***
Когда я поймал бутылку с экстрактом и, таким образом, спас нам всем жизнь, Эйнар продолжил преследовать контрабандиста. У Фенергала не было шансов сбежать. Капитан Стражи нагнал его у забора, который тот уже почти перелез, схватил за хвост и сдернул на землю, где отобрал кинжал и крепко прошелся по нему кулаками. В итоге, когда мы вытащили лиса на улицу, он едва мог стоять на ногах. Нас, впрочем, особенно сильно это не волновало, поэтому мы просто-напросто прислонили бандита к стене. Надолго это не помогло. Совсем скоро Фенергал сполз и плюхнулся задницей прямо в дорожную пыль. Плюнув, мы с Эйнаром оставили его приходить в себя. Так этот незадачливый контрабандист и сидел, невнятно ругаясь и хлюпая расквашенным носом, пока не прибыл гвардейский патруль, который капитан Стражи вызвал рожком. — Это — опасный преступник, — указал Эйнар ящерам, прискакавших верхом на ездовых блохах. — Связать и доставить его в Зеленую Крепость. — Вам это с рук не сойдет! — зло тявкнул лис, когда гвардейцы бросились исполнять указание. Губы у Фенергала напоминали оладьи, а нос превратился в картошку. — Я подданный Империи! Я буду жаловаться в посольство! — Это ваше право, — великодушно отозвался Эйнар. — Жалуйтесь куда вам угодно. Разумеется, после того, как вас выпустят из Лунного Грота. Вам еще не приходилось в нем побывать? Вполне обустроенное, я бы даже сказал — по-домашнему уютное место. У нас в Теффене все сделано для блага людей. Вам, несомненно, там очень понравится. Увести! Козочку Крессу мы оставили дома. Эйнар всего лишь приказал не покидать его, пока девушку не вызовут в суд. Естественно, Кресса не пыталась возражать или спорить. После всего пережитого она сидела, сгорбившись, на крыльце дома и, закрывая лицо, давилась слезами. Я не уверен, из-за чего плакала девушка: по инерции или из страха перед грядущей ответственностью. В любом случае, ей достался один из лучших возможных исходов, пускай она этого еще не осознала. Что касается бутылки со взрывоопасным экстрактом, то Эйнар решил лично доставить ее в безопасное место. Меня он не взял, распорядившись увезти в Зеленый Квартал одному из гвардейцев. Когда я устроился позади ящера, Эйнар без улыбки протянул мне ладонь. Его рука была повернута вбок, символ равенства и уважения. Он крепко стиснул мое предплечье. — Ты превзошел мои ожидания, парень. С этого дня ты мне ничем не обязан. Скорее уж я обязан тебе, а благодарность за мной обычно не пропадает. — Да будет вам, — сказал я польщенно. — Всего лишь случайность или, точнее, везение. Эйнар ухмыльнулся. Теперь, когда все закончилось, он снова вернул былое ехидство и жизнерадостность. — Победители не верят в случайности, Паша! А сегодня мы с тобой победители! Ну, поезжай, поезжай. Поговорим позже, когда у меня выдастся свободное время. Проклятье! Вот и плакала моя безмятежная служба, — с напускной грустью проговорил бородач. — Теперь придется готовить все для суда, выбивать из Фенергала, с какой целью он ввез в Теффен полдесятка бутылок с экстрактом, да еще и делать целую кучу бумажной работы. Бумажки, бумажки, Прародители их забери! Бумажки сами себя не заполнят! Нет, Паша. Если кто-нибудь скажет тебе, будто Теффен основан на Договоре, не верь ему — он не имеет понятия, о чем говорит. Истинный фундамент нашего города — это бумаги, а цементом ему служат чернила! Неудивительно, что после такого признания (я имею в виду благодарность Эйнара), мое настроение просто зашкаливало от воодушевления. Считаю, я имел на это полное право. Я не только удачно сыграл «злого риссца-дознавателя», вынудив расколоться Халлуни Жуна, но и в буквальном смысле прыгнул выше своей головы, когда перехватил готовую взорваться бутылку. Да, я искренне гордился собой. На какое-то время меня прямо-таки распирало от уверенности в собственных силах. По итогу до самого вечера я только и делал, что бродил туда-сюда по особняку, упиваясь приятными мыслями. — «А зачем мне, спрашивается, сдалась эта работа учителем?» — размышлял я. — «Ну кто, — скажите мне кто?! — находясь в здравом уме, сравнит ее с захватывающей службой в рядах Стражи? Никто, по моему. Точно никто!» Я и сам не заметил, как замечтался, воображая погони, запутанные головоломки, сражения и, разумеется, славные подвиги, доходящие вплоть до спасения Теффена. А математика? Что — математика? Математикой можно заниматься как хобби, в свободное время. Как я уже упоминал раньше, я очень легко менял свои планы, пока не успевал зайти в них слишком далеко. Я пребывал в эйфории ровно до тех самых пор, пока в особняк не вернулась Купрона. Само собой, я не мог умолчать ей о своих приключениях, а потому выложил все как на духу. Вначале драконица слушала меня с заинтересованной, доброй улыбкой. Она искренне восхитилась моей проницательностью, узнав, как я сразу предложил версию с контрабандным товаром. Потом мы от души посмеялись над злоключениями несчастного сторожа, которого я запугал «бездной вечных страданий». Купрона и я сошлись на одном мнении, что Халлуни Жун заслуженно получил на орехи — ведь он собирался дать нам ложные сведения, а за такие вещи, естественно, по головке не гладят. Когда же история добралась до момента с допросом Кая, драконица посетовала на нынешнее молодое поколение и его, мягко сказать, далеко не самые пристойные нравы. — Не понимаю, почему наши юноши с девушками не хотят становиться солидными гражданами, а вместо этого тратят время на всякую блажь. Чего же им не хватает? Нет, я не понимаю… Как же здорово, что ты у нас не такой! Немного смутившись от очередной похвалы и предвкушая восторг драконицы от кульминации этого действа, я, уже не в силах остановиться, рассказал Купроне про экстракт Громового дерева, про разъяренного лиса с кинжалом и козочку Крессу, а также про то, как я ловко поймал готовую взорваться бутылку. Однако, реакция драконицы оказалась совсем не такой, которую я наивно от нее ожидал. Купрона больше не улыбалась. Она глядела на меня, не отрываясь, а на ее благородном лице застыло выражение неподдельного ужаса. — Паша, милый! Почему ты так спокойно об этом рассказываешь?! — воскликнула драконица. — Ведь ты же чуть не погиб! Ее слова обрушились на меня, словно ледяной душ. Неожиданно я ощутил — ощутил буквально каждой клеточкой своего тела — как в лицо мне дохнуло могильным морозом. А ведь Купрона, без сомнений, права! Я только чудом избежал смерти! Признаюсь, что этот факт напрочь вылетел у меня из головы, вытесненный гордостью и возбуждением. Я непроизвольно зябко поежился. Будем честны: на этот раз мне повезло. Но не будет же мне везти вечно! Если я решу служить в Страже, тогда придется принять весь связанный с этим решением риск. Ведь то, что случилось сегодня, там, наверное, сплошь и рядом встречается… — Зачем Эйнар вообще разрешил тебе с ним поехать? — с нескрываемым возмущением, спросила Купрона. — Да я, это, сам напросился, — я попытался оправдать бородача. — Эйнар тут не при чем. — Напросился, — поджав губы, повторила Купрона. — Ага, именно так, — неловко сказал я, уже пожалев, что вообще упомянул эту тему. Мой первоначальный энтузиазм потускнел и угас. Мне требовалось хорошенько обдумать и взвесить все «за» и «против» касательно своего ближайшего будущего. Вдобавок, как раз в этот момент домой прибыл капитан Стражи. Эйнар как обычно обнял жену и поцеловал ее в щеку. Купрона не отстранилась, однако в ее ответных объятиях я заметил некую сдержанность. От Эйнара тоже не ускользнула перемена в поведении драконицы, на что он, впрочем, ничего не сказал, предпочтя обойти эту тему или оставить ее на потом. В полной мере взаимная сдержанность и холодок между супругами проявились за ужином. Мы поели практически в полном молчании, обменявшись только несколькими малозначительными, банальными фразами. После ужина Эйнар и Купрона отправились в холл — по всей видимости, поговорить о своем, а я же с неспокойным сердцем побрел в свою комнату. Там, не раздеваясь, я бухнулся спиной на кровать, заложил руки за голову, и начал думать, думать и думать… Пока, через пару часов, за мной не зашел лис Ваннат, который передал мне приглашение Эйнара встретиться у него в кабинете.***
Притворив за собой дверь, я прошел к столу и устроился напротив Эйнара. — Простите, что проболтался Купроне, — сказал я, прежде чем тот успел заговорить. — Не стоило ей об этом рассказывать. Капитан Стражи, подперев кулаком подбородок, равнодушно отмахнулся. — Ты про нашу небольшую размолвку? Не принимай ее близко к сердцу. Ты в ней не виноват… Да и я не собирался делать секрета из нашей сегодняшней вылазки. Было бы странно, если я что-то скрывал от жены. — Почему она так сильно из-за меня переживает? Не поймите меня неправильно, но ведь я всего лишь ваш гость. Или есть обычаи, о которых мне неизвестно? Запустив в бороду пальцы, Эйнар задумчиво отвел взгляд в сторону. — Ты еще очень молод, — ровным голосом проговорил он. — И поэтому не слишком разбираешься в людях. Видишь ли, одного интеллекта здесь недостаточно. Этот навык приходит только с жизненным опытом. Нет, конечно же нет. Никакие обычаи тут не при чем. Все дело в том, что у нас нет детей и, похоже, уже не предвидится. А Купрона, хоть она и одна из первых лиц Теффена, все-таки в первую очередь женщина. — Я не совсем понимаю, — честно признался я. Эйнар неторопливо поднялся, подошел к окну и выглянул в сад. Там, то набирая силу, то затухая, мерцала россыпь нежно-фиолетовых пятен. Это распустили лепестки полуночники. — Ей отчаянно хочется о ком-то заботиться, — с отстраненной грустью сказал бородач. — Как ты сам понимаешь, я на эту роль не гожусь. Еще в те времена, когда мы познакомились, я уже был состоявшимся, зрелым аинго и замечательно справлялся со всеми своими проблемами самостоятельно. Ну а ты же, Паша, — это дело другое. Ты пока еще не успел освоиться в городе, тебе жизненно необходима поддержка, и при это ты добрый, почтительный и очень располагающий к себе парень. Будь у нас сын, он как раз был бы примерно твоего возраста… Естественно, ты не мог ей не понравиться. Иначе с чего бы Купрона называла тебя «дракончиком»? Такой причины я даже представить не мог. В первый миг меня посетила неприятная мысль: насколько же это неловко. Как будто я, словно вор, обманом пробрался в чужую семью и занял непредназначенное для меня место. А потом, с крайней непоследовательностью, ощутил радостное и теплое чувство, что меня, во многом обычного парня, по-матерински ценят и любят. — Сочувствую, — как можно тактичнее сказал я. — А вашу бездетность, ее можно как-нибудь вылечить? Или это из-за того что вы с Купроной… неодинаковые? Эйнар отвернулся от окна. Он удивленно посмотрел на меня. — Неодинаковые? А!.. Ну разумеется, ты не в курсе. Откуда тебе про это узнать? Нет, Паша, димаго с аинго вполне успешно заводят потомство. Собственно, точно так же успешно, как его заводят разные виды димаго. Внешний вид ребенка зависит только от матери. От волчиц рождаются волки, от лисиц рождаются лисы, а от женщин-аинго — аинго. Но с драконами все немного сложнее. Драконы — тоже ящеры, Паша. Просто они необычные ящеры. Они появляются редко, возможно два или три на целую тысячу, и они зачастую бесплодны. Поэтому с ними мало кто сходится. Никто не хочет, чтобы его род прервался. В результате большинство драконов обречены на жизнь в одиночестве… Впрочем, это неважно. Я позвал тебя не за этим. Капитан Стражи вернулся к столу, распустил ремешки на свертке и откинул плотную ткань. Я привстал, наклонившись вперед, и рассмотрел предмет, лежащий передо мной. Это несомненно был меч. Короткий, массивный, немного загнутый меч, хранящийся в ножнах из черной кожи с железными кольцами. — Я не люблю оставаться в долгу, — сказал Эйнар. — А это оружие — достойная плата за мою жизнь. Он взял ножны и неторопливо извлек из них меч. Свет фонарей коснулся отполированной, дымчато-белой поверхности. Нет, клинок определенно был выкован не из металла — скорее сделан из цельной, искусно отшлифованной кости. — Поздравляю, Паша. Ты стал одним из немногих счастливчиков, кто может похвастаться мечом, вырезанным из зуба вечноголодного. Это поистине уникальное оружие. Оно настолько прочное, что заточить его способен лишь призыватель, и обладает такой остротой, что с его помощью можно прорубить даже латы чистых аинго. Эйнар аккуратно взял меч за клинок и, не касаясь лезвия, протянул мне вперед рукояткой. — Пусть он служит тебе верой и правдой, — просто сказал капитан Стражи. Я нерешительно принял оружие. Рукоять, обмотанная шершавой шкурой какого-то морского животного, приятна легла мне в ладонь. Несмотря на свои габариты, меч оказался достаточно легким, с весом смещенным на загнутое острие. Теперь у меня было оружие. Настоящее боевое оружие, как у самого настоящего воина. Неожиданно для себя самого, я ощутил чудесную, щемящую сказочность окружающего меня мира. В нем не было ничего невозможного, он открывал передо мной любые пути — достаточно было решиться и, наконец, сделать свой выбор. — Почему вы хотите, чтобы я пошел служить в Стражу? — хрипловато спросил я. — Потому что ты — умный и сообразительный парень, — легко ответил Эйнар, как будто ждал этого вопроса заранее. — У тебя замечательно развита логика, ты внимателен к мелочам и, что немаловажно, способен быстро реагировать на неожиданности. Неплохие причины, чтобы позвать тебя к нам, как ты считаешь? — Неплохие, — согласился я. И, немного помедлив, спросил: — А какие все-таки настоящие? Капитан Стражи оценивающе сощурил глаза. — Что же, — медленно проговорил он. — Если тебе интересно, то могу добавить еще несколько. Например, сейчас в Страже служат только димаго, не считая меня, разумеется. Торговые Дома недовольны таким положением дел. Они полагают, что иногда в наших действиях встречается… предвзятость по отношению к аинго. — Проблема только в этом? — спросил я. — В том, что вам нужен аинго? — Не только, — спокойно ответил Эйнар. — Да, мне нужен аинго. Но не любой. В противном случае я бы взял первого встречного. Мне необходим особенный человек — такой, который не связан с основными силами города. — Чтобы он был беспристрастным? Капитан Стражи кивнул. — Верно. Прости, если это прозвучит грубо, но у тебя здесь нет ни друзей, ни семьи. Тебя не связывает ни вера, ни традиции, ни предрассудки. Именно поэтому ты будешь служить, основываясь только на Договоре. Это как раз то качество, которое мне хочется видеть в новом рыцаре Стражи. Впрочем, я выбрал тебя не только поэтому. — Почему же тогда? Эйнар выпрямился. Во всем его облике читалась железная уверенность в своей правоте. — Кто-то верит в Семерку, — жестко сказал капитан Стражи. — Кто-то верит в Древние Силы. Представляешь, в Теффене даже есть чудаки, которые всерьез поклоняются Договору как богу. Но лично я привык верить в судьбу и предназначение. Еще после нашей первой беседы я понял, что ты оказался здесь неслучайно. Мне нужен был человек, и вот он, пожалуйста, передо мной! Таких совпадений попросту не существует. Ты можешь служить, Паша. Поэтому ты должен служить. Я считаю, что это твой путь, твоя судьба, твое предназначение, и от него невозможно уйти. Я отвернулся, осмысливая услышанное. А потом, будто бросаясь с обрыва, резко взял со стола ножны и всунул в них меч. — Хорошо, — сказал я. — Я согласен. Где надо расписаться?***
Расписываться не пришлось, по крайней мере, сначала. Но это уже новая часть моей странной истории, а пока мне бы хотелось закончить текущую. Лис Фенергал получил четыре года Лунного Грота: один за контрабанду, а в довесок еще три за нападение и сопротивление представителю власти. Ящики с опасным экстрактом обнаружили у него дома, в хитроумном тайнике под полом. Фенергал до конца утверждал, что купил бутылки с целью перепродажи неким таинственными поварам, но не их имен, не имен тех, кто поставил ему контрабанду, выбить из него так не получилось. Халлуни Жуна приговорили к штрафу в двадцать куэнью: как раз ту сумму, которую он получил от хозяина. Оказывается, толстый хомяк рассказал нам далеко не всю правду. После допроса подростков стало известно, что в конфликте виноваты обе стороны. Халлуни Жун предпочел умолчать, как после очередной перепалки, он, разъярившись, бросился к себе в пристройку, схватил там кувшинчик с недавно заваренным сэххи и, широко размахнувшись, плеснул кипятком за забор. Атака была крайне удачной. Двое из шестерых молодых лоботрясов получили ожоги. Некому Отишу обварило ухо, да так, что с него слезла половина шерсти, а некой Дажке ошпарило ногу рядом с копытом. Налицо было умышленное причинение вреда здоровью, за что Халлуни и был оштрафован. Кстати, именно после этого случая подростки и договорились отомстить хомяку. В первый раз они бросались в пристройку камнями, а затем пробрались на склад, чтобы разлить там какую-то вонючую жидкость. Правда, их авантюра увенчалась успехом только частично. В темноте подростки уронили на землю ящик с экстрактом, отчего тот сломался. Испугавшись громкого шума, горе-мстители выскочили со склада через подкоп, а козочка Кресса непонятно зачем, скорее всего автоматически, схватила бутылку, выкатившуюся из ящика, и унесла. Родители девушки часто бывали в разъездах, так что когда к ней пришел Фенергал, козочка оказалась дома одна. По хорошему, ей следовало бы просто отдать лису бутылку. Но Кресса запаниковала и стала все отрицать — дескать ей ничего не известно, ни на какой склад она не забиралась и ничего, тем более, оттуда не крала. Эта ошибка чуть не стоила девушке жизни… Капитан Стражи сдержал обещание. Он выступил поручителем и подросткам назначили наказание в виде работ по благоустройству. Судья согласился с Эйнаром, что это пойдет им на пользу гораздо больше, нежели заключение. — Теффен станет немножечко чище, а эти балбесы — немножко умнее, — сказал тогда капитан Стражи, вернувшись домой. — Три месяца чистки каналов и подметания улиц станут для них отличным уроком. Что же, с такими доводами нельзя было поспорить, поэтому мы еще долго не возвращались к этому делу.