Hells Hales

— Стайлз, твоя очередь. Коротко стриженный шатен поднимает голову, неохотно отрывая взгляд от лица покойника, что с полным умиротворением лежит внутри темно-коричневого лакированного гроба. Питер Хейл. Чёрный костюм-тройка подчеркивает его бледную кожу, а дорогостоящие оксфорды под цвет и часы на кожаном ремне напоминают, кем он был при жизни. Стайлз одергивает на себе пиджак и шагает на помост, уже оттуда окидывая взглядом присутствующих. Ближе всех к нему стоит Дерек, племянник покойника. Он хмурится, убрав руки в карманы плотно обтягивающих бёдра светло-серых брюк. Рядом с ним его младшая сестра Кора. Она комкает кружевной рукав темно-зеленого платья, прижимаясь к крепкому телу темнокожего Бойда. На том обыкновенные чёрные брюки, белая рубашка и потертая кожаная куртка. Чуть поодаль от них, с самым мрачным выражением лица, прислонился к дереву белокурый Айзек. Он сильнее закутывается в тонкий тёмный шарф и запахивает бежевый макинтош, борясь с ознобом. Напротив Дерека — Лора, его старшая сестра. Она поправляет свой стильный темно-синий плащ, а после кидает внимательный взгляд на Стайлза. Позади каждого из них, тихо переговариваясь, стоят безэмоциональные мужчины и женщины в идентичных чёрных костюмах. — Прежде всего, — начинает наконец Стайлз, — я хочу выразить всем вам свою благодарность. За то, что пришли проститься с моим мужем. За то, что когда-то, три года назад, поддержали его решение принять меня в семью. Все вы знаете, что, сделав это, Питер спас меня из трудной жизненной ситуации. Именно таким человеком он был. Для каждого из вас он поступил бы точно так же. За каждого из вас он был готов убить. Впрочем, это вы знаете лучше меня. О его жёсткости ещё долгое время будут ходить легенды. Но лишь мы в полной мере осознаём мотивы его поведения. И причину смерти. Мы все сделаем так, чтобы гибель моего мужа не стала напрасной. Только в наших силах сделать нашу семью такой, какой ее хотел видеть Питер, — Стайлз окинул собравшихся взглядом и спустился с помоста, тут же чертыхнувшись из-за того, что наступил роскошным броуги в масляную лужицу тосола. — Пойдём, Стайлз, я отвезу тебя домой. Мы здесь больше не нужны. Стайлз кивнул и в последний раз взглянул на мужа. На его безмятежном лице теперь навеки останутся отпечатки преданности своему делу — неглубокая царапина от ножа вдоль щеки и губы и неаккуратная круглая дырка от пули во лбу. Дерек касается чужих плеч и осторожно уводит Стайлза прочь. — Что за хрень? — уже на парковке выдаёт Стайлз, замечая, что у машины Дерека выставлены «дворники». Они подходят к машине, и Стайлз сдирает с одной из щёток клочок бумаги. «Ещё увидимся.» Дерек забирает листок и тут же чиркает зажигалкой, сжигая его. — Поехали, — говорит он и открывает дверь переднего пассажирского места. — Поехали, — глухо повторяет Стайлз и садится в машину. За стеклом высокие стройные секвойи. — Поговорим? — спрашивает Дерек, выкидывая третий к ряду окурок за окно. — Лучше дома, — отвечает Стайлз и продолжает сидеть молча до того, как машина тормозит у особняка из светлого кирпича. Секвойи успокаивают. — Проходи, — командует Стайлз, небрежно скидывая броуги в кучу разномастной, но эксклюзивной обуви, — виски? — Не откажусь, — отвечает Дерек, следуя за хозяином дома на кухню. Стайлз безуспешно щёлкает выключателями, понимая, что часть помещения остаётся в полумраке. — Хренов Хейл умер, не разобравшись с электричеством, — чертыхнулся он, — обещал, что починит, и это будет подарком на день рождения. — Если хочешь, Бойд пришлёт кого-нибудь из своих людей, — пожал плечами Дерек, усаживаясь за темно-алую, в цвет остального красно-белого гарнитура, барную стойку. — Шестёрки Бойда? Почему не твои? — насторожился Стайлз и отставил в сторону непочатый виски. — Я надеялся, ты не спросишь, — поиграл желваками Хейл. Стайлз откупорил бутылку и плеснул немного виски поверх льда. — Как это понимать? — недовольно скрестил он руки на груди. — Есть негласное правило, — неохотно начал Дерек, почесав щетину, — когда кто-то из семьи умирает, оставляя жену или мужа, кто-то другой берет над ними опеку. Все мои люди будут приставлены к тебе. — В таком случае, полагаю, кто-нибудь из них сможет заменить мне пару лампочек, — фыркнул Стайлз и подтолкнул виски к Хейлу, — но почему ты, а не Кора? Она моя лучшая подруга. — Тебе это не понравится, — предупредил Дерек. — Я жду. Хейл опрокинул в себя виски. — Это приказ Питера. Он знал, Стайлз. — Приказ Питера? Получается, я что, вещь? Игрушка для наследника? — Я не наследник. Голосования ещё не было. — Перестань. Все знают, что эти четыре бандита будут подчиняться тебе. Стайлз подтянул к себе серый комок, валявшийся на краю стойки. — Почему «четыре»? Ты что, не посчитал себя? Хейл внимательно проследил за тем, как чужие тонкие пальцы стягивают рубашку. — Я не бандит, — отмахнулся Стайлз, застегивая замок толстовки на груди, — я хакер. Преступник. — В любом случае, ты имеешь право быть избранным. — Шутишь? Айзек никогда не проголосует за меня. Тебе стоило видеть его взгляд сегодня. Он считает, что это я виноват в смерти Питера. А я считаю, что он прав. — Прекрати, — перебил Дерек, — ты не должен брать на себя ошибки Питера. Это не твоя вина. Питер заменил Айзеку отца, он сейчас не в себе. — Отца, как же, — в полумраке хмыкнул Стайлз, — я знаю, что у них было до меня. — Это неважно, — оборвал Хейл. Они оба замолчали, думая о чем-то своём. Мысли Стайлза путаются, прерываются, исчезают. Мысли Дерека всегда болезненные, об одном. Стайлз обошёл барную стойку и, вплотную приблизившись к Дереку, устало уткнулся лбом в его обтянутое чёрной тканью плотной водолазки плечо. Тот аккуратно обвил его руками. Стайлз поднял взгляд на Хейла. — Возможно ли любить двоих? — наконец прервал тишину он. — Не знаю, Стайлз. Наверное, да. Ты ведь знаешь, я люблю лишь одного, — ладонь Дерека мягко заскользила по чужой спине. — Я ничем не лучше Питера. Даже хуже, — Стайлз снова уткнулся лицом в ткань, — как бы я хотел не знать вас. Ещё эта идиотская записка. Ты ведь не скажешь о ней семье? — ему пришлось снова посмотреть на Дерека. Тот поджал губы. — Прости, Стайлз. Ты знаешь, правила для всех. — Семье соврал — врагом ей стал, — со вздохом продекламировал тот. — Знаю-знаю. Но ты мог бы не начинать разговор первым? — Стайлз, нет, — с нажимом повторил Хейл. — Я не имею право скрывать что-либо. Даже ради тебя. Поверь, я хотел бы. Но это касается твоей безопасности. — Ладно, — бесцветно согласился Стайлз. Они снова погрузились в тишину и темноту, слушая лишь размеренное дыхание друг друга. — Мне уйти? — Останься. Не хочу спать один. — Хорошо. — Ты не против, если я лягу в ней? — тонкий палец уткнулся в мягкую серую ткань. Толстовка Питера. — Нет, конечно. — Хорошо, — отодвинув чужой ворот, он на секунду мягко коснулся губами обнаженной крепкой шеи. — Просто дай мне немного времени.