Фото для Эдит

      Во Франции Глеб не пил вообще. Редкие вечеринки не считались, пиво и легкое молодое вино после закалки отцовским коньяком не особо нарушали мироощущение. Было откровенно некогда, а в чужом языке он все еще путался и без спиртного, в конце концов сдать языковой экзамен и понимать частящих французов далеко не одно и тоже. Но затея с Эдит низвергла Лобова с трезвеннических небес и привела его в бар.       И время он выбрал неудачное, но дольше выдерживать настойчивое внимание сил не было. Стоял теплый пахучий апрель, готовившийся переходить в май. Зайдя в интернет-кафе, специально выбранное подальше от учебы, он планировал провести там не больше часа. И по истечении оплаченного времени его трясло как наркомана: здесь нельзя было курить, и почасовая оплата была ощутимо дороже оптовой, он нечаянно открыл золотую жилу.       В Тулузе с Паутиной напряжёнка была чуть меньшая, чем в Реутове, но один из молодых преподавателей настойчиво проповедовал идею, что будущее за Интернетом, и призывал всех в различные соц.сети вплоть до LinkedIn, где студенты, по его мнению, должны были заниматься не флиртом и котятами, а устанавливать научные связи по будущей специальности. Поэтому у месьё Филла было много последователей, за которых местным владельцам интернет-кафе этому французу стоило бы приплачивать или предоставлять услуги бесплатно.       У Лобова был, благодаря отцу, свой ноутбук. Но в общежитии с общественным wifi и прочим было плохо, а платить за собственное подключение мало кому из студентов было по карману. Но этот самый месьё Филл, преподаватель, кроме всего прочего, интересовался «местечковыми» соц.сетями других стран. На Глеба он насел на предмет того, что такого полезного можно найти на неизвестных ему ресурсах. И Лобов даже зарегистрировал его во «Вконтакте» и «Одноклассниках». Но в России-2010 все всё ещё предпочитали icq и электронную почту. А научные сообщества — серьёзные англоязычные площадки. Франкофон месьё аккаунты забросил, но Глеб помнил регистрационные данные. И сейчас инкогнито зашел в рунет для поиска фотографий «сводной сестры». Он не был уверен в успехе, всё-таки Родина и малая, и большая отставала… но Алькович, как ни странно ещё-не-Смертина, его просто убила.       Если бы он не знал точно, что группа не в курсе его душевных драм, он бы точно решил, что Вика вывесила все эти бесконечные альбомы лично для него: кроме самой Алькович в «Одноклассниках» был (и не появлялся, судя по данным) только Пинцет. Почти везде была Лера. Фотки конспектов вместе с их автором (Лерой), сами занятия, посиделки, страшное дело — шопинги, фотографии в автобусе, электричке, в лесу, парке, свадебные Гордеевых, где Алькович, разумеется, никак не запомнилась Глебу, но оказалась на удивление мила, несмотря на нескромность… Снимки с последнего дня рождения Леры на чьей-то даче (шашлыки), здесь попался даже Денис…       Первый оплаченный час Глеб крепился. Кусал указательный палец левой руки, запрещая указательному правой нажимать на мышке «сохранить» на каждый второй снимок. Он честно искал ту единственную фотографию, которая удостоится быть вишенкой в его плане с Эдит. К концу часа он осознал, что «попал», что Эдит просто дешёвый предлог, что он до чёртиков соскучился по этим упрямым скулам и преждевременно взрослым глазам. И пожалел, что все предыдущие шестьдесят минут не сохранял фотографий. Наверное, только этот факт упущенных возможностей позволил ему удержаться и не выкачать всё. К утру на флэшке обретались всего восемнадцать фотографий. А он не мог выбрать из двух, какую печатать. Решил всё сисадмин, подошедший спросить, не хочет ли месьё продлить ещё. Глеб тут же попросил распечатать открытое изображение, выгреб предпоследние евро (рамка была куплена заранее и по дешёвке).       Он довольно смутно помнил день: сказывалась бессонная ночь и нездоровый драйв. Потом, когда этим же вечером Эдит увидела лерин портрет и ушла, Лобов несколько минут тупо пялился на фотографию, а потом отправился в бар.       Слава Богу, кредитка не была исчерпана. Он пил по-русски. «Как в молодости». Только хмель не хотел брать: бравшую реванш боль никакой алкоголь утолить был не в силах. И от звонка ей спас только отрицательный баланс. И он уже не был уверен, что внимание француженки стоило такого бумеранга. Но зато точно знал, что Эдит отомщена.       Выйдя из бара, Лобов снял с шеи тесьму с флэшкой, где хранились восемнадцать украденных лериных фотографий. Он знал, что никогда не сможет их удалить. И выкинул в урну. Но убрать фотографию рука не поднималась до самого денискиного приезда.