Красные осколки

Дальше все было словно в тумане. В памяти всплывают мыльные картины того, как я пришла домой уже под вечер, с корзинкой чистых вещей и прошла в гостиную, а о чем я говорила со своей «семьей» вообще не помню. Словно кто-то вырвал этот вечер из моего сознания, хотя есть вероятность, что мой искаженный разум сам решил вырезать этот момент, просто исходя из ненадобности его содержимого. Нам, людям, свойственна одна уникальная черта — вычеркивать из памяти самые невзрачные события, произошедшие с нами когда-то. Видимо и это раз для меня не был исключением. Я очнулась на кровати, закутанная в свой собственный кардиган. Для меня подобное пробуждение начинает входить в привычку. С трудом продирая глаза, я посмотрела на часы, было 6:55 утра, что меня искренне обрадовало. Не самое приятное начало дня, но это меня не ввергло в ужас, хотя бы сейчас я могу насладиться сладкой тишиной. И я принялась блаженно тянуться на кровати, принимая всевозможные позы, похрустывая каждым суставом в своём теле. Вдовль погремев своими косточками, я встала и подошла к окну. Увиденное меня, мягко говоря, не обрадовало: было пасмурно, небо поглощённо темно-серыми свинцовыми облаками, казалось, ещё чуть-чуть и начнётся затяжной дождь. Хотя, ничего удивительного для этого времени года, но всё равно настроение от этого из «Очень-хорошего» стало «Просто-хорошим». В принципе, я не собиралась сегодня покидать пределы апартаментов, так что начнись там хоть второй «Всемирный потоп», мне было абсолютно всё равно. Я отпрянула от окна, лениво стянув с себя вязаный кардиган, затем кофту и всё остальное. И в одном белье улеглась обратно в кровать. Как-то резко стало пофиг на всё, хотелось лечь и не просыпаться вовсе. Естественно, что такой резкий упадок настроения не был связан с разглядыванием атмосферных осадков за окном. В основном я ещё так и не могла отойти от своей первой встречи с чём-то сверхъестественным в нашей ванне, потом ещё очень специфическое знакомство и общение с довольно жутким, но при этом не менее интересным Салли Фишером и пиздец, как бесящим меня, Ларри Джонсоном. Я закуталась с головой в одеяло, которое мне щедро подбросила моя мачеха, и закрыла глаза. И моё сознание снова погрузилось во тьму. Я открыла глаза. Находилась я в очень странном помещении с кафельным черно-белым полом. Словно я была на шахматной доске. Встав на ноги и осмотревшись, я поняла, что в этом странном месте не было абсолютно никаких стен и потолка, и мне показалось, что оно не имеет пределов, как космос. Тут было довольно светло, но при этом большая часть этого пространства была заполнена легким, невесомым туманом. Словами не передать моё смущение и ужас, ведь я стояла в одном белье посреди жуткого и совершенно пустого бескрайнего помещения. -Бля, что за херня! Где я? Мать вашу, это пиздец какие не смешные шутки и что мне делать вообще? — Я села на корточки и обхватила свою голову руками. Моё дыхание участилось, меня охватила безумная паника, перед глазами все поплыло из-за нахлынувших эмоций, а в уголках глаз уже стали скапливаться массивные капли слез. Я пыталась успокоить себя всеми возможными способами, в голове прокручивались миллионы возможных вариантов моего нынешнего положения, начиная от самых логичных и заканчивая крайне бредовыми. Но тут я резко подняла голову, меня осенило: «Это же сон!», — тихо прошептала я. Это меня несказанно обрадовало, но от этого тяжесть моего положения меньше не стала. Происходящее сейчас, несколько пугало меня, и я могу объяснить почему. Я отношусь к тому роду людей, которые не только не помнят, но и вообще не видят сны. Наверное, точно не знаю, но возможно я их и вижу, но совершенно не помню, просыпаюсь, а в голове пустота. И то, что сейчас я так чётко и ясно распознаю, что происходит вокруг меня и принимаю активное, осознанное участие в своём сновидении, это было для меня в новинку. Я поёжилась, по телу пробежали мурашки, все же тут было довольно прохладно, а у нижнего белья, такой себе теплообмен. Я медленно направилась вглубь этой комнаты, совершенно не понимая, куда идти, но все же это было лучше, чем стоять на месте. Медленно идя по холодному кафелю, я постоянно осматривалась по сторонам, ожидая чего-то, ну так, на всякий случай. Ведь, как говорится: "Предупрежден, значит вооружен". Да и быть чересчур внимательной никогда не повредит. Я всё никак не могла перестать думать о том, что этот сон постепенно и вовсе перестал походить на сон; все происходящее вокруг приобретало все более и более реальные тона. Но если это не плод моего воображения, тогда как это назвать?.. Видение, или очередная галлюцинация, или что-то другое, неизвестное науке и миру? -Ох, не нравится мне всё это, — с дрожью в голосе, тихо прошептала я. И словно в подтверждение моих слов, я услышала оглушительно громкий, жалобный вопль, очень болезненный и протяжный, так кричат животные, когда их истязают. Впереди словно выросшее из ниоткуда, появилось массивное красное пятно… Я искренне не хотела подходить и смотреть, но видимо, особого выбора у меня не было. Тихо перебирая ногами, как только я подошла ближе, в нос ударил запах падали, отвратительный такой, сладковатый и ещё какой-то, более страшный. В луже крови лежала кошка, дохлая кошка с перерезанным горлом. Порез был настолько глубокий, что складывалось впечатление, будто ей и вовсе хотели отрезать голову. Но тут кое-что бросилось в глаза: она была вся разложившаяся, её раздуло, и по ней ползали такие мелкие и белые… Я с трудом смогла сдержать подступивший рвотный позыв, сглотнув вставший поперёк горла ком и резко развернувшись, бросилась бежать. Но, не успев преодолеть и 50 метров, снова раздался жуткий и устрашающий вопль. Он был настолько сильный и мощный, что ещё бы чуть-чуть, и он смог сбить меня с ног. Обернувшись, моё лицо побелело, как мел. Из трупа кошки, разрывая её нутро, тянулись несколько серых, склизких отростков… кажется, то было некое подобие ног. Тут же в мутных глаза кошки снова зажглась жизнь, и они приняли насыщенный алый оттенок. Медленно поднявшись на этих отростках, она издала вой, от которого моё сердце остановилось и, кажется, что душа на мгновение покинула тело. Осваивая свои новые «ноги» это существо сначала медленно, затем всё увереннее стало приближаться ко мне. Страх сковал по рукам и ногам, лишая любой возможности двигаться, а осознание того, что ещё чуть-чуть и эта тварь доберётся до меня, заставляло испытывать нереальный спектр эмоций на грани с безумием. Прерывисто застонав и закрыв глаза… Я резко вскочила на своей кровати! Тяжело дыша, я сидела и чувствовала, как по спине текли ручьи холодного пота, а щеки были все соленые и мокрые от слез. Хватая ртом воздух, словно рыба, которую выкинуло на берег, я все никак не могла понять, что это была за чертовщина. Нереальное безумное сновидение или же жуткое видение, что бы это не было, надеюсь, я больше никогда не увижу подобное. — В жопу такие сны, лучше вообще ничего не видеть, чем подобную срань, — совсем тихо сказала я. Предприняв несколько попыток, я хотела встать с кровати, вышло у меня это раза так с третьего. Накинув на себя свой измятый кардиган, я открыла дверь и, немного покачиваясь, устремилась в ванную комнату. В гостиной никого не было, это не могло не радовать меня, не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии, особенно не хочу доставлять радость своей мачехе и сестричкам.Я нажала на выключатель. Как только комната заполнилась светом, я зашла внутрь и закрыла за собой дверь. Остановившись перед раковиной, со мной случилось то, что не случалось уже давно, со времени смерти матери. Я поднесла трясущуюся руку ко рту и меня вырвало. Мне потребовалось около 20 минут, чтобы привести себя в подобающий вид. Медленно выскользнув из ванной, я как можно скорее захотела скрыться в своей комнате, но, увы, в гостиной я столкнулась со своим отцом. — Доброе утро, — равнодушно поздоровался он. — И тебе, — холодно ответила я. — Ты, что-то рано начала собираться, всего 7:40 утра, — с всё той же холодностью в голосе сказал он. Всего 7:40? Я думала, что находилась «там», как минимум несколько часов, а прошло всего полчаса. С каждой секундой у меня складывается впечатление, что кто-то ещё больше хочет усложнить мне и без того паршивую жизнь. Но вдруг меня словно облили холодной водой, мне послышалось, или он сказал собираться? — Собираться куда? — довольно тихо спросила я, немного хрипя и издавая пугающие звуки при разговоре с ним. — Я вчера все уже говорил, ты что, опять не слушала? Боже, я подал ваши документы в местную старшую школу, сегодня твой первый учебный день, будешь ходить туда вместе с Эммой и Сэм, — сердито сказал мой отец. Эти слова ещё долго эхом раздавались в моей голове. Он же тем временем, не дожидаясь моего ответа, направился к кухонной стойке и, включив чайник, принялся искать в настенном шкафу банку с кофе. — Но… но я не хочу, — довольно тихо возразила я. Говорить было довольно больно, всё горло саднило и каждое слово давалось с трудом. -Это не обсуждается, Саш! Эмма и Сэм, вчера тоже были не в восторге, но в итоге, под вечер они даже были рады этому! Они сказали, что у них обязательно появятся новые друзья, тебе бы стоило брать с них пример, а не сидеть, запершись в комнате или шляться, черт знает где, — отец сказал это своим суровым голосом, которым он очень любил читать мне нотации. А его лицо начало потихоньку краснеть, а сосуды более отчетливо проступать на щеках и шее. То ли от пара, который выходил из носика чайника, то ли от его частого общения с бутылкой. — Ох, знал бы ты истинную причину их радости, — шепотом сказала я и направилась к себе в комнату. Развернувшись к нему спиной и уже почти скрывшись в стенах своей обители, отец крикнул мне: «Занятия начинаются в 8:30, сегодня я отвезу вас, а завтра поедете на автобусе, так что не опаздывай!». Я посмотрела на часы. Было 7:47 утра, а значит, у меня было как минимум 25 минут на сборы. Хотя, какие сборы, я вообще не знаю, что мне брать, это ведь другая школа. Но думаю, стандартный набор тетрадей и письменных принадлежностей подойдёт для первого дня в новой школе. Так как я уже успела отчасти привести себя в порядок, то принялась выбирать одежду для этого незабываемого дня. Сильно заморачиваться я не стала и одела то, что первое попалось мне на глаза. Полосатую водолазку в черно-бордовой расцветке и темно-серые, объемные джинсы на высокой талии с рваными коленями. -Просто и со вкусом, — сказала я сама себе и немного натянуто улыбнулась. Потом я достала из-под кровати свою сумку и, сев за стол, стала набивать её разнообразными тетрадями, ручками и прочей школьной атрибутикой, не забыв при этом положить свой маленький альбом для моих странных зарисовок, а так же телефон с наушниками. — Мне же будет нужно чем-то себя занять, — усмехнулась я. Развернув к себе своё маленькое зеркало, я достала то незначительное, по сравнению с арсеналом моих сестёр, количество косметики, что у меня было, и принялась немного «освежать» свой образ. — Все же, совсем уж чмом я не хочу идти, — сказала я, нанося при этом тональное средство на лицо. Немного подкорректировав брови коричневым карандашом, я нанесла темно-коричневые тени на веко и насыщенные синие с небольшими блестками в уголок глаза, затем подвела глаза черным карандашом, создавая, как я думала, драматичные стрелки. На деле же вышел просто темный макияж глаз, к моему сегодняшнему цвету кожи лица очень даже подходил. Подкрасив немного ресницы и нанеся на щёки чуть-чуть румян, дабы не быть бледной поганкой, не забыв смазать губы гигиенической помадой и затем, закинув её в свою сумку, я завершила свой образ. На часах было как раз 8:06, а следовательно, мне пора выходить.