённо говорил Панцирь. — Вот это силища! А по внешности даже не скажешь. Эдакой шибздик, хвостом перешибить можно!       — Подумаешь, — пренебрежительно отозвалась Рейна. — Я бы тоже их подняла.       — А как другой делает сальто, вы видели? Я насчитал восемь раз, — присоединился Долинник.       — Подумаешь, — тут же отозвалась Рейна. — Я тоже так могу. Я даже больше могу.       — Правда? — спросил доверчивый Гдаш. Он был слегка глуповатым. — А я и не знал… Чего же ты раньше нам не показывала?       — А вы не просили, — ответила Рейна, пожимая плечами.       — Ну, сделай сейчас, — усмехнулся Панцирь.       — В броне? Сам-то хоть раз кувыркнешься?       — Тогда покажи, когда мы в казармы вернёмся.       — Как-нибудь в другое время, — беззаботно ответила Рейна. Неважно, хвасталась она или нет, девушка всегда искренне верила в то, что она говорила. На меня ее непосредственность действовала подкупающе. — А сегодня у меня что-то настроения нет. За такие вещи нельзя браться без настроения.       — Тогда нам Паша покажет, — подначила ее Длиннохвостая.       — Восемь раз? — невозмутимо сказал я. — Слишком много. Четыре или пять я еще потяну, но больше пока не получится.       — Да, до меня тебе ещё далеко, — ничуть не смущаясь, похвасталась Рейна и беззлобно ткнула меня в бок кулаком.       Совсем недавно мы побывали на площади, где выступала труппа волков: бродячих фокусников и трюкачей. Естественно, как драконьи гвардейцы, мы не имели права оставить их без охраны и наблюдения. А вдруг трюкачи или кто-то из жителей ненароком нарушат порядок? Поэтому, стремясь не допустить преступлений, мы протолкались в первый ряд и на протяжение часа глазели на фокусы и заводные, дикие пляски. Лично меня больше всего впечатлило глотание сабли, потому как волк, который его демонстрировал, вместе с лезвием проглотил и рукоятку. К слову, те странные образы, которые возникли у меня после слов Эйнара о димаго этого вида, оказались безнадежно далеки от реальности. Никаких ярких, цветастых рубах или платьев до пола они не носили. И мужчины, и женщины были одеты в кожаные жилеты и короткие штаны до колен, а на головах у них красовались вишневого цвета платки, повязанные на пиратский манер, из-под которых выбивались косматые гривы и остроконечные мохнатые уши. В общем, я в который раз убедился, насколько мало знаю о мире и еще меньше о тех народностях, которые его населяют.       Кстати, у вас уже должно быть возник логичный вопрос — а почему я вообще увязался за своим когтем? Все очень просто. С того самого дня, как я сдал экзамен, у меня появилось относительно свободное время. Да, я по прежнему ходил на тренировки с драконицей, а по вечерам встречался с ней для углубленного разбора законодательства, уже настоящего судейского уровня, однако между ними имелся довольно большой промежуток. А поскольку гвардейскую службу для кандидатов никто не отменял, я так же, как все, отправлялся на патрулирование, когда оно не пересекалось с более важными вещами. Сегодня был как раз такой случай.       Впереди началась какая-то суета. Виновниками были дородный и рыхлый сурок, торопливо вылезающий из-за лотка, и кругленький парнишка-енот, который держал в лапках румяный пирог размером чуть ли не с него самого.       — Эй, ты куда? А заплатить?! — закричал лавочник, предпринимая попытку поймать енота за ухо. — Стой! Стой! — дурным голосом завопил он, потому что парнишка, прижимая добычу к груди, ловко поднырнул у него под локтем и моментально влился в стайку других ребятишек. Хохоча, они припустили по улице.       — Скорее держите его! Хватайте его!       — Наш выход, ребята! — воскликнула Рейна. — Это работа для Гвардии!       Мы рванули вперёд. Рейна в несколько длинных прыжков нагнала воришку, поймала енота за шиворот и вздернула в воздух. По инерции тот продолжал сучить волосатыми лапками.       — Ах ты, безобразник! Сейчас к родителям тебя приведем и все им расскажем!       Подскочивший Шутник с заметным усилием отодрал пирог от енота. Осознав, что попался, карапуз заревел басом, удивительно низким и мощным для своего возраста.       — Только не надо к родителям, вала гвардеец! Я больше не буду!       — Точно не будешь?       — Не буду, Семеркой клянусь!       — Ну что, простим его на первый раз? — спросила Рейна, обводя нас взглядом и улыбаясь задорной зубастой улыбкой.       — Простите! Простите! — еще сильнее заревел карапуз.       — Простим, — важно кивнул Гдаш.       — Простим, — подтвердил я.       — Тогда беги. И чтобы больше никакого воровства, а не то посадим тебя в Лунный Грот! — строго сказала Рейна.       Она опустила енота на землю и, закрепляя урок, хорошенько шлёпнула его пониже хвоста. Получив могучее педагогическое ускорение, малолетний преступник уронил тюбетейку и с разгона влетел в толпу ребятишек, которые сгрудились немного поодаль, опасливо разглядывая нас глазками-бусинками. Подхватив енота, который все ещё заливался слезами, и подобрав с земли тюбетейку, они тут же юркнули в боковой переулок.       Вскоре мы торжественно вернули торговцу украденное. Сурок, весь пятнах от переполняющего его возмущения, запахнулся в халат и принялся жаловаться:       — Что за негодники! Нет, чтобы меня попросить! Неужто бы я их не угостил? Спасибо, что их проучили! А то в последнее время дети совершенно отбились от рук. Подкрадутся, утащат чего-нибудь, а потом убегают и улюлюкают. Что за дурацкие игры! Мы в их возрасте так себя не вели!       Водрузив пирог на законное место и отряхнув его рукавом, лавочник продолжил рассыпаться в благодарностях, параллельно ругаясь и сетуя на новое поколение. Потом он спохватился и в знак признательности предложил нам медовых лепешек. Длиннохвостая немедленно потянулась к блюду когтями, но Рейна шикнула и треснула ее по ладони.       — Что вы! Что вы! Это наш долг! — заявила она. — Обязанность Драконьих Гвардейцев! Лепешки нам не нужны! Дайте нам лучше во-он тех коржиков с сахарной пудрой.       Однако полакомиться угощением мы не успели. Позади раздался чей-то насмешливый голос:       — Глядите-ка! Наша славная гвардия объедается сладостями, словно детишки! Интересно, сколько ужасных преступников сегодня они одолели?       — Наверное, отобрали рогатку у какого-нибудь мальчугана, — предположил другой.       — Или заставили прохожего подобрать за собой алузарную корку. А то вдруг кто-нибудь на ней поскользнется и подвернет себе ножку! Вот это будет трагедия! — издевательски просюсюкал третий.       Неизвестные захохотали. Сурок опустил глаза и начал бесцельно перекладывать булочки с одного блюда на другое, дескать он очень занят и это вообще его не касается. Рейна медленно повернулась. Вслед за ней повернулся весь коготь. У входа в большой шатер по соседству, в каких подавали только отборное сэххи и дорогие кальяны, стояла пятерка хороших одетых мужчин. Таких аинго я еще не встречал. Все они были как на подбор — в огромных желтых беретах, поджарые, с лощеными и очень чистыми лицами, черты которых оттеняли усы и холеные бороды. У каждого имелись роскошные, шитые золотом перевязи, на которых висели изящные прямые клинки. Хочу заметить, что несмотря на всю свою представительность, впечатление они производили отталкивающее. Я сразу почувствовал в мужчинах что-то неприятное и угрожающее. Думайте что вам угодно, но мирные люди не держаться с такой самоуверенной, хищной ленцой и не имеют настолько тяжёлых, пронзительных взглядов.       — Кто это? — негромко спросил я Болтуна.       — Наемники, — ответил тот коротко.       — А! Да это никак Рыжехвостики! — поглядев на Рейну, преувеличенно радостно воскликнул один из мужчин. От спутников он отличался более пышными усами, лихо закрученными вверх, и довольно высоким выпуклым лбом. — То-то я смотрю, из под шлема торчат чьи-то грязные рыжие патлы. Какая удача!       — Мы Ржавые Хвосты! — Рейна выдвинулась вперед и задиристо вскинула подбородок. — Запомнить не можете? Ну так мы вас скоро научим.       — Примите мои извинения, вала «не-помню-как-вас-точно-зовут». Вы так сильно свистите через дырку в зубах, что я никак не могу разобрать, о чем вы там говорите. Вам что, надоело быть ящерицей и вы решили стать птицей?       Наемники отреагировали на его выпад издевательскими густыми смешками, а гвардейцы на миг насупились и стиснули лапы. Тем не менее, к моему удивлению, никто из них, и даже сама Рейна, не вытащили оружия и не бросились в схватку.       — Ха! — сказала девушка. — Три раза «ха»! Прямо помереть можно, как остроумно! Посмотрим, вакк вагга, как вы запоете, когда мы вам хорошенько наподдаем!       — Это угроза? — Пышноусый задрал бровь и покосился на мой амулет-обелиск. — Если нет, тогда я решительно не понимаю, к чему вы клоните. Всем известно, что Стража не одобряет ночных поединков. Вы окажете нам большую любезность, вал кандидат, подтвердив или опровергнув мои слова.       Намек был прозрачнее некуда. Очевидно, весть о моей службе донеслась до Торговых Домов и главарь наемников хотел прощупать почву, прежде чем перевести разговор в русло конкретики.       — К несчастью, я не могу ни подтвердить этого, ни опровергнуть, — сказал я неприязненно. — В данный момент я не на задании, а значит считаюсь не кандидатом, а драконьим гвардейцем.       — Что же, это значительно упрощает дело! — одобрительно сказал пышноусый и обратился к Рейне. — Хотя я предпочитаю не драться с женщинами — это ниже достоинства аинго, — мы с большим удовольствием примем ваш вызов. Остается только договориться, когда и где мы устроим наше свидание.       — Как получится, — сказала Рейна. — Мы не выбираем, куда нас пошлют. А увольнительных нам сейчас не полагается.       — Тогда напишите письмо, как только вам станет известно о следующем ночном карауле, — предложил пышноусый. — Кстати, я очень надеюсь, что он будет проходить недалеко от канала.       — Меньше тащить вас до воды, — оглушительно хохотнул один из наемников.       Уперев лапы в бока, Рейна смерила его уничижительным взглядом.       — Посмотрим, кто кого ещё потащит. Не хочу хвастаться, но после нашей встречи вам придется посидеть под замком!       — Если справитесь, — пышноусый слегка усмехнулся. — До сих пор ваша братия в этом не слишком-то преуспела.       — Все бывает в первый раз, — самоуверенно отозвалась девушка.       — Тогда до встречи, Ржавые Носики! Мы будем ждать ее с нетерпением!       Наемники двинулись мимо. Проходя рядом с нами, они кивали в мою сторону, после чего с шутовской учтивостью кланялись ящерам, срывая с головы береты и описывая ими в фигуру в виде замысловатой восьмерки. Я, не мигая, проводил мужчин взглядом. Встреча оставила у меня неприятный осадок, особенно то, как они посмеялись над Рейной. Теперь истории ящеров, что наемники занимают самые удобные места в трактирах, задираются по каждому поводу и громко, напоказ кичатся дорогущим оружием, о котором нормальные воины, честно оберегающие покой Теффена, могли только мечтать, заиграли новыми красками. Я подумал, что таких поганцев действительно стоит осаживать, чем гвардейцы и занимались, когда спадала жара.       — Насмехаются, — с обидой произнес Гдаш Круглолобик, когда мужчины отдалились на приличное расстояние.       — Наплевать, — отмахнулась Рейна и в доказательство действительно сплюнула. Мы пошли в противоположную сторону. — Когда-нибудь мы с ними увидимся и тогда как следует повеселимся!       — А может лучше не надо? — робко спросила Милашка.       — Чего это ты? — удивилась Рейна. — Неужто у тебя лапы не чешутся надавать им по шее?       — Чешутся… Конечно же чешутся… Но всё-таки — может не стоит писать им письмо? Если что, сделаем вид, будто мы просто забыли... А каналы станем обходить за домами...       — Не бойся, — в своем стиле подбодрила ее Рейна. — Если мы проиграем, тебе, самое большее, немного подпортят лицо. Подумаешь! Было бы из-за чего переживать! Погляди на Пашу — как здорово на нем смотрятся шрамы. Сразу же видно — боец! К тому же, ты у нас отличная девушка. Даже без пары зубов или с перешибленным носом, у тебя все равно отбоя от ухажеров не будет!       Разумеется, Рейна хотела как лучше, но, благодаря этому сомнительному утешению, миниатюрная ящерка совсем приуныла. Чего-чего, а портить свое симпатичное личико Милашке отнюдь не хотелось. Остальные Ржавые Хвосты тоже не выражали восторга. Я удивился: это здорово не вязалось с тем бурным энтузиазмом, который они проявляли, когда тема касалась боев между ящерами и наемниками Торговых Домов. Впрочем, причина выяснилась достаточно скоро.       Каждый наемник носил берет определенного цвета, по которому можно было сразу определить, к какому Торговому Дому он поступил в услужение. Например, синий означал, что воин продал свой меч Дому Тиррано, фиолетовые отличали бойцов Дома Риччьенте, а белые, с непременным зеленым пером, служили знаком о принадлежности к Дому Луккатто. Конкретно эти, с которыми мы только что встретились, заключили контракт с Домом Ларго, богатейшей семьей Теффена.       — И что в них такого особенного? — спросил я, сердито играя желваками.       — Совсем ничего, — быстро ответила Рейна. — Обыкновенные наглые морды.       — Ага, ничего особенного, — с кислой иронией заметил Шутник. — Только вот я не припомню, когда их в последний раз побеждали. Но не считая этого, да, ничего особенного. Обыкновенные наглые морды. Ты что, забыла, как они дважды искупали нас прошлой весной? Водичка, кстати, оба раза была очень холодная! А прошлым летом всего четверо наемников Ларго наподдавали целому когтю Коротколапых. И если честно, я этому не удивляюсь. Туда, знаешь ли, обычных людей не берут. На такие-то деньги! Я думаю, что им во всем Теффене только рыцари Стражи или Ледышка один на один могут накостылять.       — Кста-ати, — оживилась Длиннохвостая. — А если на них действительно Ледышку как-нибудь натравить?       — Это нечестно, — возмутилась Рейна. — Кроме того, в первый раз мы проиграли, потому что нас застали врасплох, а во второй дрались не всем когтем. Болтун и Долинник были в увольнительной. Нас было шестеро, а теперь, с Пашей, сразу девять на пятерых! Чего испугались? Да мы же их вмиг заломаем!       Гдаш почесал затылок, понял, что добраться до шевелюры ему препятствует шлем, после чего снял его и почесался во второй раз.       — Девять больше чем шесть, — глубокомысленно изрек он. — Вдевятером и правда справиться легче. Это что же у нас получается? — он изумлённо обвел нас глазами. — Это мы их, получается, побьем, а не они нас!       Поспорить с этим было нельзя. Пускай Гдаш не обладал блестящим умом, логика у него была поистине железобетонная. Ящеры просияли и остаток дежурства обсуждали всякие военные приемы и хитрости, которые пригодятся нам во время будущей драки.