Mala suledin nadas, Velanna

Иногда в коридорах, по которым Архитектор вел своих последователей, попадались почти обжитые: со следами древней цивилизации, кое-где перекрытыми постройками порождений тьмы, с остатками барельефов, словно кусок здания с поверхности ушел под землю, на которых то и дело попадались неуклюжие рисунки углем или сажей. Магистр говорил что-то про некий культурный слой, но Серанни, откровенно говоря, не запомнила — уж больно сложным и бессмысленным показалось ей объяснение, хотя все это и напомнило ей собрание долийских кланов, где они обменивались предметами старины, историями и даже, собственно, эльфами. Они тоже искали древние постройки — руины разных домов и храмов, посвященных Создателям, и бережно выносили оттуда разные вещи, зачастую сломанные, но все равно бесценные: украшения, артефакты, разные предметы быта. Они задержались в большой пещере — остановки случались часто, но причины их в большинстве случаев оставались неясными — и Серанни решила осмотреться, чтобы не сидеть без дела на каменном полу. В разные стороны расходилось несколько разной величины туннелей, и долийка направилась к ближайшему, держась рукой за стену. Она одинаково неплохо видела днем и ночью, но это неверное освещение ее путало. Она свернула в небольшой, как оказалось, тупичок и уже собралась было идти на разведку в другую сторону, когда ее внимание привлек легкий блеск в куче камней, заваливших проход. Заинтересовавшись, эльфийка подошла поближе, опустилась на колени и принялась разбирать булыжники, стремясь добраться до источника блика. Работать долго не пришлось: только она вытащила несколько нижних камней, как верхние сами сползли вниз, открывая пусть и сильно потускневшую со временем, но все равно богато украшенную крышку сундука. Тяжелый проржавевший замок испытания веками не выдержал: Серанни легко его сорвала и осторожно приоткрыла роскошное хранилище. Богатый ящик оказался до самого верха наполнен золотыми монетами. Таких вурдалак никогда не видела (во всех землях, где побывал их клан, пользовались другими, да и нечасто им доставалось настоящее золото, больше медь да серебро), поэтому решила, что они такие же древние, как и все, что ее окружало на этих Тропах. Она взяла одну и повертела ее в пальцах, ощупывая чеканку. Долийцам не были особенно нужны деньги, еду и прочее им давала природа, но на то, что нельзя было найти в лесу и в степях, тратилось все то немногое, что они выручали, с неохотой продавая некоторые свои изделия. На излишества не оставалось почти никогда. Вернее, просто никогда: все оставшиеся деньги уходили на другие полезные, но невероятно скучные вещи. Дети, и Серанни в их числе, всегда толпились возле купеческих повозок, чьи владельцы либо рисковали товаром и жизнью, либо снискали расположение кочующих эльфов, и с восторгом разглядывали некоторые мелочи: сладкие пирожные, блестящие стеклянные бусы, игрушки — все то, чего у них почти никогда не было. Особенно их восхищали куски сахара, которые торговцы иногда им дарили, довольные хорошими сделками. Но это случалось редко, а покупать его взрослые категорически не соглашались, предлагая молодежи поесть ягод или фруктов, они же тоже сладкие, если это происходило в конце лета или ранней осенью. Сахар был у детей особой, ценнейшей валютой: у девушки в памяти было живо воспоминание о том, как один из сверстников пытался выменять ее брелок на два или три кусочка сахара. Если бы это украшение не принадлежало раньше матери, Серанни, пожалуй, и согласилась бы. Веланна единственная не была подвержена этой страсти, поэтому точно не оценила бы такого обмена. Она и так жестоко высмеивала всех сладкоежек, кроме сестры. В городе никому из них бывать не приходилось, но иногда подворачивался случай расспросить об этом все тех же торговцев, ведь ни Илшэ, ни хагрен ничего не знали о мире шемленов и плоскоухих. Рассказы о рынках, полнящихся сладкой тянучкой, пирожными с глазурью и ягодными пирогами непременно вызывали восторг юных слушателей. Иные даже начинали роптать: если там все так прекрасно, почему они продолжают свое жалкое существование, продолжают бродить по пыльным дорогам, не переселяясь в города? Веланна никогда не слушала эти истории, долго кривила губы — а однажды взяла и разбила все эти мечты, рассказав об эльфинажах, о том, какое жалкое, нищенское существование влачат там их сородичи, знать не зная ни о каких тянучках и глазури, и зачастую им не хватает даже хлеба, а шемлены их унижают и бьют за острые уши и большие глаза. С тех пор воображаемые пирожные утратили для Серанни почти всю их прелесть, но в глубине души все равно оставался осколочек детской мечты — однажды попробовать все это. Сундук показался вурдалаку глубоким; сжав руку в кулак, чтобы не поранить пальцы о грани монет, она сунула туда руку, которая ушла по локоть, но так и не достала до дна. Этот затерянный клад должен быть невероятно ценным, на эти деньги можно было бы купить все виды сладостей мира: и загадочные птифуры из Орлея, и сытные ягодные и фруктовые пироги из Ферелдена, и даже самые настоящие шоколадные конфеты, о которых ей однажды довелось слышать. Долийка вытащила руку и печально усмехнулась, разравнивая ладонью поверхность: порождение тьмы и в город-то не пустят, не то что пирожное продадут. — Древние монеты, — сипло заметил Архитектор из-за ее спины. Серанни чуть виновато потупилась, словно маг застал ее за подглядыванием каким-нибудь. — Почти такие же древние, как я сам. Он взял один золотой кружок, повертел в пальцах, потом подбросил: в тусклом магическом освещении он блеснул разок, переворачиваясь в воздухе, потом упал обратно на ладонь, полустертым рисунком вверх. Картинка чем-то напоминала дракона, но сказать точно нельзя было. — Орел, — сказал Архитектор и бросил монету обратно. — Любой с поверхности многое бы отдал за этот сундук, но порождениям тьмы деньги ни к чему. Мы не наймем на них армию или послов и не купим крепость. Оставь это, Серанни, и идем дальше. Нас ждут дела. Девушка покорно кивнула и взялась за крышку, чтобы закрыть хранилище древнего клада, но помедлила. Воровато оглянувшись на удаляющегося магистра, она схватила одну-единственную монетку и быстро сунула в карман, после чего захлопнула ящик и даже камнями сверху присыпала, чтобы сделать, как было раньше. Бросив последний взгляд на это место, она направилась следом за Архитектором, ощупывая лежащий в кармане холодный золотой кружок. Однажды, когда мир примет разумных порождений тьмы, она пойдет на рынок. И купит сладостей на все эти деньги.